Какая обида останется болезненной так долго?
- Если только исключить возможность, что миссис Лассель - неуравновешенная особа.
- Матильду убили не в состоянии бешеной ярости, - тихо произнесла Сара. - Все было подготовлено с особой тщательностью, посмотрите хотя бы на цветы. Вы сами сказали, что было трудно укрепить их без посторонней помощи.
Сержант допил бокал и поднялся:
- Миссис Лассель работает на лондонского флориста, специализируется на свадебных букетах и венках. Вряд ли ей трудно сплести крапиву с астрами. - Он подошел к двери. - Спокойной ночи, доктор Блейкни. Не провожайте меня.
Сара смотрела на свой бокал, пока шаги Купера не затихли в холле. Она чуть не закричала, чтобы его остановить, но, испугавшись, не стала. Ее карточный домик еще никогда не казался таким хрупким.
В каждом движении Джоанны был заметен хорошо осознанный эротизм, и Джек сделал вывод, что она позировала и раньше, возможно, для фотографа. Ради денег или самоутверждения? Скорее последнее. Ее тщеславие не имело границ. Она была одержима спальней Матильды, особенно ее кроватью, и старалась копировать позу своей матери на груде подушек. И все же контраст между двумя женщинами был огромен. Сексуальность Матильды была очень нежной, недооцененной, вероятно, оттого, что Матильда не придавала ей большого значения. Сексуальность Джоанны была механической и навязчивой, словно один и тот же визуальный стимул способен возбудить любого мужчину в любой ситуации. Джек так и не смог понять, вела она себя так от презрения к нему или от презрения к мужчинам вообще.
- Твоя супруга - ханжа? - спросила Джоанна резко после долгого периода молчаливого позирования.
- Почему ты так решила?
- То, что я делаю, тебя шокирует. Джек улыбнулся:
- У Сары очень открытое и здоровое либидо, которое никогда меня не шокирует. То, что ты делаешь, скорее оскорбительно. Я не хочу, чтобы меня причисляли к типу мужчин, которых легко возбудить дешевыми порнографическими позами.
Джоанна отвела от него взгляд и посмотрела в окно в странном оцепенении.
- Тогда скажи мне, что Сара делает, чтобы возбудить тебя...
Джек некоторое время молча рассматривал ее.
- Она заинтересована в том, чего я пытаюсь достичь в своей работе. Это меня возбуждает.
- Я говорю о сексе.
- А... - протянул Джек извиняющимся тоном. - Тогда мы беседуем о разных вещах. Я то говорю о любви.
- Как трогательно. - Джоанна попыталась засмеяться. - Ты должен ненавидеть ее, Джек. Она, видимо, нашла себе кого-то, иначе не выставила бы тебя за дверь.
Ленивым движением руки Джек бросил ей листок, вырванный из альбома, и смотрел, как он медленно планирует на кровать.
- Посмотри. Мое прочтение твоего характера после трех сеансов.
С удивительным отсутствием любопытства - большинство женщин, подумал Джек, схватили бы листок с нетерпением - Джоанна подняла его и посмотрела поочередно на обе стороны листка.
- На нем ничего нет.
- Совершенно верно.
- Дешевый трюк.
- Согласен, но ты не предложила ничего, что я мог бы нарисовать. - Он передал ей альбом. - Я не делаю парадных обнаженных фотографий для глянцевых журналов, а пока ничего другого я не вижу, за исключением неослабевающих проявлений комплекса Электры, вернее, полукомплекса Электры. В твоем случае нет привязанности к отцу, лишь враждебность по отношению к матери. Ты ни о чем другом не говоришь с тех пор, как я пришел. - Он пожал плечами. - Даже о своей дочери ты не упомянула ни разу после того, как Рут вернулась в школу.
Джоанна слезла с кровати, закуталась в халат и подошла к окну.
- Тебе не понять.
- О, я все прекрасно понимаю, - пробормотал он. - Ты не перехитришь хитреца, Джоанна.
- О чем ты?
- Об одном из самых колоссальных эго, встречавшихся мне в жизни, и, видит Бог, я могу его распознать. Ты можешь убеждать остальной мир, что Матильда плохо к тебе относилась, но меня не проведешь. Ты сама доводила ее всю жизнь, - он ткнул в нее пальцем, - хотя до последнего времени, возможно, не знала, почему у тебя это так хорошо получается.
Джоанна ничего не ответила.
- Я рискну предположить, что в детстве ты частенько капризничала, чем безумно раздражала Матильду, и она пыталась усмирить тебя при помощи «уздечки». Я прав? - Джек помолчал. - А что потом? Скорее всего ты оказалась достаточно сообразительной, чтобы придумать способ, заставить ее прекратить пытку.
Тон Джоанны, когда она заговорила, был ледяным.
- Меня ужасала эта чертова штуковина, я билась в конвульсиях каждый раз, когда она ее доставала.
- Раз плюнуть, - весело ответил Джек. - Я сам так поступал в детстве, когда мне было нужно. Так сколько тебе исполнилось лет, когда ты изобрела этот способ?
Странный, застывший взгляд Джоанны задержался на художнике некоторое время, и Джек почувствовал, как растет ее тревога.
- Мать показывала свою любовь, лишь когда надевала на меня «уздечку для сварливых». Тогда она обнимала меня и прижималась щекой к железной решетке. «Бедная малышка, мамочка делает это ради Джоанны». - Она вновь повернулась к окну. - Я это ненавидела. Мне казалось, она любит меня, лишь когда я выгляжу как уродина. - Джоанна ненадолго замолчала. - Ты прав в одном. Пока я не узнала, что Джеральд был моим отцом, я не понимала, почему мать меня боится. Она думала, я сумасшедшая. И раньше я не знала почему.
- А ты никогда не спрашивала?
- Ты не задал бы такой вопрос, если бы на самом деле знал мою мать. - От дыхания Джоанны запотело стекло в окне. - В ее жизни было столько секретов, что я быстро научилась никогда ни о чем не спрашивать. Мне даже пришлось придумать биографию, когда я пошла в школу, потому что я слишком мало знала о своем происхождении. - Она вытерла стекло нетерпеливым жестом и вновь повернулась лицом к Джеку: - Ты закончил? У меня еще много дел.
Джеку стало интересно, как долго он сможет удерживать Джоанну на этот раз, пока зависимость не заставит ее отправиться в ванную. Она всегда была гораздо интереснее под стрессом воздержания, чем под дозой.
- Ты училась в Саутклиффе? В той же школе, что и Рут?
Джоанна усмехнулась.
- Если бы. Моя мать еще не была так щедра в те дни. Меня отправили в дешевую школу, в которой даже не пытались учить, а лишь готовили скот для деревенской ярмарки. Мать мечтала выдать меня замуж за обладателя какого-нибудь титула. Возможно, - продолжала она цинично, - надеялась, что какой-нибудь худосочный недотепа сам окажется вырожденцем и не заметит моих странностей. На Рут тратили гораздо больше, чем на меня, уж поверь. И вовсе не потому, что мать любила ее больше. - Ее рот скривился. - Все делалось лишь для того, чтобы искоренить в Рут еврейскую породу после моего неосторожного брака со Стивеном.
- Ты его любила?
- Я никогда никого не любила.
- Ты любишь себя, - возразил Джек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
- Если только исключить возможность, что миссис Лассель - неуравновешенная особа.
- Матильду убили не в состоянии бешеной ярости, - тихо произнесла Сара. - Все было подготовлено с особой тщательностью, посмотрите хотя бы на цветы. Вы сами сказали, что было трудно укрепить их без посторонней помощи.
Сержант допил бокал и поднялся:
- Миссис Лассель работает на лондонского флориста, специализируется на свадебных букетах и венках. Вряд ли ей трудно сплести крапиву с астрами. - Он подошел к двери. - Спокойной ночи, доктор Блейкни. Не провожайте меня.
Сара смотрела на свой бокал, пока шаги Купера не затихли в холле. Она чуть не закричала, чтобы его остановить, но, испугавшись, не стала. Ее карточный домик еще никогда не казался таким хрупким.
В каждом движении Джоанны был заметен хорошо осознанный эротизм, и Джек сделал вывод, что она позировала и раньше, возможно, для фотографа. Ради денег или самоутверждения? Скорее последнее. Ее тщеславие не имело границ. Она была одержима спальней Матильды, особенно ее кроватью, и старалась копировать позу своей матери на груде подушек. И все же контраст между двумя женщинами был огромен. Сексуальность Матильды была очень нежной, недооцененной, вероятно, оттого, что Матильда не придавала ей большого значения. Сексуальность Джоанны была механической и навязчивой, словно один и тот же визуальный стимул способен возбудить любого мужчину в любой ситуации. Джек так и не смог понять, вела она себя так от презрения к нему или от презрения к мужчинам вообще.
- Твоя супруга - ханжа? - спросила Джоанна резко после долгого периода молчаливого позирования.
- Почему ты так решила?
- То, что я делаю, тебя шокирует. Джек улыбнулся:
- У Сары очень открытое и здоровое либидо, которое никогда меня не шокирует. То, что ты делаешь, скорее оскорбительно. Я не хочу, чтобы меня причисляли к типу мужчин, которых легко возбудить дешевыми порнографическими позами.
Джоанна отвела от него взгляд и посмотрела в окно в странном оцепенении.
- Тогда скажи мне, что Сара делает, чтобы возбудить тебя...
Джек некоторое время молча рассматривал ее.
- Она заинтересована в том, чего я пытаюсь достичь в своей работе. Это меня возбуждает.
- Я говорю о сексе.
- А... - протянул Джек извиняющимся тоном. - Тогда мы беседуем о разных вещах. Я то говорю о любви.
- Как трогательно. - Джоанна попыталась засмеяться. - Ты должен ненавидеть ее, Джек. Она, видимо, нашла себе кого-то, иначе не выставила бы тебя за дверь.
Ленивым движением руки Джек бросил ей листок, вырванный из альбома, и смотрел, как он медленно планирует на кровать.
- Посмотри. Мое прочтение твоего характера после трех сеансов.
С удивительным отсутствием любопытства - большинство женщин, подумал Джек, схватили бы листок с нетерпением - Джоанна подняла его и посмотрела поочередно на обе стороны листка.
- На нем ничего нет.
- Совершенно верно.
- Дешевый трюк.
- Согласен, но ты не предложила ничего, что я мог бы нарисовать. - Он передал ей альбом. - Я не делаю парадных обнаженных фотографий для глянцевых журналов, а пока ничего другого я не вижу, за исключением неослабевающих проявлений комплекса Электры, вернее, полукомплекса Электры. В твоем случае нет привязанности к отцу, лишь враждебность по отношению к матери. Ты ни о чем другом не говоришь с тех пор, как я пришел. - Он пожал плечами. - Даже о своей дочери ты не упомянула ни разу после того, как Рут вернулась в школу.
Джоанна слезла с кровати, закуталась в халат и подошла к окну.
- Тебе не понять.
- О, я все прекрасно понимаю, - пробормотал он. - Ты не перехитришь хитреца, Джоанна.
- О чем ты?
- Об одном из самых колоссальных эго, встречавшихся мне в жизни, и, видит Бог, я могу его распознать. Ты можешь убеждать остальной мир, что Матильда плохо к тебе относилась, но меня не проведешь. Ты сама доводила ее всю жизнь, - он ткнул в нее пальцем, - хотя до последнего времени, возможно, не знала, почему у тебя это так хорошо получается.
Джоанна ничего не ответила.
- Я рискну предположить, что в детстве ты частенько капризничала, чем безумно раздражала Матильду, и она пыталась усмирить тебя при помощи «уздечки». Я прав? - Джек помолчал. - А что потом? Скорее всего ты оказалась достаточно сообразительной, чтобы придумать способ, заставить ее прекратить пытку.
Тон Джоанны, когда она заговорила, был ледяным.
- Меня ужасала эта чертова штуковина, я билась в конвульсиях каждый раз, когда она ее доставала.
- Раз плюнуть, - весело ответил Джек. - Я сам так поступал в детстве, когда мне было нужно. Так сколько тебе исполнилось лет, когда ты изобрела этот способ?
Странный, застывший взгляд Джоанны задержался на художнике некоторое время, и Джек почувствовал, как растет ее тревога.
- Мать показывала свою любовь, лишь когда надевала на меня «уздечку для сварливых». Тогда она обнимала меня и прижималась щекой к железной решетке. «Бедная малышка, мамочка делает это ради Джоанны». - Она вновь повернулась к окну. - Я это ненавидела. Мне казалось, она любит меня, лишь когда я выгляжу как уродина. - Джоанна ненадолго замолчала. - Ты прав в одном. Пока я не узнала, что Джеральд был моим отцом, я не понимала, почему мать меня боится. Она думала, я сумасшедшая. И раньше я не знала почему.
- А ты никогда не спрашивала?
- Ты не задал бы такой вопрос, если бы на самом деле знал мою мать. - От дыхания Джоанны запотело стекло в окне. - В ее жизни было столько секретов, что я быстро научилась никогда ни о чем не спрашивать. Мне даже пришлось придумать биографию, когда я пошла в школу, потому что я слишком мало знала о своем происхождении. - Она вытерла стекло нетерпеливым жестом и вновь повернулась лицом к Джеку: - Ты закончил? У меня еще много дел.
Джеку стало интересно, как долго он сможет удерживать Джоанну на этот раз, пока зависимость не заставит ее отправиться в ванную. Она всегда была гораздо интереснее под стрессом воздержания, чем под дозой.
- Ты училась в Саутклиффе? В той же школе, что и Рут?
Джоанна усмехнулась.
- Если бы. Моя мать еще не была так щедра в те дни. Меня отправили в дешевую школу, в которой даже не пытались учить, а лишь готовили скот для деревенской ярмарки. Мать мечтала выдать меня замуж за обладателя какого-нибудь титула. Возможно, - продолжала она цинично, - надеялась, что какой-нибудь худосочный недотепа сам окажется вырожденцем и не заметит моих странностей. На Рут тратили гораздо больше, чем на меня, уж поверь. И вовсе не потому, что мать любила ее больше. - Ее рот скривился. - Все делалось лишь для того, чтобы искоренить в Рут еврейскую породу после моего неосторожного брака со Стивеном.
- Ты его любила?
- Я никогда никого не любила.
- Ты любишь себя, - возразил Джек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88