– Да? Не повезло. – Пруит усмехнулся. – Ничего, захочешь потрепаться – спустишься пониже к ребятам, сигаретку стрельнешь.
– На хрен мне это сдалось. Мне главное поспать. А спать-то и не дают. Ты скажи Вождю; как увидит грузовик, пусть кого-нибудь сюда пришлет, – крикнул Ридел ему вдогонку, – а то ведь я засну, скандал будет!
Вождь Чоут безмятежно лежал у себя в палатке среди раскиданных одеял, его огромное тело будто раздвигало собой брезентовые стенки, и при свете прилепленной к каске свечи читал под москитной сеткой какой-то комикс. Двухместная палатка еле вмещала Вождя, и с тех пор, как ему однажды пришлось делить палатку с писарем отделения снабжения Ливой, он, выезжая в поле – что бывало не часто, – всегда брал не одну палатку, а две и никого к себе не подселял.
– Риди просил, чтобы ты кого-нибудь к нему подослал, если лейтенант приедет.
– Сейчас не моя смена, – запротестовал Вождь. – Я отдыхаю.
– Мое дело передать.
– Лентяй этот Риди, каких мало, – беззлобно проворчал Вождь. Он выпустил книжку из рук, и она упала на его широченную грудь, как почтовая марка. – Ему разведи под задницей костер, так он с места не сдвинется, только будет орать, пока другие не потушат. Ладно, пошлю кого-нибудь, – и он снова углубился в приключения Дика Трейси.
Пока Пруит нашел Пятницу, он долго спотыкался в темноте о корни и прошагал ярдов сто пятьдесят вдоль проволочного ограждения, загибающегося большой ленивой дугой. Пятница разговаривал через проволоку с солдатом из части ВВС, который караулил свалку железного хлама на территории аэродрома по ту сторону дороги. Здесь, в ложбине, где проволока круто поворачивала к соленой луже, давно превратившейся в болото, москиты свирепствовали даже больше, чем в лагере.
– Какого черта ты сюда забрался? – спросил Пруит, отмахиваясь от роя крохотных бритвочек, чиркающих по коже и кровожадно жужжащих в уши.
– У нас с этим другом спор насчет армии, – улыбнулся Пятница.
– А лучше места вы не нашли? Обязательно в болоте спорить? Чтоб они сдохли, эти москиты! – Они висели в воздухе зыбкими облачками, непрерывно меняющими очертания, будто в калейдоскопе, остервенело жужжали возле самых ушей, точно циркулярная пила, кружились и метались из стороны в сторону, неуловимые, как воины-индейцы на быстроногих скакунах.
– Ему нельзя далеко отходить. У него здесь пост. – Пятница кивнул на дорогу. – Он говорит, в авиации служить хуже всего. – Пятница улыбнулся. – А я говорю, хуже всего в пехоте. Ты-то сам как думаешь?
– Что авиация, что пехота – один черт, – шлепая на себе москитов, буркнул Пруит. – Я лично так считаю.
– Ты серьезно? – искренне удивился паренек по ту сторону проволоки. – Не может быть.
– Не может быть? – в свою очередь удивился Пруит. – Почему же?
– Потому что… – начал паренек.
– Это мой друг Пруит, – улыбаясь, перебил Пятница. – Я тебе про него рассказывал.
– А-а… Тогда другое дело. Я не знал.
– Он тебя разыгрывает. – Пятница снова улыбнулся. – Сам-то он завербовался в пехоту на весь тридцатник. Ему в пехоте нравится. Он тебе может рассказать все, что тебя интересует.
– Класс! – обрадовался парень. Шагнув вперед, он торжественно протянул руку через проволоку: – Очень приятно познакомиться. Слейд.
– А что его интересует-то? – спросил Пруит у Пятницы, пожимая руку Слейду.
– Он хочет перевестись в пехоту.
– В пехоту?
– Да. К нам. В нашу роту.
– Только не в нашу! Зачем это ему?
– Зачем? – взволнованно повторил Слейд. – А затем, что я пошел в армию, чтобы быть солдатом, а не паршивым садовником.
Пруит пристально посмотрел на него.
– Почти все, кого я знаю, наоборот стараются попасть в авиацию.
– Да? Что ж, потом сами пожалеют. – Слейд рассеянно махнул рукой, разгоняя полчища круживших вокруг него москитов. – Конечно, если кому нравится быть садовником, тогда другое дело.
– Почему садовником? Я думал, в ВВС все кончают курсы по специальности.
– Во-во, – ухмыльнулся Слейд. – Запишешься в авиацию, получишь профессию! Мой отец тоже так думал.
– Твой отец?
– Да. Это он заставил меня записаться в авиацию.
– Понятно.
– Если бы я тогда хоть немного соображал, записался бы сразу в пехоту. Я ведь туда хотел.
– Я ему сказал, что ты знаешь, как это сделать, – вступил в разговор Пятница.
– Что сделать?
– Перевестись в нашу роту.
– А, это пожалуйста, – сказал Пруит. – Тебе просто надо будет заехать в Скофилд, когда мы вернемся в гарнизон, и…
– В гарнизон! – восхищенно повторил Слейд. – Отличное слово, да? Даже звучит по-настоящему, по-солдатски, правда?
– Думаешь?.. Короче, поговоришь с нашим командиром роты и, если он даст тебе записку, что не возражает, пойдешь потом к своему старшине, отдашь записку и напишешь официальный рапорт о переводе.
– Только и всего? Я не думал, что так просто. Я думал, это большая волокита.
– Я тоже думал, это трудно, – заметил Пятница.
– Черт! Если бы я знал, что так просто, давно бы перевелся, – сказал Слейд.
– А чем ты недоволен? – спросил Пруит. – Обещали повысить и надули?
– Пошли они все к черту! Штафирки в военных формах, вот они кто. Да что тут говорить. Когда меня вызвали на собеседование по профраспределению…
– Куда-куда? – переспросил Пруит.
– На собеседование. Чтобы специальность выбрать. Это после подготовки… Так вот, я попросился в стрелковую школу. А они, думаешь, что сделали? Послали меня в школу писарей при Уиллерском аэродроме. А как только я ее окончил, запихнули меня в канцелярию. Самая настоящая контора, как на гражданке, сплошная писанина и картотеки! – Он гневно сверкнул глазами.
– Понятно, – сказал Пруит. – На должность назначили, а звание не дали, так, что ли?
– Какое к черту звание! – взорвался Слейд. – Я там до звания не досидел. Ушел в охрану. Переписывать бумажки или стричь газоны я мог бы и дома, в Иллинойсе. На черта мне было за таким счастьем идти в армию и тащиться на Гавайи?
– Но с чего тебя так тянет в пехоту? – спросил Пруит. – Я слышал, в авиации пехоту не очень-то уважают.
– А вот я уважаю! – пылко заявил Слейд. – Потому что в пехоте солдаты, а не вонючие штафирки в военной форме. Потому что в пехоте ты обязан служить на совесть, а не валять дурака.
– Конечно, в пехоте все как надо, – поспешно согласился Пруит. – Главное – чтобы нравилось.
– Вот я и говорю, – с жаром откликнулся Слейд. – Пехота – основа армии. Авиация, артиллерия, инженеры – это все только в помощь пехоте. Потому что в конечном итоге не они, а только пехота захватывает и удерживает территории противника.
– Факт.
– И в пехоте солдаты служат по-настоящему, – продолжал объяснять Слейд. – Там ребята весь день топают на своих двоих и сражаются не на жизнь, а на смерть. А потом всю ночь пьют и танцуют с женщинами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277