Такой очевидный вывод, а он об этом почему-то даже не подумал!
– Бедный мой Вулф, – сказала Аманда с сочувствием и крепко поцеловала его в губы. – У меня к тебе маленькая просьба. Моя младшая сестра Стиви устраивает завтра в Нижнем Манхэттене, в галерее "Алфабет-Сити", званый ужин для молодых художников. Она обещала, что все будет очень забавно. Мне хочется, чтобы ты пошел туда вместе со мной.
– Никак не могу, Панда. Комиссар ясно сказал, что дело, связанное с Моравиа, чревато политическими последствиями. У меня просто нет времени...
Она прикрыла ему рот ладонью:
– Я только и слышу от тебя, что ты занят. Но нельзя же работать по двадцать четыре часа в сутки, даже тебе, мистер Железный Человек из племени шошонов.
– Я кажусь тебе именно таким?
Она засмеялась, крепко и страстно сжимая его в своих объятиях.
– Конечно. Ведь ты такой и есть. Но, поскольку ты тоже сделан из плоти и крови, небольшая передышка в работе тебе только поможет сосредоточиться.
Аманда протянула руки и, нежно поглаживая его, продолжала:
– Поможет всему, не говоря уже о твоем настроении. Это странное дело не выходит у меня из головы.
Нью-Йорк – Токио
Главный судебно-медицинский эксперт Нью-Йорка Вернон Харрисон был высоким сутуловатым мужчиной с печальным, как у бассета, выражением лица. Толстые стекла очков свидетельствовали о его слабом зрении. Больше о слабостях Харрисона, как считал Вулф, ничто не говорило. Судмедэксперт, казалось, никогда не терял присутствия духа, оставаясь спокойным и рассудительным при самых больших политических и административных заварушках, которые могут возникать только в огромных городах накануне их катастрофы.
Они встретились в полуподвальном помещении здания Центрального морга на углу Первой авеню и Тридцатой улицы, в одном из помещений, примыкавших к холодильным камерам, где лежали в ожидании вскрытия трупы. Время приближалось к трем часам дня. Все утро и часть дня Вулф потратил на ознакомление с результатами обследования квартиры и офиса Моравиа, с заключением баллистической экспертизы (которая пока ничего не прояснила) и на изучение других бумаг. Уже подоспела памятная записка начальника полиции Бризарда, в ней извещалось, что он продолжает расследование убийства Джуниора Руиза и Вулфу надлежит дать свои объяснения. Вот еще один из образчиков запугивания – Бризард был большим мастером держать подчиненных в страхе.
– Вы занимались Аркуилло, этим торговцем наркотиками? – спросил Вулф.
– Еще бы! – кивнул Харрисон. – Он выглядит так, будто какой-то псих сунул ему в рожу паяльную лампу. Ну что же, как красноречиво говорили римляне, кормишься мечом, от меча и погибнешь, верно ведь?
Он положил на стол пилу для распиловки костей. В воздухе висел густой запах мертвой человеческой плоти.
– Так, значит, он погиб от паяльной лампы?
– Вот, смотрите, – сказал Харрисон, перебирая инструменты. – Кто-то неплохо поработал и с его правой рукой.
– Это я.
– Заметим это.
Вулф инстинктивно понял, что медэксперт не заметил ничего особенного в смерти Аркуилло, и поэтому решил переменить тему разговора:
– А как насчет Моравиа?
– А вот тут вы подкинули мне нечто такое, во что нужно вгрызаться, – сказал Харрисон, откидывая простыню с груди Джуниора Руиза. – Пока же честно признаюсь, что сказать мне нечего.
Он ловко вертел хромированными инструментами, будто тамбур-мажор дирижерским жезлом во время парада.
– Полученные данные наводят меня на определенную мысль. Анализы крови, тканей – для токсикологических анализов их срезали целых девять ярдов – все это в работе. Кое-что уже сделано.
Вулф отметил про себя, что Харрисон, англосаксонец и протестант до мозга костей, как-то чересчур самоуверен. Занимая должность главного судмедэксперта и будучи выходцем из богатой этнической общины города, говорил он высокопарно и щедро пересыпал речь иноязычными выражениями.
– Вы проверили румяна на его щеках? Что-нибудь обнаружили?
– Нет, ничего не обнаружил, если вы интересуетесь помадами от Эсте Лаудер, – ответил Харрисон. – Ингредиенты отобраны высококачественные. Ну а чего бы вы, собственно, хотели от патентованных румян?
Он снова посмотрел на анализы:
– Никаких экзотических ядов не обнаружено, если только они вас интересуют.
Вулф недоуменно пожал плечами:
– Но мне нужны ответы на вопросы, и как можно скорее.
– Дорогой мой, да я же верчусь как только могу, – проворчал Харрисон, всматриваясь в разрез на груди Джуниора Руиза. – Смотрите-ка. Этот парень сильно отличается от двух других трупов. Насчет него все ясно – ему влепили две пули тридцать восьмого калибра, и они, что называется, разворотили его легкие и сердце.
Вулфу было тяжело смотреть на пожелтевшее тело Джуниора, покрытое фиолетовыми синяками и черно-красными сгустками запекшейся крови.
– Вернемся все же к Моравиа, – обратился он к Харрисону, стараясь не отвлекаться. – Есть ли какие-нибудь признаки наркомании?
– Хороший вопрос, – ответил главный медэксперт, зашивая толстой ниткой длинный вертикальный разрез на теле Руиза. – Но его застрелили уже после принятия кокаина, в этом нет никакого сомнения. Долго ли он принимал его? Нет, не долго. Принимал ли он его периодически, через какие промежутки времени? Кто знает!
Вулф ждал, пока Харрисон не кончит диктовать в стальной микрофончик заключение о причине смерти Руиза. Ему хотелось, чтобы на труп положили письменное заключение.
– Ну а от чего же все-таки погиб Моравиа? – спросил он наконец.
– Вопрос на миллиард долларов, – ответил Харрисон и, насупившись, замолк. – Я лучше скажу, от чего он не мог погибнуть. Он был уже мертв, когда в него стреляли. А что касается кокаина, то мы не нашли никаких видимых признаков смертельных доз. С кокаином все о'кей, а его количество, которое мы обнаружили в кровеносной системе, не смертельно.
В конце концов он положил на труп Джуниора Руиза листок с напечатанным заключением и, повернувшись к Вулфу, сказал:
– Я бы сказал, что в наши руки попала трудноразрешимая задача.
Вулф уже уходил, когда Харрисон остановил его:
– С этим парнем Моравиа связана одна странность.
Вулф резко обернулся:
– Что вы хотите этим сказать?
Харрисон потер кончик носа и пояснил:
– А вот что. Вы когда-нибудь слышали, чтобы взрослый человек врал насчет своего возраста, выставляя себя старше своих лет?
– Нет, не слышал. А что, в этом есть какой-то смысл?
– Разумеется, есть. Согласно свидетельству о рождении, Моравиа сорок восемь лет. И все же, когда я сделал вскрытие, то ясно увидел, что передо мной внутренности тридцатилетнего человека.
* * *
Наохару Нишицу лежал в полной темноте. Позади себя, за дверью, занавешенной циновкой и выходящей в заснеженный сад, который был для него храмом, он услышал слабый перестук бамбуковых палочек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182
– Бедный мой Вулф, – сказала Аманда с сочувствием и крепко поцеловала его в губы. – У меня к тебе маленькая просьба. Моя младшая сестра Стиви устраивает завтра в Нижнем Манхэттене, в галерее "Алфабет-Сити", званый ужин для молодых художников. Она обещала, что все будет очень забавно. Мне хочется, чтобы ты пошел туда вместе со мной.
– Никак не могу, Панда. Комиссар ясно сказал, что дело, связанное с Моравиа, чревато политическими последствиями. У меня просто нет времени...
Она прикрыла ему рот ладонью:
– Я только и слышу от тебя, что ты занят. Но нельзя же работать по двадцать четыре часа в сутки, даже тебе, мистер Железный Человек из племени шошонов.
– Я кажусь тебе именно таким?
Она засмеялась, крепко и страстно сжимая его в своих объятиях.
– Конечно. Ведь ты такой и есть. Но, поскольку ты тоже сделан из плоти и крови, небольшая передышка в работе тебе только поможет сосредоточиться.
Аманда протянула руки и, нежно поглаживая его, продолжала:
– Поможет всему, не говоря уже о твоем настроении. Это странное дело не выходит у меня из головы.
Нью-Йорк – Токио
Главный судебно-медицинский эксперт Нью-Йорка Вернон Харрисон был высоким сутуловатым мужчиной с печальным, как у бассета, выражением лица. Толстые стекла очков свидетельствовали о его слабом зрении. Больше о слабостях Харрисона, как считал Вулф, ничто не говорило. Судмедэксперт, казалось, никогда не терял присутствия духа, оставаясь спокойным и рассудительным при самых больших политических и административных заварушках, которые могут возникать только в огромных городах накануне их катастрофы.
Они встретились в полуподвальном помещении здания Центрального морга на углу Первой авеню и Тридцатой улицы, в одном из помещений, примыкавших к холодильным камерам, где лежали в ожидании вскрытия трупы. Время приближалось к трем часам дня. Все утро и часть дня Вулф потратил на ознакомление с результатами обследования квартиры и офиса Моравиа, с заключением баллистической экспертизы (которая пока ничего не прояснила) и на изучение других бумаг. Уже подоспела памятная записка начальника полиции Бризарда, в ней извещалось, что он продолжает расследование убийства Джуниора Руиза и Вулфу надлежит дать свои объяснения. Вот еще один из образчиков запугивания – Бризард был большим мастером держать подчиненных в страхе.
– Вы занимались Аркуилло, этим торговцем наркотиками? – спросил Вулф.
– Еще бы! – кивнул Харрисон. – Он выглядит так, будто какой-то псих сунул ему в рожу паяльную лампу. Ну что же, как красноречиво говорили римляне, кормишься мечом, от меча и погибнешь, верно ведь?
Он положил на стол пилу для распиловки костей. В воздухе висел густой запах мертвой человеческой плоти.
– Так, значит, он погиб от паяльной лампы?
– Вот, смотрите, – сказал Харрисон, перебирая инструменты. – Кто-то неплохо поработал и с его правой рукой.
– Это я.
– Заметим это.
Вулф инстинктивно понял, что медэксперт не заметил ничего особенного в смерти Аркуилло, и поэтому решил переменить тему разговора:
– А как насчет Моравиа?
– А вот тут вы подкинули мне нечто такое, во что нужно вгрызаться, – сказал Харрисон, откидывая простыню с груди Джуниора Руиза. – Пока же честно признаюсь, что сказать мне нечего.
Он ловко вертел хромированными инструментами, будто тамбур-мажор дирижерским жезлом во время парада.
– Полученные данные наводят меня на определенную мысль. Анализы крови, тканей – для токсикологических анализов их срезали целых девять ярдов – все это в работе. Кое-что уже сделано.
Вулф отметил про себя, что Харрисон, англосаксонец и протестант до мозга костей, как-то чересчур самоуверен. Занимая должность главного судмедэксперта и будучи выходцем из богатой этнической общины города, говорил он высокопарно и щедро пересыпал речь иноязычными выражениями.
– Вы проверили румяна на его щеках? Что-нибудь обнаружили?
– Нет, ничего не обнаружил, если вы интересуетесь помадами от Эсте Лаудер, – ответил Харрисон. – Ингредиенты отобраны высококачественные. Ну а чего бы вы, собственно, хотели от патентованных румян?
Он снова посмотрел на анализы:
– Никаких экзотических ядов не обнаружено, если только они вас интересуют.
Вулф недоуменно пожал плечами:
– Но мне нужны ответы на вопросы, и как можно скорее.
– Дорогой мой, да я же верчусь как только могу, – проворчал Харрисон, всматриваясь в разрез на груди Джуниора Руиза. – Смотрите-ка. Этот парень сильно отличается от двух других трупов. Насчет него все ясно – ему влепили две пули тридцать восьмого калибра, и они, что называется, разворотили его легкие и сердце.
Вулфу было тяжело смотреть на пожелтевшее тело Джуниора, покрытое фиолетовыми синяками и черно-красными сгустками запекшейся крови.
– Вернемся все же к Моравиа, – обратился он к Харрисону, стараясь не отвлекаться. – Есть ли какие-нибудь признаки наркомании?
– Хороший вопрос, – ответил главный медэксперт, зашивая толстой ниткой длинный вертикальный разрез на теле Руиза. – Но его застрелили уже после принятия кокаина, в этом нет никакого сомнения. Долго ли он принимал его? Нет, не долго. Принимал ли он его периодически, через какие промежутки времени? Кто знает!
Вулф ждал, пока Харрисон не кончит диктовать в стальной микрофончик заключение о причине смерти Руиза. Ему хотелось, чтобы на труп положили письменное заключение.
– Ну а от чего же все-таки погиб Моравиа? – спросил он наконец.
– Вопрос на миллиард долларов, – ответил Харрисон и, насупившись, замолк. – Я лучше скажу, от чего он не мог погибнуть. Он был уже мертв, когда в него стреляли. А что касается кокаина, то мы не нашли никаких видимых признаков смертельных доз. С кокаином все о'кей, а его количество, которое мы обнаружили в кровеносной системе, не смертельно.
В конце концов он положил на труп Джуниора Руиза листок с напечатанным заключением и, повернувшись к Вулфу, сказал:
– Я бы сказал, что в наши руки попала трудноразрешимая задача.
Вулф уже уходил, когда Харрисон остановил его:
– С этим парнем Моравиа связана одна странность.
Вулф резко обернулся:
– Что вы хотите этим сказать?
Харрисон потер кончик носа и пояснил:
– А вот что. Вы когда-нибудь слышали, чтобы взрослый человек врал насчет своего возраста, выставляя себя старше своих лет?
– Нет, не слышал. А что, в этом есть какой-то смысл?
– Разумеется, есть. Согласно свидетельству о рождении, Моравиа сорок восемь лет. И все же, когда я сделал вскрытие, то ясно увидел, что передо мной внутренности тридцатилетнего человека.
* * *
Наохару Нишицу лежал в полной темноте. Позади себя, за дверью, занавешенной циновкой и выходящей в заснеженный сад, который был для него храмом, он услышал слабый перестук бамбуковых палочек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182