- Где это, дорогой?
- Кэнал-стрит, на пересечении с Грин.
- Вы будете там, дорогой. - Он завел автомобиль, нажал на гудок и
влился в дневной поток машин, выругавшись, когда его чуть не задел
грузовик. Он ехал на юг по Пятой авеню, пробираясь сквозь море такси,
грузовиков и автобусов.
Пассажир на заднем сиденье расстегнул воротник и ослабил узел
галстука. Он обнаружил, что руки его дрожат. Звуки улицы отдавались в его
мозгу словно удары отбойного молотка, и он жалел, что мало выпил в "Ля
Кокотт", маленьком французском ресторанчике, где только что позавтракал.
Еще один бурбон смягчил бы грохочущие удары в его голове. Но все будет в
порядке, решил он. Он был живчиком, и смог достойно встретить те плохие
новости, которые ему только что сообщили.
Резкий гудок грузовика позади них чуть не доконал его. В голове
запульсировала острая боль, словно она вся превратилась в гнилой зуб.
Плохой знак. Он прижал руки к бокам, пытаясь сконцентрироваться на мерном
тиканье счетчика такси, но вдруг обнаружил, что не отрываясь смотрит на
водителя, на крошечный скелет, болтающийся у него в левом ухе. Скелет
прыгал вверх и вниз, реагируя на рывки в движении автомобиля.
Мне становится хуже, подумал пассажир.
- Вы профессионал, Рикс, - сказала ему Джоан Рузерфорд менее чем час
тому назад в "Ля Кокотт". - И во всяком случае, это не конец света. - Она
была крепкой женщиной с крашенными черными волосами и заядлой курильщицей,
не вынимавшей изо рта прокуренный мундштук из слоновой кости. Один из
лучших литературных агентов, она работала с тремя его предыдущими романами
ужасов и сейчас сообщала ему жестокую правду насчет его четвертого
творения. - Я не вижу у "Бедлама" какого-либо будущего, по крайней мере в
его нынешней редакции. Роман слишком отрывочен, слишком перегружен
персонажами, и дьявольски трудно следить за развитием сюжета. Вы нравитесь
издательству "Стрэтфорд Хаус", Рикс, и они не прочь издать вашу следующую
книгу, но, думаю, не эту.
- Что вы мне предлагаете сделать? Выбросить эту книгу в мусорный ящик
после того, как я потратил на нее больше шестнадцати месяцев? В этом
проклятом романе почти шестьсот страниц! - Он заметил в своем голосе
просительные интонации и сделал паузу, чтобы справиться с собой. - Я
переписывал его четыре раза и не могу просто так взять и выбросить!
- "Бедлам" не лучшее из того, на что вы способны, Рикс. - Джоан
Рузерфорд спокойно посмотрела на него голубыми глазами, и он почувствовал,
что его прошиб пот. - У вас персонажи словно сделаны из дерева. Какой-то
маленький слепой мальчик, способный видеть прошлое или что-то в этом роде,
сумасшедший доктор, который режет на куски людей в подвале своего дома. Я
до сих пор не могу понять, что у вас там происходит. Вы написали роман в
шестьсот страниц, который читается как телефонный справочник.
Съеденная им пища опилками лежала на дне его желудка. Шестнадцать
месяцев. Четыре мучительных переделки. Его последняя книга, средненький
бестселлер, "Огненные пальцы", был издан "Стрэтфорд Хаусом" три года
назад. Полученные за него деньги уже кончились. Дела с киношниками тоже
заглохли. Железная рука нужды взяла его за горло, и ему начали сниться
кошмары, в которых голос отца с удовлетворением говорил, что он рожден не
для побед.
- Хорошо, - сказал Рикс, уставившись в свой бурбон. - Что мне теперь
прикажете делать?
- Отложите "Бедлам" и начинайте новую книгу.
- Легко сказать.
- Да перестаньте! - Джоан ткнула сигаретой в маленькую керамическую
пепельницу. - Вы уже не маленький, вы сможете! Когда профессионал
сталкивается с проблемами, он отступает и начинает с начала.
Рикс кивнул и мрачно улыбнулся. На душе у него было мрачно, как на
кладбище. За три года, прошедших после выхода его бестселлера, он пытался
написать несколько разных книг, даже ездил в Уэльс исследовать одну свою
идею, которая, однако, не прошла, но все замыслы рассыпались словно
карточные домики. Обнаружив, что он сидит в баре в Атланте и размышляет
над продолжением "Огненных пальцев", Рикс понял, что дела совсем никуда.
Идея "Бедлама" пришла к нему ночью в кошмаре, в котором смешались темные
коридоры, искаженные лица и трупы, висящие на крюках. Написав половину
романа, он обнаружил, что и эта идея расползлась, как ветхая ткань. Но
отказаться от нее после таких трудов! Выбросить из головы все сцены как
мишуру, выкинуть из глубины воображения все персонажи и позволить им
умереть! Джоан Рузерфорд сказала "начни другую книгу", как будто это так
же просто, как сменить одежду. Он боялся, что никогда уже не сможет
закончить другую книгу. Он чувствовал, что выжат как лимон этими
бесплодными попытками, и уже не доверял своему чутью на подходящие сюжеты.
Его здоровье ухудшалось, пришли страхи, доселе неведомые - как боязнь
успеха, боязнь провала, боязнь риска. В охватившем его смятении он слышал
и издевательскую нотку смеха своего отца.
- Почему бы вам не попробовать писать рассказы? - спросила Джоан и
попросила счет. - Я могла бы разместить что-нибудь в "Плейбое" или
"Пентхаузе". И, как вы знаете, я много раз говорила, что использование
вашего настоящего имени тоже может принести выгоду.
- Я думал, вы согласны с тем, что Джонатан Стрэйндж - удачный
псевдоним.
- Да, но почему бы не поэксплуатировать ваше настоящее имя, Рикс?
Ничего страшного, если станет известно, что вы потомок тех самых Эшеров, о
которых писал По. Я думаю, это будет плюс, особенно для того, кто работает
в жанре ужасов.
- Вы знаете, я не люблю рассказы. Они меня не интересуют.
- А ваша карьера вас интересует? - резко спросила Джоан. - Если вы
хотите быть писателем, вы должны писать. - Она достала кредитную карточку
"Америкэн экспресс" и после внимательного ознакомления со счетом отдала ее
официанту. Затем прищурилась и посмотрела на Рикса Эшера так, будто давно
его не видела. - Вы мало съели за завтраком. Похоже, вы похудели со
времени нашей последней встречи. Вы себя хорошо чувствуете?
- Да, все в порядке, - соврал он.
Оплатив счет, Джоан сказала, что вышлет рукопись в Атланту, и
покинула ресторан. Он остался сидеть, вертя в руках стакан с вином.
Полоска света, появившаяся, когда Джоан открывала дверь, неприятно
резанула глаза, хотя стоял пасмурный октябрьский день.
Еще один глоток. Допью, и пора уходить.
Неподалеку от площади Вашингтона шофер сказал:
- Вот черт, гляди-ка!
Посреди Пятой авеню какой-то маньяк играл на скрипке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
- Кэнал-стрит, на пересечении с Грин.
- Вы будете там, дорогой. - Он завел автомобиль, нажал на гудок и
влился в дневной поток машин, выругавшись, когда его чуть не задел
грузовик. Он ехал на юг по Пятой авеню, пробираясь сквозь море такси,
грузовиков и автобусов.
Пассажир на заднем сиденье расстегнул воротник и ослабил узел
галстука. Он обнаружил, что руки его дрожат. Звуки улицы отдавались в его
мозгу словно удары отбойного молотка, и он жалел, что мало выпил в "Ля
Кокотт", маленьком французском ресторанчике, где только что позавтракал.
Еще один бурбон смягчил бы грохочущие удары в его голове. Но все будет в
порядке, решил он. Он был живчиком, и смог достойно встретить те плохие
новости, которые ему только что сообщили.
Резкий гудок грузовика позади них чуть не доконал его. В голове
запульсировала острая боль, словно она вся превратилась в гнилой зуб.
Плохой знак. Он прижал руки к бокам, пытаясь сконцентрироваться на мерном
тиканье счетчика такси, но вдруг обнаружил, что не отрываясь смотрит на
водителя, на крошечный скелет, болтающийся у него в левом ухе. Скелет
прыгал вверх и вниз, реагируя на рывки в движении автомобиля.
Мне становится хуже, подумал пассажир.
- Вы профессионал, Рикс, - сказала ему Джоан Рузерфорд менее чем час
тому назад в "Ля Кокотт". - И во всяком случае, это не конец света. - Она
была крепкой женщиной с крашенными черными волосами и заядлой курильщицей,
не вынимавшей изо рта прокуренный мундштук из слоновой кости. Один из
лучших литературных агентов, она работала с тремя его предыдущими романами
ужасов и сейчас сообщала ему жестокую правду насчет его четвертого
творения. - Я не вижу у "Бедлама" какого-либо будущего, по крайней мере в
его нынешней редакции. Роман слишком отрывочен, слишком перегружен
персонажами, и дьявольски трудно следить за развитием сюжета. Вы нравитесь
издательству "Стрэтфорд Хаус", Рикс, и они не прочь издать вашу следующую
книгу, но, думаю, не эту.
- Что вы мне предлагаете сделать? Выбросить эту книгу в мусорный ящик
после того, как я потратил на нее больше шестнадцати месяцев? В этом
проклятом романе почти шестьсот страниц! - Он заметил в своем голосе
просительные интонации и сделал паузу, чтобы справиться с собой. - Я
переписывал его четыре раза и не могу просто так взять и выбросить!
- "Бедлам" не лучшее из того, на что вы способны, Рикс. - Джоан
Рузерфорд спокойно посмотрела на него голубыми глазами, и он почувствовал,
что его прошиб пот. - У вас персонажи словно сделаны из дерева. Какой-то
маленький слепой мальчик, способный видеть прошлое или что-то в этом роде,
сумасшедший доктор, который режет на куски людей в подвале своего дома. Я
до сих пор не могу понять, что у вас там происходит. Вы написали роман в
шестьсот страниц, который читается как телефонный справочник.
Съеденная им пища опилками лежала на дне его желудка. Шестнадцать
месяцев. Четыре мучительных переделки. Его последняя книга, средненький
бестселлер, "Огненные пальцы", был издан "Стрэтфорд Хаусом" три года
назад. Полученные за него деньги уже кончились. Дела с киношниками тоже
заглохли. Железная рука нужды взяла его за горло, и ему начали сниться
кошмары, в которых голос отца с удовлетворением говорил, что он рожден не
для побед.
- Хорошо, - сказал Рикс, уставившись в свой бурбон. - Что мне теперь
прикажете делать?
- Отложите "Бедлам" и начинайте новую книгу.
- Легко сказать.
- Да перестаньте! - Джоан ткнула сигаретой в маленькую керамическую
пепельницу. - Вы уже не маленький, вы сможете! Когда профессионал
сталкивается с проблемами, он отступает и начинает с начала.
Рикс кивнул и мрачно улыбнулся. На душе у него было мрачно, как на
кладбище. За три года, прошедших после выхода его бестселлера, он пытался
написать несколько разных книг, даже ездил в Уэльс исследовать одну свою
идею, которая, однако, не прошла, но все замыслы рассыпались словно
карточные домики. Обнаружив, что он сидит в баре в Атланте и размышляет
над продолжением "Огненных пальцев", Рикс понял, что дела совсем никуда.
Идея "Бедлама" пришла к нему ночью в кошмаре, в котором смешались темные
коридоры, искаженные лица и трупы, висящие на крюках. Написав половину
романа, он обнаружил, что и эта идея расползлась, как ветхая ткань. Но
отказаться от нее после таких трудов! Выбросить из головы все сцены как
мишуру, выкинуть из глубины воображения все персонажи и позволить им
умереть! Джоан Рузерфорд сказала "начни другую книгу", как будто это так
же просто, как сменить одежду. Он боялся, что никогда уже не сможет
закончить другую книгу. Он чувствовал, что выжат как лимон этими
бесплодными попытками, и уже не доверял своему чутью на подходящие сюжеты.
Его здоровье ухудшалось, пришли страхи, доселе неведомые - как боязнь
успеха, боязнь провала, боязнь риска. В охватившем его смятении он слышал
и издевательскую нотку смеха своего отца.
- Почему бы вам не попробовать писать рассказы? - спросила Джоан и
попросила счет. - Я могла бы разместить что-нибудь в "Плейбое" или
"Пентхаузе". И, как вы знаете, я много раз говорила, что использование
вашего настоящего имени тоже может принести выгоду.
- Я думал, вы согласны с тем, что Джонатан Стрэйндж - удачный
псевдоним.
- Да, но почему бы не поэксплуатировать ваше настоящее имя, Рикс?
Ничего страшного, если станет известно, что вы потомок тех самых Эшеров, о
которых писал По. Я думаю, это будет плюс, особенно для того, кто работает
в жанре ужасов.
- Вы знаете, я не люблю рассказы. Они меня не интересуют.
- А ваша карьера вас интересует? - резко спросила Джоан. - Если вы
хотите быть писателем, вы должны писать. - Она достала кредитную карточку
"Америкэн экспресс" и после внимательного ознакомления со счетом отдала ее
официанту. Затем прищурилась и посмотрела на Рикса Эшера так, будто давно
его не видела. - Вы мало съели за завтраком. Похоже, вы похудели со
времени нашей последней встречи. Вы себя хорошо чувствуете?
- Да, все в порядке, - соврал он.
Оплатив счет, Джоан сказала, что вышлет рукопись в Атланту, и
покинула ресторан. Он остался сидеть, вертя в руках стакан с вином.
Полоска света, появившаяся, когда Джоан открывала дверь, неприятно
резанула глаза, хотя стоял пасмурный октябрьский день.
Еще один глоток. Допью, и пора уходить.
Неподалеку от площади Вашингтона шофер сказал:
- Вот черт, гляди-ка!
Посреди Пятой авеню какой-то маньяк играл на скрипке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130