Тут же последовал ответный удар, чуть не вырвавший щит из рук Дьюранда. Копьё вражеского рыцаря разлетелось в щепы. Противники пронеслись мимо друг друга.
Дьюранда охватил приступ ужаса. Он промахнулся! Оглянувшись, Дьюранд поискал глазами Конзара и вздрогнул — конь капитана летел вперёд без седока. Когда Дьюранд развернул лошадь, Конзар все ещё катился по земле. Солнце ярко сверкнуло на черно-белом шлеме Кассонеля. Конзар, которого отделяло от Дьюранда двадцать, а то и тридцать шагов, пытался подняться на ноги. Барон резким движением отбросил в сторону копьё и выхватил из ножен Термагант. Конзар раскачивался из стороны в сторону, пытаясь прийти в себя после падения. Барон пришпорил скакуна. Дьюранд пустил коня в галоп, спеша на помощь. Но Кассонель уже пустился вскачь, нацелив меч прямо в сердце капитана.
Выбора у Дьюранда не оставалось. Повинуясь неожиданному порыву, он воздел копьё над головой и на скаку изо всех сил запустил его в летящего, как ветер, рыцаря, одетого в чёрные с серебром доспехи. Копьё разлетелось в щепки. Дьюранд проскакал мимо, не ведая, что творится у него за спиной, и резко рванул поводья коня, разворачиваясь. Лошадь Кассонеля неслась прочь, а сам барон кубарем катился по земле. Дьюранд остановил коня возле Конзара, который, покачиваясь, стоял, обнажив меч. Капитан был настороже или же прикладывал к тому все усилия — никто не знал: жив ли Кассонель или нет.
Дьюранд выхватил из ножен меч, но Кассонель лежал на земле недвижим. К Дьюранду подлетел Ламорик. Теперь он стоял, защищая капитана, и был готов броситься на любого, ищущего лёгкой наживы и слабого противника. Кассонель продолжал лежать, уткнувшись лицом в грязь.
— Отличная работа, — похвалил Ламорик. Начали подъезжать всадники из отряда Кассонеля. Их было много и, реши они сражаться, Дьюранду и Ламорику было бы несдобровать. Но вместо этого они столпились вокруг барона, склонившись над ним, словно верные псы над телом хозяина. На мгновение Дьюранду показалось, что они шарят в одежде своего командира. Наконец, они взяли барона под руки и поволокли прочь с ристалища. Со стороны Ламорика не последовало ни угроз, ни требований выкупа.
Молодой лорд задумчиво глядел вслед удаляющимся рыцарям:
— По крайней мере, сегодня Кассонель нас больше не побеспокоит.
— Я упустил шанс сразиться с ним, — горько рассмеялся Конзар.
— Прошу прощения, — склонил голову Дьюранд. — Быть может, вам удалось бы справиться с ним самому. Мне не следовало вмешиваться.
Лицо Конзара было цвета пергамента. Серые глаза капитана впились в Дьюранда.
Их окружили люди из отряда Ламорика. Гутред, подхватив Конзара под руку, повёл капитана прочь, в безопасное место. Берхард взял одолженного Дьюранду коня под уздцы и сказал:
— Здесь нет ничьей вины. Ничьей, ты понял? — проводив взглядом уходящего с ристалища Конзара, он кивнул и добавил. — Смотри за его светлостью, Дьюранд. Сейчас этого больше некому поручить.
Зазвучали трубы. Герольды давали сигнал к началу новой атаки.
Дьюранд сражался в надежде, что Конзар все же придёт в себя и присоединится к ним. Они не брали пленных, не ввязывались в стычки. Несмотря на недовольные окрики и ругательства Ламорика, Дьюранд не отступал от него ни на шаг, не давая возможности ни одному из кричащих рыцарей завязать с ними бой, который им не под силу было выиграть. Дьюранд скакал, сжав зубы и широко раскрыв глаза, оберегая Ламорика от опасности, словно сторожевой пёс.
Сосредоточив все внимание на защите своего господина, Дьюранд едва заметил, что выбранная им тактика приносит определённые плоды. Тогда как они уходили от схваток, другие то и дело ввязывались в них. Рыцари, презрев опасность, вступали в стычки друг с другом, будто забыв о том, что они не на войне, а всего лишь на турнире. Вскоре на ристалище не осталось ни одной группы рыцарей, численность которой превышала бы трех человек. Каждая из групп в обоих отрядах потеряла по меньшей мере одного бойца. В этот момент терпение Ламорика лопнуло:
— Дьявол тебя побери, Дьюранд, я сын своего отца. Я не девчонка и не собираюсь прятаться за твоей спиной. Прочь с дороги, и, быть может, нам ещё удастся взять пару пленников, прежде чем эта чёртова схватка окончится, — с этими словами он сорвался в галоп.
Дьюранд пустил лошадь вслед за молодым лордом. Ламорик с помощью Дьюранда взял в плен рыцаря в жёлтом, после чего они развернули коней, направив их к двоим всадникам. Одного рыцаря Дьюранд сразу же узнал. Именно этот рыцарь чуть не выбил его из седла в самом начале турнира. Его щит был выкрашен в такие же цвета, как у Дьюранда, — зелёный и жёлтый.
Как только Дьюранд пришпорил коня, прозвучали трубы герольдов. Рыцарь в зеленом и жёлтом стащил с головы шлем, и Дьюранд с удивлением уставился на рыжие локоны представшего перед ним Керлака. Дьюранд, вымучено улыбнувшись отсалютовал ему, и Керлак улыбнулся в ответ.
Властительница встала, изобразив на лице негодование, и седобородый герольд, выйдя на ристалище, объявил:
— Её светлости неинтересно смотреть на то, как рыцари рвут друг друга на части в стычках, тогда как силы их неравны. Пусть все оставшиеся на ристалище готовятся к последнему решающему состязанию. Вы будете сражаться поодиночке, один на один, до полной победы.
Участок, отведённый для боя, сделали ещё уже. Теперь его со всех сторон окружали зрители. На одном краю поля вместе с девятью всадниками стоял Дьюранд, жалея, что он не в силах увидеть, что таится за забралом шлема, которое скрывало лицо Ламорика. Интересно, о чем он сейчас думает? Вокруг поля сгрудились около сотни рыцарей. Воины стояли в молчании, лица некоторых были залиты кровью. За рыцарями, тоже не произнося ни слова, столпились жители деревни — измазанные сажей лица, одежды из шерсти и домотканой материи. Крестьян было больше сотни.
Радостные крики, оглашавшие ристалище утром, сменились тишиной. Кто-то в толпе шмыгал носом. На противоположном конце ристалища постукивали копытами кони. Именно здесь предстояло принять бой.
На поле вышел седобородый герольд, благородные черты лица которого напоминали лик на иконе.
— Когда прозвучали рога, вас осталось восемнадцать, — заговорил герольд. — Девять и девять. Теперь надо решить, кто из вас лучший.
Герольд оглянулся на Властительницу, которая, кивнув, опустилась в кресло.
— На ристалище вызывается первая пара.
Рыцарь, которого Дьюранд прежде ни разу не видел, вскочил в седло и пустил коня навстречу противнику. С грохотом всадники столкнулись как раз напротив ложи, где восседала Властительца. Оба рыцаря вылетели из сёдел. Пошатываясь, воины поднялись и, обнажив мечи, продолжили схватку. До зрителей доносилось хриплое, тяжёлое дыхание противников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132
Дьюранда охватил приступ ужаса. Он промахнулся! Оглянувшись, Дьюранд поискал глазами Конзара и вздрогнул — конь капитана летел вперёд без седока. Когда Дьюранд развернул лошадь, Конзар все ещё катился по земле. Солнце ярко сверкнуло на черно-белом шлеме Кассонеля. Конзар, которого отделяло от Дьюранда двадцать, а то и тридцать шагов, пытался подняться на ноги. Барон резким движением отбросил в сторону копьё и выхватил из ножен Термагант. Конзар раскачивался из стороны в сторону, пытаясь прийти в себя после падения. Барон пришпорил скакуна. Дьюранд пустил коня в галоп, спеша на помощь. Но Кассонель уже пустился вскачь, нацелив меч прямо в сердце капитана.
Выбора у Дьюранда не оставалось. Повинуясь неожиданному порыву, он воздел копьё над головой и на скаку изо всех сил запустил его в летящего, как ветер, рыцаря, одетого в чёрные с серебром доспехи. Копьё разлетелось в щепки. Дьюранд проскакал мимо, не ведая, что творится у него за спиной, и резко рванул поводья коня, разворачиваясь. Лошадь Кассонеля неслась прочь, а сам барон кубарем катился по земле. Дьюранд остановил коня возле Конзара, который, покачиваясь, стоял, обнажив меч. Капитан был настороже или же прикладывал к тому все усилия — никто не знал: жив ли Кассонель или нет.
Дьюранд выхватил из ножен меч, но Кассонель лежал на земле недвижим. К Дьюранду подлетел Ламорик. Теперь он стоял, защищая капитана, и был готов броситься на любого, ищущего лёгкой наживы и слабого противника. Кассонель продолжал лежать, уткнувшись лицом в грязь.
— Отличная работа, — похвалил Ламорик. Начали подъезжать всадники из отряда Кассонеля. Их было много и, реши они сражаться, Дьюранду и Ламорику было бы несдобровать. Но вместо этого они столпились вокруг барона, склонившись над ним, словно верные псы над телом хозяина. На мгновение Дьюранду показалось, что они шарят в одежде своего командира. Наконец, они взяли барона под руки и поволокли прочь с ристалища. Со стороны Ламорика не последовало ни угроз, ни требований выкупа.
Молодой лорд задумчиво глядел вслед удаляющимся рыцарям:
— По крайней мере, сегодня Кассонель нас больше не побеспокоит.
— Я упустил шанс сразиться с ним, — горько рассмеялся Конзар.
— Прошу прощения, — склонил голову Дьюранд. — Быть может, вам удалось бы справиться с ним самому. Мне не следовало вмешиваться.
Лицо Конзара было цвета пергамента. Серые глаза капитана впились в Дьюранда.
Их окружили люди из отряда Ламорика. Гутред, подхватив Конзара под руку, повёл капитана прочь, в безопасное место. Берхард взял одолженного Дьюранду коня под уздцы и сказал:
— Здесь нет ничьей вины. Ничьей, ты понял? — проводив взглядом уходящего с ристалища Конзара, он кивнул и добавил. — Смотри за его светлостью, Дьюранд. Сейчас этого больше некому поручить.
Зазвучали трубы. Герольды давали сигнал к началу новой атаки.
Дьюранд сражался в надежде, что Конзар все же придёт в себя и присоединится к ним. Они не брали пленных, не ввязывались в стычки. Несмотря на недовольные окрики и ругательства Ламорика, Дьюранд не отступал от него ни на шаг, не давая возможности ни одному из кричащих рыцарей завязать с ними бой, который им не под силу было выиграть. Дьюранд скакал, сжав зубы и широко раскрыв глаза, оберегая Ламорика от опасности, словно сторожевой пёс.
Сосредоточив все внимание на защите своего господина, Дьюранд едва заметил, что выбранная им тактика приносит определённые плоды. Тогда как они уходили от схваток, другие то и дело ввязывались в них. Рыцари, презрев опасность, вступали в стычки друг с другом, будто забыв о том, что они не на войне, а всего лишь на турнире. Вскоре на ристалище не осталось ни одной группы рыцарей, численность которой превышала бы трех человек. Каждая из групп в обоих отрядах потеряла по меньшей мере одного бойца. В этот момент терпение Ламорика лопнуло:
— Дьявол тебя побери, Дьюранд, я сын своего отца. Я не девчонка и не собираюсь прятаться за твоей спиной. Прочь с дороги, и, быть может, нам ещё удастся взять пару пленников, прежде чем эта чёртова схватка окончится, — с этими словами он сорвался в галоп.
Дьюранд пустил лошадь вслед за молодым лордом. Ламорик с помощью Дьюранда взял в плен рыцаря в жёлтом, после чего они развернули коней, направив их к двоим всадникам. Одного рыцаря Дьюранд сразу же узнал. Именно этот рыцарь чуть не выбил его из седла в самом начале турнира. Его щит был выкрашен в такие же цвета, как у Дьюранда, — зелёный и жёлтый.
Как только Дьюранд пришпорил коня, прозвучали трубы герольдов. Рыцарь в зеленом и жёлтом стащил с головы шлем, и Дьюранд с удивлением уставился на рыжие локоны представшего перед ним Керлака. Дьюранд, вымучено улыбнувшись отсалютовал ему, и Керлак улыбнулся в ответ.
Властительница встала, изобразив на лице негодование, и седобородый герольд, выйдя на ристалище, объявил:
— Её светлости неинтересно смотреть на то, как рыцари рвут друг друга на части в стычках, тогда как силы их неравны. Пусть все оставшиеся на ристалище готовятся к последнему решающему состязанию. Вы будете сражаться поодиночке, один на один, до полной победы.
Участок, отведённый для боя, сделали ещё уже. Теперь его со всех сторон окружали зрители. На одном краю поля вместе с девятью всадниками стоял Дьюранд, жалея, что он не в силах увидеть, что таится за забралом шлема, которое скрывало лицо Ламорика. Интересно, о чем он сейчас думает? Вокруг поля сгрудились около сотни рыцарей. Воины стояли в молчании, лица некоторых были залиты кровью. За рыцарями, тоже не произнося ни слова, столпились жители деревни — измазанные сажей лица, одежды из шерсти и домотканой материи. Крестьян было больше сотни.
Радостные крики, оглашавшие ристалище утром, сменились тишиной. Кто-то в толпе шмыгал носом. На противоположном конце ристалища постукивали копытами кони. Именно здесь предстояло принять бой.
На поле вышел седобородый герольд, благородные черты лица которого напоминали лик на иконе.
— Когда прозвучали рога, вас осталось восемнадцать, — заговорил герольд. — Девять и девять. Теперь надо решить, кто из вас лучший.
Герольд оглянулся на Властительницу, которая, кивнув, опустилась в кресло.
— На ристалище вызывается первая пара.
Рыцарь, которого Дьюранд прежде ни разу не видел, вскочил в седло и пустил коня навстречу противнику. С грохотом всадники столкнулись как раз напротив ложи, где восседала Властительца. Оба рыцаря вылетели из сёдел. Пошатываясь, воины поднялись и, обнажив мечи, продолжили схватку. До зрителей доносилось хриплое, тяжёлое дыхание противников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132