Он сжал руками подлокотники
кресла и подумал: "_П_о_д_н_и_м_а_й_с_я_!"
Кресло под ним запрыгало, словно брыкающаяся дикая лошадь.
Он вскрикнул от изумления, но рук не разжал. Кресло, балансируя на
одной ножке, яростно закрутилось и с грохотом упало на пол. Когда Нью
выкарабкался из-под кресла, то обнаружил, что освещение в комнате
изменилось.
Лампа.
Лампа поднялась с каминной полки примерно на три фута и парила под
самой крышей.
- Б_о_ж_е_, - тихо вымолвил Нью.
Но затем лампа начала падать, грозя разбиться о каминную полку. Он
представил горящий керосин, дом в огне и сказал: - _Н_е_т_! - Лампа
заколебалась, замедлила падение и очень мягко опустилась обратно на
каминную полку.
Я схожу с ума, подумал мальчик. Или уже сошел. Либо это, либо я
заколдован. Одно другого лучше.
Скрипнули половицы. Нью обернулся и обнаружил, что в комнате стоит
его мать. Одна ее руку была поднята к горлу. Она выглядела так, будто
малейшее дуновение ветерка могло повалить ее, как столп из пепла.
- Это не нож, - только и смог он сказать. - Это я, мама.
- Да, - сказала она напряженным шепотом.
- Я заставил лампу двигаться, мама. Точно так же, как я заставлял
нож. Что со мной происходит? Как вышло, что я могу это делать? - Его
пронзило холодное лезвие паники. Заколдован, думал он. Как? Почему?
- Я не знаю, - сказала Майра. Затем она медленно отняла руку от горла
и стояла, уставившись на опрокинутое кресло. С видимым усилием она
зашаркала вперед и подняла кресло, поглаживая дерево руками, как будто
ожидала нащупать что-нибудь живое.
- Мама, я заколдован. Это, должно быть, случилось, когда я упал в ту
яму. Что бы это ни было, но это началось именно тогда.
Она покачала головой.
- Нет, Нью. Это началось не тогда. И если ты заколдован, то...
значит, заколдован был и твой папа.
- Мама?
- Твой папа, - повторила она. Ее лицо было бледным, а взгляд
бесцельно скользил по комнате. В трубе выл ветер, раздувая красные
фонарики углей. - Я не знаю почему, я не знаю как, но я знаю, что твой
папа был странным человеком. Он был хороший человек, Нью, богобоязненный
человек, но все же в нем была странность. - Она подняла глаза и
встретилась с его взглядом. - У него был сильный характер. Подчас на него
находило. Однажды он рассердился на меня за что-то... я забыла, за что...
что-то глупое, и мебель в доме начала прыгать, как кузнечики. Я видела,
как он разбивал окна, даже не дотрагиваясь до них. Один раз ночью я
проснулась и обнаружила, что твой папа стоит снаружи на дожде. Фары
грузовика то зажигались, то гасли. Нью, - она моргнула, и ее рот
искривился, - я клянусь тебе, что видела, как передняя часть грузовика
поднялась над землей, точно у встающей на дыбы лошади. Затем грузовик
опустился на место, очень медленно и аккуратно. У меня волосы вставали
дыбом, когда я думала, какими способностями обладает твой папа, если он
умеет делать такие вещи. Он почти не говорил об этом, потому что,
казалось, он сам этого не понимал, но он говорил, что проделывал такое еще
в школе, где он воспитывался, например, заставлял столы прыгать или
однажды кинул какого-то задиру на ограду, лишь сильно об этом
п_о_д_у_м_а_в_. Он говорил, что не знает почему он это может, но такие
вещи не составляют для него труда, и он это делает с одиннадцати или
двенадцати лет. Конечно, он никому не рассказывал об этом, боясь
пересудов.
- А что бы сказали люди, - спросил Нью, - если бы узнали обо _м_н_е_,
мама? Что я проклят? Заколдован? Почему это случилось со мной так
внезапно? Пару дней назад, до того как я упал в эту яму, я был таким же,
как все. - Он покачал головой, сконфуженный и растерянный. - Теперь... Я
не знаю, что со мной, мама! Или почему я могу, например, двигать лампу, не
прикасаясь к ней!
- Этого я не могу сказать. Твой папа всегда старался сдерживать себя.
Он говорил, что лишь однажды выложился вовсю, когда наткнулся на какую-то
ржавую болванку, которую физическими усилиями поднять не мог. - Она
кивнула в сторону лампы. - Я видела, что ты делал. Я видела этим утром
нож, и я поняла: все, что было в твоем папе, есть и в тебе. Может, в
Натане этого не было, а может, и было, кто теперь скажет? Я плакала, Нью,
потому что это очень сильно меня напугало. Это напомнило мне, что мог
делать твой папа. Он был хороший человек, но... мне кажется, что-то в нем
было не таким уж и хорошим.
Нью нахмурился.
- Почему?
Мать подошла к окну и выглянула на улицу. За поворотом, в доме
Клайтонов, все лаяла Берди. Спустя мгновение Майра ответила.
- Он всегда был тревожным, Нью. Я не знаю, почему. Он тоже не знал.
Мысленное передвижение предметов - это еще не все. - Она остановилась и
выдохнула сквозь зубы. - Он никогда хорошо не спал, - тихо сказала она. -
Он вставал посреди ночи и часами сидел в этой комнате, точно так же, как
сидел ты, когда я заглянула. Когда Бобби закрывал глаза, то видел страшные
вещи. Он видел огонь, разрушения и смерть. Это было так ужасно, что он не
мог мне об этом рассказывать... а я не могла слушать. Он видел, как
раскалывается земля, туда валятся дома, люди в огне. Это было похоже на
конец света, говорил он. Конец света происходил прямо перед его глазами.
Она обернулась к сыну, и Нью поразился тому, какой слабой она
выглядела. Он видел по ее темному взгляду, что у нее еще есть, что
сказать.
- Ему чудилась Лоджия, Нью. Он видел ее, всю залитую огнями, как
будто внутри идет прием, праздник или что-то в этом роде. И в своих
фантазиях он был одет в костюм и знал, что живет внутри Лоджии и у него
есть все, что он только мог желать. Все, что он хотел, у него было. Он
говорил, что чувствует, как день и ночь Лоджия его затягивает. А голос в
его голове, Нью, самый прекрасный голос на свете, призывал его спуститься
в Эшерленд. Он говорил, что больше всего на свете хочет войти в тот дом,
но он знал, что если он это сделает, то назад никогда не вернется. По
крайней мере, таким же, каким был перед тем, как войти.
Нью замер. Он чувствовал, что Лоджия затягивает и его. Именно поэтому
он останавливался при любой возможности на Языке Дьявола, чтобы помечтать
о жизни в Эшерленде. Он думал, что это были лишь дурацкие грезы, но теперь
он не был в этом так уверен.
- Эшерленд - проклятое место, - сказала Майра. - А Лоджия - его
злобная душа. Один лишь Бог знает, что происходит там внутри из года в
год. Я расскажу тебе об этом, Нью. Бобби подчинился тому, что его звало, и
спустился в Эшерленд. Он долго стоял на берегу озера и смотрел на Лоджию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
кресла и подумал: "_П_о_д_н_и_м_а_й_с_я_!"
Кресло под ним запрыгало, словно брыкающаяся дикая лошадь.
Он вскрикнул от изумления, но рук не разжал. Кресло, балансируя на
одной ножке, яростно закрутилось и с грохотом упало на пол. Когда Нью
выкарабкался из-под кресла, то обнаружил, что освещение в комнате
изменилось.
Лампа.
Лампа поднялась с каминной полки примерно на три фута и парила под
самой крышей.
- Б_о_ж_е_, - тихо вымолвил Нью.
Но затем лампа начала падать, грозя разбиться о каминную полку. Он
представил горящий керосин, дом в огне и сказал: - _Н_е_т_! - Лампа
заколебалась, замедлила падение и очень мягко опустилась обратно на
каминную полку.
Я схожу с ума, подумал мальчик. Или уже сошел. Либо это, либо я
заколдован. Одно другого лучше.
Скрипнули половицы. Нью обернулся и обнаружил, что в комнате стоит
его мать. Одна ее руку была поднята к горлу. Она выглядела так, будто
малейшее дуновение ветерка могло повалить ее, как столп из пепла.
- Это не нож, - только и смог он сказать. - Это я, мама.
- Да, - сказала она напряженным шепотом.
- Я заставил лампу двигаться, мама. Точно так же, как я заставлял
нож. Что со мной происходит? Как вышло, что я могу это делать? - Его
пронзило холодное лезвие паники. Заколдован, думал он. Как? Почему?
- Я не знаю, - сказала Майра. Затем она медленно отняла руку от горла
и стояла, уставившись на опрокинутое кресло. С видимым усилием она
зашаркала вперед и подняла кресло, поглаживая дерево руками, как будто
ожидала нащупать что-нибудь живое.
- Мама, я заколдован. Это, должно быть, случилось, когда я упал в ту
яму. Что бы это ни было, но это началось именно тогда.
Она покачала головой.
- Нет, Нью. Это началось не тогда. И если ты заколдован, то...
значит, заколдован был и твой папа.
- Мама?
- Твой папа, - повторила она. Ее лицо было бледным, а взгляд
бесцельно скользил по комнате. В трубе выл ветер, раздувая красные
фонарики углей. - Я не знаю почему, я не знаю как, но я знаю, что твой
папа был странным человеком. Он был хороший человек, Нью, богобоязненный
человек, но все же в нем была странность. - Она подняла глаза и
встретилась с его взглядом. - У него был сильный характер. Подчас на него
находило. Однажды он рассердился на меня за что-то... я забыла, за что...
что-то глупое, и мебель в доме начала прыгать, как кузнечики. Я видела,
как он разбивал окна, даже не дотрагиваясь до них. Один раз ночью я
проснулась и обнаружила, что твой папа стоит снаружи на дожде. Фары
грузовика то зажигались, то гасли. Нью, - она моргнула, и ее рот
искривился, - я клянусь тебе, что видела, как передняя часть грузовика
поднялась над землей, точно у встающей на дыбы лошади. Затем грузовик
опустился на место, очень медленно и аккуратно. У меня волосы вставали
дыбом, когда я думала, какими способностями обладает твой папа, если он
умеет делать такие вещи. Он почти не говорил об этом, потому что,
казалось, он сам этого не понимал, но он говорил, что проделывал такое еще
в школе, где он воспитывался, например, заставлял столы прыгать или
однажды кинул какого-то задиру на ограду, лишь сильно об этом
п_о_д_у_м_а_в_. Он говорил, что не знает почему он это может, но такие
вещи не составляют для него труда, и он это делает с одиннадцати или
двенадцати лет. Конечно, он никому не рассказывал об этом, боясь
пересудов.
- А что бы сказали люди, - спросил Нью, - если бы узнали обо _м_н_е_,
мама? Что я проклят? Заколдован? Почему это случилось со мной так
внезапно? Пару дней назад, до того как я упал в эту яму, я был таким же,
как все. - Он покачал головой, сконфуженный и растерянный. - Теперь... Я
не знаю, что со мной, мама! Или почему я могу, например, двигать лампу, не
прикасаясь к ней!
- Этого я не могу сказать. Твой папа всегда старался сдерживать себя.
Он говорил, что лишь однажды выложился вовсю, когда наткнулся на какую-то
ржавую болванку, которую физическими усилиями поднять не мог. - Она
кивнула в сторону лампы. - Я видела, что ты делал. Я видела этим утром
нож, и я поняла: все, что было в твоем папе, есть и в тебе. Может, в
Натане этого не было, а может, и было, кто теперь скажет? Я плакала, Нью,
потому что это очень сильно меня напугало. Это напомнило мне, что мог
делать твой папа. Он был хороший человек, но... мне кажется, что-то в нем
было не таким уж и хорошим.
Нью нахмурился.
- Почему?
Мать подошла к окну и выглянула на улицу. За поворотом, в доме
Клайтонов, все лаяла Берди. Спустя мгновение Майра ответила.
- Он всегда был тревожным, Нью. Я не знаю, почему. Он тоже не знал.
Мысленное передвижение предметов - это еще не все. - Она остановилась и
выдохнула сквозь зубы. - Он никогда хорошо не спал, - тихо сказала она. -
Он вставал посреди ночи и часами сидел в этой комнате, точно так же, как
сидел ты, когда я заглянула. Когда Бобби закрывал глаза, то видел страшные
вещи. Он видел огонь, разрушения и смерть. Это было так ужасно, что он не
мог мне об этом рассказывать... а я не могла слушать. Он видел, как
раскалывается земля, туда валятся дома, люди в огне. Это было похоже на
конец света, говорил он. Конец света происходил прямо перед его глазами.
Она обернулась к сыну, и Нью поразился тому, какой слабой она
выглядела. Он видел по ее темному взгляду, что у нее еще есть, что
сказать.
- Ему чудилась Лоджия, Нью. Он видел ее, всю залитую огнями, как
будто внутри идет прием, праздник или что-то в этом роде. И в своих
фантазиях он был одет в костюм и знал, что живет внутри Лоджии и у него
есть все, что он только мог желать. Все, что он хотел, у него было. Он
говорил, что чувствует, как день и ночь Лоджия его затягивает. А голос в
его голове, Нью, самый прекрасный голос на свете, призывал его спуститься
в Эшерленд. Он говорил, что больше всего на свете хочет войти в тот дом,
но он знал, что если он это сделает, то назад никогда не вернется. По
крайней мере, таким же, каким был перед тем, как войти.
Нью замер. Он чувствовал, что Лоджия затягивает и его. Именно поэтому
он останавливался при любой возможности на Языке Дьявола, чтобы помечтать
о жизни в Эшерленде. Он думал, что это были лишь дурацкие грезы, но теперь
он не был в этом так уверен.
- Эшерленд - проклятое место, - сказала Майра. - А Лоджия - его
злобная душа. Один лишь Бог знает, что происходит там внутри из года в
год. Я расскажу тебе об этом, Нью. Бобби подчинился тому, что его звало, и
спустился в Эшерленд. Он долго стоял на берегу озера и смотрел на Лоджию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130