Позади них с шумом закрывались массивные двери — такие массивные, что управляться с ними приходилось не менее чем десятку рабов. Солнечные лучи не проникали в сухой, синевато-пурпурный полумрак, создаваемый светящимися шарами работы чо-джайнов. Эти шары спускались на веревках с высоченных потолков. Бесконечным казался коридор с полом, вымощенным истертыми каменными плитами, и галереями в два яруса с обеих сторон. Вдоль галерей рядами тянулись ярко окрашенные двери, каждая из которых вела в апартаменты, отведенные для той или иной семьи, имеющей право на представительство в Высшем Совете. Помещения, расположенные ближе всего к наружным стенам, принадлежали господам самого низкого ранга.
— Вперед! — скомандовал почетному эскорту сотник Кенджи.
Кевин шагал в середине колонны рядом с носилками госпожи. Если не считать отряда Акомы, коридор был почти пустым, и только слуги в дворцовых ливреях время от времени попадались на пути.
— Которая тут дверь в комнаты Акомы? — спросил Кевин ближайшего к нему раба-носильщика.
Цурани бросил на Кевина осуждающий взгляд за его неугомонный язык, но все же сообщил:
— Наши помещения выходят не в первый коридор, а в седьмой.
Этот странный ответ Кевин понял минутой позже, когда эскорт обогнул угол и впереди показалась гигантская развилка, от которой расходилось несколько коридоров.
— Боги, ну и просторы тут! — вырвалось у мидкемийца.
Потом он взглянул вверх и обнаружил, что в этой части здания имеются четыре яруса галерей, к которым можно подняться по широким каменным лестницам с площадками на поворотах зигзага. И при всем великолепии этого места оно казалось безлюдным.
Потом он отметил, в чем состояло отличие от Палаты Совета: здесь в проходах не стояли на посту смешанные группы часовых.
— Здесь так тихо.
Мара высунулась из-за занавесок паланкина.
— Сейчас все на пристани, провожают императора со свитой и желают им доброго пути. Вот почему мы так спешили сюда — другого такого случая, чтобы прибыть не у всех на глазах, нам не представится. Я не хотела именно сейчас повстречаться с имперской гвардией.
Им не понадобилось подниматься по ступеням. Апартаменты Акомы находились на первом ярусе поблизости от небольшого поворота коридора; отличительным признаком этих апартаментов служила покрытая зеленым лаком дверь с изображением птицы шетра. Коридор простирался в обоих направлениях от изгиба на сотню ярдов; на каждом конце виднелись новые развилки. Теперь Кевин уже понял, что апартаменты образовывали полукружья вокруг центрального купола над палатой Высшего Совета.
С резиденцией Мары соседствовали два солидных обиталища. Напротив находились помещения семьи Вашота; их зеленая с голубым дверь сейчас была надежно заперта. Входы в апартаменты за поворотом коридора блистали более великолепным убранством — от сводчатых арок, скрытых за шелковыми драпировками высотою в шестьдесят футов, до застеленных коврами лестниц и ваз со свежими цветами. Это были дворцовые апартаменты Пяти Великих Семей; выше располагались более скромные отделения для вассалов и гостей. Одинаково выглядели лишь казарменные помещения: каждый властитель имел право держать при себе в Имперском дворце охрану численностью до двадцати человек.
Однако Мара привела во дворец всех своих тридцать воинов. Конечно, это следовало считать вопиющим нарушением правил, но патрули в коридорах отсутствовали, а она понимала, что в столь беспокойные времена другие властители поступят точно так же или приведут еще больше воинов, если сумеют.
Кенджи тихо постучал, и зеленая дверь отворилась. Внутри два гвардейца встретили Мару поклоном и отступили в стороны, открывая проход для ее свиты.
Когда рабы опустили носилки на пол в небольшой прихожей, к хозяйке обратился Джайкен:
— Комнаты безопасны, госпожа.
Люджан, стоявший рядом, кивнул, подтверждая слова хадонры.
Затем, когда через дверь протиснулись из коридора остальные воины, прихожая оказалась забита битком, и Кевин с трудом сумел помочь госпоже выйти из паланкина.
По сравнению с городской резиденцией Акомы ее дворцовые апартаменты выглядели весьма непритязательно. На деревянных полах имелись лишь старые ковры и подушки; кое-где стояли глиняные масляные лампы.
Очень скоро Кевин сообразил: более тяжелые предметы обстановки были сдвинуты, чтобы загородить все окна и двери. Анфиладу образовывали три комнаты; Из них средняя открывалась в маленький сад-террасу. Но сегодня присущая цурани любовь к свежему ветерку в доме и к открытым дверям была принесена в жертву соображениям безопасности. Несколько перегородок приколотили колышками к месту и основательно забаррикадировали тяжелой деревянной мебелью.
— Ожидаем нападения? — спросил Кевин, не обращаясь ни к кому определенному.
— Всегда, — ответила Мара. — Кроме нас могут сыскаться и другие семьи, которые додумались, что сейчас самое удачное время переселиться сюда, не привлекая к себе лишнего внимания. Имперские Белые всегда будут находиться на своих постах в покоях императорской семьи, но пока Совет не назначит своих стражников, здесь будет, можно считать, ничья земля. Мы путешествуем по всем этим переходам и развилкам на свой страх и риск.
Когда носильщики приступили к очередной задаче — перетаскиванию дорожных сундуков Мары к наружным стенным перегородкам и установке их рядами один на другой, — явился взмокший от пота Аракаси. Кроме набедренной повязки, на нем были только сандалии, какие носят гонцы-скороходы, а волосы схвачены на затылке лентой, слишком грязной, чтобы можно было определить ее цвет.
Мара сбросила свою дорожную накидку и вопросительно взглянула на пришедшего:
— Ты выглядишь как купеческий вестник.
Глаза Аракаси лукаво блеснули:
— Гонец из знатного дома того и жди угодит в засаду.
Мара засмеялась, но, увидев непонимающее лицо Кевина, вывела его из недоумения:
— Купеческие вестники часто напяливают одежду геральдических цветов какого-нибудь знатного дома, потому что это отпугивает уличных мальчишек и те не решаются швырять в них камнями. Но теперь гонец, который по праву носит эти цвета, подвергается большей опасности: он становится заманчивой поживой для тех, кому нужны сведения. Поскольку пытка страшнее синяка от камня, роли переменились. — Закончив объяснение, она вновь обратилась к Арака-си:
— Что нового?
— В темных закоулках — странные группы мужчин, которые прячут доспехи под плащами и обходятся без символов принадлежности к каким-либо домам. Имперские Белые обходят их стороной.
— Убийцы? — предположила Мара.
В полной неподвижности и не отводя взгляда от мастера, она дожидалась его ответа, пока слуга подбирал упавшую накидку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219
— Вперед! — скомандовал почетному эскорту сотник Кенджи.
Кевин шагал в середине колонны рядом с носилками госпожи. Если не считать отряда Акомы, коридор был почти пустым, и только слуги в дворцовых ливреях время от времени попадались на пути.
— Которая тут дверь в комнаты Акомы? — спросил Кевин ближайшего к нему раба-носильщика.
Цурани бросил на Кевина осуждающий взгляд за его неугомонный язык, но все же сообщил:
— Наши помещения выходят не в первый коридор, а в седьмой.
Этот странный ответ Кевин понял минутой позже, когда эскорт обогнул угол и впереди показалась гигантская развилка, от которой расходилось несколько коридоров.
— Боги, ну и просторы тут! — вырвалось у мидкемийца.
Потом он взглянул вверх и обнаружил, что в этой части здания имеются четыре яруса галерей, к которым можно подняться по широким каменным лестницам с площадками на поворотах зигзага. И при всем великолепии этого места оно казалось безлюдным.
Потом он отметил, в чем состояло отличие от Палаты Совета: здесь в проходах не стояли на посту смешанные группы часовых.
— Здесь так тихо.
Мара высунулась из-за занавесок паланкина.
— Сейчас все на пристани, провожают императора со свитой и желают им доброго пути. Вот почему мы так спешили сюда — другого такого случая, чтобы прибыть не у всех на глазах, нам не представится. Я не хотела именно сейчас повстречаться с имперской гвардией.
Им не понадобилось подниматься по ступеням. Апартаменты Акомы находились на первом ярусе поблизости от небольшого поворота коридора; отличительным признаком этих апартаментов служила покрытая зеленым лаком дверь с изображением птицы шетра. Коридор простирался в обоих направлениях от изгиба на сотню ярдов; на каждом конце виднелись новые развилки. Теперь Кевин уже понял, что апартаменты образовывали полукружья вокруг центрального купола над палатой Высшего Совета.
С резиденцией Мары соседствовали два солидных обиталища. Напротив находились помещения семьи Вашота; их зеленая с голубым дверь сейчас была надежно заперта. Входы в апартаменты за поворотом коридора блистали более великолепным убранством — от сводчатых арок, скрытых за шелковыми драпировками высотою в шестьдесят футов, до застеленных коврами лестниц и ваз со свежими цветами. Это были дворцовые апартаменты Пяти Великих Семей; выше располагались более скромные отделения для вассалов и гостей. Одинаково выглядели лишь казарменные помещения: каждый властитель имел право держать при себе в Имперском дворце охрану численностью до двадцати человек.
Однако Мара привела во дворец всех своих тридцать воинов. Конечно, это следовало считать вопиющим нарушением правил, но патрули в коридорах отсутствовали, а она понимала, что в столь беспокойные времена другие властители поступят точно так же или приведут еще больше воинов, если сумеют.
Кенджи тихо постучал, и зеленая дверь отворилась. Внутри два гвардейца встретили Мару поклоном и отступили в стороны, открывая проход для ее свиты.
Когда рабы опустили носилки на пол в небольшой прихожей, к хозяйке обратился Джайкен:
— Комнаты безопасны, госпожа.
Люджан, стоявший рядом, кивнул, подтверждая слова хадонры.
Затем, когда через дверь протиснулись из коридора остальные воины, прихожая оказалась забита битком, и Кевин с трудом сумел помочь госпоже выйти из паланкина.
По сравнению с городской резиденцией Акомы ее дворцовые апартаменты выглядели весьма непритязательно. На деревянных полах имелись лишь старые ковры и подушки; кое-где стояли глиняные масляные лампы.
Очень скоро Кевин сообразил: более тяжелые предметы обстановки были сдвинуты, чтобы загородить все окна и двери. Анфиладу образовывали три комнаты; Из них средняя открывалась в маленький сад-террасу. Но сегодня присущая цурани любовь к свежему ветерку в доме и к открытым дверям была принесена в жертву соображениям безопасности. Несколько перегородок приколотили колышками к месту и основательно забаррикадировали тяжелой деревянной мебелью.
— Ожидаем нападения? — спросил Кевин, не обращаясь ни к кому определенному.
— Всегда, — ответила Мара. — Кроме нас могут сыскаться и другие семьи, которые додумались, что сейчас самое удачное время переселиться сюда, не привлекая к себе лишнего внимания. Имперские Белые всегда будут находиться на своих постах в покоях императорской семьи, но пока Совет не назначит своих стражников, здесь будет, можно считать, ничья земля. Мы путешествуем по всем этим переходам и развилкам на свой страх и риск.
Когда носильщики приступили к очередной задаче — перетаскиванию дорожных сундуков Мары к наружным стенным перегородкам и установке их рядами один на другой, — явился взмокший от пота Аракаси. Кроме набедренной повязки, на нем были только сандалии, какие носят гонцы-скороходы, а волосы схвачены на затылке лентой, слишком грязной, чтобы можно было определить ее цвет.
Мара сбросила свою дорожную накидку и вопросительно взглянула на пришедшего:
— Ты выглядишь как купеческий вестник.
Глаза Аракаси лукаво блеснули:
— Гонец из знатного дома того и жди угодит в засаду.
Мара засмеялась, но, увидев непонимающее лицо Кевина, вывела его из недоумения:
— Купеческие вестники часто напяливают одежду геральдических цветов какого-нибудь знатного дома, потому что это отпугивает уличных мальчишек и те не решаются швырять в них камнями. Но теперь гонец, который по праву носит эти цвета, подвергается большей опасности: он становится заманчивой поживой для тех, кому нужны сведения. Поскольку пытка страшнее синяка от камня, роли переменились. — Закончив объяснение, она вновь обратилась к Арака-си:
— Что нового?
— В темных закоулках — странные группы мужчин, которые прячут доспехи под плащами и обходятся без символов принадлежности к каким-либо домам. Имперские Белые обходят их стороной.
— Убийцы? — предположила Мара.
В полной неподвижности и не отводя взгляда от мастера, она дожидалась его ответа, пока слуга подбирал упавшую накидку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219