– Куда он ушел? – спросила я Дюран, ибо из живых в зале остались мы одни.
Она неопределенно пожала плечами.
– А что если он замышляет какую-нибудь пакость? Может быть, настанет наш черед?
– Значит мы получим то, чего заслуживаем.
– Я ничего не понимаю, Дюран. Как тебя угораздило прийти в этот дом, если ты почти незнакома с хозяином?
– Он очень богат. Меня соблазнило его золото, оно до сих пор не дает мне покоя. Я уверена, что эта скотина прячет свои богатства где– то здесь. Если бы только нам удалось убрать его с дороги и ограбить… У меня с собой есть порошок мгновенного действия. Все можно было бы сделать за один миг.
– Такой поступок, дорогая, расходится с нашими правилами: всегда и везде уважать порок и истреблять только добродетель. Убив этого человека, мы лишим мир великого преступника и, возможно, сохраним жизнь тысячам людей; разве можем мы пойти на это?
– Я совершенно согласна с тобой, Жюльетта. В этот момент вернулся Корделли в сопровождении своей свиты.
– А мы подумали, где вы пропадаете, добрый наш хозяин. Не иначе, как творили какие-нибудь злые дела в одиночестве.
– Вы ошибаетесь, – ответил итальянец и широко распахнул двери комнаты, из которой только что вышел. Это была молельня, оснащенная всеми непременными атрибутами религиозного культа. – Такой закоренелый злодей, как я, постоянно осаждаемый ужасными искушениями, должен хотя бы изредка творить добро, чтобы успокоить гнев божий.
– Вы правы, сударь, – заметила я, – позвольте и нам последовать вашему заразительному примеру. Пойдем, Дюран, попросим у Господа прощения за преступления, на которые вдохновил нас наш хозяин.
Мы вошли в молельню и закрыли за собой дверь.
– Черт меня побери, – сказала я подруге, которую привела туда только для того, чтобы спокойно обсудить наши складывавшиеся неважно дела. – Черт меня побери, если я не изменила своего мнения и если этот фанатик не заслуживает смерти. Ты же видишь, что его мучают угрызения совести, и с такой слабой душой этот содомит скоро превратится в добропорядочного человека; кто знает, может быть, мы были свидетелями –его последних деяний на поприще злодейства? Поэтому я предлагаю как можно скорее покончить с ним.
– Мы легко можем расправиться со всей его оравой. Однако надо оставить одну из старух, чтобы она вывела нас отсюда; поверь мне, Жюльетта, сокровища этого богача находятся где-то здесь, в замке, и мы должны найти их во чтобы то ни стало.
– Сегодня вечером за ним приедут слуги.
– И мы угостим их вином, – подхватила Дюран.
– Вот теперь и мы получили благословление, – объявила Дюран хозяину, когда мы вернулись. – Кстати, сударь, велите принести чего-нибудь выпить: мы умираем от жажды.
Корделли дал знак, и старые ведьмы быстро накрыли стол для хозяина и его подручных. После третьей рюмки вина Дюран незаметно подсыпала порошок в тарелку Корделли и его палачей, но дуэньи ни к чему не притрагивались, так что отравить их не было возможности. Не прошло и минуты, как все трое злодеев сползли со стульев, словно настигнутые гневом небесным. Дюран выхватила кинжал и, поражая в самое сердце старуху, которая казалась особенно недоверчивой и недоброжелательной, прибавила:
– Ступай следом за своими сообщниками, старая карга; если бы твой хозяин был настоящим злодеем вроде нас, мы бы его не тронули. Но коль скоро он верит в Бога, пришлось отправить его к дьяволу – у нас не было другого выхода. Ну, а тебе, – продолжала она, обращаясь ко второй дуэнье, которая испуганно уставилась на нас, дрожа всем телом, – тебе мы оставим жизнь, если ты нам поможешь. Прежде всего надо выбросить в море эти трупы, потом вместе с тобой мы перероем весь замок и найдем деньги. Теперь скажи, есть здесь еще кто-нибудь?
– Клянусь, сейчас никого, – ответила карга. – Из слуг в доме я одна.
– Что ты имеешь в виду? Выходит, кроме слуг здесь есть еще кто-нибудь?
– Я так думаю; здесь могут быть пленники. Обещайте не убивать меня, и я покажу вам весь дом.
Когда трупы были сброшены в Море, мы спросили старуху, часто ли наведывался сюда Корделли.
– Раза три на неделе, – отвечала она.
– И всякий раз здесь творилась такая резня?
– Вы же сами все видели. А теперь я покажу вам темницы, может быть, кто-то остался.
В подвалах, на глубине не менее двадцати метров, злодей держал взаперти свои жертвы. Девять из двенадцати темниц были заняты, и в каждой из них томился один узник; мы нашли пятерых смазливых девушек в возрасте от пятнадцати до восемнадцати лет и четверых подростков лет тринадцати-шестнадцати; большую часть жертв доставили сюда из разных уголков Италии, а две девушки были родом из города Рагузы в Албании, и обе они отличались редкой красотой.
Когда мы рассматривали свои находки, вверху, где-то далеко, послышался шум, и мы поспешили узнать в чем дело. Оказалось, что в замок возвращаются наши слуги и слуги Корделли. Вначале мы встретили лакеев итальянца – их было трое, завели их в обеденный зал, где стол был заставлен яствами и напитками, предложили им выпить, и скоро они отправились вслед за своим хозяином. Потом мы спустились к нашим слугам и велели им возвращаться назад в город, сказав, что хотим остаться в замке еще на день или два и обойдемся без них.
– Знаешь, Дюран, – заговорила я, когда мы вернулись к узникам, – я бы хотела взять себе этих двух албанок, они заменят мне Элизу и Раймонду; я уже вижу недовольство на твоем лице, поэтому спешу предупредить тебя, что пожертвую ими в любой момент, когда ты этого захочешь, и сделаю это, не моргнув глазом, как и в прошлый раз.
– Опять женщины. Неужели ты не можешь обойтись без них?
– Не могу, представь себе. Но сердце мое будет всегда принадлежать только тебе, мое сокровище.
– Ах ты, хитренькая лисичка, ну как тебе откажешь!
Мы освободили Лилу – так звали семнадцатилетнюю – и Розальбу, которая была на год старше, но на всякий случай заперли их в одной из роскошных комнат замка. Бедняжек целую неделю держали в подвале, почти не кормили, спали они на голом полу, прикрытом соломой, и вид у них был жалкий и испуганный. Но я их расцеловала, обласкала, из глаз у них хлынули слезы облегчения, и они с благодарностью бросились к моим ногам. Как оказалось, они были сестры, дочери богатого коммерсанта в Рагузе, с которым Корделли вел торговые дела; итальянец уговорил их отца отправить дочерей в Венецию, чтобы они получили воспитание, а потом сочинил письмо об их трагической гибели и оставил их для своих утех.
– Тогда я тоже возьму себе одну из пленниц, – сказала Дюран:
– Ну конечно, дорогая, и мне никогда не придет в голову ревновать тебя.
– Ты чудовище! – Она погрозила мне пальцем. – Я более чувствительна чем ты, и мне будет противно, если кто-то будет отвлекать меня от мыслей о тебе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179