А ты думал, буду ждать, когда все проиграю? Ты где учился в карты играть? На курсах кройки и шитья? Со старыми девами?
– С выигрышем никуда не уйдешь, – сказал Блум. – Ишь ты, собрался наши денежки в сарай понести!
– Не уйду? Смотри внимательно.
Блум повернулся к остальным:
– Вы что, ребята, так просто его отпустите? Он же вас тоже обчистил.
– А для чего, по-твоему, мы сели играть? – сказал Пруит. – Для развлечения? Поиграли, потом каждый взял свои деньги назад и разошлись, так думаешь? Какого хрена, по-твоему, мы тут режемся по маленькой? Для того и играем, чтобы потом у О'Хэйера настоящие деньги зашибить. Ты что, вчера родился?
– Да-а? – возмущенно протянул Блум. – Может, ты с этим макаронником на пару стараешься? Я вам, подлецам, два доллара продул. Честные люди своих не обдирают. Я думал, Пру, ты стоящий мужик. Мне ребята рассказали, как ты отказался к нам в команду идти. Они говорили, что ты трус, а я тебя защищал. Теперь вижу, что зря.
Пруит подобрал с одеяла несколько монеток – все, что у него осталось, – положил их в карман и поднялся. Руки его свободно повисли, готовые в любую минуту нанести удар, губы сжались в узкую бескровную полоску, глаза стали плоскими, как на рекламном щите.
– Слушай ты, гнида, – сказал он, ощущая ледяное спокойствие, рожденное взрывом жаркой отчаянной ненависти. – Лучше захлопни пасть, пока я не заткнул ее тебе раз и навсегда. Для этого не обязательно идти на ринг. И без стула я тоже обойдусь.
– Да-а? – Блум отступил на шаг. – Это мы с удовольствием. Хоть сейчас. – Он начал расстегивать рубашку, вытягивая ее из брюк.
– Давай, давай, – Пруит напряженно улыбнулся, – а то ведь не успеешь рубашку снять.
– Много болтаешь, – сказал Блум, все еще вытягивая рубашку.
Пруит двинулся вперед и уже был готов ударить Блума, который еще вытаскивал руки из рукавов, но между ними встал Маджио.
– Подожди. На черта тебе нужны потом неприятности? – Он развел руки в стороны, не подпуская Пруита к Блуму. – Это все из-за меня, ты тут ни при чем. Наплюй! – миролюбиво сказал он, удерживая Пруита, как тот недавно удержал его.
Пруит равнодушно застыл на месте, руки его расслабились.
– Ладно, – сказал он, стыдясь своей холодной ярости, самозабвенной и первобытной. Чем Блум вызывает к себе такую ненависть, что его хочется убить? – Чего руки-то растопырил? Опусти, – сказал он Маджио. – Не буду я с ним связываться, не бойся.
– Я так и думал, – заметил Блум, заправляя рубашку в брюки и победно ухмыляясь, будто то, что драка не состоялась, было его личной заслугой.
– Вали отсюда, – брезгливо сказал Маджио.
– Да уж не останусь, – оскалился Блум. – Я вам свои деньги больше дарить не собираюсь, не рассчитывай! Не знал, что вы тут одна шайка-лейка. – И, довольный, что последнее слово осталось за ним, он вышел, снова громко хлопнув дверью – пусть это жулье знает!
– Кто не рискует, тот не выигрывает, – сказал Маджио. – Тебя никто играть не приглашал, – крикнул он вслед Блуму. – Ох, когда-нибудь я ему расквашу морду! Когда-нибудь он у меня дождется!
– Вообще-то я против него ничего не имею, – сказал Пруит. – Но он меня каждый раз доводит до белого каления.
– Ничего, я его тоже до белого каления доведу, – заверил Маджио. – Он дерьмо и подонок. Я таких ненавижу.
– Наверно, надо было с ним полегче, – заметил Пруит.
– С такими полегче нельзя, – возразил Маджио. – Вот подожди, станет он капралом, тогда устроит нам с тобой легкую жизнь. Еще намаемся.
– Это точно, – рассеянно сказал Пруит, пытаясь понять, что именно, какие черты, какие качества, какие особенности характера делают одного человека приятным, а другого – отвратительным. Он мог позволить Маджио многое из того, что никогда не потерпел бы от Блума даже в шутку. Блум вечно все передергивал, и получалось, что ты его оскорбил; казалось, он каждый раз старается переложить вину на другого. Думая об этом, Пруит снова обозлился. Зря он не набил Блуму морду – все какое-то разнообразие. Обидно, что он перестал выигрывать. И вообще, многое было обидно. Он жил без женщины уже почти месяц, с того дня перед прошлой получкой, когда в последний раз был у Вайолет. Обидно, что у него нет женщины.
– Ну? – Маджио смотрел на Пруита. – Я иду в сарай. Пора из этой мелочи сделать настоящие деньги.
– Махнул бы лучше в город, пока есть на что, а то и этого не будет. – Пруит повернулся и пошел назад к одеялу.
Зусман уже поднялся на ноги и стоял, пересчитывая оставшуюся у него мелочь.
– Так-так, пировали – веселились, подсчитали – прослезились. Конечно, приятно перекинуться в картишки с друзьями, только у меня теперь даже на бензин не осталось. Ты, я думаю, больше играть не хочешь? – спросил он Маджио.
– Ни в коем разе, – ответил тот. – Я иду в сарай.
– Так я и думал. – Зусман подошел к окну и, сунув руки в карман, уставился во двор. – Тьфу ты, зараза! – выругался он. – Как на кладбище, жуть берет! И дождь все никак не перестанет, а то мотнул бы куда-нибудь на мотоцикле, может, успел бы и бабу раздобыть. Если бы, конечно, бензин был. – Он отошел от окна и вздохнул. – Придется обойти ребят, поспрошать, может, кто наскребет на бак.
– Анджело, хочешь я пойду с тобой? – спросил Сэл Кларк, отрываясь от пасьянса, который он начал раскладывать на скамейке. – Я могу всех их там подзавести, – предложил он.
– Не нужно, – решительно отказался Маджио. – Я их сам подзаведу. На весь мой выигрыш.
– Я всех там буду подначивать, а ты их обыграешь, – предлагал Сэл. – Сам-то я никогда не выигрываю, но, если другу надо, могу так для него всех подзавести, что будь здоров.
Маджио посмотрел на него и улыбнулся.
– Сиди уж, Пятница. Вон тут сколько ребят осталось, их и заводи. Парни, если выиграю, выдам каждому взаймы по пять зеленых. Эй, Пру, скажи своему Пятнице, чтоб никуда Не ходил и болел за меня отсюда. Меня он не слушается.
Пруит поднял глаза, но лицо его оставалось серьезным, и он промолчал.
– Ну можно я пойду с тобой? Я в долю не прошусь. Тебе это ничего не будет стоить, – сказал Сэл.
– Хватит канючить, – мрачно обрезал его Энди. – Не хочет он тебя брать, не видишь? Гордости ни на грош.
– Там сейчас почти никого нет, – сказал Маджио. – Я тебя потому и не беру. Конец месяца. Сейчас там максимум один стол под покер по-крупному и, может, еще один – под «очко» для шушеры.
– Мы все равно собирались в кино идти, – сказал Энди и подошел к Пруиту. – Слушай, одолжишь мне двадцать центов? Нам на кино. У меня двадцать осталось, и Сэлу тоже нужно двадцать.
– Держи, – Пруит угрюмо протянул ему оставшиеся шестьдесят центов. – Бери все. Это не деньги.
– Черт, неловко как-то, – вздохнул Энди, но деньги взял.
– Ну еще бы, – сказал Пруит. – Ты очень переживаешь, я понимаю.
– Зря не веришь. Я ж у тебя только двадцать просил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277
– С выигрышем никуда не уйдешь, – сказал Блум. – Ишь ты, собрался наши денежки в сарай понести!
– Не уйду? Смотри внимательно.
Блум повернулся к остальным:
– Вы что, ребята, так просто его отпустите? Он же вас тоже обчистил.
– А для чего, по-твоему, мы сели играть? – сказал Пруит. – Для развлечения? Поиграли, потом каждый взял свои деньги назад и разошлись, так думаешь? Какого хрена, по-твоему, мы тут режемся по маленькой? Для того и играем, чтобы потом у О'Хэйера настоящие деньги зашибить. Ты что, вчера родился?
– Да-а? – возмущенно протянул Блум. – Может, ты с этим макаронником на пару стараешься? Я вам, подлецам, два доллара продул. Честные люди своих не обдирают. Я думал, Пру, ты стоящий мужик. Мне ребята рассказали, как ты отказался к нам в команду идти. Они говорили, что ты трус, а я тебя защищал. Теперь вижу, что зря.
Пруит подобрал с одеяла несколько монеток – все, что у него осталось, – положил их в карман и поднялся. Руки его свободно повисли, готовые в любую минуту нанести удар, губы сжались в узкую бескровную полоску, глаза стали плоскими, как на рекламном щите.
– Слушай ты, гнида, – сказал он, ощущая ледяное спокойствие, рожденное взрывом жаркой отчаянной ненависти. – Лучше захлопни пасть, пока я не заткнул ее тебе раз и навсегда. Для этого не обязательно идти на ринг. И без стула я тоже обойдусь.
– Да-а? – Блум отступил на шаг. – Это мы с удовольствием. Хоть сейчас. – Он начал расстегивать рубашку, вытягивая ее из брюк.
– Давай, давай, – Пруит напряженно улыбнулся, – а то ведь не успеешь рубашку снять.
– Много болтаешь, – сказал Блум, все еще вытягивая рубашку.
Пруит двинулся вперед и уже был готов ударить Блума, который еще вытаскивал руки из рукавов, но между ними встал Маджио.
– Подожди. На черта тебе нужны потом неприятности? – Он развел руки в стороны, не подпуская Пруита к Блуму. – Это все из-за меня, ты тут ни при чем. Наплюй! – миролюбиво сказал он, удерживая Пруита, как тот недавно удержал его.
Пруит равнодушно застыл на месте, руки его расслабились.
– Ладно, – сказал он, стыдясь своей холодной ярости, самозабвенной и первобытной. Чем Блум вызывает к себе такую ненависть, что его хочется убить? – Чего руки-то растопырил? Опусти, – сказал он Маджио. – Не буду я с ним связываться, не бойся.
– Я так и думал, – заметил Блум, заправляя рубашку в брюки и победно ухмыляясь, будто то, что драка не состоялась, было его личной заслугой.
– Вали отсюда, – брезгливо сказал Маджио.
– Да уж не останусь, – оскалился Блум. – Я вам свои деньги больше дарить не собираюсь, не рассчитывай! Не знал, что вы тут одна шайка-лейка. – И, довольный, что последнее слово осталось за ним, он вышел, снова громко хлопнув дверью – пусть это жулье знает!
– Кто не рискует, тот не выигрывает, – сказал Маджио. – Тебя никто играть не приглашал, – крикнул он вслед Блуму. – Ох, когда-нибудь я ему расквашу морду! Когда-нибудь он у меня дождется!
– Вообще-то я против него ничего не имею, – сказал Пруит. – Но он меня каждый раз доводит до белого каления.
– Ничего, я его тоже до белого каления доведу, – заверил Маджио. – Он дерьмо и подонок. Я таких ненавижу.
– Наверно, надо было с ним полегче, – заметил Пруит.
– С такими полегче нельзя, – возразил Маджио. – Вот подожди, станет он капралом, тогда устроит нам с тобой легкую жизнь. Еще намаемся.
– Это точно, – рассеянно сказал Пруит, пытаясь понять, что именно, какие черты, какие качества, какие особенности характера делают одного человека приятным, а другого – отвратительным. Он мог позволить Маджио многое из того, что никогда не потерпел бы от Блума даже в шутку. Блум вечно все передергивал, и получалось, что ты его оскорбил; казалось, он каждый раз старается переложить вину на другого. Думая об этом, Пруит снова обозлился. Зря он не набил Блуму морду – все какое-то разнообразие. Обидно, что он перестал выигрывать. И вообще, многое было обидно. Он жил без женщины уже почти месяц, с того дня перед прошлой получкой, когда в последний раз был у Вайолет. Обидно, что у него нет женщины.
– Ну? – Маджио смотрел на Пруита. – Я иду в сарай. Пора из этой мелочи сделать настоящие деньги.
– Махнул бы лучше в город, пока есть на что, а то и этого не будет. – Пруит повернулся и пошел назад к одеялу.
Зусман уже поднялся на ноги и стоял, пересчитывая оставшуюся у него мелочь.
– Так-так, пировали – веселились, подсчитали – прослезились. Конечно, приятно перекинуться в картишки с друзьями, только у меня теперь даже на бензин не осталось. Ты, я думаю, больше играть не хочешь? – спросил он Маджио.
– Ни в коем разе, – ответил тот. – Я иду в сарай.
– Так я и думал. – Зусман подошел к окну и, сунув руки в карман, уставился во двор. – Тьфу ты, зараза! – выругался он. – Как на кладбище, жуть берет! И дождь все никак не перестанет, а то мотнул бы куда-нибудь на мотоцикле, может, успел бы и бабу раздобыть. Если бы, конечно, бензин был. – Он отошел от окна и вздохнул. – Придется обойти ребят, поспрошать, может, кто наскребет на бак.
– Анджело, хочешь я пойду с тобой? – спросил Сэл Кларк, отрываясь от пасьянса, который он начал раскладывать на скамейке. – Я могу всех их там подзавести, – предложил он.
– Не нужно, – решительно отказался Маджио. – Я их сам подзаведу. На весь мой выигрыш.
– Я всех там буду подначивать, а ты их обыграешь, – предлагал Сэл. – Сам-то я никогда не выигрываю, но, если другу надо, могу так для него всех подзавести, что будь здоров.
Маджио посмотрел на него и улыбнулся.
– Сиди уж, Пятница. Вон тут сколько ребят осталось, их и заводи. Парни, если выиграю, выдам каждому взаймы по пять зеленых. Эй, Пру, скажи своему Пятнице, чтоб никуда Не ходил и болел за меня отсюда. Меня он не слушается.
Пруит поднял глаза, но лицо его оставалось серьезным, и он промолчал.
– Ну можно я пойду с тобой? Я в долю не прошусь. Тебе это ничего не будет стоить, – сказал Сэл.
– Хватит канючить, – мрачно обрезал его Энди. – Не хочет он тебя брать, не видишь? Гордости ни на грош.
– Там сейчас почти никого нет, – сказал Маджио. – Я тебя потому и не беру. Конец месяца. Сейчас там максимум один стол под покер по-крупному и, может, еще один – под «очко» для шушеры.
– Мы все равно собирались в кино идти, – сказал Энди и подошел к Пруиту. – Слушай, одолжишь мне двадцать центов? Нам на кино. У меня двадцать осталось, и Сэлу тоже нужно двадцать.
– Держи, – Пруит угрюмо протянул ему оставшиеся шестьдесят центов. – Бери все. Это не деньги.
– Черт, неловко как-то, – вздохнул Энди, но деньги взял.
– Ну еще бы, – сказал Пруит. – Ты очень переживаешь, я понимаю.
– Зря не веришь. Я ж у тебя только двадцать просил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277