— Ты моя Прекрасная Дама, а я твой Верный Рыцарь. И для тебя готов совершить этот подвиг
Джоан хихикнула.
— Я сумею вознаградить тебя, Эдуард Плантагенет!
Король Франции, его четверо сыновей и дворяне, взятые в плен при Пуатье, наслаждались в Бордо щедрым, не знавшим границ гостеприимством короля и королевы. Они хотели бы остаться в Южной Франции до тех пор, пока выкуп не будет заплачен, но Плантагенеты были достаточно практичны, чтобы сообразить: искушение сбежать в этом случае будет слишком велико.
В конце октября корабли были готовы перевезти высокопоставленных пленников через Ла-Манш, и король Эдуард в приступе великодушия подарил французскому королю только что выстроенный на берегу Темзы дворец, названный Савойским, в честь временного пребывания Иоанна на английской земле. В качестве прощального жеста доброй воли король решил устроить пышную охоту, которая должна была закончиться празднеством и шумным пиром, прежде чем гости Плантагенетов отправятся в Англию.
Брайенна и Джоан с нетерпением ждали охоты. Стоял прекрасный осенний день. Угнетающая жара наконец уступила место ласковому теплу и освежающему морскому ветру.
Брайенна только откинула простыню, чтобы встать, но покачнулась от нахлынувшей волны тошноты. Она надеялась, что все скоро пройдет, но доносившиеся из кухни аппетитные ароматы сделали свое черное дело. Брайенна едва успела добежать до умывального таза, как ее вывернуло наизнанку. Тут она почувствовала, как нахлынула еще одна волна, на этот раз — жалости к себе, залившая душу. Мысли об охоте доставляли теперь примерно столько же удовольствия, как перспектива быть похороненной заживо. Поэтому Брайенна упросила Джоан ехать без нее. Новобрачная сияла здоровьем и красотой и выглядела поистине неотразимой в новом камзоле для верховой езды из абрикосового бархата.
Брайенна медленно потащилась к фонтану смыть омерзительный запах рвоты, потом осторожно поднялась в спальню, боясь вновь растревожить мятежный желудок. Чтобы хоть немного развеселиться, она выбрала лучшее платье переливчато-синего цвета, оставив волосы распущенными, чтобы они подсохли на солнце, и вышла на балкон посмотреть, как охотники выезжают из дворца вверху это походило на оживший многоцветный гобелен.
Глазом художника Брайенна фиксировала яркие наряды, начищенную до блеска конскую сбрую, рвущихся с поводков охотничьих собак и гордых соколов. И тут она охнула, не веря увиденному: во главе кавалькады ехала Лизетт Сен-Ло, бесстыдно флиртуя с королем Франции. Вспышка гнева лучше всякого лекарства прогнала все слезы «утреннего недомогания». Чертова баронесса считалась пленницей, и поглядите только! Роскошно одета, и оба короля стараются завладеть ее вниманием!
Жизнь показалась Брайенне отвратительно несправедливой!
Вернувшись к себе, она бросилась, в постель, искренне желая, чтобы мир, со всем, что в нем есть, провалился в ад.
Кристиан Хоксблад и Али сошли с корабля, только что бросившего якорь в оживленной гавани Бордо. Оба были в арабских одеяниях, а между ними шла женщина под густой вуалью. Они помогли ей сесть в седло великолепного белого арабского скакуна, сами вскочили на коней и поехали вдоль берега Гаронны дорогой, неторопливо вьющейся между зелеными лугами, к величественному аббатству Сент-Андре.
Все трое спешились у белого каменного дворца Уоррика, и Али взял коней под уздцы. Потом принц Драккар протянул матери руку и повел в дом.
Уоррик в это время чистил двуручный меч, намереваясь получше наточить его и снять ржавчину. Пусть, скорее всего, он уже никогда не сможет поднять меч на врага — оружие нужно всегда содержать в порядке.
Но, услышав приближающие шаги, Гай де Бошем насторожился, устремив взгляд на дверь.
Хоксблад остановился на пороге, почти касаясь тюрбаном притолоки. Взгляды аквамариновых глаз встретились, застыли и сверкнули радостью встречи. Хотя Уоррик не признавался Брайенне, тревога за сына терзала его день и ночь. Теперь, облегченно улыбнувшись, он заметил, как блеснули в ответной улыбке белоснежные зубы на темном лице.
Но тут Хоксблад отступил в сторону. За его спиной оказалась маленькая женская закутанная с головы до ног фигурка. Когда женщина подняла украшенную кольцами руку, чтобы отодвинуть вуаль, Кристиан впервые заметил на лице сурового воина детски-беззащитное выражение и понял, что, должно быть, сам выглядит точно так же, стоит ему увидеть Брайенну.
Неожиданно поняв, что такие мгновения предназначены только для любящих, лишь для них одних, и ничьи глаза не должны видеть эту душераздирающую нежность, Кристиан молча отступил и исчез, уверенный, что сейчас родителям никто не нужен.
Брайенна, погруженная в невеселые мысли, подпрыгнула от неожиданности: через спальню сломя голову мчался котенок, преследуемый по пятам Зубастиком, норовившим вцепиться ему в хвост. Несчастный Маффи добрался до балкона и одним взмахом взлетел на крышу, в надежде избавиться от преследователя.
Брайенна, выведенная из себя, вскочила и вышла на балкон.
— Это последняя капля, — раздраженно пробормотала она.
Котенок скорчился на крыше, а Зубастик тем временем явно раздумывал, броситься ли за ним, рискуя получить трепку, или посидеть с покаянным видом, пока гнев Брайенны не уймется.
— Дьяволенок паршивый! Вот отрежу тебе усы, — пригрозила она, и, судя по выражению мордочки, черно-лапый хорек явно устрашился. Окончательно раздосадованная, Брайенна попыталась позвать котенка:
— Сюда, Маффи… Кис-кис… Вот какой нехороший мальчик — убежал… ну же, Маффи… Черт возьми, Адель, нужно же было тебе дать ему такое дурацкое имя! Я чувствую себя последней идиоткой, выкрикивая его во всеуслышание! — обратилась Брайенна к пустой комнате.
Вскоре стало ясно, что котенок не собирался добровольно спускаться. Кто-то должен взобраться на крышу и снять его.
Брайенна подобрала юбки и, держась за решетку, ограждавшую балкон, поднялась на крышу, а потом, встав на четвереньки, добралась до угла, где съежился котенок.
— Какого черта ты там делаешь? — окликнул снизу низкий мужской голос.
Сердце Брайенны радостно встрепенулось.
— Кристиан, — охнула она, вставая, чтобы получше рассмотреть мужа.
Вся злость мгновенно улетучилась, словно унесенная ветром.
Брайенна рассмеялась.
— Я вскарабкалась на крышу, объявить миру, что я люблю тебя!
И, сложив рупором руки у губ, откинула голову и крикнула:
— Я люблю Кристиана де Бошема!
— А я женился на сумасшедшей! Немедленно спустись! — рассердился он.
— Лови меня! — откликнулась Брайенна.
— Брайенна, во имя любви к Аллаху, не прыгай, здесь слишком высоко! — встревожился Кристиан.
— Не желаю слушать ни о каком Аллахе!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138