А затем он понял, что Достопочтенная Мать стоит перед ним на коленях и гладит ему лоб.
Тогда Яшида дотронулся до нее, и у него снова поднялся и отвердел член.
– Я хочу тебя, – произнес он.
Достопочтенная Мать отвесила ему увесистую пощечину, отчего у него на лице даже остались следы ее пальцев.
– Эта ночь посвящена обряду и ритуалу, – назидательно сказала она. – Нужны жертвоприношения, чтобы умиротворить богов, которые существуют повсюду. Ты хочешь – ну и хоти. Ты живешь со мной не для того, чтобы думать, чего ты хочешь. Да, ты хочешь меня, но никогда больше не овладеешь мною.
И видя, что мальчик по-прежнему возбужден, начала хлестать его по щекам. Его вырвало, но он сразу же овладел собой и заплакал.
Потом она стала водить его по окрестностям, показывая и подбирая с земли грибы и травы, мох и лишайники, папоротники и различные корки. Она учила его распознавать ядовитые растения – как дикие, так и высаженные ею много лет назад. Они содержали в себе быстродействующие яды, яды замедленного действия, а также такие, которые невозможно было распознать. После этого она принялась рассказывать ему о существующих противоядиях, которые способны если и не вернуть жертве нормальную жизнедеятельность, то уж, во всяком случае, спасти ей жизнь.
Все эти премудрости он постигал всю ночь.
Вскоре она увезла его в Киото – город десяти тысяч храмов и пагод, где зимой нередко случаются сильные холода, а ледяной град бьет в стекла окон так, словно мимо проносится конница. Там она обучала Яшиду практическому приготовлению ядов, давая ему для этого самые разные растения, из которых он должен был сам, своими руками, приготовить отраву. Она показывала, как надо растирать их, очищать, выпаривать, смешивать и варить, чтобы впоследствии, если возникнет необходимость, во всеоружии встретить врага или просто попотчевать тем или иным страшным зельем.
Вот таким образом постигал Джейсон Яшида науку борьбы с врагом, множество раз сам умирая и чувствуя, как жизнь мгновенно уходит из его бренного тела или же, наоборот, медленно покидает его как бы в процессе старения. И всегда Достопочтенная Мать возвращала ему силы.
Итак, неудивительно, что Джейсон Яшида слепо верил Достопочтенной Матери и был предан ей до конца. Таким образом он обрел облик и натуру, которые Достопочтенная Мать предназначила ему, и стал сродни ей...
И вот он вновь в Японии.
Яшида проспал шестнадцать часов, пролетев за это время многие тысячи миль. Двери салона самолета еще не открылись, и он с нетерпением смотрел в иллюминатор на прячущуюся в легкой дымке макушку Фудзиямы – священной горы, возвышающейся над его родиной, словно некое божество. И тут он вдруг понял, зачем и почему Достопочтенная Мать призвала его вернуться домой. Наступил заключительный этап великого сражения, и главная позиция битвы отныне здесь.
* * *
– Вы доставили мне медиума?
– Нет, – ответил Юджи, помогая Чике внести недвижимого Вулфа в помещение на верхнем этаже склада около рыбного рынка Сузуки. – Просто этот человек очень болен.
– И все же он экстрасенс.
– Успокойся, – ответил Юджи Оракулу. Он с беспокойством посмотрел на сестру.
Она сохраняла удивительное спокойствие с того самого момента, когда обрушилась задняя стена храма Запретных грез и едва не погребла ее под обломками.
Сквозь еще не осевшую, забивающую легкие пыль от рухнувших камней и бетонных блоков она разглядела острое изогнутое лезвие серповидного ножа, торчащего из-под обломков, и это лезвие сжимала чья-то рука. Она сразу узнала ее – это рука Вулфа.
Чика невольно вскрикнула и, направив в пространство мысленный луч "макура на хирума", принялась расчищать проход в нагромождении обломков, которые под действием ее биополя начали расступаться.
Отчаянное, идущее неведомо откуда биополе Достопочтенной Матери угрожающе шевелило камни и бревна с другой стороны, ее черная аура раздвигала острые обломки и раскалывала крупные глыбы камней. Чика чувствовала, как лихорадочно и растерянно мечутся витки "макура на хирума" Достопочтенной Матери, и сперва даже удивилась, почему та не сумела обнаружить Вулфа, но потом сама почувствовала себя надежно под защитой биополя, которое Вулф все же успел создать в последний момент.
Тогда Чика удвоила свои усилия и сумела наконец раскопать бесчувственное тело Вулфа. Она очень удивилась, обнаружив, что его психическая защита продолжает действовать, хотя он сам находится в беспамятстве. Приложив все силы, она вытащила его из поля действия ауры Достопочтенной Матери. Но еще до этого она заметила у другой стены комнаты скрюченный труп Сумы – это зрелище лишь обрадовало ее, и ей стало немного легче.
И вот Чика принесла Вулфа сюда, на склад, где Юджи устроил свою тайную лабораторию. Более безопасного места она и придумать не могла. Она не видела свою мать там, в храме Запретных грез, и не искала ее. Но, так или иначе, принести Вулфа назад в дом Минако после последнего разговора с ней она просто не решилась.
Теперь Чика тщательно прощупывала пульс Вулфа, прислушиваясь к его дыханию я стараясь мысленно отогнать надвигающийся ужас предстоящего разговора. Она направила биолуч своей "макура на хирума", пытаясь проникнуть в бессознательное состояние Вулфа и узнать, что там происходит. Снова и снова напрягалась она, но безуспешно – все пути проникновения оказались блокированными.
Подняв голову, она обратилась к Юджи:
– Не знаю, что Достопочтенная Мать сотворила с ним, но он определенно умирает.
– Опасность в жизни, а не в смерти, – изрек Оракул.
Юджи, не обращая внимания на слова Оракула, ответил сестре:
– Есть что-нибудь такое, с помощью чего мы сможем спасти его?
– Да, – подтвердил Оракул. – Он экстрасенс.
Чика повернулась к Оракулу в спросила в недоумении:
– О чем это он говорит?
– Не обращай на него внимания, – с печалью в голосе ответил Юджи. – Что-то с ним случилось. Думаю, он сходит с ума.
– Чушь какая-то, – возразила Чика. – Машины с ума сойти не могут.
– Но ты же не знаешь Оракул.
– А что ты с ним сделал? Его выражение на экране теперь почти как человеческое.
С печалью и вздохами Юджи рассказал ей, как Хана настояла на том, чтобы ее подсоединили к Оракулу, и что в результате этого произошло с ней.
– Я никому об этом не рассказывал, – с горечью заметил он, затем, подождав минутку, громко зарыдал и сказал:
– Не знаю, что и говорить даже. Но я знал, что ты поймешь. Ведь ты лучше всех должна понимать, как несчастна была Хана. Как и у нее, твой дар "макура на хирума" заставлял тебя становиться тем, кем ты не хотела быть.
Немного помолчав, Чика спросила:
– Где ее тело?
– Я сделал то, что Оракул... нет, то, что Хана просила сделать с ним. Тело покоится на дне реки Сумида.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182
Тогда Яшида дотронулся до нее, и у него снова поднялся и отвердел член.
– Я хочу тебя, – произнес он.
Достопочтенная Мать отвесила ему увесистую пощечину, отчего у него на лице даже остались следы ее пальцев.
– Эта ночь посвящена обряду и ритуалу, – назидательно сказала она. – Нужны жертвоприношения, чтобы умиротворить богов, которые существуют повсюду. Ты хочешь – ну и хоти. Ты живешь со мной не для того, чтобы думать, чего ты хочешь. Да, ты хочешь меня, но никогда больше не овладеешь мною.
И видя, что мальчик по-прежнему возбужден, начала хлестать его по щекам. Его вырвало, но он сразу же овладел собой и заплакал.
Потом она стала водить его по окрестностям, показывая и подбирая с земли грибы и травы, мох и лишайники, папоротники и различные корки. Она учила его распознавать ядовитые растения – как дикие, так и высаженные ею много лет назад. Они содержали в себе быстродействующие яды, яды замедленного действия, а также такие, которые невозможно было распознать. После этого она принялась рассказывать ему о существующих противоядиях, которые способны если и не вернуть жертве нормальную жизнедеятельность, то уж, во всяком случае, спасти ей жизнь.
Все эти премудрости он постигал всю ночь.
Вскоре она увезла его в Киото – город десяти тысяч храмов и пагод, где зимой нередко случаются сильные холода, а ледяной град бьет в стекла окон так, словно мимо проносится конница. Там она обучала Яшиду практическому приготовлению ядов, давая ему для этого самые разные растения, из которых он должен был сам, своими руками, приготовить отраву. Она показывала, как надо растирать их, очищать, выпаривать, смешивать и варить, чтобы впоследствии, если возникнет необходимость, во всеоружии встретить врага или просто попотчевать тем или иным страшным зельем.
Вот таким образом постигал Джейсон Яшида науку борьбы с врагом, множество раз сам умирая и чувствуя, как жизнь мгновенно уходит из его бренного тела или же, наоборот, медленно покидает его как бы в процессе старения. И всегда Достопочтенная Мать возвращала ему силы.
Итак, неудивительно, что Джейсон Яшида слепо верил Достопочтенной Матери и был предан ей до конца. Таким образом он обрел облик и натуру, которые Достопочтенная Мать предназначила ему, и стал сродни ей...
И вот он вновь в Японии.
Яшида проспал шестнадцать часов, пролетев за это время многие тысячи миль. Двери салона самолета еще не открылись, и он с нетерпением смотрел в иллюминатор на прячущуюся в легкой дымке макушку Фудзиямы – священной горы, возвышающейся над его родиной, словно некое божество. И тут он вдруг понял, зачем и почему Достопочтенная Мать призвала его вернуться домой. Наступил заключительный этап великого сражения, и главная позиция битвы отныне здесь.
* * *
– Вы доставили мне медиума?
– Нет, – ответил Юджи, помогая Чике внести недвижимого Вулфа в помещение на верхнем этаже склада около рыбного рынка Сузуки. – Просто этот человек очень болен.
– И все же он экстрасенс.
– Успокойся, – ответил Юджи Оракулу. Он с беспокойством посмотрел на сестру.
Она сохраняла удивительное спокойствие с того самого момента, когда обрушилась задняя стена храма Запретных грез и едва не погребла ее под обломками.
Сквозь еще не осевшую, забивающую легкие пыль от рухнувших камней и бетонных блоков она разглядела острое изогнутое лезвие серповидного ножа, торчащего из-под обломков, и это лезвие сжимала чья-то рука. Она сразу узнала ее – это рука Вулфа.
Чика невольно вскрикнула и, направив в пространство мысленный луч "макура на хирума", принялась расчищать проход в нагромождении обломков, которые под действием ее биополя начали расступаться.
Отчаянное, идущее неведомо откуда биополе Достопочтенной Матери угрожающе шевелило камни и бревна с другой стороны, ее черная аура раздвигала острые обломки и раскалывала крупные глыбы камней. Чика чувствовала, как лихорадочно и растерянно мечутся витки "макура на хирума" Достопочтенной Матери, и сперва даже удивилась, почему та не сумела обнаружить Вулфа, но потом сама почувствовала себя надежно под защитой биополя, которое Вулф все же успел создать в последний момент.
Тогда Чика удвоила свои усилия и сумела наконец раскопать бесчувственное тело Вулфа. Она очень удивилась, обнаружив, что его психическая защита продолжает действовать, хотя он сам находится в беспамятстве. Приложив все силы, она вытащила его из поля действия ауры Достопочтенной Матери. Но еще до этого она заметила у другой стены комнаты скрюченный труп Сумы – это зрелище лишь обрадовало ее, и ей стало немного легче.
И вот Чика принесла Вулфа сюда, на склад, где Юджи устроил свою тайную лабораторию. Более безопасного места она и придумать не могла. Она не видела свою мать там, в храме Запретных грез, и не искала ее. Но, так или иначе, принести Вулфа назад в дом Минако после последнего разговора с ней она просто не решилась.
Теперь Чика тщательно прощупывала пульс Вулфа, прислушиваясь к его дыханию я стараясь мысленно отогнать надвигающийся ужас предстоящего разговора. Она направила биолуч своей "макура на хирума", пытаясь проникнуть в бессознательное состояние Вулфа и узнать, что там происходит. Снова и снова напрягалась она, но безуспешно – все пути проникновения оказались блокированными.
Подняв голову, она обратилась к Юджи:
– Не знаю, что Достопочтенная Мать сотворила с ним, но он определенно умирает.
– Опасность в жизни, а не в смерти, – изрек Оракул.
Юджи, не обращая внимания на слова Оракула, ответил сестре:
– Есть что-нибудь такое, с помощью чего мы сможем спасти его?
– Да, – подтвердил Оракул. – Он экстрасенс.
Чика повернулась к Оракулу в спросила в недоумении:
– О чем это он говорит?
– Не обращай на него внимания, – с печалью в голосе ответил Юджи. – Что-то с ним случилось. Думаю, он сходит с ума.
– Чушь какая-то, – возразила Чика. – Машины с ума сойти не могут.
– Но ты же не знаешь Оракул.
– А что ты с ним сделал? Его выражение на экране теперь почти как человеческое.
С печалью и вздохами Юджи рассказал ей, как Хана настояла на том, чтобы ее подсоединили к Оракулу, и что в результате этого произошло с ней.
– Я никому об этом не рассказывал, – с горечью заметил он, затем, подождав минутку, громко зарыдал и сказал:
– Не знаю, что и говорить даже. Но я знал, что ты поймешь. Ведь ты лучше всех должна понимать, как несчастна была Хана. Как и у нее, твой дар "макура на хирума" заставлял тебя становиться тем, кем ты не хотела быть.
Немного помолчав, Чика спросила:
– Где ее тело?
– Я сделал то, что Оракул... нет, то, что Хана просила сделать с ним. Тело покоится на дне реки Сумида.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182