Они зависели друг от друга. Дьюранд сделал шаг назад и налетел на Гутреда.
— Он чуть меня не растоптал, — пожаловался Дьюранд.
— Место здесь опасное, — не моргнув глазом, ответил Гутред. В его голосе слышалась угроза.
Когда они рассказали о лорде Морине и главном герольде, в отряде с облегчением рассмеялись. Поединка не будет, покуда Морин не найдёт главного герольда. Пока остальные веселились и поздравляли друг друга, Гутред скользнул к Конзару и что-то зашептал ему на ухо. Конзар выпрямился и устремил взор к горизонту, будто ища что-то взглядом. Не желая попадаться ему на глаза, Дьюранд выхватил у одного из оруженосцев пустые ведра и поспешил прочь.
Вереница людей с вёдрами в руках сновала от лагеря к лесу и обратно. К лесу и направился Дьюранд. Люди склонялись над колодцем, извлекая ведра с водой. Дьюранд размышлял о Кассонеле, ожидающем завтрашнего турнира в одной из палаток. Он знал, что Дьюранд служил у Радомора. Ему скорее всего было известно об Альвен, и он мог счесть странным, обнаружив Дьюранда в отряде брата покойной. Дьюранд был в Ферангоре, но не сказал об этом ни слова своим новым товарищам. И теперь этого одного единственного слова будет достаточно, чтобы погубить его. И он вполне будет заслуживать гибели.
Однако Кассонель должен также помнить, что Дьюранд был одним из молчаливых свидетелей, услышавших в Ферангоре послание барона. Дьюранд задумался. Он пошёл на многое, чтобы защитить своё доброе имя. Но беды одного единственного человека — ничто, по сравнению с изменой и заговором, о котором шла речь в послании Кассонеля. Один-единственный короткий приказ властителя Ирлака или Беорана, и войска бросятся в битву, обрекая на смерть тысячи простых людей.
Кончено, Дьюранд предупредил лорда Аильнора, но только вряд ли старому герцогу под силу остановить заговорщиков в одиночку. Надо помнить, что собственная жизнь — ничто по сравнению с судьбой королевства. За Кассонелем нужен глаз да глаз.
Недоуменные взгляды пажей и оруженосцев вернули Дьюранда к реальности. Вскоре он подошёл к колодцу. Там уже стояло двое: крепкий парень в зеленом и долговязый нескладный юноша.
Высокий юноша первым взялся за ворот:
— Добрый день, — произнёс он, отбросив со лба прядь рыжеватых волос.
Дьюранд кивнул в ответ. Юноша не мог быть рыцарем — слишком молод.
— Скорее вечер, — поправил крепыш.
Юноша кивнул в сторону лагеря, где расположился отряд Дьюранда, и, продолжая вращать ворот, поинтересовался:
— Ты служишь Красному Рыцарю?
— Да, — нехотя отозвался Дьюранд, не будучи уверен в том, насколько правдив его ответ.
— Давно? — спросил юноша, и удивлённо поднял брови, услышав горький смех Дьюранда.
— Не очень.
— Господи, — вздохнул высокий юноша. — Даже не знаю, как себя здесь вести. Кто король Эльдинора?
— Рагнал, — насторожился Дьюранд.
Крепыш расхохотался.
— Сейчас время Кровавой Луны? — помявшись, уточнил юноша.
— Ну да… — недоуменно кивнул Дьюранд.
Долговязый улыбнулся, кинув взгляд на силуэты людей, мелькавшие среди шатров:
— Кто знает, что творится в этих землях? Человек может прожить здесь целый век. Или вдруг предстать здесь перед нами, хотя на самом деле он уже несколько столетий мёртв. Я объезжал окраины наших владений с воинами отца. Неожиданно перед нами появились три гончие. Лес затрясся, словно человек в лихорадке, и вдруг я обнаружил, что сижу на коне перед этим белым замком.
Крепыш рассмеялся:
— А я охотился. Еду на лошади, глядь — олень. Здоровенный — я таких отродясь не видел. А потом бац — и я оказался здесь.
Долговязый улыбнулся.
— Для меня это лишь третий турнир, — сказал он. — Меня зовут сэр Керлак. — Юноша перехватил ворот и протянул руку.
Дьюранд был потрясён. Оказывается, этот длинный юноша — рыцарь! После секундного замешательства он пожал протянутую руку.
Коротышка широко улыбнулся, протягивая руку:
— Я участвовал в турнирах тысячу раз. Меня зовут сэр Эйберн.
— Это всего лишь мой второй турнир, — подвёл итог Дьюранд. — И я — оруженосец.
— Наконец-то, — выдохнул сэр Керлак, вытягивая из чёрных глубин колодца полную бадью и передавая её Эйберну.
Крепыш кивнул в знак благодарности и приник к бадье. Когда он напился и протянул её назад Керлаку, что-то похожее на лунный свет как будто скользнуло по лицу долговязого юноши. Дьюранд рванулся, перехватив бадью.
— Не пей!
Керлак замер, с ужасом уставившись на бадью, словно перед ним была гадюка. Золотистые лучи закатного солнца весело играли на плещущейся воде.
— Гесперанд, — пояснил Дьюранд.
— Нельзя ни есть, ни пить. Владыка Небесный, как я мог забыть?
Они оба повернулись к Эйберну. Лучи солнца, казалось, не касались его. Кожа рыцаря сияла изнутри бледным светом.
— Эйберн? — неуверенно произнёс Керлак.
— Я тысячу раз пил из этого колодца, — успокоил их Эйберн.
Бледными тенями к костру шагали фигуры людей. Они шли не из лагеря, а из леса. Две-три дюжины крестьян окружили улыбающегося Эйберна.
Дьюранда охватил ужас.
Множество рук обхватили крепыша.
— Тысячу раз… — донёсся до Дьюранда его голос. Эйберна волокли в лес прочь от колодца.
Керлак отставил бадью в сторону:
— Как, говоришь, тебя зовут?
— Дьюранд.
В лучах закатного солнца сэр Керлак вновь пожал его руку.
Случай, приключившийся с ними у колодца, был не единственным. Слухи, множась, распространялись по лагерю. Один из рыцарей, пришедший к краю леса, чтобы справить нужду, увидел двух пялящихся на него из кустов псов, каждый из которых был размером с лошадь. Другой своенравный лорд попытался уехать с турнира, прорвавшись через лесную чащу. Назад из его отряда вернулось только двое — тела их покрывали кровоподтёки, а одежда была изорвана в клочья.
Оказавшись в осаде, каждый пытался занять себя чем мог. Кто-то развёл огонь, но Дьюранд вместо того, чтобы присоединиться к отряду, взял кусочек дерева и ветошь, сел в сторонке и извлёк из ножен меч. Ножны были плохими — они пропускали влагу, поэтому по клинку уже расползлись паутинки ржавчины.
Кто-то хохотал, Дьюранд полировал клинок. «Что я делаю здесь?», — думал он. В его жизни были ошибки, но были также и маленькие победы. Но его теперешнее положение было шатким, всего лишь одно слово — и почва уйдёт у него из-под ног.
Дьюранд все тёр и тёр клинок тряпкой, и паутинки ржавчины стали, наконец, пропадать. Впрочем, сказать наверняка было сложно — стояла темень, и её не в силах был рассеять свет костра, вокруг которого столпились люди.
Он провёл рукой по клинку, нащупывая мелкие зазубрины в тех местах, где меч скрещивался с другими клинками на поле брани, и бороздки, оставленные колечками рассечённых кольчуг вражеских воинов. У этого меча было немало владельцев, и многие рыцари приняли от него смерть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132
— Он чуть меня не растоптал, — пожаловался Дьюранд.
— Место здесь опасное, — не моргнув глазом, ответил Гутред. В его голосе слышалась угроза.
Когда они рассказали о лорде Морине и главном герольде, в отряде с облегчением рассмеялись. Поединка не будет, покуда Морин не найдёт главного герольда. Пока остальные веселились и поздравляли друг друга, Гутред скользнул к Конзару и что-то зашептал ему на ухо. Конзар выпрямился и устремил взор к горизонту, будто ища что-то взглядом. Не желая попадаться ему на глаза, Дьюранд выхватил у одного из оруженосцев пустые ведра и поспешил прочь.
Вереница людей с вёдрами в руках сновала от лагеря к лесу и обратно. К лесу и направился Дьюранд. Люди склонялись над колодцем, извлекая ведра с водой. Дьюранд размышлял о Кассонеле, ожидающем завтрашнего турнира в одной из палаток. Он знал, что Дьюранд служил у Радомора. Ему скорее всего было известно об Альвен, и он мог счесть странным, обнаружив Дьюранда в отряде брата покойной. Дьюранд был в Ферангоре, но не сказал об этом ни слова своим новым товарищам. И теперь этого одного единственного слова будет достаточно, чтобы погубить его. И он вполне будет заслуживать гибели.
Однако Кассонель должен также помнить, что Дьюранд был одним из молчаливых свидетелей, услышавших в Ферангоре послание барона. Дьюранд задумался. Он пошёл на многое, чтобы защитить своё доброе имя. Но беды одного единственного человека — ничто, по сравнению с изменой и заговором, о котором шла речь в послании Кассонеля. Один-единственный короткий приказ властителя Ирлака или Беорана, и войска бросятся в битву, обрекая на смерть тысячи простых людей.
Кончено, Дьюранд предупредил лорда Аильнора, но только вряд ли старому герцогу под силу остановить заговорщиков в одиночку. Надо помнить, что собственная жизнь — ничто по сравнению с судьбой королевства. За Кассонелем нужен глаз да глаз.
Недоуменные взгляды пажей и оруженосцев вернули Дьюранда к реальности. Вскоре он подошёл к колодцу. Там уже стояло двое: крепкий парень в зеленом и долговязый нескладный юноша.
Высокий юноша первым взялся за ворот:
— Добрый день, — произнёс он, отбросив со лба прядь рыжеватых волос.
Дьюранд кивнул в ответ. Юноша не мог быть рыцарем — слишком молод.
— Скорее вечер, — поправил крепыш.
Юноша кивнул в сторону лагеря, где расположился отряд Дьюранда, и, продолжая вращать ворот, поинтересовался:
— Ты служишь Красному Рыцарю?
— Да, — нехотя отозвался Дьюранд, не будучи уверен в том, насколько правдив его ответ.
— Давно? — спросил юноша, и удивлённо поднял брови, услышав горький смех Дьюранда.
— Не очень.
— Господи, — вздохнул высокий юноша. — Даже не знаю, как себя здесь вести. Кто король Эльдинора?
— Рагнал, — насторожился Дьюранд.
Крепыш расхохотался.
— Сейчас время Кровавой Луны? — помявшись, уточнил юноша.
— Ну да… — недоуменно кивнул Дьюранд.
Долговязый улыбнулся, кинув взгляд на силуэты людей, мелькавшие среди шатров:
— Кто знает, что творится в этих землях? Человек может прожить здесь целый век. Или вдруг предстать здесь перед нами, хотя на самом деле он уже несколько столетий мёртв. Я объезжал окраины наших владений с воинами отца. Неожиданно перед нами появились три гончие. Лес затрясся, словно человек в лихорадке, и вдруг я обнаружил, что сижу на коне перед этим белым замком.
Крепыш рассмеялся:
— А я охотился. Еду на лошади, глядь — олень. Здоровенный — я таких отродясь не видел. А потом бац — и я оказался здесь.
Долговязый улыбнулся.
— Для меня это лишь третий турнир, — сказал он. — Меня зовут сэр Керлак. — Юноша перехватил ворот и протянул руку.
Дьюранд был потрясён. Оказывается, этот длинный юноша — рыцарь! После секундного замешательства он пожал протянутую руку.
Коротышка широко улыбнулся, протягивая руку:
— Я участвовал в турнирах тысячу раз. Меня зовут сэр Эйберн.
— Это всего лишь мой второй турнир, — подвёл итог Дьюранд. — И я — оруженосец.
— Наконец-то, — выдохнул сэр Керлак, вытягивая из чёрных глубин колодца полную бадью и передавая её Эйберну.
Крепыш кивнул в знак благодарности и приник к бадье. Когда он напился и протянул её назад Керлаку, что-то похожее на лунный свет как будто скользнуло по лицу долговязого юноши. Дьюранд рванулся, перехватив бадью.
— Не пей!
Керлак замер, с ужасом уставившись на бадью, словно перед ним была гадюка. Золотистые лучи закатного солнца весело играли на плещущейся воде.
— Гесперанд, — пояснил Дьюранд.
— Нельзя ни есть, ни пить. Владыка Небесный, как я мог забыть?
Они оба повернулись к Эйберну. Лучи солнца, казалось, не касались его. Кожа рыцаря сияла изнутри бледным светом.
— Эйберн? — неуверенно произнёс Керлак.
— Я тысячу раз пил из этого колодца, — успокоил их Эйберн.
Бледными тенями к костру шагали фигуры людей. Они шли не из лагеря, а из леса. Две-три дюжины крестьян окружили улыбающегося Эйберна.
Дьюранда охватил ужас.
Множество рук обхватили крепыша.
— Тысячу раз… — донёсся до Дьюранда его голос. Эйберна волокли в лес прочь от колодца.
Керлак отставил бадью в сторону:
— Как, говоришь, тебя зовут?
— Дьюранд.
В лучах закатного солнца сэр Керлак вновь пожал его руку.
Случай, приключившийся с ними у колодца, был не единственным. Слухи, множась, распространялись по лагерю. Один из рыцарей, пришедший к краю леса, чтобы справить нужду, увидел двух пялящихся на него из кустов псов, каждый из которых был размером с лошадь. Другой своенравный лорд попытался уехать с турнира, прорвавшись через лесную чащу. Назад из его отряда вернулось только двое — тела их покрывали кровоподтёки, а одежда была изорвана в клочья.
Оказавшись в осаде, каждый пытался занять себя чем мог. Кто-то развёл огонь, но Дьюранд вместо того, чтобы присоединиться к отряду, взял кусочек дерева и ветошь, сел в сторонке и извлёк из ножен меч. Ножны были плохими — они пропускали влагу, поэтому по клинку уже расползлись паутинки ржавчины.
Кто-то хохотал, Дьюранд полировал клинок. «Что я делаю здесь?», — думал он. В его жизни были ошибки, но были также и маленькие победы. Но его теперешнее положение было шатким, всего лишь одно слово — и почва уйдёт у него из-под ног.
Дьюранд все тёр и тёр клинок тряпкой, и паутинки ржавчины стали, наконец, пропадать. Впрочем, сказать наверняка было сложно — стояла темень, и её не в силах был рассеять свет костра, вокруг которого столпились люди.
Он провёл рукой по клинку, нащупывая мелкие зазубрины в тех местах, где меч скрещивался с другими клинками на поле брани, и бороздки, оставленные колечками рассечённых кольчуг вражеских воинов. У этого меча было немало владельцев, и многие рыцари приняли от него смерть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132