После завершения этой сцены я предложила новую. На этот раз мы с хозяйкой легли на живот, зажав между ног голову служанки, чтобы она могла сосать нам влагалище, в то время как мы сами обсасывали другую девушку, и предоставили свои задние норки в распоряжение десяти музыкантов, которые, сменяя друг друга, должны были содомировать нас. Это пришлось Олимпии по вкусу, только она – и это показало мне, что княгиня более развращена, чем я предполагала, – предпочла целовать не вагину, а задний проход; кроме того, по собственной инициативе, хотя и вдохновляясь моим примером, она яростно, до крови, кусала ягодицы бедной своей служанки. Увидев это, я дала волю своим порывам, ухватилась за груди девушки, которую облизывала, и принялась немилосердно щипать и выкручивать их, исторгая из бедняжки пронзительные вопли. В этот момент Олимпия истекала оргазмом.
– Ага, вот я тебя и поймала, – лукаво сказала я, – ты начинаешь получать удовольствие, причиняя боль другим. Это добрый знак, так что скоро мы перейдем к вещам более серьезным.
Испытав десять натисков подряд, мы решили пощекотать свои куночки. Одна из девушек присела над нами на корточках так, чтобы мы могли целовать ей вагину и анус, вторая руками массировала нам клитор и заднюю норку, а мы тем временем принимали во влагалище неутомимые юношеские члены, то и дело извергались и плавали в море наслаждения. Вслед за тем пришел черед оральным, удовольствиям: мы до последней капли высосали все, что еще оставалось в чреслах наших рыцарей, и все это время нам облизывали клитор и задний проход. Изнемогая от усталости, Олимпия предложила подкрепить силы, и мы перешли в ярко освещенную, роскошно убранную столовую, где нас ожидала легкая, но превосходная закуска, уложенная вперемежку с цветами в огромную корзину, висевшую на ветке апельсинового дерева, усыпанного спелыми плодами; потянувшись за апельсином, я обнаружила, что это – мороженое. Таких приятных сюрпризов было немало, и в каждом чувствовался утонченный вкус и безупречное воспитание хозяйки. На стол подавали те же служанки, а юноши, скрытые за ширмой, услаждали нам слух мелодичной, навевавшей истому музыкой.
После столь богатого праздника похоти мы с Олимпией выпили изрядное количество вин и ликеров. Головы наши затуманились, и тут я спросила подругу:
– Что ты скажешь насчет того, чтобы совершить что-нибудь мерзкое?
– Предлагай все, что хочешь.
– Давай замучим до смерти одну из этих девиц.
– Вон ту, – не задумываясь, сказала Олимпия, схватив за руку самую очаровательную из пятерых.
– Так ты согласна?
– Почему бы и нет. Что может мне помешать? Ты думала, меня ужаснет мысль об убийстве? Сейчас ты увидишь, что я – способная ученица.
Подхватив жертву под руки, мы возвратились в круглую комнату, где происходила оргия, отпустили остальных служанок, заперли на засов все двери и остались втроем.
– Как будем истязать эту тварь? – поинтересовалась я, оглядывая комнату. – Что-то я не вижу здесь никаких подходящих инструментов.
Но тут же мой взгляд остановился на горевших свечах, я с облегчением вздохнула, взяла две свечи и начала подносить их то к ягодицам, то к бедрам несчастной, то к ее груди. Олимпия тоже взяла подсвечник, и мы развлекались таким образом в течение часа. Хорошенько обжарив девичье тело, мы принялись щипать и царапать ногтями опаленную кожу.
К тому времени мы совсем охмелели и, уже не соображая что делаем, в беспамятстве подвергали жертву мучительным и мерзким истязаниям; бедняжка выла нудно и надсадно, но ни одна живая душа не услышала ни ее криков, ни нашего дикого смеха, так как мы заранее приняли все меры предосторожности. В конце концов я предложила подвесить потерявшую сознание девушку за груди и шпильками для волос заколоть ее до смерти. Олимпия, прямо на глазах делавшая поразительные успехи, с радостью согласилась.
Агония несчастной продолжалась еще добрые два часа, и за это время мы еще раз впали в тупое оцепенение, напившись вином вперемежку с ее слезами; наконец, валясь с ног от усталости, упали на подушки и проспали пять часов, а над нашими головами висело мертвое тело. Когда мы проснулись, солнце стояло уже высоко; я помогла Олимпии закопать труп под кактусами, и прощаясь, мы дали друг другу слово продолжать совместные развлечения, которые начались столь удачно и плодотворно.
Я забыла предупредить Сбригани, что заночую в деревне, и он вместе с моими девушками провел бессонную ночь, беспокоясь о моем отсутствии. Увидев их облегченно-радостные лица, я успокоила их и тут же отправилась в постель досыпать. На следующий день Сбригани, который не мог думать ни о чем ином, кроме денег, поинтересовался, какую же выгоду принесло мне ночное приключение.
– Я получила массу удовольствий, – с блаженным вздохом отвечала л,
– За такие труды можно было бы получить и больше, – проворчал мой серьезный кавалер. – Я навел справки и узнал, что эта Воргезе близко знакома с Папой. Если она представит нас его святейшеству, мы получим доступ к сокровищам церкви и увезем из Рима еще миллионов семь или восемь. Знаешь, Жюльетта, я все думаю, не зря ли мы напускаем на себя весь этот аристократический вид, и боюсь, как бы он не разрушил наши планы.
– Ты не прав, – запротестовала я, – Возвышенные речи, пышные одеяния и титулы – все это для того, чтобы привлечь дурачков и пробудить в них вожделение, ведь людям обычно льстит иметь дело со знатной дамой, таким образом я могу потребовать с клиентов в три раза больше.
– Здесь речь идет не о нескольких сотнях тысяч франков, – хмуро заметил Сбригани, – для нас это слишком несерьезная ставка. Я смотрю гораздо дальше: папа Пий VI обладает сказочными богатствами, и нам надо немного облегчить его бремя.
– Для этого мы должны быть вхожи в его апартаменты, а это невозможно, если только я не возьму на себя роль блудницы.
– Разумеется, дорогая, я вместо того, чтобы ждать у моря погоды, мы должны взять инициативу в свои руки и как можно скорее самим подстроить удобный случай, иначе нам не проникнуть в Ватикан и не потрясти этого собирателя милостыни.
После разговора появился паж из окружения кардинала де Верниса и вручил мне письмо от своего господина. Я приглашалась отужинать на вилле Альбани в нескольких часах езды от Рима, где, вместе с Бернисом, меня ожидал сам хозяин виллы.
– Жюльетта, – обрадовался Сбригани, – приложи все свои усилия и помни, что воровство, жульничество и мошенничество – вот наша единственная цель и обязанность, и если мы упустим эту возможность, прощения нам не будет. Все прочие удовольствия должны быть на втором месте, а то я вижу, они отвлекают тебя от главного. Единственный наш путь – тот, что ведет к богатству.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179