блокирование автомобиля жертвы, оставленные в живых подружка убитого и его телохранители (это делается, чтобы убийство не превратилось в бойню; в последнем случае неминуемы негативные оценки в прессе). Как и положено, брошенная на месте преступления машина оказалась ранее угнанной, пистолет был «чистым» и в картотеке полиции не значился. Непрофессионалы пользуются одним и тем же оружием многократно, и баллистикам потом ничего не стоит доказать, что на нем «висит» множество убийств. Итальянцы же всегда покупают себе новое оружие и используют его только один раз, всегда оставляя на месте преступления.
Читая обвинительное заключение, я размышлял и о показаниях свидетелей. Вполне возможно, что все произошло именно так, как они описали, но за единственным исключением: они не видели лица убийцы. Я не детектив, однако не требуется большого ума, чтобы сообразить, что человек, подобный Белларозе, даже если бы он лично захотел расправиться со своим конкурентом, не стал бы делать это среди бела дня, зная, что половина населения Нью-Йорка знает его в лицо.
Но, очевидно, кто-то в штаб-квартире ФБР или в ведомстве федерального прокурора увидел в случившемся прекрасную возможность спровоцировать разборки в преступном мире. Почему бы в этом деле не приписать совершение убийства главарю самой крупной мафиозной группировки? Если Беллароза был прав, утверждая, что преступление совершили сотрудники Бюро по борьбе с наркобизнесом, тогда понятно, почему они выбрали именно тот почерк убийства, который характерен для разборок в преступном мире. Они могли сымитировать пальбу из «узи», чтобы подумали на колумбийцев; нападение с ножом или мачете (походило бы на месть выходцев с Ямайки); взрыв бомбы, характерный для корейской мафии. Но они выбрали самый безопасный, самый простой в выполнении способ: они убили Карранцу по-итальянски.
Я вдруг понял, что у меня в голове уже складываются доводы защиты на предстоящем процессе, но, кроме того, я подсознательно пытался убедить сам себя, что защищаю невиновного человека. Стараясь быть объективным и непредвзятым судьей, я еще раз взглянул на это дело и убедился, что имеются веские основания для того, чтобы сомневаться в причастности Белларозы к этому убийству.
Просматривая бумаги, я время от времени поглядывал на Фрэнка. Он это заметил.
— Здесь указано, как зовут людей, свидетельствовавших против меня? — поинтересовался он.
— Да, это одна женщина и четверо мужчин.
— А, да, подружка Карранцы. Я помню, об этом писали в газетах. И что же, она утверждает, что видела меня?
— Да.
Он кивнул, но ничего не сказал.
— Все они находятся под защитой федеральной программы помощи свидетелям, — предупредил я его.
— Ну и хорошо, их никто трогать не собирается. -Он улыбнулся.
— Кстати, присяжные вряд ли будут воспринимать этих людей как нормальных свидетелей. Они же все иммигранты.
Он пожал плечами и снова погрузился в чтение газеты.
Ленни остановил машину у дверей одного из кафе на Бродвее. Винни принял у нас заказы на кофе и пошел их выполнять.
Потом мы поехали через Голландский туннель по направлению к Нью-Джерси, затем вернулись на Манхэттен через туннель Линкольна.
Раздался звонок радиотелефона. Беллароза попросил меня взять трубку.
— Алло?
— Мистер Беллароза в машине? — Голос в трубке показался мне знакомым.
— Нет, он поехал заказать мессу в церкви. — Я неплохо научился реагировать в таких ситуациях. — А кто это говорит?
Беллароза ухмыльнулся.
— Это Джон Саттер? — ответил мой собеседник вопросом на вопрос.
— Это слуга мистера Саттера.
— Мне не нравится ваш юмор, мистер Саттер.
— Он многим не нравится, мистер Феррагамо. Так чем могу служить? — Я посмотрел на Белларозу.
— Если позволите, я бы хотел поговорить с вашим клиентом.
Беллароза уже протянул руку, чтобы взять трубку, поэтому я передал ее ему.
— Алло, это ты, Эл... — заговорил Фрэнк. — Да... Да, он, можно сказать, новичок в этих делах. Понимаешь? — Он послушал, что говорит его собеседник, затем произнес: — Ты тоже, приятель, играешь не по правилам. Так что не тебе на это жаловаться. — Он снова стал слушать с гримасой смертельной скуки на лице. — Да, да, да. И что? Послушай, делай то, что считаешь нужным. Разве я на что-то жалуюсь? Я вообще сижу и помалкиваю.
Я, естественно, не знал, что говорит его собеседник, но все равно не мог поверить своим ушам, даже слушая только одного Белларозу. Эти двое разговаривали так, словно речь шла о партии в теннис и они не могли договориться, кто был прав в этой игре.
— Ты что, думаешь, я использовал для залога «грязные» деньги? Но ведь это легко проверить, Эл. Если окажется, что ты прав, забери их себе. Я в этом случае сам приду и сяду за решетку... Да, можешь даже не тратить время. Не занимайся ерундой, не стоит. — Он покосился на меня, потом снова заговорил по телефону: — Он отличный малый. Такое дело выиграть — не шутка! И порядочный гражданин. Очень порядочный гражданин, с большими связями. Так что оставь его в покое, Эл. Если будешь к нему приставать — тебе не поздоровится. Capisce?
Обо мне? Неужели он говорит обо мне?
— Поверь, мне очень жаль, что тебя вывели из себя. Но, возможно, ты сам виноват. Подумай, о'кей? — посоветовал Фрэнк Беллароза федеральному прокурору США. — Да. Конечно, посмотрю. Ты ведь будешь выступать по телевидению сегодня вечером? — Беллароза рассмеялся. — Да. О'кей. Обязательно посмотрю. — Он повесил трубку и снова принялся за чтение газет.
Madonna mia. С этими людьми можно свихнуться. На публике они изображают из себя настоящих американцев, а между собой общаются так, как будто живут в Древнем Риме.
Какое-то время все в машине молчали.
— Ну, все о'кей? — спросил Беллароза у своих головорезов, наконец оторвав взгляд от газеты.
— Вроде за нами сейчас никого нет, шеф, — ответил Ленни.
— Ты голодный? — поинтересовался у меня Беллароза, взглянув на часы.
— Нет.
— Хочешь выпить чего-нибудь?
— Не откажусь.
— Ну и отлично. Тут недалеко есть хорошее место, — сказал он и приказал Ленни: — Езжай на Мотт-стрит. Пора перекусить.
Кафе «Рома» — очень известное заведение в Маленькой Италии. Я несколько раз приглашал туда своих клиентов из других городов. Но я точно помнил, что находится оно вовсе не на Мотт-стрит.
— Так нам же надо ехать на Мюльберри-стрит, — сказал я, обращаясь к Белларозе.
— С какой стати?
— Кафе «Рома» находится на Мюльберри-стрит.
— А, понял. Но мы не туда едем. Мы перекусим «У Джулио» на Мотт-стрит.
Я пожал плечами.
Беллароза понял, что я не оценил должным образом его решение, и сделал вывод, что не помешает немного просветить меня.
— Вот что тебе еще стоит запомнить, советник: между тем, что ты говоришь, и тем, что делаешь, есть большая разница.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183
Читая обвинительное заключение, я размышлял и о показаниях свидетелей. Вполне возможно, что все произошло именно так, как они описали, но за единственным исключением: они не видели лица убийцы. Я не детектив, однако не требуется большого ума, чтобы сообразить, что человек, подобный Белларозе, даже если бы он лично захотел расправиться со своим конкурентом, не стал бы делать это среди бела дня, зная, что половина населения Нью-Йорка знает его в лицо.
Но, очевидно, кто-то в штаб-квартире ФБР или в ведомстве федерального прокурора увидел в случившемся прекрасную возможность спровоцировать разборки в преступном мире. Почему бы в этом деле не приписать совершение убийства главарю самой крупной мафиозной группировки? Если Беллароза был прав, утверждая, что преступление совершили сотрудники Бюро по борьбе с наркобизнесом, тогда понятно, почему они выбрали именно тот почерк убийства, который характерен для разборок в преступном мире. Они могли сымитировать пальбу из «узи», чтобы подумали на колумбийцев; нападение с ножом или мачете (походило бы на месть выходцев с Ямайки); взрыв бомбы, характерный для корейской мафии. Но они выбрали самый безопасный, самый простой в выполнении способ: они убили Карранцу по-итальянски.
Я вдруг понял, что у меня в голове уже складываются доводы защиты на предстоящем процессе, но, кроме того, я подсознательно пытался убедить сам себя, что защищаю невиновного человека. Стараясь быть объективным и непредвзятым судьей, я еще раз взглянул на это дело и убедился, что имеются веские основания для того, чтобы сомневаться в причастности Белларозы к этому убийству.
Просматривая бумаги, я время от времени поглядывал на Фрэнка. Он это заметил.
— Здесь указано, как зовут людей, свидетельствовавших против меня? — поинтересовался он.
— Да, это одна женщина и четверо мужчин.
— А, да, подружка Карранцы. Я помню, об этом писали в газетах. И что же, она утверждает, что видела меня?
— Да.
Он кивнул, но ничего не сказал.
— Все они находятся под защитой федеральной программы помощи свидетелям, — предупредил я его.
— Ну и хорошо, их никто трогать не собирается. -Он улыбнулся.
— Кстати, присяжные вряд ли будут воспринимать этих людей как нормальных свидетелей. Они же все иммигранты.
Он пожал плечами и снова погрузился в чтение газеты.
Ленни остановил машину у дверей одного из кафе на Бродвее. Винни принял у нас заказы на кофе и пошел их выполнять.
Потом мы поехали через Голландский туннель по направлению к Нью-Джерси, затем вернулись на Манхэттен через туннель Линкольна.
Раздался звонок радиотелефона. Беллароза попросил меня взять трубку.
— Алло?
— Мистер Беллароза в машине? — Голос в трубке показался мне знакомым.
— Нет, он поехал заказать мессу в церкви. — Я неплохо научился реагировать в таких ситуациях. — А кто это говорит?
Беллароза ухмыльнулся.
— Это Джон Саттер? — ответил мой собеседник вопросом на вопрос.
— Это слуга мистера Саттера.
— Мне не нравится ваш юмор, мистер Саттер.
— Он многим не нравится, мистер Феррагамо. Так чем могу служить? — Я посмотрел на Белларозу.
— Если позволите, я бы хотел поговорить с вашим клиентом.
Беллароза уже протянул руку, чтобы взять трубку, поэтому я передал ее ему.
— Алло, это ты, Эл... — заговорил Фрэнк. — Да... Да, он, можно сказать, новичок в этих делах. Понимаешь? — Он послушал, что говорит его собеседник, затем произнес: — Ты тоже, приятель, играешь не по правилам. Так что не тебе на это жаловаться. — Он снова стал слушать с гримасой смертельной скуки на лице. — Да, да, да. И что? Послушай, делай то, что считаешь нужным. Разве я на что-то жалуюсь? Я вообще сижу и помалкиваю.
Я, естественно, не знал, что говорит его собеседник, но все равно не мог поверить своим ушам, даже слушая только одного Белларозу. Эти двое разговаривали так, словно речь шла о партии в теннис и они не могли договориться, кто был прав в этой игре.
— Ты что, думаешь, я использовал для залога «грязные» деньги? Но ведь это легко проверить, Эл. Если окажется, что ты прав, забери их себе. Я в этом случае сам приду и сяду за решетку... Да, можешь даже не тратить время. Не занимайся ерундой, не стоит. — Он покосился на меня, потом снова заговорил по телефону: — Он отличный малый. Такое дело выиграть — не шутка! И порядочный гражданин. Очень порядочный гражданин, с большими связями. Так что оставь его в покое, Эл. Если будешь к нему приставать — тебе не поздоровится. Capisce?
Обо мне? Неужели он говорит обо мне?
— Поверь, мне очень жаль, что тебя вывели из себя. Но, возможно, ты сам виноват. Подумай, о'кей? — посоветовал Фрэнк Беллароза федеральному прокурору США. — Да. Конечно, посмотрю. Ты ведь будешь выступать по телевидению сегодня вечером? — Беллароза рассмеялся. — Да. О'кей. Обязательно посмотрю. — Он повесил трубку и снова принялся за чтение газет.
Madonna mia. С этими людьми можно свихнуться. На публике они изображают из себя настоящих американцев, а между собой общаются так, как будто живут в Древнем Риме.
Какое-то время все в машине молчали.
— Ну, все о'кей? — спросил Беллароза у своих головорезов, наконец оторвав взгляд от газеты.
— Вроде за нами сейчас никого нет, шеф, — ответил Ленни.
— Ты голодный? — поинтересовался у меня Беллароза, взглянув на часы.
— Нет.
— Хочешь выпить чего-нибудь?
— Не откажусь.
— Ну и отлично. Тут недалеко есть хорошее место, — сказал он и приказал Ленни: — Езжай на Мотт-стрит. Пора перекусить.
Кафе «Рома» — очень известное заведение в Маленькой Италии. Я несколько раз приглашал туда своих клиентов из других городов. Но я точно помнил, что находится оно вовсе не на Мотт-стрит.
— Так нам же надо ехать на Мюльберри-стрит, — сказал я, обращаясь к Белларозе.
— С какой стати?
— Кафе «Рома» находится на Мюльберри-стрит.
— А, понял. Но мы не туда едем. Мы перекусим «У Джулио» на Мотт-стрит.
Я пожал плечами.
Беллароза понял, что я не оценил должным образом его решение, и сделал вывод, что не помешает немного просветить меня.
— Вот что тебе еще стоит запомнить, советник: между тем, что ты говоришь, и тем, что делаешь, есть большая разница.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183