— Приготовления требуют времени, — согласился Тасайо. — Один неверный шаг
— и против нас ополчатся уже две знатные династии, набирающие силу. Сейчас наша задача — обучить воинов и тайно, небольшими партиями переправить их по реке в Иламу, а оттуда вдоль западного побережья — в Банганок. Как только Ксакатекас начнет задыхаться от непрестанных набегов, мы при первой же возможности уберем Кейока. Да, приготовления будут долгими. Если мой господин позволит, я начну действовать прямо сейчас.
На прощание Десио только махнул рукой, а Тасайо, в душе презиравший светские условности, встал и согнулся в верноподданническом поклоне. Глядя на него, Инкомо в который раз спросил себя: какие честолюбивые помыслы таятся за этой безупречной почтительностью? Дождавшись ухода воина, он склонился к правителю и прошептал что-то ему на ухо.
Десио похолодел.
— Тасайо? — переспросил он громче, чем требовалось. — Не предаст ли Тасайо своего господина? Ни за что! — Он продолжал с преувеличенной убежденностью:
— Всю жизнь кузен Тасайо служит нам примером. До того как я вступил в права наследства, он готов был перерезать мне горло за мантию властителя Минванаби, но когда я занял место отца, Тасайо сделался моим верным слугой. Это человек чести, воплощенный ум. Из всех, кто состоит у меня на службе, только он способен добыть священный натами Акомы.
Довольный своей тирадой, Десио завершил тайное совещание. Он призвал слуг и потребовал, чтобы самые хорошенькие невольницы готовились к купанию в озере.
Инкомо склонил голову, понимая, что ему предстоит стать правой рукой Тасайо, поскольку Десио больше приспособлен к тому, чтобы плодить внебрачных детишек. Если первый советник и замечал у воинственного хозяйского кузена наклонности узурпатора, он гнал от себя эти подозрения. Любой, кто отстаивал интересы Минванаби, заслуживал признательности. Но вместе с тем в голове свербела непрошеная мысль: главы Великих Семей редко доживают до преклонного возраста. Пока Десио не вступил в законный брак и не обзавелся наследником, Тасайо оставался ближайшим претендентом на трон. Первому советнику вовсе не улыбалось нажить себе врага в лице того, кто готовился надеть мантию правителя в случае безвременной кончины Десио.
Инкомо подозвал слугу:
— Ступай к Тасайо и передай, что отныне все мои скромные усилия будут способствовать его великим свершениям.
Теперь самое время было погрузиться в прохладную ванну и подставить усталое, потное тело проворным рукам смазливой прислужницы, но Инкомо не поддался этому соблазну. Чутье редко подводило старого советника. Он знал: не пройдет и получаса, как его вызовет Тасайо.
***
С корзинкой в руке Мара обходила ряды цветущих кустарников. Время от времени она указывала на благоухающую ветку, которую раб тут же срезал острым садовым ножом.
Из-за поворота навстречу ей заспешил хадонра Джайкен:
— Госпожа, сегодня в овраг между южными пастбищами пущена вода.
Мара указала рабу на очередную ветвь, усыпанную темно-синими цветами, и улыбнулась уголками губ.
— Вот и хорошо. У нас теперь есть новая река; надеюсь, к торговому сезону через нее будет перекинут мост.
На этот раз и Джайкен не смог сдержать довольную улыбку.
— Опоры уже стоят на местах; сейчас работники сооружают настил. Джиду Тускалора, верно, натер себе на пальцах мозоли — что ни день шлет нам прощения, чтобы ему было дозволено сплавлять лодки с урожаем чоки по нашей реке. Однако от твоего имени, госпожа, ему было вежливо указано, что при покупке этих земель ты дала разрешение исключительно на движение сухопутных повозок.
— Вот именно. — Принимая от раба цветущую ветку, Мара по неосторожности уколола палец острым шипом. Цуранское воспитание не позволило ей вскрикнуть от боли, но из ранки выступила кровь, а это считалось дурной приметой: случайно пролитая кровь могла раздразнить Красного бога. Джайкен поспешно достал носовой платок, и Мара прижала его к глубокой царапине, не уронив на землю ни единой капли крови.
Еще год назад властительница Акомы замышляла изрядно облегчить казну Тускалоры и подчинить его своему влиянию, однако эту затею пришлось отложить из-за событий, последовавших за смертью Джингу Минванаби. Теперь жизнь начала входить в привычную колею, но этот план уже не казался таким насущным, как прежде. К тому же приятные хлопоты, связанные с визитом Хокану, заставили госпожу на какое-то время забыть о хозяйственных делах.
Накойя объясняла такую переменчивость отсутствием мужского общества. Она не уставала повторять, что жизнь молодой женщины не полна, если в ней нет места для здоровых развлечений. Но Мара была настроена весьма скептически. Даже встречи с Хокану, к которому она питала искреннее расположение, не могли заставить ее и помыслить о том, чтобы вторично выйти замуж. В ее представлении супружеский союз оставался выигрышной фишкой в Игре Совета. Любовь и наслаждение в расчет не принимались.
— А где Кевин? — ни с того ни с сего спросил Джайкен.
Мара даже вздрогнула от неожиданности:
— Примеряет новую ливрею.
Джайкен сверкнул глазами. Он был охоч до сплетен, но редко отваживался заговаривать с госпожой о делах, выходящих за рамки его обязанностей. Иногда Мара потакала его слабости.
— Вчера Кевин выезжал с егерями на охоту и ободрал о колючки ноги, спину, а также то, что пониже спины. Я разрешила ему заказать мидкемийскую одежду. Он объяснит портным и кожевенникам, как шьются эти нелепые костюмы. Правда, ему запрещено носить яркие цвета — только серый и белый, как положено рабу. Надеюсь, он присмиреет, когда натянет… как же он называет эту вещь? Ах, да: шоссы.
— Такой вряд ли присмиреет, — усомнился Джайкен. — Прикроет ноги, так начнет изводиться от жары. — Убедившись, что рабы его не слышат, он приглушенно сказал:
— Новые образцы шелка уже в пути, госпожа. — Этого известия было достаточно, чтобы полностью захватить внимание Мары. — Они надежно спрятаны на дне твоей посольской барки. Наши приемщики грузов в Джамаре получат их на исходе этой недели, так что до начала торгов будет достаточно времени.
Мара с облегчением вздохнула. В последние дни она не находила себе места, опасаясь, что Минванаби узнают о ее вторжении на рынок шелка и успеют предупредить своих поставщиков с севера. Акома получала неплохие доходы от скотоводства и торговли оружием. Однако в последнее время стала ощущаться нехватка средств: нужно было укреплять гарнизон и обеспечивать обмундированием воинов чо-джайнов, которых бесперебойно производила на свет новая королева улья. Мара рассчитывала, что торговля шелком даст ей возможность поправить пошатнувшееся благополучие. Но промедление могло свести на нет все ее замыслы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219