Вулфу удалось встать на колени, чтобы продолжать сражаться с Яшидой – тот уже опять сцепился с ним. Вулф захватил своей правой рукой вытянутую правую руку противника, тяжело навалился на нее и вывернул вправо. Яшида сразу же потерял равновесие. Тогда Вулф выпустил его руку и мгновенно ребром правой ладони резко и сильно ударил его по внутренней стороне локтя. Кости хрустнули и сломались, в тот же миг Яшида лбом ударился об пол. Вулф, перекрутившись, ухватил левой рукой сломанную руку Яшиды и, действуя ею как рычагом, повалил врага на спину.
Вулф начал задыхаться. Мускулы рук у него дрожали, телу не хватало кислорода, и он весь затрясся. Он понимал, что теперь уже сражаться не в силах. Внезапно напав на него с потолка, Яшида обескровил его и лишил силы. Если он снова нападет, хоть и со сломанной рукой, Вулф оказать сопротивление не сможет.
Яшида тем временем откатился и тяжело привстал на одно колено. Боль в шее у Вулфа стала почти нестерпимой. С каким-то звериным ревом Яшида опять обрушился на него. Вулф не мог даже поднять головы, но обрушил на Яшиду удар черного луча своей биоэнергии.
Яшида попытался блокировать этот удар с помощью своей "макура на хирума", но слишком поздно понял, что его биополе совсем ослабло. Вулф же, без труда отразив биоэнергию Яшиды и направив ее против него самого, пустил на него свой биолуч в отраженном виде, использовав для этого бронзовое зеркало, а сам приготовился отбить новый, хотя и ослабевший импульс биоэнергии врага.
Удар невидимого луча "макура на хирума" Вулфа пришелся Яшиде по правой стороне, и тот успел лишь коротко вскрикнуть от испуга. Удар был страшный, будто в Яшиду врезался мчащийся на полной скорости грузовик. Тело его оказалось отброшенным, и, пролетев через всю комнату, он с размаху ударился об оштукатуренную стену. Из тела Яшиды хлынула кровь, словно нефть из скважины, забрызгав стены, циновки, дверь и коридор.
Вулф прилег на спину, закрыл на минутку глаза и прислушался к необычному звуку капель: с потолка капала кровь Яшиды.
* * *
– Никак не могу понять, почему это Достопочтенная Мать не привлекает тебя к тому, чтобы воздействовать на твоего брата Юджи, – сказал Наохару Нишицу.
"А потому, что она не такая дура, как ты", – подумала Чика и, улыбнувшись, Ответила:
– Юджи никогда не спрашивал советов у женской половины нашей семьи.
– Кроме своей матери, – со смешком заметил Нишицу.
Она подстерегла его, когда он спешил, пробегая полупустой кафетерий в храме Запретных грез. Он явно направлялся во второе здание, где сидела в своих апартаментах, словно огромная паучиха в центре сплетенной паутины, сама Достопочтенная Мать.
На Чике лежала жизненно важная задача задержать Нишицу и отвлечь его внимание от того, что может произойти в садике напротив через несколько минут. Она, конечно же, не позавидовала участи Вулфа, вступившего в схватку с Достопочтенной Матерью, невзирая на то, каким будет ее исход, но одно она знала твердо: нужно оставить их наедине и не дать никому вмешаться.
– А Юджи вообще не слушал ничьих советов, – сказал свое мнение Нишицу. – Что-то сломалось в нем. В своем неудержимом стремлении к индивидуальности он стал почти настоящим американцем. Как он только может проявлять симпатии к американцам? При каждом удобном случае они стремятся совратить нас с пути истинного.
– Ты забываешь, что американцы помогли нам стать такими, какими мы стали, Нишицу-сан, – заметила Чика.
– Что касается американцев, то я не забываю ничего, – раздраженно ответил Нишицу. – Ты что, думаешь, я забыл, что они сотворили с нами? Моя семья жила в Хиросиме. Выжившие в том катаклизме до сих пор носят в душе шрамы от американского злодейства. Я сам, к примеру, никогда не смогу стать отцом ребенка, и это все из-за американской атомной бомбы. Так что не надо при мне хорошо отзываться об американцах.
– Но ведь времена Хиросимы и Нагасаки давным-давно минули, Нишицу-сан, как и бесчисленные зверства, которые совершали наши офицеры и солдаты. Что же нам теперь до самой смерти отравлять свою жизнь грехами прошлого?
– Прошлое рождает настоящее, – отрезал Нишицу. – От него просто так не отмахнешься.
– Да, забыть его невозможно, – согласилась Чика. Нишицу некоторое время внимательно присматривался к ней, будто просвечивая насквозь своими опаловыми глазами, а потом сказал, словно в подтверждение своих мыслей:
– Прости меня, Чика-сан. Я должен идти, и так опаздываю на встречу.
Чика поняла, что нужно что-то срочно делать и задержать его, поэтому сказала первое, что пришло в голову:
– Нишицу-сан, ты всегда убегаешь с поля боя, потерпев поражение?
– Что? Что ты сказала?
Он всерьез рассердился, но зато Чике удалось привлечь его внимание и задержать.
– Ты же знаешь, что я права, – нажимала она, – но просто уперся и не хочешь признаться в этом. Теперь настало время, когда нужно жить в реальном мире, а не стараться изменить его в соответствии с собственными нуждами.
Нишицу схватил ее и резко дернул, поставив прямо перед собой. Опаловые глаза его сверкали от гнева.
– Что сделалось с тобой за время пребывания в Америке, Чика-сан? – Он толкнул ее вперед, к двери, выходящей в коридор. – Думаю, тебе лучше пройтись вместе со мной. Пусть Достопочтенная Мать сама услышит, какую ересь ты несешь.
Он грубо толкнул Чику в дверной проем, крепко схватил ее за руку и повел по коридору. Они прошли по саду и вот-вот должны были войти во второе здание. Нужно срочно что-то сделать, чтобы как-то остановить его.
Заметив раздвижную дверь, она уперлась каблуками и вывернулась из рук Нишицу. Одним движением раздвинув дверь, она рывком проскочила внутрь. Да это же туалет! Она повернулась и с шумом полезла ползком между полок у задней стенки. Банки с красками, моющими средствами, лаками и полировкой рухнули на нее, а вместе с ними упали кисточки, тряпки, листы наждачной бумаги и бумажные пакеты с песком. Один из пакетов Чика кинула в Нишицу, но он отшвырнул его в сторону.
Подбежав, он ухватил ее и вытащил наружу, поставив на ноги, и несколько раз подряд звонко хлестнул по щекам.
– Если еще раз поднимешь на меня руку, – угрожающе произнес он тихим голосом, – я не колеблясь убью тебя. – Ухмыльнувшись, он продолжал: – Думаешь, я не знаю о твоем предательстве? Думаешь, мне неизвестно о предательстве твоей сумасшедшей матери? – Комнату заполнило черное биополе его "макура на хирума", вырвавшееся, подобно зловещему джинну из бутылки. – Нет, ты все же пойдешь со мной к Достопочтенной Матери. – Он злобно взглянул на нее и ударил еще сильнее, явно наслаждаясь тем, как она скривилась от боли. – Я никогда не доверял ни тебе, ни твоему окаянному братцу Юджи. А почему бы мне доверять вам?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182