Серебристо-зеленые сумерки окутали сад, когда там снова появился Аракаси, чтобы, сделать свой доклад. Он поел и смыл дорожную грязь; теперь на нем была ливрея домашнего слуги, подпоясанная зеленым кушаком. Пока он выполнял предписанные этикетом поклоны, Мара успела подметить, что волосы у него аккуратно подстрижены, а сандалии зашнурованы с безупречной тщательностью.
Вокруг неслышно ходили другие слуги, зажигая первые лампы: наступал вечер.
Он выпрямился и после недолгого колебания произнес:
— Госпожа, тебе не придется раскаяться в том, что ты мне поверила. Могу лишь повторить то, что уже говорил раньше: да, я хотел бы видеть твоих врагов мертвыми, а их имена преданными забвению. С той минуты, как я принес присягу перед твоим натами, я целиком принадлежу Акоме.
Мара встретила это новое подтверждение с молчаливой признательностью. Наконец она хлопнула в ладоши и велела слуге подать поднос с нарезанными фруктами. Снова оставшись наедине со своим мастером, как это часто случалось в прежние дни, властительница начала беседу:
— Я не сомневаюсь в твоей преданности.
На лицо Аракаси легла тень: доверие госпожи досталось ему дорогой ценой.
— Это для меня важнее жизни, — убежденно сказал он, открыто взглянув ей в лицо. — Госпожа, ты — одна из тех немногих в Империи, чей взгляд на мир не ограничен рамками традиций, и единственная, кто решается бросить им вызов. И хотя когда-то я поступил к тебе на службу главным образом из-за нашей общей ненависти к Минванаби, надо признать, что теперь все изменилось. Я служу ради тебя одной.
— Почему? — Глаза Мары также вспыхнули воодушевлением, и она не пыталась это скрыть.
Небо над их головами темнело, и тени от ламп становились более резкими. Аракаси сделал нетерпеливый жест.
— Ты не боишься перемен, — объяснил он. — С такой необычайной отвагой ты можешь далеко пойти, и я не удивлюсь, если ты сумеешь привести свой дом к непреходящему величию. — Он остановился и улыбнулся с ошеломляющим чистосердечием. — Я хочу быть причастен к твоим делам, хочу способствовать твоему восхождению к вершинам власти. Власть сама по себе меня не интересует. Но то, что можно совершать с помощью власти, — для меня не безразлично, и если кто-то способен усмотреть в этом постыдное честолюбие — что ж, я готов признаться, что за мной водится такой грех. Мы стоим на пороге эпохи великих перемен, а наша Империя слишком долго оставалась в тесных рамках старых традиций. — Он вздохнул. — Я не знаю, что можно сделать, чтобы переломить нашу судьбу, но за те пятьдесят с лишним лет, что я живу на свете, я не встретил ни одного властителя, более способного изменить лицо Цурануани.
Мара неслышно перевела дыхание. В первый раз с тех пор, как она узнала этого человека, Мара поняла, что проникла сквозь броню его скрытности. Наконец-то ей открылась настоящая побудительная причина поступков самого загадочного из ее советников. Сидевший перед ней Аракаси, великий виртуоз лицедейства, сейчас отбросил всякое притворство. Его лицо горело воодушевлением, как у взволнованного мальчика. Его чувства были видны как на ладони: преклонение перед Марой, глубокое беспокойство за нее и готовность выполнить для госпожи все, что только будет в его силах.
В который раз вспомнив мудрую Накойю, постоянно напоминавшую, что разумный правитель не должен требовать от подданных невозможного, Мара улыбнулась и самым будничным тоном спросила:
— Ты, кажется, упоминал, что получил новости?
Глаза Аракаси блеснули. Он потянулся за ломтиком йомаха и приступил к повествованию.
— Стало известно, что маги усердно занимались выполнением какого-то собственного замысла. Слухи об этом настолько поразительны, что в них порой невозможно поверить.
Откинувшись на подушки и приняв более удобную позу, Мара знаком предложила ему продолжать.
— Тут есть над чем подумать, — сказал Аракаси. — Говорят, что десять Всемогущих из Ассамблеи прошли через Врата в Мидкемию вместе с тремя тысячами воинов Каназаваи. Произошло сражение, но из-за чего — об этом высказываются самые разноречивые суждения. Некоторые заявляют, что Свет Небес пожелал отомстить Королю Островов за вероломное нападение во время мирных переговоров. — Мастер тайного знания понимал, что Мара сейчас засыплет его вопросами, и поднял руку, призывая ее к терпению. — Достаточно правдоподобная причина. Другие — должностные лица, заслуживающие доверия, — утверждают, что маги пошли войной на Врага.
Мара озадаченно взглянула на него.
— На Врага, — повторил Аракаси. — Имеется в виду Враг из древних времен, еще до Золотого Моста. Когда ты была ребенком, твои учителя наверняка рассказывали тебе предания о нем.
Порывшись в памяти, она наконец вспомнила эти истории.
— Но это же просто сказки! — возразила Мара. — На самом-то деле он не существует!
Аракаси покачал головой. Он не мог сказать наверняка, так ли это, но грандиозность открытия ошеломляла.
— Так мы привыкли считать, — согласился он. — Но кто сумеет с точностью угадать, какие враги могли бросить вызов Всемогущим, особенно после того, как оказалось, что к последним событиям имеет отношение маг-отступник Миламбер? Эти мифы были сложены в незапамятные времена; они уходят корнями в такую же древность, как имена братьев-основателей Пяти Великих Семей. Как мы можем судить, где правда и где вымысел в делах такого далекого прошлого?
Мара внезапно насторожилась:
— Ты сказал, что здесь не обошлось без Каназаваи? Тогда мы сможем разузнать об этом поточнее, когда я повидаюсь с властителем Камацу. — Ее мысли немедленно приняли новое направление. — А почему бы не предположить, что вмешательство Света Небес в дела Совета как-то связано с этим походом магов?
— Вполне вероятно. — Аракаси взял с подноса очередной ломтик йомаха. — Но пока в нашем распоряжении имеются только догадки. По словам моих агентов — тех, кто имеет доступ в Имперский дворец, — похоже на то, что сейчас ведутся переговоры по поводу обмена военнопленными между Империей и Королевством Островов.
— Значит, Врата открыты! — перебила его Мара. В ее голосе послышалось непривычное волнение.
Справедливо рассудив, что вспышка интереса госпожи имеет прямое отношение к ее возлюбленному варвару, Аракаси слегка прокашлялся.
— Все это пока не стало достоянием гласности. Но, возможно, ты сумеешь наконец извлечь выгоду из своих привилегий по торговле с Мидкемией, если снова обратишься к столичным чиновникам.
Как видно, Мару совсем не вдохновила перспектива избавления от препятствий, из-за которых совсем недавно потерпели неудачу ее грандиозные планы. Аракаси деликатно воспользовался наступившей паузой, чтобы разделаться с последним ломтиком, еще остававшимся на подносе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219