Если разбойники пустыни вооружены только кинжалами и отравленными стрелами, рассуждал он сам с собой, то им нет смысла нападать на превосходящие силы — разве что впереди у них готова какая-нибудь ловушка. Но для этого требовалась длительная, тщательно продуманная подготовка.
Мара не слушала доводов здравого смысла.
— Племена пустыни неподкупны, — говорила она, когда караван остановился на ночлег под звездным небом; воздух был еще теплым, и они с Кевином присели на расстеленный ковер, чтобы поужинать сыром и вином. — Их слишком много; каждое существует само по себе. У их вождей богатством считается только то, что можно унести на себе.
Кевин слушал молча. Он повидал достаточно пленных кочевников и составил о них собственное мнение. Эти приземистые крепыши отличались невероятной свирепостью. Они, словно песчаные змеи, так и норовили ужалить, не заботясь о последствиях. Это были дети жестокого края, где смерть ходила по пятам за каждым. Наиболее рьяные из них готовы были броситься в огонь, лишь бы не сдаваться в плен. Их вожди — Кевин это давно понял — убивали друг друга с такой же непостижимой легкостью, с какой совершали набеги на цуранские рубежи.
— Пора отходить ко сну, — сказала Мара, прервав его раздумья. — Завтра надо будет встать затемно, чтобы слуги успели сложить шатер.
Кевин отряхнул дорожную накидку от песка и пыли.
— Можно переночевать прямо здесь, — предложил он.
— Варвар! — засмеялась Мара. — Вдруг что случится — а военачальник не сможет меня разыскать.
— В этом есть известное преимущество: ведь подосланный убийца тоже не сможет тебя отыскать. — Кевин встал и помог подняться госпоже.
— Хотела бы я посмотреть на убийцу, который проскочит мимо патрулей Люджана, — фыркнула Мара.
***
Через неделю на пути стали попадаться завалы скальных обломков, и вскоре колонна втянулась в узкий каньон. Кевину это совсем не понравилось; даже Люджан высказал некоторые сомнения. Но тут прибыли взволнованные связные и принесли весть о том, что впереди обнаружен богатейший тайник со съестными припасами, а также замечено значительное скопление кочевников.
После короткого совещания Мара и Чипино решили двигаться вперед.
— Чо-джайны не увязают в песке, — объяснила Мара, когда Кевин спросил ее о причинах такого решения. — Они стремительны и беспощадны к врагу; им нипочем жара. В пустыне один чо-джайн стоит двух обычных воинов. Что им могут противопоставить эти дикари-кочевники?
У Кевина не нашлось ответа. Колонна шла до самой темноты, пока в небе не всплыла медно-золотистая келеванская луна, осветившая барханы металлическим блеском.
Мара удалилась в шатер и призвала к себе музыканта, а Кевин раз за разом обходил лагерь и пытался разобраться в своих чувствах. Он полюбил госпожу, сроднился с ней. Но стоила ли эта любовь того, чтобы ради нее рисковать собственной жизнью? Мидкемиец прислушивался к голосам воинов. Они лениво переругивались и зубоскалили, но в их речах ни разу не проскользнуло упоминание о смерти или о родных и близких, оставшихся дома.
Легкая дымка возвестила о приближении рассвета. Слуги уже приноровились быстро складывать огромный шатер. С какой-то преувеличенной поспешностью колонна снова тронулась в путь.
Извилистый каньон выходил к плоскогорью. Здесь уже поджидали полчища кочевников — никак не менее восьми сотен. Одетые в серые бурнусы, они беспорядочно толпились вокруг своих пестрых знамен. Кевину стало не по себе. Пока воины Акомы и Ксакатекаса перестраивались в боевой порядок и проверяли оружие, он потуже подпоясал дорожный плащ мидкемийского покроя и протиснулся поближе к паланкину Мары. Там уже шел военный совет. Люджан, властитель Ксакатекаса и его военачальник по имени Энведи, а также командир чо-джайнов Мокс'л приняли решение нападать. Этого требовала честь, этого же требовал долг хранителей имперских рубежей. Кевин пожалел, что цуранские обычаи не позволяют рабу браться за оружие.
— Я поведу свой отряд через долину и ударю с фронта, — грохотал бас Ксакатекаса. — Если сыны пустыни обратятся в бегство, дай команду чо-джайнам ударить с флангов и с тыла. Если же дикари проявят упорство, то Ксакатекасы принесут щедрую жертву Туракаму.
Мара кивнула:
— Будь по-твоему.
По мнению Люджана, было бы разумнее бросить вперед объединенный отряд, включающий воинов обоих домов. Однако положение правителя Чипино не позволяло обсуждать его приказы. К тому же офицеры Ксакатекаса обладали большим военным опытом, а Мара с самого начала дала понять, что стремится к союзу, а не к соперничеству.
День шел к полудню. Тени от утесов стали совсем короткими. Войско Ксакатекаса построилось для нападения. В воздухе повисла тишина. Кевин обливался потом. Впервые в жизни он пожалел, что у него нет хитинового панциря и кинжалоподобной клешни. Запели горны: это был сигнал к атаке.
Мидкемийца не оставляло предчувствие беды.
— Госпожа, — проговорил он внезапно охрипшим голосом, — госпожа, послушай меня. Я хочу сказать кое-что очень важное.
Мара не видела ничего, кроме солдат, короткими перебежками двигающихся к плоскогорью, и шумного скопища кочевников.
— Мне не до тебя, — отрезала она, даже не взглянув в сторону Кевина. — Поговорим после боя.
Глава 12. КАПКАН
Укрывшись в расщелине, Тасайо облизнул пересохшие губы:
— Славно, славно, — вполголоса пробормотал он. — Наконец-то господин Чипино сам идет к нам в руки.
У его плеча заерзал сотник:
— Прикажешь выступать, господин?
Кошачьи глаза Тасайо сузились:
— Болван, — без всякого выражения произнес он. — Выступать будем тогда, когда Ксакатекас бросит в бой все свои силы и начнет кромсать кочевников.
Сотник едва не поперхнулся:
— Но, господин, на вчерашнем совете вождей ты говорил совсем другое.
— А что было делать? Разве эти трусливые псы пошли бы на смерть добровольно?
Сотник поджал губы и промолчал. Тасайо развеселился:
— По-твоему, я поступился честью?
— Э… нет-нет, господин, как можно! — Офицер начал заикаться. Он слишком хорошо знал, чем кончаются эти приливы веселья.
— «Нет-нет, господин, как можно!» — брезгливо передразнил Тасайо. — Кочевники — варвары, у них нет понятия чести; их заверения в преданности вождям — не более чем сотрясание воздуха. Это букашки. Без них земля будет чище.
— Как скажешь, господин, — льстиво закивал сотник.
Тасайо ненавидел угодливость. Он отвернулся и стал наблюдать за схваткой. Бряцали мечи; воздух огласился воинственными криками; сухой песок обагрила кровь первых убитых.
— Не суетись, — сказал Тасайо. — Надо выждать. — Он прислонился к отвесной скале и полуприкрыл глаза, будто грохот битвы звучал для него музыкой.
Сотнику стоило немалых усилий сохранять внешнее спокойствие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219
Мара не слушала доводов здравого смысла.
— Племена пустыни неподкупны, — говорила она, когда караван остановился на ночлег под звездным небом; воздух был еще теплым, и они с Кевином присели на расстеленный ковер, чтобы поужинать сыром и вином. — Их слишком много; каждое существует само по себе. У их вождей богатством считается только то, что можно унести на себе.
Кевин слушал молча. Он повидал достаточно пленных кочевников и составил о них собственное мнение. Эти приземистые крепыши отличались невероятной свирепостью. Они, словно песчаные змеи, так и норовили ужалить, не заботясь о последствиях. Это были дети жестокого края, где смерть ходила по пятам за каждым. Наиболее рьяные из них готовы были броситься в огонь, лишь бы не сдаваться в плен. Их вожди — Кевин это давно понял — убивали друг друга с такой же непостижимой легкостью, с какой совершали набеги на цуранские рубежи.
— Пора отходить ко сну, — сказала Мара, прервав его раздумья. — Завтра надо будет встать затемно, чтобы слуги успели сложить шатер.
Кевин отряхнул дорожную накидку от песка и пыли.
— Можно переночевать прямо здесь, — предложил он.
— Варвар! — засмеялась Мара. — Вдруг что случится — а военачальник не сможет меня разыскать.
— В этом есть известное преимущество: ведь подосланный убийца тоже не сможет тебя отыскать. — Кевин встал и помог подняться госпоже.
— Хотела бы я посмотреть на убийцу, который проскочит мимо патрулей Люджана, — фыркнула Мара.
***
Через неделю на пути стали попадаться завалы скальных обломков, и вскоре колонна втянулась в узкий каньон. Кевину это совсем не понравилось; даже Люджан высказал некоторые сомнения. Но тут прибыли взволнованные связные и принесли весть о том, что впереди обнаружен богатейший тайник со съестными припасами, а также замечено значительное скопление кочевников.
После короткого совещания Мара и Чипино решили двигаться вперед.
— Чо-джайны не увязают в песке, — объяснила Мара, когда Кевин спросил ее о причинах такого решения. — Они стремительны и беспощадны к врагу; им нипочем жара. В пустыне один чо-джайн стоит двух обычных воинов. Что им могут противопоставить эти дикари-кочевники?
У Кевина не нашлось ответа. Колонна шла до самой темноты, пока в небе не всплыла медно-золотистая келеванская луна, осветившая барханы металлическим блеском.
Мара удалилась в шатер и призвала к себе музыканта, а Кевин раз за разом обходил лагерь и пытался разобраться в своих чувствах. Он полюбил госпожу, сроднился с ней. Но стоила ли эта любовь того, чтобы ради нее рисковать собственной жизнью? Мидкемиец прислушивался к голосам воинов. Они лениво переругивались и зубоскалили, но в их речах ни разу не проскользнуло упоминание о смерти или о родных и близких, оставшихся дома.
Легкая дымка возвестила о приближении рассвета. Слуги уже приноровились быстро складывать огромный шатер. С какой-то преувеличенной поспешностью колонна снова тронулась в путь.
Извилистый каньон выходил к плоскогорью. Здесь уже поджидали полчища кочевников — никак не менее восьми сотен. Одетые в серые бурнусы, они беспорядочно толпились вокруг своих пестрых знамен. Кевину стало не по себе. Пока воины Акомы и Ксакатекаса перестраивались в боевой порядок и проверяли оружие, он потуже подпоясал дорожный плащ мидкемийского покроя и протиснулся поближе к паланкину Мары. Там уже шел военный совет. Люджан, властитель Ксакатекаса и его военачальник по имени Энведи, а также командир чо-джайнов Мокс'л приняли решение нападать. Этого требовала честь, этого же требовал долг хранителей имперских рубежей. Кевин пожалел, что цуранские обычаи не позволяют рабу браться за оружие.
— Я поведу свой отряд через долину и ударю с фронта, — грохотал бас Ксакатекаса. — Если сыны пустыни обратятся в бегство, дай команду чо-джайнам ударить с флангов и с тыла. Если же дикари проявят упорство, то Ксакатекасы принесут щедрую жертву Туракаму.
Мара кивнула:
— Будь по-твоему.
По мнению Люджана, было бы разумнее бросить вперед объединенный отряд, включающий воинов обоих домов. Однако положение правителя Чипино не позволяло обсуждать его приказы. К тому же офицеры Ксакатекаса обладали большим военным опытом, а Мара с самого начала дала понять, что стремится к союзу, а не к соперничеству.
День шел к полудню. Тени от утесов стали совсем короткими. Войско Ксакатекаса построилось для нападения. В воздухе повисла тишина. Кевин обливался потом. Впервые в жизни он пожалел, что у него нет хитинового панциря и кинжалоподобной клешни. Запели горны: это был сигнал к атаке.
Мидкемийца не оставляло предчувствие беды.
— Госпожа, — проговорил он внезапно охрипшим голосом, — госпожа, послушай меня. Я хочу сказать кое-что очень важное.
Мара не видела ничего, кроме солдат, короткими перебежками двигающихся к плоскогорью, и шумного скопища кочевников.
— Мне не до тебя, — отрезала она, даже не взглянув в сторону Кевина. — Поговорим после боя.
Глава 12. КАПКАН
Укрывшись в расщелине, Тасайо облизнул пересохшие губы:
— Славно, славно, — вполголоса пробормотал он. — Наконец-то господин Чипино сам идет к нам в руки.
У его плеча заерзал сотник:
— Прикажешь выступать, господин?
Кошачьи глаза Тасайо сузились:
— Болван, — без всякого выражения произнес он. — Выступать будем тогда, когда Ксакатекас бросит в бой все свои силы и начнет кромсать кочевников.
Сотник едва не поперхнулся:
— Но, господин, на вчерашнем совете вождей ты говорил совсем другое.
— А что было делать? Разве эти трусливые псы пошли бы на смерть добровольно?
Сотник поджал губы и промолчал. Тасайо развеселился:
— По-твоему, я поступился честью?
— Э… нет-нет, господин, как можно! — Офицер начал заикаться. Он слишком хорошо знал, чем кончаются эти приливы веселья.
— «Нет-нет, господин, как можно!» — брезгливо передразнил Тасайо. — Кочевники — варвары, у них нет понятия чести; их заверения в преданности вождям — не более чем сотрясание воздуха. Это букашки. Без них земля будет чище.
— Как скажешь, господин, — льстиво закивал сотник.
Тасайо ненавидел угодливость. Он отвернулся и стал наблюдать за схваткой. Бряцали мечи; воздух огласился воинственными криками; сухой песок обагрила кровь первых убитых.
— Не суетись, — сказал Тасайо. — Надо выждать. — Он прислонился к отвесной скале и полуприкрыл глаза, будто грохот битвы звучал для него музыкой.
Сотнику стоило немалых усилий сохранять внешнее спокойствие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219