Брайенна уже открыла рот, чтобы возразить, объяснить, что это был вовсе не несчастный случай, но слова не шли с языка. Как может она сказать человеку, скорбящему о смерти сына, что оставшийся в живых второй сын совершил убийство?
— Леди Бедфорд, я по-настоящему хочу, чтобы вы стали моей невесткой.
— Я… я не понимаю.
— Мой сын Кристиан хочет жениться на вас завтра.
— О, Боже, нет! — вскрикнула Брайенна. — Роберт еще не похоронен!
— Моя дорогая, это вполне обычное дело. Когда контракт подписан и смерть уносит одного сына, другой зачастую занимает его место. Обычно это происходит потому, что семья не желает терять наследницу, но клянусь, мои мотивы не таковы. У меня самого много земель и замков для Кристиана.
— Я не могу выйти замуж за Хоксблада, — прошептала Брайенна.
Граф сурово нахмурился.
— Он исполнен решимости получить вас. Кристиан из тех, кто обычно добивается своего.
— Я… Мне очень жаль.
— Не давайте ответа сейчас. Утро вечера мудренее, леди Бедфорд. Завтра, возможно, вы поймете, что, избрав Хоксблада, поступите мудро.
Брайенна вышла, и обе женщины отправились к себе, прокладывая дорогу среди толпившихся придворных. В Виндзоре собралось множество гостей, с нетерпением ожидающих пиршества. Всю ночь в Трапезном зале будут гореть огни и собравшиеся станут пировать, смеяться, танцевать и веселиться. Жизнь продолжается, несмотря на постоянное присутствие смерти, а может, именно поэтому.
Брайенна у себя в комнате никак не могла успокоиться из-за тревожных мыслей, лихорадочно теснившихся в голове. Хоксблад, видно, не терял времени и успел поговорить с Уорриком и получить его согласие. Неужели он может каждого подчинить своей воле? Уоррик сам сказал, что его земли и заноси перейдут к Кристиану. Еще одна причина, чтобы устранить законного наследника! Брайенна не могла отрицать, что Хоксблад вел себя в Бедфорде так, словно поместье уже принадлежит ему. Возможно, он уже давно замышлял преступление? Неужели никто не видит, чего добивался Хоксблад?! Одним ударом копья он стал наследником графства Уоррик!
Она была так погружена в мрачные раздумья, что очнулась, только услыхав голоса в соседней комнате. Дверь распахнулась, и на пороге появилась высокая фигура Кристиана де Бошема.
— Чего ты хочешь? — холодно спросила девушка.
— Тебя, Брайенна.
— Ты не сможешь получить меня, — резко бросила она.
Кристиан шагнул вперед.
— Смогу и получу.
— Неужели тебя совсем не мучает совесть? — упрекнула она его со вздохом.
— Совсем, — спокойно кивнул Кристиан.
— Роберт был моим женихом!
— Ты не любила Роберта и, по чести говоря, страшилась мысли стать его женой.
Чувство вины охватило Брайенну. Как могла она бесстыдно отрицать сказанное?
— Я полюбила бы его со временем! — воскликнула она.
— И меня со временем полюбишь!
Брайенна встала и гордо вскинула голову, тяжело и часто дыша. Упругие груди соблазнительно поднимались и опускались.
— Я любила тебя. И ты убил эту любовь так же быстро и жестоко, как покончил с братом.
Кристиан, вскипев, шагнул к ней, крепко сдавив ее плечи.
— Он участвовал в заговоре, о котором ты ничего не знаешь. Я поклялся молчать. Либо ты доверяешь мне, либо нет.
Брайенна вглядывалась в смуглое лицо, жесткое, словно высеченное из гранита. Пришлось собрать все мужество, чтобы сопротивляться ему. В груди зажегся крохотный огонек страха. Она рискует жизнью, обвиняя такого сильного и властного человека в умышленном убийстве.
— Я не верю тебе, — тихо сказала Брайенна, и ей показалось, что Кристиан поморщился, как от удара, но лицо его вновь превратилось в маску, преисполненную мрачной решимости.
— Замужество без доверия, должно быть, весьма интересная штука, — издевательски бросил он.
— Я не выйду за тебя, араб! — категорично заявила Брайенна, но тут же осеклась, испугавшись собственной дерзости.
— Выйдешь, выйдешь! — заверил он.
Брайенна с отвращением оглядела Хоксблада.
— Ты не сможешь заставить меня!
— Король заставит!
— Тогда принеси мне его приказ! — торжествующе воскликнула она, выкладывая на стол все козыри.
Хоксблад полез за пазуху дублета и, вынув свернутый пергамент, вложил ей в руку. Потом, ни слова не говоря, повернулся и вышел.
Брайенна зажала нос, не в силах вынести раздражающего запаха горящих на алтаре часовни свечей. Она всю ночь не сомкнула глаз, терзаясь мыслями о предстоящей церемонии.
Да, этот мир действительно принадлежит мужчинам! Что такое ее желания в сравнении с волей всесильных рыцарей, собравшихся в часовне? Уоррик стоял рядом с Хоксбладом, а король — подле принца Эдуарда, выступавшего в роли шафера жениха.
Пока священник монотонно читал молитву на латыни, Брайенна упорно смотрела вниз, на платье, которое с такой радостью помогала ей шить Джоан. Как Брайенна ненавидела это платье! Она вспомнили то, что сказала и ее слова оказались пророческими: «Плохая примета для жениха — увидеть подвенечное платье невесты до свадьбы!»
И тут Брайенна снова подумала о Джоан. Подруге тоже пришлось поступиться своими желаниями в угоду властителям этого мира. Как это ужасно! Женщина должна быть вправе распоряжаться своей судьбой!
Брайенна встрепенулась от неожиданности, когда король подошел и взял ее за руку. Священник задал старый как мир вопрос:
— Кто отдает эту женщину в жены этому мужчине? Король Эдуард Плантагенет вложил пальцы Брайенны в ладонь Кристиана Бошема и объявил:
— Я отдаю эту женщину в жены этому мужчине. Поскольку Брайенна была под опекой короля, вполне естественно, что он считался ее посаженым отцом. Брайенна глухо повторяла слова за священником, принося клятву верности, преданности, послушания до тех пор, пока смерть не разлучит ее с мужем. Она дала обеты любить, почитать и повиноваться и, встав на колени, поцеловала руку Кристиана.
— Я отдаю себя в твою власть, мой муж и господин.
Выбора не было, приходилось подчиняться обычаю и приказу короля.
Перед тем как принять тяжелое золотое обручальное кольцо, Брайенна отдала букет Адели. Под сводами часовни прозвучал низкий глубокий голос Кристиана:
— Обручаюсь с тобой этим кольцом и клянусь боготворить тебя своим телом.
«Он уже обожествлял меня своим телом, — в смятении думала Брайенна, — если я вновь отдамся ему, то покрою себя несмываемым позором!»
Но тут она услыхала слова, громко и торжественно произносимые священником:
— Во имя Отца, Сына и Святого Духа объявляю вас мужем и женой!
Хоксблад придвинулся ближе и наклонил темную голову, чтобы поцеловать невесту. Глаза, словно осколки аквамарина, сверкали на смуглом лице. Он был чертовски горд, чтобы склонить голову перед мужчиной, но Брайенна вынудила его склонить голову перед женщиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138