И до того времени тебе все равно надо будет решить.
– Хорошо, – сказал он. – Буду думать. Пока год пройдет, что-нибудь решу, время еще есть. Сейчас-то ты чего ко мне пристала?
– Может быть, ты думаешь, что я возьму тебя с собой в Орегон? Это совершенно исключено, – спокойно сказала она, даже слишком спокойно.
Да, он думал об этом. Но отбросил эту идею даже как вариант.
– А я что, просил тебя?
– Нет, не просил. Но я бы не удивилась, если бы ты сложил чемодан и…
– Подождала бы, пока попрошу, тогда бы и отказывала. Почему ты высовываешься раньше времени?
– Потому что не хочу сесть на пароход и увидеть тебя в моей каюте.
– Не бойся, не увидишь. Можешь мне поверить. Зря ты сейчас волнуешься. Еще не время. Я же тебе говорю, пока все хорошо.
– Еще бы. – Альма фыркнула. – Три недели палец о палец не ударил. Сидишь тут как истукан, и никаких забот, только читаешь, пьешь и пялишься на Жоржетту. Конечно, тебе хорошо!
– Так ты из-за этого распсиховалась?
– Ты что, решил переключиться на Жоржетту? Дождешься, пока я уеду, и останешься здесь с ней?
Да, об этом он тоже думал. У него вообще-то было много разных идей. Но его взбесило, что она высказала это вслух.
– Между прочим, не такая уж плохая мысль, – заметил он.
– Возможно, – холодно сказала она. – Но только на первый взгляд. Начнем с того, что Жоржетта вряд ли сможет одна платить за дом и вдобавок содержать тебя. Ей будет трудно обеспечить тебе ту жизнь, к которой ты, кажется, уже привык. Пока что мы с ней платим за все это вдвоем. Кстати, из-за тебя мой бюджет и так уже трещит по швам.
– Ничего, мы с ней что-нибудь придумаем, – сказал он.
– А во-вторых, – продолжала она, – если ты действительно так решил, то можешь сию же минуту убираться к черту! Дождешься, когда я уеду, тогда и вернешься. Я не собираюсь жить под одной крышей с таким дерьмом. Да и, если уж на то пошло, Жоржетта скорее выберет меня, а не тебя.
– Наверно, – сказал Пруит. – Тебя она знает дольше.
– Ни минуты не сомневаюсь, что она так и сделает. И совсем не потому, что я тоже плачу за дом.
– Ладно. – Он вылез из-за стола и встал. – Мне уйти прямо сейчас?
У Альмы расширились глаза, она сделала огромное усилие, чтобы не вскрикнуть.
Пруит молча смотрел на нее и очень гордился собой.
– Куда же ты пойдешь? – наконец спросила она.
– Какая тебе разница?
– Не валяй дурака! – рассердилась она.
Пруит усмехнулся, понимая, что каким-то образом сумел добиться преимущества. Теперь день ото дня это будет все больше походить на теннис: моя подача – я впереди, твоя подача – ты впереди, одно очко мне, одно тебе.
– Думаешь, мне некуда деться? У меня большой выбор. – Добившись перевеса, он не хотел его терять. – Могу уйти бродяжить. Если повезет, найду какую-нибудь другую проститутку, которой нужен сутенер. Могу даже вернуться в армию. Никто небось и не знает, что это я убил Толстомордого, – соврал он.
Насчет проститутки – это, конечно, был выстрел вхолостую. На такое она никогда не реагировала.
– Это все равно что самому лезть в петлю, – сердито сказала она. – И ты это прекрасно понимаешь.
– Или даже могу пристроиться на какую-нибудь посудину и слиняю отсюда в Мексику, – сказал он, вспомнив Анджело Маджио. – Стану там ковбоем.
– Если тебе некуда идти, я тебя не гоню, – раздраженно оборвала она. – По-твоему, я кто? Ведьма? Ты ведь достаточно меня знаешь. Если не хочешь, не уходи. Я и сама хочу, чтобы ты остался.
– Что-то не чувствуется.
– Просто мне это действует на нервы. Я же вижу, как ты все время глазеешь на Жоржетту. И я знаю: ты прикидываешь, как бы за нее зацепиться, когда я уеду. Думаешь, мне это очень приятно?
– А что ты мне предлагаешь? Сидеть тут и хранить тебе верность, а потом помахать ручкой, когда ты поплывешь выходить замуж за богатого? Думаешь, мне очень нравится отлеживать задницу и жить за твой счет, чтобы ты меня чуть что попрекала? А что, интересно, прикажешь мне делать, когда ты выйдешь замуж за своего богатого? Пустить себе пулю в лоб? Не слишком ли ты многого хочешь?
– Я хочу только одного. Чтобы меня не меняли на других женщин. По-моему, это не так уж много, – серьезно сказала она. – Хотя бы пока я не уехала. Я ведь мужчин знаю. Кому их знать, как не мне? Я не наивная глупенькая Золушка. И я чудес не жду. Но, по-моему, я прошу совсем немногого.
– Знаешь, очень трудно хранить верность женщине, когда она даже не скрывает, что больше не хочет с тобой спать.
– Очень трудно хотеть спать с мужчиной, когда он предпочитает тебе других. И особенно когда он смотрит на тебя отсутствующими глазами, будто ты не существуешь.
– Ну так что? Ты хочешь, чтобы я ушел, или не хочешь? – сказал он.
Она снова выбивалась вперед, но ему было легко вернуть себе перевес. Потому что она знала, он действительно может уйти. Эта тактика вряд ли принесет ему победу, зато игра растянется надолго.
– Сядь ты, ради бога, и не глупи, – сказала Альма. – Никуда тебе уходить не надо. Я этого не хочу, я же сказала. Может, на коленях тебя умолять?.. Но Жоржетта прежде всего моя подруга, – продолжала она. – И если ей придется выбирать: спать с тобой или сохранить мою дружбу, я думаю, она решит остаться со мной. Ты это учти на будущее, я тебе советую.
Он сел.
– Да, но ты уедешь, и она тебя никогда больше не увидит, – сказал он, давая ей понять, что не сдается. – И она это прекрасно знает.
– Когда я уеду, можешь делать все, что хочешь, – сказала Альма.
– Это называется, ты ничего от меня не требуешь! Уж лучше за гроши служить в армии. Только в армию мне теперь нельзя, – сказал он. – У тебя вода закипела.
Альма встала и убавила огонь. Молча застыв у плиты, она смотрела на забившую под стеклянным колпачком струйку кофе.
– Господи, Пру. – Она повернулась к нему. – Зачем тебе это было надо? Зачем было его убивать? Мы же так хорошо с тобой жили. И вдруг… Зачем ты все испортил?
Он сидел, положив локти на стол, и глядел на свои сжатые кулаки. Но это не был взгляд, замерший в пустоте. Он рассматривал свои кулаки, как рассматривают инструмент, проверяя, годится ли он для работы.
– У меня всегда так. – В голосе его не было ни самодовольства, ни признания своей вины – констатация факта, не более. – За что ни возьмусь, обязательно испорчу. Может быть, у всех мужчин так, – добавил он, вспомнив Джека Мэллоя. – Про всех я, конечно, не знаю. Знаю только, что у меня так всегда. Почему – сам не могу понять.
– Мне иногда кажется, я тебя совершенно не знаю, – сказала она. – Ты для меня иногда полная загадка. Тербер говорил, что у тебя могло бы обойтись даже без тюрьмы. Он говорил, что, если бы ты захотел, тебя бы оправдали по всем статьям.
Пруит резко поднял на нее глаза.
– Он что, снова к тебе заходил? Да? Что ты молчишь?
– Да нет же. Это он давно говорил. Когда пришел сказать, что тебя посадили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277
– Хорошо, – сказал он. – Буду думать. Пока год пройдет, что-нибудь решу, время еще есть. Сейчас-то ты чего ко мне пристала?
– Может быть, ты думаешь, что я возьму тебя с собой в Орегон? Это совершенно исключено, – спокойно сказала она, даже слишком спокойно.
Да, он думал об этом. Но отбросил эту идею даже как вариант.
– А я что, просил тебя?
– Нет, не просил. Но я бы не удивилась, если бы ты сложил чемодан и…
– Подождала бы, пока попрошу, тогда бы и отказывала. Почему ты высовываешься раньше времени?
– Потому что не хочу сесть на пароход и увидеть тебя в моей каюте.
– Не бойся, не увидишь. Можешь мне поверить. Зря ты сейчас волнуешься. Еще не время. Я же тебе говорю, пока все хорошо.
– Еще бы. – Альма фыркнула. – Три недели палец о палец не ударил. Сидишь тут как истукан, и никаких забот, только читаешь, пьешь и пялишься на Жоржетту. Конечно, тебе хорошо!
– Так ты из-за этого распсиховалась?
– Ты что, решил переключиться на Жоржетту? Дождешься, пока я уеду, и останешься здесь с ней?
Да, об этом он тоже думал. У него вообще-то было много разных идей. Но его взбесило, что она высказала это вслух.
– Между прочим, не такая уж плохая мысль, – заметил он.
– Возможно, – холодно сказала она. – Но только на первый взгляд. Начнем с того, что Жоржетта вряд ли сможет одна платить за дом и вдобавок содержать тебя. Ей будет трудно обеспечить тебе ту жизнь, к которой ты, кажется, уже привык. Пока что мы с ней платим за все это вдвоем. Кстати, из-за тебя мой бюджет и так уже трещит по швам.
– Ничего, мы с ней что-нибудь придумаем, – сказал он.
– А во-вторых, – продолжала она, – если ты действительно так решил, то можешь сию же минуту убираться к черту! Дождешься, когда я уеду, тогда и вернешься. Я не собираюсь жить под одной крышей с таким дерьмом. Да и, если уж на то пошло, Жоржетта скорее выберет меня, а не тебя.
– Наверно, – сказал Пруит. – Тебя она знает дольше.
– Ни минуты не сомневаюсь, что она так и сделает. И совсем не потому, что я тоже плачу за дом.
– Ладно. – Он вылез из-за стола и встал. – Мне уйти прямо сейчас?
У Альмы расширились глаза, она сделала огромное усилие, чтобы не вскрикнуть.
Пруит молча смотрел на нее и очень гордился собой.
– Куда же ты пойдешь? – наконец спросила она.
– Какая тебе разница?
– Не валяй дурака! – рассердилась она.
Пруит усмехнулся, понимая, что каким-то образом сумел добиться преимущества. Теперь день ото дня это будет все больше походить на теннис: моя подача – я впереди, твоя подача – ты впереди, одно очко мне, одно тебе.
– Думаешь, мне некуда деться? У меня большой выбор. – Добившись перевеса, он не хотел его терять. – Могу уйти бродяжить. Если повезет, найду какую-нибудь другую проститутку, которой нужен сутенер. Могу даже вернуться в армию. Никто небось и не знает, что это я убил Толстомордого, – соврал он.
Насчет проститутки – это, конечно, был выстрел вхолостую. На такое она никогда не реагировала.
– Это все равно что самому лезть в петлю, – сердито сказала она. – И ты это прекрасно понимаешь.
– Или даже могу пристроиться на какую-нибудь посудину и слиняю отсюда в Мексику, – сказал он, вспомнив Анджело Маджио. – Стану там ковбоем.
– Если тебе некуда идти, я тебя не гоню, – раздраженно оборвала она. – По-твоему, я кто? Ведьма? Ты ведь достаточно меня знаешь. Если не хочешь, не уходи. Я и сама хочу, чтобы ты остался.
– Что-то не чувствуется.
– Просто мне это действует на нервы. Я же вижу, как ты все время глазеешь на Жоржетту. И я знаю: ты прикидываешь, как бы за нее зацепиться, когда я уеду. Думаешь, мне это очень приятно?
– А что ты мне предлагаешь? Сидеть тут и хранить тебе верность, а потом помахать ручкой, когда ты поплывешь выходить замуж за богатого? Думаешь, мне очень нравится отлеживать задницу и жить за твой счет, чтобы ты меня чуть что попрекала? А что, интересно, прикажешь мне делать, когда ты выйдешь замуж за своего богатого? Пустить себе пулю в лоб? Не слишком ли ты многого хочешь?
– Я хочу только одного. Чтобы меня не меняли на других женщин. По-моему, это не так уж много, – серьезно сказала она. – Хотя бы пока я не уехала. Я ведь мужчин знаю. Кому их знать, как не мне? Я не наивная глупенькая Золушка. И я чудес не жду. Но, по-моему, я прошу совсем немногого.
– Знаешь, очень трудно хранить верность женщине, когда она даже не скрывает, что больше не хочет с тобой спать.
– Очень трудно хотеть спать с мужчиной, когда он предпочитает тебе других. И особенно когда он смотрит на тебя отсутствующими глазами, будто ты не существуешь.
– Ну так что? Ты хочешь, чтобы я ушел, или не хочешь? – сказал он.
Она снова выбивалась вперед, но ему было легко вернуть себе перевес. Потому что она знала, он действительно может уйти. Эта тактика вряд ли принесет ему победу, зато игра растянется надолго.
– Сядь ты, ради бога, и не глупи, – сказала Альма. – Никуда тебе уходить не надо. Я этого не хочу, я же сказала. Может, на коленях тебя умолять?.. Но Жоржетта прежде всего моя подруга, – продолжала она. – И если ей придется выбирать: спать с тобой или сохранить мою дружбу, я думаю, она решит остаться со мной. Ты это учти на будущее, я тебе советую.
Он сел.
– Да, но ты уедешь, и она тебя никогда больше не увидит, – сказал он, давая ей понять, что не сдается. – И она это прекрасно знает.
– Когда я уеду, можешь делать все, что хочешь, – сказала Альма.
– Это называется, ты ничего от меня не требуешь! Уж лучше за гроши служить в армии. Только в армию мне теперь нельзя, – сказал он. – У тебя вода закипела.
Альма встала и убавила огонь. Молча застыв у плиты, она смотрела на забившую под стеклянным колпачком струйку кофе.
– Господи, Пру. – Она повернулась к нему. – Зачем тебе это было надо? Зачем было его убивать? Мы же так хорошо с тобой жили. И вдруг… Зачем ты все испортил?
Он сидел, положив локти на стол, и глядел на свои сжатые кулаки. Но это не был взгляд, замерший в пустоте. Он рассматривал свои кулаки, как рассматривают инструмент, проверяя, годится ли он для работы.
– У меня всегда так. – В голосе его не было ни самодовольства, ни признания своей вины – констатация факта, не более. – За что ни возьмусь, обязательно испорчу. Может быть, у всех мужчин так, – добавил он, вспомнив Джека Мэллоя. – Про всех я, конечно, не знаю. Знаю только, что у меня так всегда. Почему – сам не могу понять.
– Мне иногда кажется, я тебя совершенно не знаю, – сказала она. – Ты для меня иногда полная загадка. Тербер говорил, что у тебя могло бы обойтись даже без тюрьмы. Он говорил, что, если бы ты захотел, тебя бы оправдали по всем статьям.
Пруит резко поднял на нее глаза.
– Он что, снова к тебе заходил? Да? Что ты молчишь?
– Да нет же. Это он давно говорил. Когда пришел сказать, что тебя посадили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277