Сам воздух, казалось, загустел и стал походить на атмосферу индустриального города. В клинике смердело, словно на поле боя или в какой-то скотобойне.
Торнберг заметил, как раздуваются прекрасные ноздри Тиффани, как тяжело и быстро вздымается ее грудь.
– Минувшей ночью мне снилось это место, – сказала она. – Знаешь ли, милый, мне всегда снятся сны накануне приезда сюда. Как ты думаешь, что бы это значило?
– Понятия не имею, – ответил Торнберг, поздоровавшись кивком головы с охранниками, сидящими позади высокого пугающе черного деревянного помоста. Они знали его в лицо не только потому, что он частенько наведывался сюда, но и потому, что он лично принимал их на работу, как, впрочем, и всех других сотрудников клиники.
– А какой сон?
– Будто я совсем голая, – стала рассказывать Тиффани. – Я всегда в своих снах бываю голой, когда мне снится клиника. Двое мужчин в белых халатах вкололи мне физиологический раствор, и вскоре я превратилась в лягушку, обыкновенную зеленую лягушку, сидящую и квакающую на огромном листе водяной лилии.
– Хочешь знать, что это такое?
В этот момент автоматически открылись двери крайнего лифта с левой стороны, и Торнберг, взяв под руку Тиффани, ввел ее в кабину. Двери автоматически закрылись, и, хотя Торнберг даже не нажал кнопку, лифт доставил их вниз, на глубину трехэтажного здания, к скальному основанию местности.
– Нет, еще не все, – продолжала рассказывать Тиффани. – Там и ты тоже был – этакий маленький розовый мальчик на кривых ножках. Я увидела тебя, и у меня язык стрелой вылетел изо рта, ну ты знаешь, такой длинный, тонкий, какой обычно бывает у лягушек, я поймала комара и слопала его. Он нажрался крови, а я догадалась, что он укусил тебя и это твоя кровь, поэтому я напилась твоей крови и еще подумала, а не сделаюсь ли я от этого плотоядным существом (Тиффани была ревностной вегетарианкой). Сон, конечно, не из приятных. А после этого мне это место больше не снилось.
– Прости меня, дорогая, – отреагировал Торнберг, похлопывая жену по ее прекрасной руке, – но, прежде чем ты узнаешь, в чем тут дело, все это кончится.
Он широко улыбнулся, увидев женщину с седовато-пепельными волосами, и воскликнул:
– О, доктор Шепард! Вы, как всегда, приходите вовремя.
Доктор Шепард – стройная гибкая женщина с густыми посеребренными сединой волосами и слегка накрашенными губами – лишь рассмеялась. Светлые глаза и элегантные очки придавали ей вид озабоченного заумного врача. С самого рождения она отличалась острой наблюдательностью.
– Мистер Конрад, вы ведь прекрасно знаете, что охрана сразу же сообщает нам о вашем прибытии. Мы всегда готовы встретить вас и как нашего дорогого пациента.
Тут она обратилась к супруге Торнберга:
– Как мы себя чувствуем теперь, дорогая Тиффани?
– Прекрасно, как я полагаю.
– Нет ли болей в животе? Сердцебиения? Не мучают ли запоры? Мочитесь нормально?
– Да, все, как всегда.
– Великолепно! – доктор Шепард обняла Тиффани Конрад. – Теперь пройдемте и хорошенько, не спеша, все обследуем. Как? О'кей?
– А я не превращусь в лягушку или еще в какое-то страшилище? – испугалась Тиффани. – Мне приснилось, что я стала лягушкой и наглоталась крови. Человеческой крови.
– Я бы насчет этого не беспокоилась, – успокаивала ее доктор Шепард. – Это значит, что вы все еще никак не привыкнете к диете, которую мы предписали вам. Вы же знаете, что вам необходимо есть хотя бы немного мясной пищи.
– Мне? Но это же никак невозможно. Я не выношу мяса ни под каким видом.
Оглянувшись на Торнберга, доктор Шепард подвела Тиффани к медицинскому столу для обследований, покрытому белоснежной бумажной простыней.
– Снимайте одежду, Тиффани.
– Хорошо, доктор.
Тиффани послушно принялась раздеваться, складывая аккуратно одежду на стоящий рядом стул. Затем, без понуканий и уговариваний, покорно улеглась на стол.
Доктор Шепард тихонько оттянула у нее кожу на ладони между большим и указательным пальцами и стала рассматривать ее на свет.
– Прекрасный цвет, оттенок. Содержание жира весьма незначительно.
Открыв обернутую в бумагу папку, она начала что-то записывать в ней шариковой ручкой. Взяв анализы крови в три пробирки, она опечатала их и поставила на металлическую подставку, а потом проделала еще какие-то манипуляции, неведомые Торнбергу.
– Можно вас попросить выйти со мной на минутку?
Доктор Шепард молча повела его по коридору и открыла дверь в одну из четырех десятков лабораторий, устроенных в комплексе зданий клиники "Грин бранчес". Там стояли в ряд несколько компьютеров новейшей конструкции. Подойдя к одному из них, она включила его и вставила программу. Торнберг увидел на экране монитора последовательный ряд сложных цветных диаграмм. Они начали перестраиваться, да так замедленно, что ему показалось, будто он наблюдает за живыми существами, а не за невероятно сложными построениями, совершаемыми самим компьютером.
Доктор повернулась к нему и стала объяснять:
– Мы беспокоились, как бы у нее не развилось малокровие, потому что анализы показывали недостаток красных кровяных телец. Теперь же по всему видно, что дело идет на поправку.
Торнберг прекрасно разбирался в людях и сразу сообразил, что доктор Шепард знает что-то еще, но не очень-то расположена об этом рассказывать, поэтому предложил напрямую:
– Давайте выкладывайте все до конца, доктор. Я приехал сюда не для того, чтобы меня тут обхаживали или вешали мне лапшу на уши.
– Разумеется, не для этого, – согласилась она. – В последнее время количество белых кровяных телец в крови вашей супруги несколько повысилось. Но, само по себе, из-за этого не следует слишком волноваться.
"А что, все врачи должны напускать туману и стараться помягче разъяснять свои же диагнозы?" – подумалось ему.
– По сути дела, – продолжала она, – мы надеемся, что это свидетельствует всего лишь о какой-то незначительной инфекции.
– Но определенно вам пока ничего не известно?
– Нет, мистер Конрад, не известно. Вы, должно быть, знаете, что это пока для всех нас... э-э... как бы сказать... неисследованная территория. А учитывая конечные результаты предыдущих экспериментов...
Торнберг шагнул к ней и бесцеремонно перебил:
– Вам бы следовало знать, что самое важное здесь – время.
– Да, да, я понимаю.
– Понимаете? – насмешливо хмыкнул Торнберг. – Пудрите мне мозги всякими тут медицинскими паллиативами. Наговорили разной чепухи. Доктор, я уже давно вынашиваю мечту найти такой эликсир, который подействовал бы на меня так, будто я хлебнул вина из святого Грааля. А чего по сей день мы добились? Только такого вина, которое, как в той легенде, дает жизнь и тут же отбирает ее. Мертвого тупика – вот чего! – Он подумал о Тиффани, прекрасная смуглая загорелая кожа которой отсвечивала под тонким слоем лосьона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182
Торнберг заметил, как раздуваются прекрасные ноздри Тиффани, как тяжело и быстро вздымается ее грудь.
– Минувшей ночью мне снилось это место, – сказала она. – Знаешь ли, милый, мне всегда снятся сны накануне приезда сюда. Как ты думаешь, что бы это значило?
– Понятия не имею, – ответил Торнберг, поздоровавшись кивком головы с охранниками, сидящими позади высокого пугающе черного деревянного помоста. Они знали его в лицо не только потому, что он частенько наведывался сюда, но и потому, что он лично принимал их на работу, как, впрочем, и всех других сотрудников клиники.
– А какой сон?
– Будто я совсем голая, – стала рассказывать Тиффани. – Я всегда в своих снах бываю голой, когда мне снится клиника. Двое мужчин в белых халатах вкололи мне физиологический раствор, и вскоре я превратилась в лягушку, обыкновенную зеленую лягушку, сидящую и квакающую на огромном листе водяной лилии.
– Хочешь знать, что это такое?
В этот момент автоматически открылись двери крайнего лифта с левой стороны, и Торнберг, взяв под руку Тиффани, ввел ее в кабину. Двери автоматически закрылись, и, хотя Торнберг даже не нажал кнопку, лифт доставил их вниз, на глубину трехэтажного здания, к скальному основанию местности.
– Нет, еще не все, – продолжала рассказывать Тиффани. – Там и ты тоже был – этакий маленький розовый мальчик на кривых ножках. Я увидела тебя, и у меня язык стрелой вылетел изо рта, ну ты знаешь, такой длинный, тонкий, какой обычно бывает у лягушек, я поймала комара и слопала его. Он нажрался крови, а я догадалась, что он укусил тебя и это твоя кровь, поэтому я напилась твоей крови и еще подумала, а не сделаюсь ли я от этого плотоядным существом (Тиффани была ревностной вегетарианкой). Сон, конечно, не из приятных. А после этого мне это место больше не снилось.
– Прости меня, дорогая, – отреагировал Торнберг, похлопывая жену по ее прекрасной руке, – но, прежде чем ты узнаешь, в чем тут дело, все это кончится.
Он широко улыбнулся, увидев женщину с седовато-пепельными волосами, и воскликнул:
– О, доктор Шепард! Вы, как всегда, приходите вовремя.
Доктор Шепард – стройная гибкая женщина с густыми посеребренными сединой волосами и слегка накрашенными губами – лишь рассмеялась. Светлые глаза и элегантные очки придавали ей вид озабоченного заумного врача. С самого рождения она отличалась острой наблюдательностью.
– Мистер Конрад, вы ведь прекрасно знаете, что охрана сразу же сообщает нам о вашем прибытии. Мы всегда готовы встретить вас и как нашего дорогого пациента.
Тут она обратилась к супруге Торнберга:
– Как мы себя чувствуем теперь, дорогая Тиффани?
– Прекрасно, как я полагаю.
– Нет ли болей в животе? Сердцебиения? Не мучают ли запоры? Мочитесь нормально?
– Да, все, как всегда.
– Великолепно! – доктор Шепард обняла Тиффани Конрад. – Теперь пройдемте и хорошенько, не спеша, все обследуем. Как? О'кей?
– А я не превращусь в лягушку или еще в какое-то страшилище? – испугалась Тиффани. – Мне приснилось, что я стала лягушкой и наглоталась крови. Человеческой крови.
– Я бы насчет этого не беспокоилась, – успокаивала ее доктор Шепард. – Это значит, что вы все еще никак не привыкнете к диете, которую мы предписали вам. Вы же знаете, что вам необходимо есть хотя бы немного мясной пищи.
– Мне? Но это же никак невозможно. Я не выношу мяса ни под каким видом.
Оглянувшись на Торнберга, доктор Шепард подвела Тиффани к медицинскому столу для обследований, покрытому белоснежной бумажной простыней.
– Снимайте одежду, Тиффани.
– Хорошо, доктор.
Тиффани послушно принялась раздеваться, складывая аккуратно одежду на стоящий рядом стул. Затем, без понуканий и уговариваний, покорно улеглась на стол.
Доктор Шепард тихонько оттянула у нее кожу на ладони между большим и указательным пальцами и стала рассматривать ее на свет.
– Прекрасный цвет, оттенок. Содержание жира весьма незначительно.
Открыв обернутую в бумагу папку, она начала что-то записывать в ней шариковой ручкой. Взяв анализы крови в три пробирки, она опечатала их и поставила на металлическую подставку, а потом проделала еще какие-то манипуляции, неведомые Торнбергу.
– Можно вас попросить выйти со мной на минутку?
Доктор Шепард молча повела его по коридору и открыла дверь в одну из четырех десятков лабораторий, устроенных в комплексе зданий клиники "Грин бранчес". Там стояли в ряд несколько компьютеров новейшей конструкции. Подойдя к одному из них, она включила его и вставила программу. Торнберг увидел на экране монитора последовательный ряд сложных цветных диаграмм. Они начали перестраиваться, да так замедленно, что ему показалось, будто он наблюдает за живыми существами, а не за невероятно сложными построениями, совершаемыми самим компьютером.
Доктор повернулась к нему и стала объяснять:
– Мы беспокоились, как бы у нее не развилось малокровие, потому что анализы показывали недостаток красных кровяных телец. Теперь же по всему видно, что дело идет на поправку.
Торнберг прекрасно разбирался в людях и сразу сообразил, что доктор Шепард знает что-то еще, но не очень-то расположена об этом рассказывать, поэтому предложил напрямую:
– Давайте выкладывайте все до конца, доктор. Я приехал сюда не для того, чтобы меня тут обхаживали или вешали мне лапшу на уши.
– Разумеется, не для этого, – согласилась она. – В последнее время количество белых кровяных телец в крови вашей супруги несколько повысилось. Но, само по себе, из-за этого не следует слишком волноваться.
"А что, все врачи должны напускать туману и стараться помягче разъяснять свои же диагнозы?" – подумалось ему.
– По сути дела, – продолжала она, – мы надеемся, что это свидетельствует всего лишь о какой-то незначительной инфекции.
– Но определенно вам пока ничего не известно?
– Нет, мистер Конрад, не известно. Вы, должно быть, знаете, что это пока для всех нас... э-э... как бы сказать... неисследованная территория. А учитывая конечные результаты предыдущих экспериментов...
Торнберг шагнул к ней и бесцеремонно перебил:
– Вам бы следовало знать, что самое важное здесь – время.
– Да, да, я понимаю.
– Понимаете? – насмешливо хмыкнул Торнберг. – Пудрите мне мозги всякими тут медицинскими паллиативами. Наговорили разной чепухи. Доктор, я уже давно вынашиваю мечту найти такой эликсир, который подействовал бы на меня так, будто я хлебнул вина из святого Грааля. А чего по сей день мы добились? Только такого вина, которое, как в той легенде, дает жизнь и тут же отбирает ее. Мертвого тупика – вот чего! – Он подумал о Тиффани, прекрасная смуглая загорелая кожа которой отсвечивала под тонким слоем лосьона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182