В результате он получит только то, что затратил.
Вы должны понять, что мой тесть при желании мог бы оплатить налоговую задолженность в два счета. Но он предпочитает ждать, пока появится покупатель или когда имение выставят на торги. Он сидит и бережет свое состояние и будет сидеть на деньгах до конца дней своих.
Если вам интересно, я могу назвать стоимость того, что имеет Уильям Стенхоп и его наследники. Если участок разделить на куски по десять акров и за каждый кусок взять по миллиону, что совсем недорого для Золотого Берега, то получится сумма в двадцать миллионов долларов, минус налоги.
По моему разумению, Сюзанна унаследует столько, что хватит и на грума для ее конюшни, и на садовника, чтобы помогать мне с Джорджем. И еще останется.
Вы спросите, какая доля богатств принадлежит мне. Отвечу. Вы должны учесть, что богатые люди никого не подпускают к своим деньгам. Об этом же гласит и брачный контракт, который был подготовлен адвокатом старого Стенхопа. Я в те времена представлял сам себя в качестве адвоката. Говорят, что в таких ситуациях адвокат обычно выглядит глупцом. Что же, теперь у Уильяма Стенхопа есть глупый адвокат. С чем его и поздравляю.
С моими детьми, Эдвардом и Каролин, дело обстоит лучше. Их деньги переданы в управление трастовой компании. Справедливости ради отмечу, что идея брачного контракта принадлежала отнюдь не Сюзанне. Мне не нужны деньги Стенхопов, но пусть они избавят меня и от своих проблем.
— Ни я, ни Сюзанна не заинтересованы ни в распродаже Стенхоп Холла, ни в превращении его в машину для добывания денег. Но если этот оазис превратится в проходной двор, то нам придется решать, уезжать или оставаться. Такое тоже возможно, — выпалил я.
— Куда уезжать, Джон? Куда ехать таким людям, как мы?
— В Хилтон Хед.
— В Хилтон Хед?
— Или в любой другой земной рай, где уже точно ничего не изменится.
— Но мой дом здесь, Джон. Ремсены живут на этой земле почти две сотни лет.
— Так же как и Уитмены, и Саттеры. Ты же сам знаешь. — Должен сказать, что наши с Лестером семейства связаны какими-то давними узами, но мы никогда не обсуждаем эту тему. Соседство с миллионерами всегда склоняет к некоторому снобизму. — Мы здесь только на время, отнюдь не навсегда. Ну, в общем, ты понимаешь.
— Ты что, хочешь бросить все, бросить работу? Разве вы с Сюзанной переезжаете? Появление Белларозы это что, последняя капля?
Иногда мне кажется, что Лестер искренне симпатизирует мне, поэтому я принял его вопрос за беспокойство о нас, а не за выражение злорадства.
— Я уже размышлял над таким вариантом. Но Сюзанна о нем ни газу но упоминала, — ответил я.
— И куда ты собрался уезжать?
До того, как он меня спросил, я еще не знал ответа, но в это мгновение меня осенило.
— Я бы поехал поближе к морю.
— Куда?
— К морю, к морю. Туда, где у кромки прибоя в воздухе висит водяная пыль. Из-за нее за дома просят совсем недорого.
— О...
— К тому же из меня получится неплохой мореход. Я куплю шестидесятифутовую яхту и отправлюсь в плавание. — Я уже сам увлекся своей мечтой. — Сначала я бы поплыл вдоль побережья до Флориды, затем повернул бы на Карибы...
— А как же Сюзанна? — перебил он меня.
— А что с ней такое?
— У нее же лошади, дружище, ее лошади.
Я задумался. По правде говоря, с лошадьми на яхте будут большие проблемы. Я заказал еще стаканчик.
Мы сидели молча и пили. Я уже начал ощущать последствия четвертой порции мартини. Я оглянулся, чтобы посмотреть на Бэрил Карлейль, но напоролся на взгляд ее идиота-мужа. Состроив ему глупейшую улыбку, я повернулся к Лестеру.
— Отличный парень.
— Кто?
— Муж Бэрил Карлейль.
— Он же придурок.
Лестер набирается подобных слов у себя на работе. Другое его словечко — «мочалка». Шикарные словечки, только мне пока не выдается случай употребить их.
Мы посидели еще, народ уже начинал понемногу рассасываться. Интересно, где сейчас носит Сюзанну, не назначали ли мы с ней встречу в другом месте? Сюзанна любит выдумывать, что говорила мне то-то и то-то, хотя на самом деле ничего подобного я от нее не слышал. Ей нравится пилить меня за забывчивость. По словам моих друзей, это вообще свойственно всем женам. Я заказал еще порцию, надеясь освежить свою память.
В голове у меня перемешались лошади и яхты, и я пытался примирить одно с другим. А перед глазами стояла Занзибар, стреноженная и погруженная на палубу моей новенькой шестидесятифутовой шхуны.
Мой взгляд упал на Лестера, тоже предавшегося своим собственным мечтам. Вероятно, ему виделись местные аристократы, в конном строю штурмующие «вагончики для жилья» и выкидывающие из них нуворишей.
* * *
Вдруг у меня за плечом раздался голос Сюзанны.
— Привет, Лестер, — сказала она. — Ты уже перестал на нас дуться? Ну и правильно, тебе это совсем не идет.
Сюзанна иногда любит выражаться весьма прямолинейно.
— О чем ты? — Лестер сделал вид, что не понял. Сюзанна также сделала вид, что не слышала его вопроса.
— А где Джуди?
Лестер на этот раз чистосердечно признался:
— Я не знаю. — Он задумался и добавил: — Мне надо ей позвонить.
— Перед этим неплохо бы выяснить, где она, — заметила Сюзанна. — О чем это вы тут с Джоном болтали?
— Об акциях и о гольфе. — Я опередил Лестера, так как боялся, что он опять затянет песню про Стенхоп Холл. Сюзанне это не понравилось бы. Я повернулся к Лестеру. — Пока ты вспоминаешь, где твоя жена, может быть, поужинаешь с нами? — Мне не следовало заказывать четвертый или пятый мартини. Нет, пятый пошел хорошо. Но четвертый был лишним.
Лестер, пошатываясь, поднялся.
— Теперь я вспомнил. У нас к ужину должны быть гости.
— Ты не забыл, что обещал дать мне рецепт? — спросила Сюзанна.
Ее явно раздражал Лестер. Бедный Лестер промямлил:
— Да-да, конечно, дам. Вы не хотите присоединиться к нам? Я позвоню, предупрежу.
— Спасибо, у нас уже есть планы насчет ужина, — ответила Сюзанна за нас двоих.
Не знаю, так ли обстояло дело на самом деле. Сюзанна никогда не посвящает меня в свои планы.
Лестер пожелал нам хорошего вечера. Сюзанна посоветовала ему осторожней вести машину.
Я встал и с помощью стены принял вертикальное положение, потом посмотрел на Сюзанну и улыбнулся ей.
— Рад тебя видеть.
— Ты меня видишь одну или в нескольких экземплярах? — уточнила она.
— Я совершенно трезв, — заверил я ее, затем сменил тему разговора: — Я видел здесь Карлейлей. Не пригласить ли их к нам на ужин?
— С какой стати?
— Разве она не твоя подруга?
— Нет.
— Я думал, что да. Мне всегда нравился... — я не мог вспомнить имя, — ... ее муж.
— По-моему, ты всегда считал его занудой, — поправила меня Сюзанна. — У нас уже есть планы на сегодняшний вечер.
— С кем мы ужинаем?
— Я тебе уже говорила сегодня утром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183
Вы должны понять, что мой тесть при желании мог бы оплатить налоговую задолженность в два счета. Но он предпочитает ждать, пока появится покупатель или когда имение выставят на торги. Он сидит и бережет свое состояние и будет сидеть на деньгах до конца дней своих.
Если вам интересно, я могу назвать стоимость того, что имеет Уильям Стенхоп и его наследники. Если участок разделить на куски по десять акров и за каждый кусок взять по миллиону, что совсем недорого для Золотого Берега, то получится сумма в двадцать миллионов долларов, минус налоги.
По моему разумению, Сюзанна унаследует столько, что хватит и на грума для ее конюшни, и на садовника, чтобы помогать мне с Джорджем. И еще останется.
Вы спросите, какая доля богатств принадлежит мне. Отвечу. Вы должны учесть, что богатые люди никого не подпускают к своим деньгам. Об этом же гласит и брачный контракт, который был подготовлен адвокатом старого Стенхопа. Я в те времена представлял сам себя в качестве адвоката. Говорят, что в таких ситуациях адвокат обычно выглядит глупцом. Что же, теперь у Уильяма Стенхопа есть глупый адвокат. С чем его и поздравляю.
С моими детьми, Эдвардом и Каролин, дело обстоит лучше. Их деньги переданы в управление трастовой компании. Справедливости ради отмечу, что идея брачного контракта принадлежала отнюдь не Сюзанне. Мне не нужны деньги Стенхопов, но пусть они избавят меня и от своих проблем.
— Ни я, ни Сюзанна не заинтересованы ни в распродаже Стенхоп Холла, ни в превращении его в машину для добывания денег. Но если этот оазис превратится в проходной двор, то нам придется решать, уезжать или оставаться. Такое тоже возможно, — выпалил я.
— Куда уезжать, Джон? Куда ехать таким людям, как мы?
— В Хилтон Хед.
— В Хилтон Хед?
— Или в любой другой земной рай, где уже точно ничего не изменится.
— Но мой дом здесь, Джон. Ремсены живут на этой земле почти две сотни лет.
— Так же как и Уитмены, и Саттеры. Ты же сам знаешь. — Должен сказать, что наши с Лестером семейства связаны какими-то давними узами, но мы никогда не обсуждаем эту тему. Соседство с миллионерами всегда склоняет к некоторому снобизму. — Мы здесь только на время, отнюдь не навсегда. Ну, в общем, ты понимаешь.
— Ты что, хочешь бросить все, бросить работу? Разве вы с Сюзанной переезжаете? Появление Белларозы это что, последняя капля?
Иногда мне кажется, что Лестер искренне симпатизирует мне, поэтому я принял его вопрос за беспокойство о нас, а не за выражение злорадства.
— Я уже размышлял над таким вариантом. Но Сюзанна о нем ни газу но упоминала, — ответил я.
— И куда ты собрался уезжать?
До того, как он меня спросил, я еще не знал ответа, но в это мгновение меня осенило.
— Я бы поехал поближе к морю.
— Куда?
— К морю, к морю. Туда, где у кромки прибоя в воздухе висит водяная пыль. Из-за нее за дома просят совсем недорого.
— О...
— К тому же из меня получится неплохой мореход. Я куплю шестидесятифутовую яхту и отправлюсь в плавание. — Я уже сам увлекся своей мечтой. — Сначала я бы поплыл вдоль побережья до Флориды, затем повернул бы на Карибы...
— А как же Сюзанна? — перебил он меня.
— А что с ней такое?
— У нее же лошади, дружище, ее лошади.
Я задумался. По правде говоря, с лошадьми на яхте будут большие проблемы. Я заказал еще стаканчик.
Мы сидели молча и пили. Я уже начал ощущать последствия четвертой порции мартини. Я оглянулся, чтобы посмотреть на Бэрил Карлейль, но напоролся на взгляд ее идиота-мужа. Состроив ему глупейшую улыбку, я повернулся к Лестеру.
— Отличный парень.
— Кто?
— Муж Бэрил Карлейль.
— Он же придурок.
Лестер набирается подобных слов у себя на работе. Другое его словечко — «мочалка». Шикарные словечки, только мне пока не выдается случай употребить их.
Мы посидели еще, народ уже начинал понемногу рассасываться. Интересно, где сейчас носит Сюзанну, не назначали ли мы с ней встречу в другом месте? Сюзанна любит выдумывать, что говорила мне то-то и то-то, хотя на самом деле ничего подобного я от нее не слышал. Ей нравится пилить меня за забывчивость. По словам моих друзей, это вообще свойственно всем женам. Я заказал еще порцию, надеясь освежить свою память.
В голове у меня перемешались лошади и яхты, и я пытался примирить одно с другим. А перед глазами стояла Занзибар, стреноженная и погруженная на палубу моей новенькой шестидесятифутовой шхуны.
Мой взгляд упал на Лестера, тоже предавшегося своим собственным мечтам. Вероятно, ему виделись местные аристократы, в конном строю штурмующие «вагончики для жилья» и выкидывающие из них нуворишей.
* * *
Вдруг у меня за плечом раздался голос Сюзанны.
— Привет, Лестер, — сказала она. — Ты уже перестал на нас дуться? Ну и правильно, тебе это совсем не идет.
Сюзанна иногда любит выражаться весьма прямолинейно.
— О чем ты? — Лестер сделал вид, что не понял. Сюзанна также сделала вид, что не слышала его вопроса.
— А где Джуди?
Лестер на этот раз чистосердечно признался:
— Я не знаю. — Он задумался и добавил: — Мне надо ей позвонить.
— Перед этим неплохо бы выяснить, где она, — заметила Сюзанна. — О чем это вы тут с Джоном болтали?
— Об акциях и о гольфе. — Я опередил Лестера, так как боялся, что он опять затянет песню про Стенхоп Холл. Сюзанне это не понравилось бы. Я повернулся к Лестеру. — Пока ты вспоминаешь, где твоя жена, может быть, поужинаешь с нами? — Мне не следовало заказывать четвертый или пятый мартини. Нет, пятый пошел хорошо. Но четвертый был лишним.
Лестер, пошатываясь, поднялся.
— Теперь я вспомнил. У нас к ужину должны быть гости.
— Ты не забыл, что обещал дать мне рецепт? — спросила Сюзанна.
Ее явно раздражал Лестер. Бедный Лестер промямлил:
— Да-да, конечно, дам. Вы не хотите присоединиться к нам? Я позвоню, предупрежу.
— Спасибо, у нас уже есть планы насчет ужина, — ответила Сюзанна за нас двоих.
Не знаю, так ли обстояло дело на самом деле. Сюзанна никогда не посвящает меня в свои планы.
Лестер пожелал нам хорошего вечера. Сюзанна посоветовала ему осторожней вести машину.
Я встал и с помощью стены принял вертикальное положение, потом посмотрел на Сюзанну и улыбнулся ей.
— Рад тебя видеть.
— Ты меня видишь одну или в нескольких экземплярах? — уточнила она.
— Я совершенно трезв, — заверил я ее, затем сменил тему разговора: — Я видел здесь Карлейлей. Не пригласить ли их к нам на ужин?
— С какой стати?
— Разве она не твоя подруга?
— Нет.
— Я думал, что да. Мне всегда нравился... — я не мог вспомнить имя, — ... ее муж.
— По-моему, ты всегда считал его занудой, — поправила меня Сюзанна. — У нас уже есть планы на сегодняшний вечер.
— С кем мы ужинаем?
— Я тебе уже говорила сегодня утром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183