Меня как громом ударило. Я вспомнил людей, которые пробирались к первым скамьям в зале суда, целых трех художников в ложе присяжных. Черт бы тебя побрал, мерзавец! Я даже не захлопнул дверцу такси и со всех ног припустил обратно в здание суда. Мерзавец, мерзавец Феррагамо! Чертов сукин сын! Задыхаясь, я снова одолел высокую лестницу у входа, там было целых сорок шесть ступенек. Пять миллионов долларов обрывали мне правую руку.
Я прошел через металлоискатель и улыбнулся «ковбою», который проводил меня удивленным взглядом. На всякий случай, стоя в ожидании лифта, я следил за ним краем глаза. Потом сел в лифт и снова поднялся на третий этаж.
Я помчался прямо в Первый департамент и распахнул дверь зала судьи Розен как раз в ту минуту, когда секретарь суда рявкнул:
— Беллароза Фрэнк!
По рядам пронесся шепот, люди даже привстали со своих мест. Некоторые, чтобы лучше видеть, стали пересаживаться на боковые скамейки, и мне пришлось пробираться к передней площадке через толпу.
— Порядок в зале суда! Всем сесть! Сесть! — кричал судебный исполнитель.
Из-за чьего-то плеча я успел мельком увидеть, как в зал через боковую дверь вводят Белларозу.
— Присутствует ли в зале защитник Фрэнка Белларозы? — выкрикнул секретарь суда, пока я продолжал протискиваться вперед.
— Я здесь! — выдохнул я, добравшись до перегородки, отделяющей аудиторию от отсека, где располагался судья.
Беллароза повернулся ко мне, но не улыбнулся. Он только кивнул головой, давая понять, что оценил мою находчивость в перипетиях нынешнего сумасшедшего утра. Я ощутил прилив гордости, несмотря на то что отличился вовсе не в деле служения человечеству или, по крайней мере, идеалам западной демократии.
Я прошел через проход в перегородке и положил свой дипломат на столик представителя защиты. Бросив взгляд на судью Розен, я увидел, что мое появление ее нисколько не удивило. Отсюда я сделал вывод, что она не участвовала в этих играх. Помощник же прокурора не могла скрыть своего изумления. Она растерянно огляделась вокруг, словно ища поддержки.
— Адвокат обвиняемого, вы зарегистрировались в суде? — обратилась ко мне судья Розен.
— Нет, Ваша честь, я только что прибыл.
Она посмотрела на меня. Клянусь, я видел ее где-то раньше. Судья пожала плечами.
— Ваше имя?
— Джон Саттер.
— Внесите в протокол, что обвиняемый обеспечен защитой. — Затем судья Розен поставила Фрэнка Белларозу в известность о его правах. — Вы поняли? — спросила она его тоном, подчеркивающим ее полное равнодушие к его знаменитой личности.
— Да, Ваша честь, — ответил Беллароза своим приятным голосом.
— Вы понимаете смысл предъявленных вам обвинений?
— Да, Ваша честь.
— Вы имели возможность ознакомиться с копией обвинительного заключения?
— Нет, Ваша честь.
— Вам была вручена копия обвинительного заключения, мистер Саттер? — повернулась она ко мне.
— Нет, Ваша честь.
— Мисс Ларкин, по какой причине обвиняемый и его защитник не смогли ознакомиться с копией обвинительного заключения? — обратилась судья Розен к помощнику федерального прокурора.
— Я не знаю, почему этой копии нет у обвиняемого. А защитник не присутствовал на процедуре оформления документов обвиняемого сегодня утром.
— Сейчас он присутствует. Выдайте ему копию обвинительного заключения, — сказала судья Розен.
— Да, Ваша честь.
Я подошел к столу обвинителя, и мисс Ларкин протянула мне пухлую папку.
— Возможно, вы хотите не спеша ознакомиться с этими документами, — проговорила она. Я посмотрел ей в глаза. Мисс Ларкин добавила: — Я не буду возражать по поводу переноса слушания на более позднее время.
— Нет, я против этого.
— Мистер Саттер, отказываетесь ли вы от законного права вашего клиента на публичное оглашение обвинительного заключения? — спросила судья Розен.
У меня не было оснований отказываться, и в принципе я мог бы настоять, чтобы в течение ближайших нескольких часов нам зачитывали строчку за строчкой обвинительное заключение. В восемнадцатом веке, когда у людей было больше времени, а обвинения писались от руки и были значительно короче, их зачитывание вслух являлось частью спектакля, где зрители знакомились с выводами жюри присяжных. Но нет лучшего способа вывести из себя судью Розен, кроме как настоять на каком-нибудь праве защиты, которое отнимает больше двух минут. Поэтому я решил воздержаться.
— Несмотря на то что мы не имели возможности ознакомиться с обвинительным заключением, мы отказываемся от нашего права на публичное оглашение обвинительного заключения.
— Вы ознакомились с ордером на арест, мистер Саттер? — спросила судья Розен.
— Да.
— Вы слышали формулировку обвинения, зачитанную мной?
— Да, слышал.
Судья Розен обратилась к Фрэнку Белларозе:
— Признаете ли вы себя виновным в преступлении, сформулированном в предъявленном вам обвинении?
— Не признаю. — Его голос вибрировал от возмущения по поводу неслыханной несправедливости.
Судья Розен кивнула, явно не обратив никакого внимания на ответ. Когда-нибудь кто-то из обвиняемых крикнет ей: «Да, признаю свою вину», а она не услышит этого и не занесет признание в протокол.
— Вы также имеете право на освобождение под залог, — затем объяснила она Фрэнку Белларозе.
Право-то он имел, но вряд ли она позволит ему им воспользоваться.
— Однако, в силу того что обвиняемому предъявлено обвинение в убийстве, я не могу согласиться на освобождение под залог, мистер Саттер. К тому же по федеральному закону, в том случае если дело связано с наркотиками, перестает действовать презумпция невиновности по отношению к обвиняемому. Но, как я полагаю, вы хотите сказать нечто такое, что опровергнет это положение закона.
— Да, Ваша честь. Могу ли я переговорить с моим подзащитным?
— Если вам так угодно.
Я наклонился к Белларозе.
— Нас пытались задержать, — шепнул я ему и вкратце пересказал, что с нами произошло.
— Вот видишь, они играют не по правилам, — сказал он и добавил: — Я слышал кое-что об этой судье. Это та еще стерва. Они нарочно подгадали, чтобы я попал именно к ней. Понимаешь?
Я посмотрел на судью Розен. Ей было лет сорок пять, не такой уж солидный возраст для федерального судьи.
Она выглядела, пожалуй, даже привлекательной, если вам нравятся женщины с суровой внешностью. Мой мальчишеский вид мог сыграть мне на руку только в том случае, если она неравнодушна к мужчинам такого типа. Но в этом деле надо было использовать все средства. Судья Розен повернулась к заместителю федерального прокурора.
— Мисс Ларкин. Вы имеете что-то сказать по этому поводу?
— Ваша честь, учитывая презумпцию виновности в делах такого рода, федеральная власть настаивает на содержании Фрэнка Белларозы под стражей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183
Я прошел через металлоискатель и улыбнулся «ковбою», который проводил меня удивленным взглядом. На всякий случай, стоя в ожидании лифта, я следил за ним краем глаза. Потом сел в лифт и снова поднялся на третий этаж.
Я помчался прямо в Первый департамент и распахнул дверь зала судьи Розен как раз в ту минуту, когда секретарь суда рявкнул:
— Беллароза Фрэнк!
По рядам пронесся шепот, люди даже привстали со своих мест. Некоторые, чтобы лучше видеть, стали пересаживаться на боковые скамейки, и мне пришлось пробираться к передней площадке через толпу.
— Порядок в зале суда! Всем сесть! Сесть! — кричал судебный исполнитель.
Из-за чьего-то плеча я успел мельком увидеть, как в зал через боковую дверь вводят Белларозу.
— Присутствует ли в зале защитник Фрэнка Белларозы? — выкрикнул секретарь суда, пока я продолжал протискиваться вперед.
— Я здесь! — выдохнул я, добравшись до перегородки, отделяющей аудиторию от отсека, где располагался судья.
Беллароза повернулся ко мне, но не улыбнулся. Он только кивнул головой, давая понять, что оценил мою находчивость в перипетиях нынешнего сумасшедшего утра. Я ощутил прилив гордости, несмотря на то что отличился вовсе не в деле служения человечеству или, по крайней мере, идеалам западной демократии.
Я прошел через проход в перегородке и положил свой дипломат на столик представителя защиты. Бросив взгляд на судью Розен, я увидел, что мое появление ее нисколько не удивило. Отсюда я сделал вывод, что она не участвовала в этих играх. Помощник же прокурора не могла скрыть своего изумления. Она растерянно огляделась вокруг, словно ища поддержки.
— Адвокат обвиняемого, вы зарегистрировались в суде? — обратилась ко мне судья Розен.
— Нет, Ваша честь, я только что прибыл.
Она посмотрела на меня. Клянусь, я видел ее где-то раньше. Судья пожала плечами.
— Ваше имя?
— Джон Саттер.
— Внесите в протокол, что обвиняемый обеспечен защитой. — Затем судья Розен поставила Фрэнка Белларозу в известность о его правах. — Вы поняли? — спросила она его тоном, подчеркивающим ее полное равнодушие к его знаменитой личности.
— Да, Ваша честь, — ответил Беллароза своим приятным голосом.
— Вы понимаете смысл предъявленных вам обвинений?
— Да, Ваша честь.
— Вы имели возможность ознакомиться с копией обвинительного заключения?
— Нет, Ваша честь.
— Вам была вручена копия обвинительного заключения, мистер Саттер? — повернулась она ко мне.
— Нет, Ваша честь.
— Мисс Ларкин, по какой причине обвиняемый и его защитник не смогли ознакомиться с копией обвинительного заключения? — обратилась судья Розен к помощнику федерального прокурора.
— Я не знаю, почему этой копии нет у обвиняемого. А защитник не присутствовал на процедуре оформления документов обвиняемого сегодня утром.
— Сейчас он присутствует. Выдайте ему копию обвинительного заключения, — сказала судья Розен.
— Да, Ваша честь.
Я подошел к столу обвинителя, и мисс Ларкин протянула мне пухлую папку.
— Возможно, вы хотите не спеша ознакомиться с этими документами, — проговорила она. Я посмотрел ей в глаза. Мисс Ларкин добавила: — Я не буду возражать по поводу переноса слушания на более позднее время.
— Нет, я против этого.
— Мистер Саттер, отказываетесь ли вы от законного права вашего клиента на публичное оглашение обвинительного заключения? — спросила судья Розен.
У меня не было оснований отказываться, и в принципе я мог бы настоять, чтобы в течение ближайших нескольких часов нам зачитывали строчку за строчкой обвинительное заключение. В восемнадцатом веке, когда у людей было больше времени, а обвинения писались от руки и были значительно короче, их зачитывание вслух являлось частью спектакля, где зрители знакомились с выводами жюри присяжных. Но нет лучшего способа вывести из себя судью Розен, кроме как настоять на каком-нибудь праве защиты, которое отнимает больше двух минут. Поэтому я решил воздержаться.
— Несмотря на то что мы не имели возможности ознакомиться с обвинительным заключением, мы отказываемся от нашего права на публичное оглашение обвинительного заключения.
— Вы ознакомились с ордером на арест, мистер Саттер? — спросила судья Розен.
— Да.
— Вы слышали формулировку обвинения, зачитанную мной?
— Да, слышал.
Судья Розен обратилась к Фрэнку Белларозе:
— Признаете ли вы себя виновным в преступлении, сформулированном в предъявленном вам обвинении?
— Не признаю. — Его голос вибрировал от возмущения по поводу неслыханной несправедливости.
Судья Розен кивнула, явно не обратив никакого внимания на ответ. Когда-нибудь кто-то из обвиняемых крикнет ей: «Да, признаю свою вину», а она не услышит этого и не занесет признание в протокол.
— Вы также имеете право на освобождение под залог, — затем объяснила она Фрэнку Белларозе.
Право-то он имел, но вряд ли она позволит ему им воспользоваться.
— Однако, в силу того что обвиняемому предъявлено обвинение в убийстве, я не могу согласиться на освобождение под залог, мистер Саттер. К тому же по федеральному закону, в том случае если дело связано с наркотиками, перестает действовать презумпция невиновности по отношению к обвиняемому. Но, как я полагаю, вы хотите сказать нечто такое, что опровергнет это положение закона.
— Да, Ваша честь. Могу ли я переговорить с моим подзащитным?
— Если вам так угодно.
Я наклонился к Белларозе.
— Нас пытались задержать, — шепнул я ему и вкратце пересказал, что с нами произошло.
— Вот видишь, они играют не по правилам, — сказал он и добавил: — Я слышал кое-что об этой судье. Это та еще стерва. Они нарочно подгадали, чтобы я попал именно к ней. Понимаешь?
Я посмотрел на судью Розен. Ей было лет сорок пять, не такой уж солидный возраст для федерального судьи.
Она выглядела, пожалуй, даже привлекательной, если вам нравятся женщины с суровой внешностью. Мой мальчишеский вид мог сыграть мне на руку только в том случае, если она неравнодушна к мужчинам такого типа. Но в этом деле надо было использовать все средства. Судья Розен повернулась к заместителю федерального прокурора.
— Мисс Ларкин. Вы имеете что-то сказать по этому поводу?
— Ваша честь, учитывая презумпцию виновности в делах такого рода, федеральная власть настаивает на содержании Фрэнка Белларозы под стражей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183