Солдаты продолжали работать.
– Как тут у вас дела? – благосклонно спросил Хомс. – Полный порядок? Наведете чистоту? Смотрите, чтобы завтра я был доволен.
– Так точно, сэр-р! – хрюкнул Айк несколько смущенно, потому что не успел разогнуть сутулую спину до конца и руки, опущенные вдоль швов брюк, еще висели где-то внизу у колен. – Наводим чистоту. Командир роты что приказал, так я то и делаю.
– Хорошо, – благосклонно улыбнулся Хомс. – Прекрасно. – Продолжая благосклонно улыбаться, он шагнул в сторону посмотреть, как вымыты стены, и кивнул: – Молодец, сержант. Ставлю вам «отлично». Не снижайте темпов.
– Есть, сэр-р! – с обожанием хрюкнул Айк, все еще распрямляясь. Стиснутая узкими плечами бочкообразная обезьянья грудь выгнулась колесом и, казалось, сейчас лопнет. Айк отдал честь нелепым деревянным движением, будто хотел выбить себе глаз.
– Ну что ж, – все с той же благосклонной улыбкой сказал Хомс. – Действуйте, сержант.
Хомс прошел по коридору в канцелярию. Старый Айк, снова сделав из команды два отдельных слова, гаркнул: «Сми-рррна!», а солдаты как работали, так и продолжали работать.
Пруит протирал тряпкой отмытый шершавый алебастр – сейчас его почему-то мутило от этого запаха – и невольно стискивал зубы. У него было такое ощущение, будто на его глазах только что склонили к содомскому греху малолетнюю идиотку, а ей это даже понравилось.
– А ну, вы, там! – гордо заорал Айк и, тяжело переставляя огромные ноги-утюги, принялся расхаживать за спиной солдат. – Если работать, так надо работать. Понятно? А что командир зашел, это не значит отдых иметь. Это вам работа, а не с девушкой гулять.
Солдаты молча занимались своим делом, не обращая внимания на этот новый припадок служебного рвения, потому что они ожидали его и встретили с тем же усталым безразличием, что и все предыдущие. Пруит работал вместе с остальными, но сейчас он почти задыхался от обволакивающего запаха мокрого алебастра. Почему у него нет сверкающих черным глянцем сапог?
– Ты, Пруит! – сердито крикнул Айк, не зная, к чему бы еще придраться. – Надо делать, как живой! Это тебе работа, а не с девушкой гулять. Сто уже раз тебе говорю, а все не хватит. Давай-давай, как живой!
Если бы Айк не назвал его по фамилии и если бы Пруит не знал, что Хомс сейчас в канцелярии все слышит и берет на заметку, он, наверно, выдержал бы и это. Но почему-то слова Айка вдруг впились ему в уши, как зудящие мухи, и ему захотелось тряхнуть головой, отмахнуться от них.
– Чего ты ко мне прицепился? Иди к черту! У меня не десять рук! – вдруг зло выкрикнул он и пораженно услышал собственный голос, перекрывший голос Айка. Но мысленно он при этом ясно видел, как Великий бог Хомс сидит в канцелярии и, ухмыляясь, с наслаждением прислушивается к выступлениям своего любимого сержанта. Может, для разнообразия шефу интересно в кой-то веки послушать, что о его любимом сержанте думают солдаты?
– Как это? – оторопел Айк. – Ты чего?
– А того! – огрызнулся Пруит. – Тебе нужно и хорошо, и быстро – покажи пример, чем стоять тут и командовать. Никто тебя все равно не слушает.
Солдаты тупо оторвались от работы и так же тупо уставились на Пруита, а он смотрел на них, и его непонятно почему переполняла ярость. Он знал, это глупо, бессмысленно и даже опасно, но на мгновенье его захлестнула бешеная гордость.
– Вот что, – Айк с трудом соображал, что говорить. – Чтобы ты пререкался, так мне это не надо. Закрывай свой рот и делай работу.
– Пошел ты, – в бешенстве процедил Пруит, продолжая машинально тереть стену тряпкой. – Я и так работаю, а не… груши околачиваю!
– Что?! – Айк задохнулся. – Что?!
– Вольно! – проревел капитан Хомс, появляясь в дверях. – Пруит, что это за базар?
– Так точно, сэр-р! – хрюкнул Айк, вытягиваясь во фронт. – Этот здесь большевик имеет пререкаться с сержантом.
– Что на тебя нашло, Пруит? – сурово спросил Хомс, игнорируя временное крушение ореола, которым он окружал своего любимого сержанта. – Пререкаться с сержантом, да еще в таком тоне! Ты же знаешь, чем это может кончиться.
– Был бы хоть сержант , сэр. – Пруит запальчиво усмехнулся и только сейчас заметил, что за ним наблюдают восемь пар широко раскрытых глаз. – А вообще, сэр, я никому не позволю обращаться со мной как с последним дерьмом. Даже сержанту, – добавил он.
За спиной Хомса в дверях возник Цербер и, задумчиво прищурившись, глядел на них на всех, отстраненный и далекий.
У Хомса был сейчас такой вид, будто ему ни с того ни с сего плеснули в лицо ледяной водой: брови оторопело вскинуты, глаза вытаращены от обиды, рот удивленно открыт, Когда он заговорил, голос его откровенно дрожал от гнева.
– Рядовой Пруит, я полагаю, вы обязаны извиниться перед сержантом Галовичем и передо мной. – Он выжидательно замолчал.
Пруит ничего не ответил. Чем обернется ему эта глупость в день получки? Под ложечкой у него замирало, он сам не понимал, с чего вдруг его так занесло.
– Я жду, – начальственно произнес Хомс. Он был поражен случившимся не меньше остальных, не меньше, чем сам Пруит, и сказал первое, что пришло в голову, но выдать свое замешательство он не мог. Пути назад у него не было. – Извинитесь, Пруит.
– Я не считаю, что должен перед кем-то извиняться, – запальчиво и упрямо сказал Пруит. – Если по справедливости, то извиниться должны передо мной, – с отчаянным безрассудством добавил он, и внезапно ему стала смешна вся эта комедия: Хомс вел себя как строгая мать, требующая, чтобы набедокуривший ребенок непременно извинился. – Но разве солдат – человек?
– Что?! – Хомс растерялся. Чтобы рядовой сказал офицеру «нет» – такого он не мог даже предположить и сейчас был в полном смятении, как минуту назад Айк Галович. Глаза его, сузившиеся почти до нормальных размеров, снова расширились, и казалось, вот-вот вылезут из орбит. Словно ища поддержки, он посмотрел на Галовича, потом повернулся и глянул на Тербера, потом его взгляд машинально скользнул в конец коридора. Капрал Палузо, запасной полузащитник полковой футбольной команды, детина с широким плоским лицом убийцы (чтобы люди не пугались его морды, Палузо усиленно изображал весельчака и сыпал примитивными грубыми шуточками), не упустивший утром возможности погонять Пруита на занятиях, сидел на галерее напротив коридора и сейчас, повернувшись на табуретке, следил за событиями; жесткие глаза на зверском лице были вытаращены точно так же, как у всех остальных, точно так же, как у Хомса.
– Капрал Палузо, – прогремел знаменитый на весь полк голос Хомса, тот самый, которым он командовал на батальонных занятиях.
– Я! – Палузо подскочил, будто его пырнули в зад ножом.
– Отведите этого солдата наверх, и пусть он соберет все свое походное снаряжение, полную выкладку:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277
– Как тут у вас дела? – благосклонно спросил Хомс. – Полный порядок? Наведете чистоту? Смотрите, чтобы завтра я был доволен.
– Так точно, сэр-р! – хрюкнул Айк несколько смущенно, потому что не успел разогнуть сутулую спину до конца и руки, опущенные вдоль швов брюк, еще висели где-то внизу у колен. – Наводим чистоту. Командир роты что приказал, так я то и делаю.
– Хорошо, – благосклонно улыбнулся Хомс. – Прекрасно. – Продолжая благосклонно улыбаться, он шагнул в сторону посмотреть, как вымыты стены, и кивнул: – Молодец, сержант. Ставлю вам «отлично». Не снижайте темпов.
– Есть, сэр-р! – с обожанием хрюкнул Айк, все еще распрямляясь. Стиснутая узкими плечами бочкообразная обезьянья грудь выгнулась колесом и, казалось, сейчас лопнет. Айк отдал честь нелепым деревянным движением, будто хотел выбить себе глаз.
– Ну что ж, – все с той же благосклонной улыбкой сказал Хомс. – Действуйте, сержант.
Хомс прошел по коридору в канцелярию. Старый Айк, снова сделав из команды два отдельных слова, гаркнул: «Сми-рррна!», а солдаты как работали, так и продолжали работать.
Пруит протирал тряпкой отмытый шершавый алебастр – сейчас его почему-то мутило от этого запаха – и невольно стискивал зубы. У него было такое ощущение, будто на его глазах только что склонили к содомскому греху малолетнюю идиотку, а ей это даже понравилось.
– А ну, вы, там! – гордо заорал Айк и, тяжело переставляя огромные ноги-утюги, принялся расхаживать за спиной солдат. – Если работать, так надо работать. Понятно? А что командир зашел, это не значит отдых иметь. Это вам работа, а не с девушкой гулять.
Солдаты молча занимались своим делом, не обращая внимания на этот новый припадок служебного рвения, потому что они ожидали его и встретили с тем же усталым безразличием, что и все предыдущие. Пруит работал вместе с остальными, но сейчас он почти задыхался от обволакивающего запаха мокрого алебастра. Почему у него нет сверкающих черным глянцем сапог?
– Ты, Пруит! – сердито крикнул Айк, не зная, к чему бы еще придраться. – Надо делать, как живой! Это тебе работа, а не с девушкой гулять. Сто уже раз тебе говорю, а все не хватит. Давай-давай, как живой!
Если бы Айк не назвал его по фамилии и если бы Пруит не знал, что Хомс сейчас в канцелярии все слышит и берет на заметку, он, наверно, выдержал бы и это. Но почему-то слова Айка вдруг впились ему в уши, как зудящие мухи, и ему захотелось тряхнуть головой, отмахнуться от них.
– Чего ты ко мне прицепился? Иди к черту! У меня не десять рук! – вдруг зло выкрикнул он и пораженно услышал собственный голос, перекрывший голос Айка. Но мысленно он при этом ясно видел, как Великий бог Хомс сидит в канцелярии и, ухмыляясь, с наслаждением прислушивается к выступлениям своего любимого сержанта. Может, для разнообразия шефу интересно в кой-то веки послушать, что о его любимом сержанте думают солдаты?
– Как это? – оторопел Айк. – Ты чего?
– А того! – огрызнулся Пруит. – Тебе нужно и хорошо, и быстро – покажи пример, чем стоять тут и командовать. Никто тебя все равно не слушает.
Солдаты тупо оторвались от работы и так же тупо уставились на Пруита, а он смотрел на них, и его непонятно почему переполняла ярость. Он знал, это глупо, бессмысленно и даже опасно, но на мгновенье его захлестнула бешеная гордость.
– Вот что, – Айк с трудом соображал, что говорить. – Чтобы ты пререкался, так мне это не надо. Закрывай свой рот и делай работу.
– Пошел ты, – в бешенстве процедил Пруит, продолжая машинально тереть стену тряпкой. – Я и так работаю, а не… груши околачиваю!
– Что?! – Айк задохнулся. – Что?!
– Вольно! – проревел капитан Хомс, появляясь в дверях. – Пруит, что это за базар?
– Так точно, сэр-р! – хрюкнул Айк, вытягиваясь во фронт. – Этот здесь большевик имеет пререкаться с сержантом.
– Что на тебя нашло, Пруит? – сурово спросил Хомс, игнорируя временное крушение ореола, которым он окружал своего любимого сержанта. – Пререкаться с сержантом, да еще в таком тоне! Ты же знаешь, чем это может кончиться.
– Был бы хоть сержант , сэр. – Пруит запальчиво усмехнулся и только сейчас заметил, что за ним наблюдают восемь пар широко раскрытых глаз. – А вообще, сэр, я никому не позволю обращаться со мной как с последним дерьмом. Даже сержанту, – добавил он.
За спиной Хомса в дверях возник Цербер и, задумчиво прищурившись, глядел на них на всех, отстраненный и далекий.
У Хомса был сейчас такой вид, будто ему ни с того ни с сего плеснули в лицо ледяной водой: брови оторопело вскинуты, глаза вытаращены от обиды, рот удивленно открыт, Когда он заговорил, голос его откровенно дрожал от гнева.
– Рядовой Пруит, я полагаю, вы обязаны извиниться перед сержантом Галовичем и передо мной. – Он выжидательно замолчал.
Пруит ничего не ответил. Чем обернется ему эта глупость в день получки? Под ложечкой у него замирало, он сам не понимал, с чего вдруг его так занесло.
– Я жду, – начальственно произнес Хомс. Он был поражен случившимся не меньше остальных, не меньше, чем сам Пруит, и сказал первое, что пришло в голову, но выдать свое замешательство он не мог. Пути назад у него не было. – Извинитесь, Пруит.
– Я не считаю, что должен перед кем-то извиняться, – запальчиво и упрямо сказал Пруит. – Если по справедливости, то извиниться должны передо мной, – с отчаянным безрассудством добавил он, и внезапно ему стала смешна вся эта комедия: Хомс вел себя как строгая мать, требующая, чтобы набедокуривший ребенок непременно извинился. – Но разве солдат – человек?
– Что?! – Хомс растерялся. Чтобы рядовой сказал офицеру «нет» – такого он не мог даже предположить и сейчас был в полном смятении, как минуту назад Айк Галович. Глаза его, сузившиеся почти до нормальных размеров, снова расширились, и казалось, вот-вот вылезут из орбит. Словно ища поддержки, он посмотрел на Галовича, потом повернулся и глянул на Тербера, потом его взгляд машинально скользнул в конец коридора. Капрал Палузо, запасной полузащитник полковой футбольной команды, детина с широким плоским лицом убийцы (чтобы люди не пугались его морды, Палузо усиленно изображал весельчака и сыпал примитивными грубыми шуточками), не упустивший утром возможности погонять Пруита на занятиях, сидел на галерее напротив коридора и сейчас, повернувшись на табуретке, следил за событиями; жесткие глаза на зверском лице были вытаращены точно так же, как у всех остальных, точно так же, как у Хомса.
– Капрал Палузо, – прогремел знаменитый на весь полк голос Хомса, тот самый, которым он командовал на батальонных занятиях.
– Я! – Палузо подскочил, будто его пырнули в зад ножом.
– Отведите этого солдата наверх, и пусть он соберет все свое походное снаряжение, полную выкладку:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277