Таким образом, обвинить его могла только сама девушка, а она этого делать не собиралась, потому что по какой-то причине безумно боялась.
- Я собираюсь это доказать, мистер Хьюз. Давайте начнем с перечисления ваших действий после того, как вы отвезли Рут в школу. Вы, наверное, пошли в ночной клуб, о котором упоминали. Это дорогое удовольствие, а кокаин и экстази, которыми вы, по моему убеждению, балуетесь, тем более. Люди должны были вас заметить, особенно если вы швырялись деньгами.
Хьюз заметил еще одну ловушку и засмеялся:
- Я уже сказал, что у меня не было денег, инспектор. Я немного поездил и вернулся домой.
- Во сколько?
- Без понятия.
- То есть если я найду кого-то, кто подтвердит, что видел белый «форд-транзит» у входа в борнмутский ночной клуб в тот вечер, ты будешь все отрицать, потому что просто ездил по округе?
- Примерно так.
Чарли обнажил зубы в хищной улыбке.
- Мне нужно проинформировать вас, мистер Хьюз, что скоро вас переведут в лирмутскую полицию, где будут допрашивать в связи с убийством миссис Матильды Гиллеспи. - Он собрал свои записи и засунул их в карман.
- Чушь собачья! - злобно бросил Хьюз. - Какое дерьмо вы еще хотите на меня повесить? Вы же заявили, что старуха сама себя убила.
- Я говорил неправду. Она была убита, и у меня есть основания полагать, что вы причастны к этому преступлению.
Хьюз угрожающе вскочил на ноги:
- Я уже сказал, что никогда не заходил в чертов дом. Показания владельца паба - мое алиби. Он видел меня на стоянке и видел, как я забирал Рут. Как я мог убить старуху, если все время находился в машине?
- Миссис Гиллеспи убили не в два тридцать, а поздно вечером.
- Я не был там вечером.
- А твой фургон был. Владелец паба утверждает, что ты возвращался в тот вечер, и, как ты сам сказал, ни у тебя, ни у твоего фургона нет алиби на вечер шестого ноября. Ты ведь просто ездил по округе, верно?
- Я был в Борнмуте, так же как и мой фургон.
- Докажи. - Чарли встал. - А пока не докажешь, я подержу тебя здесь по подозрению в убийстве.
- Не имеете права. Я натравлю на вас своего адвоката.
- Пожалуйста. В Лирмуте тебе разрешат сделать телефонный звонок.
- Зачем мне убивать старую корову? Чарли приподнял густую бровь.
- Потому что у тебя привычка терроризировать женщин. В этот раз ты зашел слишком далеко.
- Я их не убиваю.
- Что же ты с ними делаешь?
- Трахаю их, вот и все. И не обманываю. По крайней мере еще никто не жаловался.
- Должно быть, то же самое говорил Йоркширский потрошитель, когда возвращался домой с молотком и долотом в багажнике своей машины.
- Да вы свихнулись! - закричал Хьюз, топнув ногой. - Я даже не знал эту старую ведьму. Господи, вы что, скоты, думаете, будто я мог убить совсем незнакомую женщину?
- Вас ведь родили, не так ли?
- То есть?
- Рождение и смерть, Хьюз. Они случаются наугад. Твоя мать не знала твоего отца, но ты все равно родился. Незнание не имеет значения. Ты находился там в тот день, ты использовал ее внучку для воровства, и миссис Гиллеспи знала об этом. Тебе нужно было заткнуть ее до того, как она поговорит с нами.
- Я так не работаю.
- А как ты работаешь?
Но Хьюз отказался произнести еще хотя бы слово.
Я перевезла Джоанну с ребенком к себе. Не могла поверить своим глазам, когда увидела в какой нищете они живут в Лондоне. Джоанна оставила всякие попытки заботиться о ребенке, не соблюдает даже элементарной гигиены. Она совершенно не приспособлена для самостоятельной жизни; и хотя я ненавидела того отвратительного еврея, за которого Джоанна вышла, по крайней мере, пока он был жив, ее жизнь хотя бы с натяжкой можно было назвать нормальной.
Меня очень беспокоит тот факт, что смерть Стивена оказалась для нее последней каплей. Я застала Джоанну сегодня утром в детской, она держала подушку над детской кроваткой. Я спросила, что она делает, и Джоанна сказала: «Ничего», но у меня нет ни капли сомнения - зайди я минутой позже, подушка оказалась бы на лице ребенка. Самое ужасное, что я увидела себя на том же месте, словно призрачное отражение в кривом зеркале. Шок ужасный. Подозревает ли Джоанна? Подозревает ли кто-нибудь, кроме Джейн?
От врожденного безумия нет лекарства. «Чудовищные поступки порождают чудовищные проблемы...»
ГЛАВА 13
Джейн Марриотт вошла в кабинет Сары на следующий день, сразу после того как ушел последний пациент, и уселась на стул.
- Вы выглядите очень рассерженной, - заметила Сара, подписывая какие-то бумаги.
- Потому что я рассержена.
- Чем?
- Вашим поведением. Сара перестала писать.
- А что я такого сделала?
- Вы утратили чувство сострадания. - Джейн строго постучала пальцем по циферблату наручных часов. - Знаю, раньше я сама устраивала вам нагоняи за то, какое количество времени вы тратите на своих пациентов. Однако я восхищалась вами и тем, как вы работали. Сейчас пациенты входят и выходят, словно поезда-экспрессы. Бедняжка миссис Хендерсон была почти в слезах. «Что я такого сделала, чтобы расстроить доктора? - спросила она меня. - Она мне и пары добрых слов не сказала». Нельзя допускать, чтобы дело Матильды так повлияло на вас. Это несправедливо по отношению к другим людям. - Она перевела дыхание. - И не говорите мне, что я всего лишь работаю в приемной, а вы врач. Доктора совершают такие же ошибки, как и другие люди.
Сара подвигала бумаги на столе кончиком карандаша.
- Вы знаете, каковы были первые слова миссис Хендерсон, после того как она вошла сюда? «Думаю, теперь можно к вам вернуться, доктор; похоже, это сделала зараза-дочка». И она соврала вам. Я ей и одного доброго слова не сказала. Зато я наконец-то сказала ей правду, заявив, что ее единственный недуг - сплин от вечного недовольства всем и вся, который пройдет в ту же минуту, когда она начнет замечать в людях хорошее. - Сара помахала карандашом перед носом Джейн. - Я прихожу к выводу, что Матильда была права. Эта деревня - самое отвратительное место на земле, населенное невежественными, злобными фанатиками, которым нечего больше делать, кроме как сидеть и сплетничать о каждом, кто не соответствует их заурядным, мелочным стереотипам. Я не сострадание утратила, а розовые очки.
Джейн забрала у Сары карандаш.
- Миссис Хендерсон - одинокая старая вдова, практически необразованная, и она пыталась в своей, пусть и неуклюжей, манере выразить сожаление, что вообще усомнилась в вас. И если у вас не хватило щедрости духа принять во внимание ее грубоватую дипломатию, тогда я в вас ошибалась. Да, и чтоб вы знали, теперь она считает, что страдает от ужасной болезни, называемой «сплин вечного недовольства», которую вы отказываетесь лечить. И списывает это на упадок финансирования здравоохранения и на то, что на ней, как на пожилой женщине, теперь будут экономить.
- Она не единственная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
- Я собираюсь это доказать, мистер Хьюз. Давайте начнем с перечисления ваших действий после того, как вы отвезли Рут в школу. Вы, наверное, пошли в ночной клуб, о котором упоминали. Это дорогое удовольствие, а кокаин и экстази, которыми вы, по моему убеждению, балуетесь, тем более. Люди должны были вас заметить, особенно если вы швырялись деньгами.
Хьюз заметил еще одну ловушку и засмеялся:
- Я уже сказал, что у меня не было денег, инспектор. Я немного поездил и вернулся домой.
- Во сколько?
- Без понятия.
- То есть если я найду кого-то, кто подтвердит, что видел белый «форд-транзит» у входа в борнмутский ночной клуб в тот вечер, ты будешь все отрицать, потому что просто ездил по округе?
- Примерно так.
Чарли обнажил зубы в хищной улыбке.
- Мне нужно проинформировать вас, мистер Хьюз, что скоро вас переведут в лирмутскую полицию, где будут допрашивать в связи с убийством миссис Матильды Гиллеспи. - Он собрал свои записи и засунул их в карман.
- Чушь собачья! - злобно бросил Хьюз. - Какое дерьмо вы еще хотите на меня повесить? Вы же заявили, что старуха сама себя убила.
- Я говорил неправду. Она была убита, и у меня есть основания полагать, что вы причастны к этому преступлению.
Хьюз угрожающе вскочил на ноги:
- Я уже сказал, что никогда не заходил в чертов дом. Показания владельца паба - мое алиби. Он видел меня на стоянке и видел, как я забирал Рут. Как я мог убить старуху, если все время находился в машине?
- Миссис Гиллеспи убили не в два тридцать, а поздно вечером.
- Я не был там вечером.
- А твой фургон был. Владелец паба утверждает, что ты возвращался в тот вечер, и, как ты сам сказал, ни у тебя, ни у твоего фургона нет алиби на вечер шестого ноября. Ты ведь просто ездил по округе, верно?
- Я был в Борнмуте, так же как и мой фургон.
- Докажи. - Чарли встал. - А пока не докажешь, я подержу тебя здесь по подозрению в убийстве.
- Не имеете права. Я натравлю на вас своего адвоката.
- Пожалуйста. В Лирмуте тебе разрешат сделать телефонный звонок.
- Зачем мне убивать старую корову? Чарли приподнял густую бровь.
- Потому что у тебя привычка терроризировать женщин. В этот раз ты зашел слишком далеко.
- Я их не убиваю.
- Что же ты с ними делаешь?
- Трахаю их, вот и все. И не обманываю. По крайней мере еще никто не жаловался.
- Должно быть, то же самое говорил Йоркширский потрошитель, когда возвращался домой с молотком и долотом в багажнике своей машины.
- Да вы свихнулись! - закричал Хьюз, топнув ногой. - Я даже не знал эту старую ведьму. Господи, вы что, скоты, думаете, будто я мог убить совсем незнакомую женщину?
- Вас ведь родили, не так ли?
- То есть?
- Рождение и смерть, Хьюз. Они случаются наугад. Твоя мать не знала твоего отца, но ты все равно родился. Незнание не имеет значения. Ты находился там в тот день, ты использовал ее внучку для воровства, и миссис Гиллеспи знала об этом. Тебе нужно было заткнуть ее до того, как она поговорит с нами.
- Я так не работаю.
- А как ты работаешь?
Но Хьюз отказался произнести еще хотя бы слово.
Я перевезла Джоанну с ребенком к себе. Не могла поверить своим глазам, когда увидела в какой нищете они живут в Лондоне. Джоанна оставила всякие попытки заботиться о ребенке, не соблюдает даже элементарной гигиены. Она совершенно не приспособлена для самостоятельной жизни; и хотя я ненавидела того отвратительного еврея, за которого Джоанна вышла, по крайней мере, пока он был жив, ее жизнь хотя бы с натяжкой можно было назвать нормальной.
Меня очень беспокоит тот факт, что смерть Стивена оказалась для нее последней каплей. Я застала Джоанну сегодня утром в детской, она держала подушку над детской кроваткой. Я спросила, что она делает, и Джоанна сказала: «Ничего», но у меня нет ни капли сомнения - зайди я минутой позже, подушка оказалась бы на лице ребенка. Самое ужасное, что я увидела себя на том же месте, словно призрачное отражение в кривом зеркале. Шок ужасный. Подозревает ли Джоанна? Подозревает ли кто-нибудь, кроме Джейн?
От врожденного безумия нет лекарства. «Чудовищные поступки порождают чудовищные проблемы...»
ГЛАВА 13
Джейн Марриотт вошла в кабинет Сары на следующий день, сразу после того как ушел последний пациент, и уселась на стул.
- Вы выглядите очень рассерженной, - заметила Сара, подписывая какие-то бумаги.
- Потому что я рассержена.
- Чем?
- Вашим поведением. Сара перестала писать.
- А что я такого сделала?
- Вы утратили чувство сострадания. - Джейн строго постучала пальцем по циферблату наручных часов. - Знаю, раньше я сама устраивала вам нагоняи за то, какое количество времени вы тратите на своих пациентов. Однако я восхищалась вами и тем, как вы работали. Сейчас пациенты входят и выходят, словно поезда-экспрессы. Бедняжка миссис Хендерсон была почти в слезах. «Что я такого сделала, чтобы расстроить доктора? - спросила она меня. - Она мне и пары добрых слов не сказала». Нельзя допускать, чтобы дело Матильды так повлияло на вас. Это несправедливо по отношению к другим людям. - Она перевела дыхание. - И не говорите мне, что я всего лишь работаю в приемной, а вы врач. Доктора совершают такие же ошибки, как и другие люди.
Сара подвигала бумаги на столе кончиком карандаша.
- Вы знаете, каковы были первые слова миссис Хендерсон, после того как она вошла сюда? «Думаю, теперь можно к вам вернуться, доктор; похоже, это сделала зараза-дочка». И она соврала вам. Я ей и одного доброго слова не сказала. Зато я наконец-то сказала ей правду, заявив, что ее единственный недуг - сплин от вечного недовольства всем и вся, который пройдет в ту же минуту, когда она начнет замечать в людях хорошее. - Сара помахала карандашом перед носом Джейн. - Я прихожу к выводу, что Матильда была права. Эта деревня - самое отвратительное место на земле, населенное невежественными, злобными фанатиками, которым нечего больше делать, кроме как сидеть и сплетничать о каждом, кто не соответствует их заурядным, мелочным стереотипам. Я не сострадание утратила, а розовые очки.
Джейн забрала у Сары карандаш.
- Миссис Хендерсон - одинокая старая вдова, практически необразованная, и она пыталась в своей, пусть и неуклюжей, манере выразить сожаление, что вообще усомнилась в вас. И если у вас не хватило щедрости духа принять во внимание ее грубоватую дипломатию, тогда я в вас ошибалась. Да, и чтоб вы знали, теперь она считает, что страдает от ужасной болезни, называемой «сплин вечного недовольства», которую вы отказываетесь лечить. И списывает это на упадок финансирования здравоохранения и на то, что на ней, как на пожилой женщине, теперь будут экономить.
- Она не единственная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88