Кроме того, обеды в ресторанах главарей мафии у меня почему-то обязательно ассоциируются с их убийствами, когда потоки крови заливают ни в чем не повинных посетителей и все такое. Наверное, у меня паранойя, но такое случается довольно часто, а значит, может случиться и в нашем случае, поэтому я, если вдруг все-таки поеду обедать с доном Белларозой, надену свой старый костюм.
Я верю Белларозе, когда он говорит, что мафия поддерживает высокие профессиональные стандарты в том, что касается убийств, и невинные посетители ресторана страдают от этого зрелища не больше, чем от изжоги. К тому же ужин или то, что от него осталось в результате перестрелки, превращается в бесплатное удовольствие как для зрителей, так и для участников: его оплачивает заведение. Поэтому убийства, безусловно, должны совершаться в самих ресторанах, а не у входа в них (как это случилось не так давно в одном из лучших заведений Нью-Йорка). В этом случае хозяин не в праве выставить вам счет. Ну а если говорить серьезно, то, конечно, дело это опасное — недавно двое ни в чем не повинных джентльменов были застрелены на глазах у их жен, так как убийцы перепутали их со своими жертвами. Это случилось в одном из ресторанчиков Маленькой Италии.
Итак, обедать или не обедать, вот в чем вопрос? С учетом предполагаемого намерения прокурора Альфонса Феррагамо развязать разборки между гангстерами, я бы, откровенно говоря, предпочел обед на дому, привезенный из китайского ресторана. Но что, если моя безумная жена предложит им поужинать в городе? Если принять во внимание все факторы, я не знаю, что хуже — ужин в клубе «Крик» и последующий за этим общественный остракизм или ужин на Манхэттене в одном из тех заветных мест, которые так расписывал Фрэнк. Там великолепно кормят, хозяин — настоящий сицилиец, и все сидят на банкетках, прислонившись спинами к стене.
Конечно, есть и другие варианты — я совсем не считаю, что эти две сильные личности, Фрэнк и Сюзанна, способны затащить меня туда, куда я не хочу. Если разговор зайдет об ужине, я буду настаивать на том, чтобы Фрэнк и Анна пришли к нам, выпили, закусили и после кофе убирались бы к себе.
* * *
За несколько дней до Дня поминовения Доминик и его бригада уложили последние камни в здании конюшни. Это была воистину мастерская работа по разрушению и возведению вновь старой постройки. Было даже как-то странно наблюдать, как приметная часть паркового пейзажа исчезла в одном месте и возникла в другом. Доминик и его помощники, похоже, и в самом деле были способны передвинуть Сикстинскую капеллу на целый квартал, если бы их благословил на это Папа Римский. А уж если бы они получили благословение от своего дона, они запросто могли бы передвинуть мой дом, установив его во внутреннем дворике «Альгамбры». Не опасно ли будет уезжать в отпуск?
Наконец настал тот торжественный день, когда Занзибар и Янки возвратились домой. Я предлагал оживить церемонию флагами и цветочными гирляндами, но Сюзанна предпочла более строгий и скромный ритуал, на который был приглашен лишь Доминик. Я предположил, что он пришел за деньгами, но, когда я попросил у него счет, он только махнул рукой в сторону «Альгамбры». Я выдал ему премию в размере пяти тысяч наличными, и он был весьма доволен и даже выказывал нетерпение поскорее уйти, словно торопился поделиться со своими работниками.
Я через посредничество Сюзанны послал Фрэнку записку, но прошла еще неделя, а счет за выполненную работу так и не пришел. Теперь я был многим обязан этому человеку: он угостил меня ужином, сэкономил мне кучу денег да еще и кормил бесплатно едва ли не каждый день.
Сюзанна как-то сказала, что итальянская кухня ее очень возбуждает, — я тоже заметил, что наша интимная жизнь, и без того неплохая, теперь стала еще интереснее. Возможно, миссис Белларозе удалось подобрать нужное сочетание приправ и специй. Однажды вечером, за одним из ужинов, доставленных из «Альгамбры», я сказал Сюзанне:
— Боже, ты знаешь, у тебя даже грудь похорошела. Обязательно возьми рецепт этих равиоли.
— Ну-ну, Джон, лучше посмотри на себя, — ответила она, — ты сам подрос на дюйм там, где надо, я не имею в виду объем талии.
Тронут. Но, откровенно говоря, я считал, что наши возросшие сексуальные аппетиты разыгрались не по причине хорошего питания, а просто потому, что стояла прекрасная весенняя погода, а в эту пору у меня, например, всегда начинается движение соков, если употребить сравнение с растительным миром. Когда вы в зрелом возрасте, то надо радоваться даже тому, что у вас просто все получается, я так считаю. Сюзанна и я были довольны друг другом, когда занимались любовью в спальне и на кухне. В других местах у нас получалось хуже, так как Сюзанна казалась все время погруженной в какие-то свои мысли. Поэтому однажды я спросил ее:
— Тебя что-то беспокоит?
— Да.
— Что?
— Так, некоторые вещи.
— Вещи? Например, недавние волнения в Курдистане?
— Вещи, которые происходят вокруг. Просто вещи.
— Послушай, в июне к нам приезжают наши дети, в июле я буду работать только по полдня, а в августе мы отправимся в Ист-Хэмптон.
Она пожала плечами.
Вспоминая бессмертные слова Фрэнка Белларозы по поводу вечного недовольства женщин, я сказал:
— Слушай, а может, тебя тянет вернуться обратно в Бруклин?
Я надеялся, что с переводом лошадей на старое место визиты Сюзанны к соседям станут более редкими, однако вскоре мне пришлось убедиться в своих заблуждениях на этот счет. Меня, конечно, не бывало дома в дневное время, но, когда я звонил, Сюзанны постоянно не оказывалось на месте, а на мои послания на автоответчик никто не отвечал.
К тому же и Джордж, верный слуга, время от времени отлавливал меня по возвращении домой и говорил примерно так: «Миссис Саттер весь день не было дома, а то бы я ее спросил...» — и задавал какой-нибудь пустяковый вопрос. Джордж не мастер тонких намеков, хотя и полагает себя таковым. Он явно не одобрял наши отношения с четой Беллароза. Джордж благороднее короля, святее епископа и больший сноб, чем Астор и Вандербильт, вместе взятые. Очень многие старые слуги ведут себя так, возможно, пытаясь заставить своих молодых хозяев почаще вспоминать жизненные принципы своих предков, которые в их глазах были образцами благопристойности, обладали изысканными манерами и так далее. Слуги вообще отличаются очень избирательной памятью. В общем, Джордж был нами недоволен, и я понимал, что в какой-то момент, за кружкой крепкого пива, он изольет душу своим коллегам из других поместий, и слухи пойдут все выше и выше. Если до меня дойдет нечто подобное, я выскажу Джорджу все, что я думаю о причинах благосклонности его старого хозяина к его семье. Хотя нет, пожалуй, не буду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183