— Ты не сможешь сделать этого! — вскричала она.
— Я уже сделал, — последовал спокойный ответ. Брайенна в бессильной ярости начала колотить его кулаками в грудь, но с таким же успехом могла бы бить в стену из бедфордширского камня. Дождавшись, когда Брайенна окончательно обессилела, Хоксблад остановился у ручья напоить лошадей. Потом вынул из седельной сумки хлеб, сыр и мясо, тщательно завернутые в белую ткань, и снял Брайенну с седла.
Как только ноги коснулись земли, Брайенна пустилась бежать, но Кристиан легко догнал ее и понес назад. Темные глаза пытливо вглядывались в лицо девушки.
— Куда ты бежишь? — бросил он. — От судьбы ведь не уйдешь!
— Судьбы, которая хуже смерти!
Кристиан улыбнулся.
— Я думал, что хуже смерти может быть только изнасилование. Я не изнасилую тебя, Брайенна.
— И за это я должна быть благодарна? — прошипела она.
— Меньше всего я нуждаюсь в твоей благодарности, — спокойно парировал Кристиан.
— Что же тебе нужно от меня?! — взвилась Брайенна.
«Все! Сердце, душу, вечную любовь!» — хотелось ему крикнуть.
— Хочу, чтобы ты поела, — ответил он вслух.
Брайенна решительно сжала губы. Араб ошибается, если считает, что она будет делить с ним еду!
— Я пленница, и мой долг попытаться сбежать, — сверкая глазами, выпалила она. — Каким жалким созданием была бы я, если бы струсила и дрожала от страха!
Кристиан хотел видеть ее именно такой — гордой и высокомерной, как королева.
Брайенна была не очень голодна, но ей ужасно хотелось пить. Она понимала, что честь не позволит ей принять воду из рук похитителя. Но все же… Вот если потребовать от него что-то. Хоксблад обязан выполнить ее требование.
— Немедленно зачерпни воды из ручья! Я сама буду наблюдать за тобой, чтобы ты не смог подлить в нее свое зловредное зелье!
Хоксблад не мог совладать с собой и широко улыбнулся:
— Это то зелье, которое заставляет тебя влюбиться, или то, что втягивает тебя в греховные деяния?
— Не смей издеваться надо мной, араб! Ты мне жизнь калечишь!
Хоксблад стиснул зубы. «Нельзя в своих шутках заходить слишком далеко. Не стоит обижать девушку. Это было бы чересчур жестоко!»
Он нагнулся, наполнил чашу водой и подал своей спутнице.
По мере того как миля за милей оставались позади, Кристиан не переставал задаваться вопросом, простит ли его Брайенна за все, что он сделал сегодня. Возможно, это случится, но только не сразу, на это уйдет много, много времени.
Когда небо потемнело, Кристиан почувствовал, как обмякло ее напряженное тело: Брайенна задремала. Она, должно быть, измучилась сверх меры, если позволила себе расслабиться.
Лицо Кристиана смягчилось. Она так дорога ему!
Когда до Бедфорда осталось не больше часа пути, начался дождь. Первые большие капли, упавшие на лицо девушки, разбудили ее; и тут же полило как из ведра. Ливень был холодным, и Кристиан завернул ее в свой плащ, но оба они все равно скоро промокли до костей.
Когда путники наконец добрались до замка, Хоксблад снял Брайенну с седла, перенес через порог и объявил испуганному мистеру Берку:
— Она устала. Я отнесу ее в комнату.
Мольба в глазах и голосе девушки подсказали управляющему, что случилось что-то неладное.
— Пойдемте со мной, мистер Берк.
Берк последовал по лестнице за молодыми людьми. Никто из них на обращал внимания на лужицы воды, остававшиеся на каждой ступеньке. Оказавшись в спальне, бывшей раньше комнатой матери Брайенны, Хоксблад усадил девушку на стул и нагнулся, чтобы подбросить дров в камин.
— Мистер Берк, этот человек похитил меня. Я промокла до нитки, у меня нет ничего сухого из одежды. Никто не знает, где я, даже Адель!
Хоксблад, не оборачиваясь, бросил управляющему:
— Адель уже на пути сюда, вместе со всеми сундуками. Двор отправляется во Францию. Я привез леди Бедфорд домой, где она будет в безопасности.
Объяснение вполне удовлетворило мистера Берка. Но гнев Брайенны разгорелся еще сильнее.
— Это злой, опасный человек!
Но Хоксблад, не обращая на нее внимания, впился взглядом в серые глаза мистера Берка.
— Опасность не во мне, а в том, что на ней все сырое от дождя.
Берк понимающе кивнул, и мужчины вышли, чтобы дать девушке переодеться.
Брайенна ринулась к двери через всю комнату, задвинула засов и подтащила тяжелый сундук, боясь, что Хоксблад вернется без разрешения. Правда, пришлось после этого перевести дыхание, но потом она быстро стащила с себя плащ Хоксблада вместе со своей липнувшей к телу одеждой. Туфли были окончательно испорчены, да и бархатная туника не лучше. Нижнее платье и чулки можно выжимать.
Вскоре на ковре валялась горка промокших вещей, а Брайенна начала растирать полотенцем заледеневшее тело и волосы, с которых капала вода.
Немного обсохнув, она села обнаженная перед камином с гостеприимно горящим огнем, придерживая полотенце на груди. Брайенна была настолько измучена физически и нравственно, что скоро задремала. Что делать дальше, она придумает потом, когда немного отдохнет.
Веки девушки опустились, плечи сникли, и она погрузилась в темную пропасть сна.
Брайенна спала, пока не догорело пламя в камине. Проснувшись и увидев, что спала голой, она открыла сундук и вынула алый пеньюар, рукава и подол которого были расшиты золотой нитью в греческом стиле. Все наряды ее матери Райенны были ярких цветов.
Брайенна сунула руки в рукава, завязала банты из позолоченной тесьмы и взяла одну из материнских щеток для волос. Она хотела привести в порядок свои волосы, после дождя завившиеся в локоны и выглядевшие буйной спутанной гривой.
Ее отражение в зеркале из полированного серебра являло собой соблазнительное зрелище: на нее глядела прелестная золотистая колдунья.
Уголки ее рта поднялись, она улыбнулась, вспомнив о Кристиане Хоксбладе. О принце Драккаре, с его притягательной силой… Но почему-то мысль о нем совсем не встревожила Брайенну. Она медленно направилась к закрытой пологом кровати. Какое ослепительное наслаждение испытала она на этой мягкой перине! Брайенна погладила покрывал о, вспоминая, вспоминая…
Почему он сейчас не здесь, не взламывает дверь ее спальни? Она знала силу его разума и воли, и своей тоже. И теперь она воспользуется этой силой!
Брайенна начала с того, что создала образ Кристиана в своем воображении, сосредоточившись поочередно на каждой детали его внешнего облика, потом позвала его, Шепча любимое имя.
Желание и жадная потребность взорвались в ней и словно зажгли огонь в крови, пробегая по телу ручейками расплавленного золота. Сердце забилось сильнее, груди будто обожгло, средоточие женственности согревало жидкое пламя. Не было на свете мужчины, равного Хоксбладу. Не было на свете любовника, равного Хоксбладу. И теперь он здесь, рядом, близко!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138