Поместье пока ещё занимал старый владелец — одинокий вдовец, последний в роду.
— Черт возьми, — выдохнул Кирен облачко пара. — Скорее в дом, хочется побыстрее оказаться в тепле и укрыться от непогоды.
Рыцарь пустил своего чалого в поле, держа направление к краю гона [Гон — конец полосы пашни, которую проходят в одну сторону, без поворота, при вспашке и севе. (Здесь и далее прим. переводчика)]. Откуда-то издалека доносились звуки скрипки.
— Смотри, — произнёс Кирен.
В тумане виднелись окошки деревенских домов. У берегов реки сгрудились стада. От воды шёл пар, поэтому казалось, что вместо воды в речке течёт горячий бульон.
— А это, надо полагать, усадьба Оссерика.
У самой воды стоял амбар, а возле него скалой возвышалось деревянное здание, крытое соломой.
— Неплохо, правда, если здесь придётся держать осаду, надо будет кое-что подправить.
Придёт когда-нибудь день, и Дьюранд получит эту усадьбу. Но сейчас он чувствовал себя грабителем, собирающимся вломиться в чужой дом. Стемнело, времени совсем не оставалось.
— Который из двух домов — амбар? — усмехнулся сэр Кирен.
— Не знаю, — ответил Дьюранд. — Мне без разницы.
— Ещё бы. Все-таки тебе повезло — у тебя есть своя земля. Судя по всему, ров здесь выкопали для того, чтобы скотина не добралась до зёрна. В таких усадьбах — подобное не редкость. Это тебе не Акконельская цитадель. Впрочем, у твоего отца не так уж много вассалов. Если это все, что он сумел…
Дьюранд должен получить больше, чем смел ожидать. Младшим сыновьям, как правило, не доставалось ничего.
— Ров подойдёт для уток и гусей, — продолжал старый рыцарь. — В самый раз.
— Мне тоже подходит, — произнёс Дьюранд. Он потратил четырнадцать лет, чтобы заслужить право на владение этими землями. Отец в принципе мог и так передать ему эти земли, однако только рыцарь мог наследовать владения рыцаря.
Неспешным шагом они пустили лошадей вдоль рва. Дьюранд кинул взгляд вперёд, туда, где темно-серое небо сливалось с лесом. Где-то там, за облаками, Небесное Око клонилось к закату. Почти совсем стемнело.
— Сэр Кирен, — произнёс Дьюранд. — Если вы хотите добраться до замка моего отца до темноты, нам надо ехать быстрее.
— Уже и так стемнело, — ответил Кирен. — Барону придётся подождать сына ещё одну ночь.
— Нам осталось всего около лиги, — возразил Дьюранд. — До Эльмского перепутья самое большее лига, а дальше — прямо, — до замка отца — рукой подать.
— Когда мы пересечём поле, будет уже темень, — Кирен подался вперёд, вглядываясь в кромку леса. — Или ты уже забыл о нашей сегодняшней встрече с волком?
— Если я поеду к Оссерику, то буду похож на ворона, прилетевшего на запах тлена.
— Государь Небесный, ты забыл, что сегодня Ночь Странника? В доме, у очага ты в полной безопасности, но если ты под открытым небом… Под небом свой путь вершат не только смертные. На дороге мы будем одни. Ты это понимаешь?
— Сэр Кирен, нам осталось всего две лиги. К тому же мы поедем по хорошей дороге.
Дьюранд увидел, как в раскрытом окне усадьбы Оссерика скользнула человеческая фигура. В усадьбе было время ужина. До Дьюранда не доносилось ни звука, он видел лишь ножи, мелькавшие в руках людей, и энергично жующие рты. Дьюранд решил, что ни за что туда не пойдёт.
— По трактам ходит Странник. А про знамение ты забыл? Это было предупреждением, — сказал Кирен.
— Черт возьми, нам осталось проехать всего лигу! — воскликнул Дьюранд.
Он резко остановился, поймав себя на том, что в таком тоне с господином, одновременно являющимся другом, не говорят.
Кирен закрыл глаза:
— Я помню, как в первый раз обратил на тебя внимание в Акконеле. Несколько бродяжек задирали маленького мальчика. Ты заступился. Они были старше тебя. Ты не испугался их, хотя тогда был ещё сопляком.
Дьюранд нередко влезал в драки.
— Я их побил? — спросил он.
— Может и побил бы, если б я тебя от них не оттащил, — подмигнул Кирен. — Езжай домой. Я нагоню тебя завтра. Согласен?
Дьюранд знал, что Кирен, в отличие от него, был более сдержанным, понимал, что сейчас нужно извиниться. Но как только он раскрыл рот, где-то в усадьбе хлопнула дверь.
— Согласен, — склонившись, он отвесил поклон. Меньше всего ему хотелось оскорбить Кирена.
— Договорились. Увидимся завтра в замке твоего отца. Передай ему, что я с нетерпением жду встречи с ним.
— Как прикажете, сэр Кирен.
Кирен склонил голову:
— Я передам сэру Оссерику, что тебе очень жаль, что ты не смог с ним повидаться. Встретишь Странника, передай ему от меня то же самое.
Расставшись с сэром Киреном, Дьюранд пустил Брэга в галоп и, промчавшись через Грейвенхольм, снова углубился в спутанный туманом лес. Неожиданно Брэг резко остановился. Стояла мёртвая тишина, прерываемая лишь тяжёлым дыханием коня. Дьюранд хлопнул скакуна по мускулистой шее, чего обычно никогда себе не позволял.
По земле струился холодный туман. Небесное Око закатилось за горизонт.
— Давай же, — произнёс Дьюранд, тряхнув поводьями.
Извилистый тракт проходил по низине, раскинувшейся в безымянной долине. Только сейчас Дьюранд понял, насколько глупо он поступил. По сердцу пробежал лёгкий холодок страха. Что ему стоило остаться в Грейвенхольме у старого несчастного Оссерика?
Он вгляделся во тьму леса. Опавшие листья скрывали развалины.
Историю Оссерика он помнил ещё с Акконеля. Оссерик страшно горевал, когда его жена умерла при родах. После её смерти внимание всех пажей и оруженосцев Акконеля было сосредоточено на наследнике Оссерика, который жил вместе с ними, спал на той же соломе, что и они. Он был отважным. Он был сильным. Но его господин отправился в плавание по Внутренним морям, и сын Оссерика должен был его сопровождать. Шторм выбросил корабль на скалы, а кости моряков обглодали крабы.
Дьюранда в детстве преследовали кошмары, ему снились трупы, качающиеся на волнах вперемешку с тюками с шерстью, люди, идущие ко дну с кораблём, тонущим под грузом олова в трюмах. Падальщики со стальными когтями и кожей, гладкой, слово овечьи кишки, ползающие среди покойников. От воспоминаний об этих кошмарах Дьюранда и сейчас прошибала дрожь, несмотря на то что он прошёл воинское обучение и был вооружён.
Оссерик бы рыцарем и вассалом отца Дьюранда. Гибель единственного наследника в кораблекрушении сыграла решающую роль в жизни Дьюранда. У Оссерика не стало единственного наследника, и, посовещавшись со священниками, отец Дьюранда решил, что его младший сын должен стать рыцарем и вступить во владение землями его вассала. Чтобы заслужить право быть посвящённым в рыцари, Дьюранд провёл четырнадцать долгих лет среди пажей и оруженосцев в замке герцога Гиретского в далёком Акконеле.
Дьюранд покачал головой. Он должен был остановиться у Оссерика и разделить с ним трапезу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132
— Черт возьми, — выдохнул Кирен облачко пара. — Скорее в дом, хочется побыстрее оказаться в тепле и укрыться от непогоды.
Рыцарь пустил своего чалого в поле, держа направление к краю гона [Гон — конец полосы пашни, которую проходят в одну сторону, без поворота, при вспашке и севе. (Здесь и далее прим. переводчика)]. Откуда-то издалека доносились звуки скрипки.
— Смотри, — произнёс Кирен.
В тумане виднелись окошки деревенских домов. У берегов реки сгрудились стада. От воды шёл пар, поэтому казалось, что вместо воды в речке течёт горячий бульон.
— А это, надо полагать, усадьба Оссерика.
У самой воды стоял амбар, а возле него скалой возвышалось деревянное здание, крытое соломой.
— Неплохо, правда, если здесь придётся держать осаду, надо будет кое-что подправить.
Придёт когда-нибудь день, и Дьюранд получит эту усадьбу. Но сейчас он чувствовал себя грабителем, собирающимся вломиться в чужой дом. Стемнело, времени совсем не оставалось.
— Который из двух домов — амбар? — усмехнулся сэр Кирен.
— Не знаю, — ответил Дьюранд. — Мне без разницы.
— Ещё бы. Все-таки тебе повезло — у тебя есть своя земля. Судя по всему, ров здесь выкопали для того, чтобы скотина не добралась до зёрна. В таких усадьбах — подобное не редкость. Это тебе не Акконельская цитадель. Впрочем, у твоего отца не так уж много вассалов. Если это все, что он сумел…
Дьюранд должен получить больше, чем смел ожидать. Младшим сыновьям, как правило, не доставалось ничего.
— Ров подойдёт для уток и гусей, — продолжал старый рыцарь. — В самый раз.
— Мне тоже подходит, — произнёс Дьюранд. Он потратил четырнадцать лет, чтобы заслужить право на владение этими землями. Отец в принципе мог и так передать ему эти земли, однако только рыцарь мог наследовать владения рыцаря.
Неспешным шагом они пустили лошадей вдоль рва. Дьюранд кинул взгляд вперёд, туда, где темно-серое небо сливалось с лесом. Где-то там, за облаками, Небесное Око клонилось к закату. Почти совсем стемнело.
— Сэр Кирен, — произнёс Дьюранд. — Если вы хотите добраться до замка моего отца до темноты, нам надо ехать быстрее.
— Уже и так стемнело, — ответил Кирен. — Барону придётся подождать сына ещё одну ночь.
— Нам осталось всего около лиги, — возразил Дьюранд. — До Эльмского перепутья самое большее лига, а дальше — прямо, — до замка отца — рукой подать.
— Когда мы пересечём поле, будет уже темень, — Кирен подался вперёд, вглядываясь в кромку леса. — Или ты уже забыл о нашей сегодняшней встрече с волком?
— Если я поеду к Оссерику, то буду похож на ворона, прилетевшего на запах тлена.
— Государь Небесный, ты забыл, что сегодня Ночь Странника? В доме, у очага ты в полной безопасности, но если ты под открытым небом… Под небом свой путь вершат не только смертные. На дороге мы будем одни. Ты это понимаешь?
— Сэр Кирен, нам осталось всего две лиги. К тому же мы поедем по хорошей дороге.
Дьюранд увидел, как в раскрытом окне усадьбы Оссерика скользнула человеческая фигура. В усадьбе было время ужина. До Дьюранда не доносилось ни звука, он видел лишь ножи, мелькавшие в руках людей, и энергично жующие рты. Дьюранд решил, что ни за что туда не пойдёт.
— По трактам ходит Странник. А про знамение ты забыл? Это было предупреждением, — сказал Кирен.
— Черт возьми, нам осталось проехать всего лигу! — воскликнул Дьюранд.
Он резко остановился, поймав себя на том, что в таком тоне с господином, одновременно являющимся другом, не говорят.
Кирен закрыл глаза:
— Я помню, как в первый раз обратил на тебя внимание в Акконеле. Несколько бродяжек задирали маленького мальчика. Ты заступился. Они были старше тебя. Ты не испугался их, хотя тогда был ещё сопляком.
Дьюранд нередко влезал в драки.
— Я их побил? — спросил он.
— Может и побил бы, если б я тебя от них не оттащил, — подмигнул Кирен. — Езжай домой. Я нагоню тебя завтра. Согласен?
Дьюранд знал, что Кирен, в отличие от него, был более сдержанным, понимал, что сейчас нужно извиниться. Но как только он раскрыл рот, где-то в усадьбе хлопнула дверь.
— Согласен, — склонившись, он отвесил поклон. Меньше всего ему хотелось оскорбить Кирена.
— Договорились. Увидимся завтра в замке твоего отца. Передай ему, что я с нетерпением жду встречи с ним.
— Как прикажете, сэр Кирен.
Кирен склонил голову:
— Я передам сэру Оссерику, что тебе очень жаль, что ты не смог с ним повидаться. Встретишь Странника, передай ему от меня то же самое.
Расставшись с сэром Киреном, Дьюранд пустил Брэга в галоп и, промчавшись через Грейвенхольм, снова углубился в спутанный туманом лес. Неожиданно Брэг резко остановился. Стояла мёртвая тишина, прерываемая лишь тяжёлым дыханием коня. Дьюранд хлопнул скакуна по мускулистой шее, чего обычно никогда себе не позволял.
По земле струился холодный туман. Небесное Око закатилось за горизонт.
— Давай же, — произнёс Дьюранд, тряхнув поводьями.
Извилистый тракт проходил по низине, раскинувшейся в безымянной долине. Только сейчас Дьюранд понял, насколько глупо он поступил. По сердцу пробежал лёгкий холодок страха. Что ему стоило остаться в Грейвенхольме у старого несчастного Оссерика?
Он вгляделся во тьму леса. Опавшие листья скрывали развалины.
Историю Оссерика он помнил ещё с Акконеля. Оссерик страшно горевал, когда его жена умерла при родах. После её смерти внимание всех пажей и оруженосцев Акконеля было сосредоточено на наследнике Оссерика, который жил вместе с ними, спал на той же соломе, что и они. Он был отважным. Он был сильным. Но его господин отправился в плавание по Внутренним морям, и сын Оссерика должен был его сопровождать. Шторм выбросил корабль на скалы, а кости моряков обглодали крабы.
Дьюранда в детстве преследовали кошмары, ему снились трупы, качающиеся на волнах вперемешку с тюками с шерстью, люди, идущие ко дну с кораблём, тонущим под грузом олова в трюмах. Падальщики со стальными когтями и кожей, гладкой, слово овечьи кишки, ползающие среди покойников. От воспоминаний об этих кошмарах Дьюранда и сейчас прошибала дрожь, несмотря на то что он прошёл воинское обучение и был вооружён.
Оссерик бы рыцарем и вассалом отца Дьюранда. Гибель единственного наследника в кораблекрушении сыграла решающую роль в жизни Дьюранда. У Оссерика не стало единственного наследника, и, посовещавшись со священниками, отец Дьюранда решил, что его младший сын должен стать рыцарем и вступить во владение землями его вассала. Чтобы заслужить право быть посвящённым в рыцари, Дьюранд провёл четырнадцать долгих лет среди пажей и оруженосцев в замке герцога Гиретского в далёком Акконеле.
Дьюранд покачал головой. Он должен был остановиться у Оссерика и разделить с ним трапезу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132