Она ясно дала понять, что не собирается отдаться ему до свадьбы, и Роберт решил не пытаться овладеть Брайенной. Он собрался отнести ей прощальный подарок, с тем чтобы угодить и обрадовать ее и таким образом как-то привязать к себе.
Придя в комнату невесты, Роберт обнаружил там, кроме Брайенны, еще и Джоан Кент. Глаза Брайенны при виде жениха недоуменно расширились.
— Роберт, ты больше не хромаешь?
— Да, похоже, королевский лекарь ошибался. Неподвижность вредна, ноге были необходимы упражнения. Фортуна улыбнулась мне. Я веду в бой рыцарей дома Кларенсов.
Брайенна внимательно вглядывалась в лицо жениха.
Неужели он солгал насчет ноги? Нет, все это недостойные мысли! Он казался таким галантным, так ревностно стремился выполнить свой долг!
Джоан направилась к двери.
— Оставляю вас наедине. Вам нужно попрощаться без посторонних глаз.
— Не стоит, леди Кент. Я хотел только передать моей даме прощальный подарок — кисти и краски. Думай обо мне, Брайенна, всякий раз, когда будешь рисовать.
Роберт поднес ее руку к губам, словно самый галантный рыцарь во всем христианском мире.
Сердце Брайенны смягчилось. Она должна считать себя счастливейшей женщиной, радоваться, что наследник дома Уорриков станет ее мужем, и все было бы именно так… не повстречайся на ее пути смуглый опасный араб.
Брайенна, привстав на цыпочки, поцеловала Роберта в щеку.
— С Богом, Роберт, — прошептала она, всем сердцем желая в этот момент добра и счастья жениху.
Глава 23
Эдуард III собрал огромное войско для войны с французами. Две сотни судов должны были перевезти двадцать тысяч солдат. Для этого кораблям предстояло несколько раз пересечь пролив — ведь солдатам требовались кони, обозу — упряжки мулов, а всему воинству — боеприпасы и амуниция.
Военачальники, рыцари и члены благородных семейств носили остроконечные стальные кольчуги с длинными рукавами и капюшонами, доходившими до колен и перепоясанными поясом, за который были заткнуты меч, нож и секира. Каждый имел щит, острые металлические края и конец которого могли в случае надобности послужить оружием.
На некоторых кораблях везли шатры, корм для животных, лекарства и еду и, конечно, шлюх, всегда находивших там укромное местечко, чтобы спрятаться.
Многие солдаты участвовали в прежних французских кампаниях и знали, чего ожидать, но остальные были еще совсем неопытными. Хоксблад постарался передать свои знания принцу Эдуарду и другим молодым дворянам которые должны были впервые в жизни командовать людьми в бою.
Хоксблад был убежден: нет необходимости повторять, что храбрость — наивысшая добродетель и что перед лицом опасности» нужно забыть о страхе. Бесконечные тренировки и учения изнуряли воинов, зато теперь Кристиан не сомневался, что его люди не подведут в бою. А его опыт в военном деле может оказаться для них бесценным. Вглядываясь в их лица, он с удовлетворением думал: они понимают, что им предстоит убить или быть убитым, изувечить или быть изувеченным. На войне нет места сомнениям и тревогам. Хоксблад широко улыбнулся Черному Принцу и, заканчивая речь, объявил:
— Боевые действия всегда основаны на обмане, а рыцарь силен лишь тогда, когда здоров его конь.
— Кажется, вся моя жизнь была подготовкой к этому моменту, — признался принц Эдуард.
— Тогда сделаем так, чтобы она прошла не даром, — ответил Хоксблад, сжимая правую мускулистую руку Эдуарда, словно принося клятву верности.
Когда английские корабли пришвартовались в Шербуре, Уоррик отвечал за высадку авангарда войск. Естественно, король и принц, а также его собственные сыновья остались на борту. Французы пытались сопротивляться, но вскоре, обезоруженные, были вынуждены бежать.
После сигнала Уоррика чересчур угодливый молодой де Монтекьют и Роберт де Бошем снесли короля на берег. Когда они добрались до суши, король попытался встать на ноги, но споткнулся и упал. Прежде чем это могло быть истолковано как дурной знак, сообразительный Эдуард протянул испачканные глиной руки, как сделал Вильгельм Завоеватель при вторжении в Англию, и повторил его знаменитые слова:
— Смотрите, друзья мои, самой французской земле не терпится обнять меня, как законного хозяина. Это предзнаменование послано небесами!
Король Эдуард, человек крайне суеверный, хотя не был сам убежден в сказанном, все же хотел, чтобы армия поверила ему. Отведя Уоррика и принца Уэльского в сторону, он обратился к сыну:
— Я собираюсь немедленно посвятить тебя в рыцари Эдуард. Если я паду в битве, у людей будет новый вождь, за которым они пойдут.
— Иисусе, отец, нет! Я хочу заслужить шпоры! Но Уоррик знаком велел ему замолчать.
— Вы заслужите их, ваше высочество, тысячу раз заслужите, не беспокойтесь.
Вскоре отыскались сундуки со знаками отличия для вновь посвященных в рыцари, и через час после того, как король ступил на французскую землю, Уильям де Монтекьют, Роберт де Бошем и принц Эдуард прошли обряд посвящения. Король велел им стать на колени, коснулся мечом спины каждого и прикрепил им золоченые шпоры.
Годфри де Аркур немедленно выслал вперед разведчиков, начертив им самые удобные маршруты и сообщив сведения о количестве и расположении французских войск. День спустя после высадки начался поход вглубь Франции. Первые несколько недель англичане почти не встречали сопротивления, покоряли французские города один за другим: Гарфлер, Валонь и Кариньян пали. Обозы, набитые военными трофеями — доспехами, гобеленами, серебряными флакончиками и флягами, золотыми подсвечниками и распятиями, а также великолепной французской мебелью, коврами и картинами, — направлялись на побережье, где добычу грузили на суда и везли в Англию. Богатые пленники были отправлены в Бордо, где дожидались, пока родные внесут за них выкуп.
Кристиан Хоксблад вел солдат на осаду Сен-Ло. Он был так хорошо знаком с городом и замком, что они буквально свалились в его руки, как спелый плод. Он взял в плен барона Сен-Ло и его соблазнительную сестру. Пэдди привел их в шатер, но Хоксблад нисколько не удивился, когда Лизетт бросилась в его объятия в отчаянной попытке отдать свое тело в обмен за жизни, свою брата. Он лишь цинично улыбнулся, узнав, что она даже не попыталась спасти мужа.
— Он уже воспользовался раз твоим телом, — презрительно бросил Пэдди. — Предложи ему что-нибудь ценное.
— Пэдди, — тихо вымолвил рыцарь, но этого оказалось достаточно, чтобы оруженосец немедленно замолчал.
— Винные погреба замка! — горячо воскликнула Лизетт. — В них тысяча бочек вина.
— Иисусе, — присвистнул Пэдди, — в каждой бочке двести пятьдесят галлонов.
— Немедленно сотри улыбку с лица, Пэдди, и вели отправить бочки в мой дом в Бордо.
Кристиан отвел жадно шарившие по его телу руки Лизетт, двумя пальцами приподнял ее подбородок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138
Придя в комнату невесты, Роберт обнаружил там, кроме Брайенны, еще и Джоан Кент. Глаза Брайенны при виде жениха недоуменно расширились.
— Роберт, ты больше не хромаешь?
— Да, похоже, королевский лекарь ошибался. Неподвижность вредна, ноге были необходимы упражнения. Фортуна улыбнулась мне. Я веду в бой рыцарей дома Кларенсов.
Брайенна внимательно вглядывалась в лицо жениха.
Неужели он солгал насчет ноги? Нет, все это недостойные мысли! Он казался таким галантным, так ревностно стремился выполнить свой долг!
Джоан направилась к двери.
— Оставляю вас наедине. Вам нужно попрощаться без посторонних глаз.
— Не стоит, леди Кент. Я хотел только передать моей даме прощальный подарок — кисти и краски. Думай обо мне, Брайенна, всякий раз, когда будешь рисовать.
Роберт поднес ее руку к губам, словно самый галантный рыцарь во всем христианском мире.
Сердце Брайенны смягчилось. Она должна считать себя счастливейшей женщиной, радоваться, что наследник дома Уорриков станет ее мужем, и все было бы именно так… не повстречайся на ее пути смуглый опасный араб.
Брайенна, привстав на цыпочки, поцеловала Роберта в щеку.
— С Богом, Роберт, — прошептала она, всем сердцем желая в этот момент добра и счастья жениху.
Глава 23
Эдуард III собрал огромное войско для войны с французами. Две сотни судов должны были перевезти двадцать тысяч солдат. Для этого кораблям предстояло несколько раз пересечь пролив — ведь солдатам требовались кони, обозу — упряжки мулов, а всему воинству — боеприпасы и амуниция.
Военачальники, рыцари и члены благородных семейств носили остроконечные стальные кольчуги с длинными рукавами и капюшонами, доходившими до колен и перепоясанными поясом, за который были заткнуты меч, нож и секира. Каждый имел щит, острые металлические края и конец которого могли в случае надобности послужить оружием.
На некоторых кораблях везли шатры, корм для животных, лекарства и еду и, конечно, шлюх, всегда находивших там укромное местечко, чтобы спрятаться.
Многие солдаты участвовали в прежних французских кампаниях и знали, чего ожидать, но остальные были еще совсем неопытными. Хоксблад постарался передать свои знания принцу Эдуарду и другим молодым дворянам которые должны были впервые в жизни командовать людьми в бою.
Хоксблад был убежден: нет необходимости повторять, что храбрость — наивысшая добродетель и что перед лицом опасности» нужно забыть о страхе. Бесконечные тренировки и учения изнуряли воинов, зато теперь Кристиан не сомневался, что его люди не подведут в бою. А его опыт в военном деле может оказаться для них бесценным. Вглядываясь в их лица, он с удовлетворением думал: они понимают, что им предстоит убить или быть убитым, изувечить или быть изувеченным. На войне нет места сомнениям и тревогам. Хоксблад широко улыбнулся Черному Принцу и, заканчивая речь, объявил:
— Боевые действия всегда основаны на обмане, а рыцарь силен лишь тогда, когда здоров его конь.
— Кажется, вся моя жизнь была подготовкой к этому моменту, — признался принц Эдуард.
— Тогда сделаем так, чтобы она прошла не даром, — ответил Хоксблад, сжимая правую мускулистую руку Эдуарда, словно принося клятву верности.
Когда английские корабли пришвартовались в Шербуре, Уоррик отвечал за высадку авангарда войск. Естественно, король и принц, а также его собственные сыновья остались на борту. Французы пытались сопротивляться, но вскоре, обезоруженные, были вынуждены бежать.
После сигнала Уоррика чересчур угодливый молодой де Монтекьют и Роберт де Бошем снесли короля на берег. Когда они добрались до суши, король попытался встать на ноги, но споткнулся и упал. Прежде чем это могло быть истолковано как дурной знак, сообразительный Эдуард протянул испачканные глиной руки, как сделал Вильгельм Завоеватель при вторжении в Англию, и повторил его знаменитые слова:
— Смотрите, друзья мои, самой французской земле не терпится обнять меня, как законного хозяина. Это предзнаменование послано небесами!
Король Эдуард, человек крайне суеверный, хотя не был сам убежден в сказанном, все же хотел, чтобы армия поверила ему. Отведя Уоррика и принца Уэльского в сторону, он обратился к сыну:
— Я собираюсь немедленно посвятить тебя в рыцари Эдуард. Если я паду в битве, у людей будет новый вождь, за которым они пойдут.
— Иисусе, отец, нет! Я хочу заслужить шпоры! Но Уоррик знаком велел ему замолчать.
— Вы заслужите их, ваше высочество, тысячу раз заслужите, не беспокойтесь.
Вскоре отыскались сундуки со знаками отличия для вновь посвященных в рыцари, и через час после того, как король ступил на французскую землю, Уильям де Монтекьют, Роберт де Бошем и принц Эдуард прошли обряд посвящения. Король велел им стать на колени, коснулся мечом спины каждого и прикрепил им золоченые шпоры.
Годфри де Аркур немедленно выслал вперед разведчиков, начертив им самые удобные маршруты и сообщив сведения о количестве и расположении французских войск. День спустя после высадки начался поход вглубь Франции. Первые несколько недель англичане почти не встречали сопротивления, покоряли французские города один за другим: Гарфлер, Валонь и Кариньян пали. Обозы, набитые военными трофеями — доспехами, гобеленами, серебряными флакончиками и флягами, золотыми подсвечниками и распятиями, а также великолепной французской мебелью, коврами и картинами, — направлялись на побережье, где добычу грузили на суда и везли в Англию. Богатые пленники были отправлены в Бордо, где дожидались, пока родные внесут за них выкуп.
Кристиан Хоксблад вел солдат на осаду Сен-Ло. Он был так хорошо знаком с городом и замком, что они буквально свалились в его руки, как спелый плод. Он взял в плен барона Сен-Ло и его соблазнительную сестру. Пэдди привел их в шатер, но Хоксблад нисколько не удивился, когда Лизетт бросилась в его объятия в отчаянной попытке отдать свое тело в обмен за жизни, свою брата. Он лишь цинично улыбнулся, узнав, что она даже не попыталась спасти мужа.
— Он уже воспользовался раз твоим телом, — презрительно бросил Пэдди. — Предложи ему что-нибудь ценное.
— Пэдди, — тихо вымолвил рыцарь, но этого оказалось достаточно, чтобы оруженосец немедленно замолчал.
— Винные погреба замка! — горячо воскликнула Лизетт. — В них тысяча бочек вина.
— Иисусе, — присвистнул Пэдди, — в каждой бочке двести пятьдесят галлонов.
— Немедленно сотри улыбку с лица, Пэдди, и вели отправить бочки в мой дом в Бордо.
Кристиан отвел жадно шарившие по его телу руки Лизетт, двумя пальцами приподнял ее подбородок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138