— Мистер Беллароза ждет вас.
Этот разговор велся в нескольких дюймах от моего лица, но я для них словно не существовал. Они еще не успели закончить свою беседу, как я нажал на газ и «ягуар» помчался по дороге к дому.
— Я вижу, ты стала здесь частым гостем, — поддел я Сюзанну.
— На самом деле этот Энтони довольно приятный парень.
— Да, но денег на его манеры пожалели. — Я поехал медленнее. Люблю звук, который производят шины о брусчатку.
Подъезд к «Альгамбре» представляет собой, как я уже упоминал, дорогу длиной в четверть мили, совершенно прямую и обсаженную с двух сторон тополями. Деревья полностью покрылись листвой, а садовые фонари освещали тысячи цветов, высаженных вдоль дороги. Виднелись белые оштукатуренные стены «Альгамбры» с красной черепичной крышей. Я всегда с волнением подъезжаю к этим особнякам, они выстроены так, чтобы своим величием подчеркнуть ничтожество гостей и высокий титул хозяев. К сожалению, Беллароза не знал о традиции, согласно которой при приеме гостей зажигают огни во всех окнах фасада. Его дом с погашенными окнами выглядел неприветливо, включен был только фонарь у входной двери.
Насколько вы сами можете понять, я был не в самом лучшем расположении духа. Поэтому, несмотря на некоторое волнение, решил излить часть своей желчи.
— Теперь я понимаю, почему Беллароза купил именно этот дом, — он выглядит как «Вилла Прохиндея».
— Не смей употреблять это слово.
— Но это же любимое словечко Белларозы.
— Не важно, — сказала она. — Это просто дом в испанском стиле, неплохо, кстати, построенный. Здесь жили и Вандербильты, Джон.
— Вандербильты жили повсюду, Сюзанна. — Я въехал на площадку перед домом, посредине которой имелся мраморный фонтан с подсветкой. — Полюбуйся, бездна итальянского вкуса — фонтан для гостей.
— Прекрати, Джон.
Я поставил машину у фонтана, мы вышли и направились к входной двери. На крыльце я обернулся и помахал рукой в сторону ворот. Вид отсюда был очень величественный. Несмотря на избыток освещения в саду, приятно было видеть, что поместье обретает новую жизнь.
— Неплохо, — промолвил я. За воротами виднелся дом Депоу, он стоял на холме. Я еще раз махнул рукой.
— Кому ты там машешь? — поинтересовалась Сюзанна.
— Мистеру Манкузо, — ответил я.
— Кому? О!.. — Она, видно, не знала, что сказать, поэтому спросила: — Ты готов?
— Вероятно, да. — Я повернулся к дому. Дом был заново оштукатурен, у левого крыла еще стояли леса. На лужайке было сложено несколько поддонов черепицы, валялись мешки с цементом и тачки. — Ты знаешь, каким образом итальянцы учатся ходить? — спросил я Сюзанну.
— Нет, Джон. Расскажи.
— Они учатся ходить с тачкой в руках. — В моих устах это прозвучало не так забавно, как это получилось у Белларозы.
— Как же они катят тачку, если еще не умеют ходить? — спросила Сюзанна.
— Нет, ты не поняла. Видишь ли... ладно, Бог с ними. Послушай, нельзя ли устроить так, чтобы в 9.45 у тебя заболела голова?
— У меня уже сейчас от тебя голова болит, — сказала она и добавила: — А почему, собственно, голова всегда должна болеть у меня? Люди могут подумать, что мне скоро пора ложиться в гроб. Почему бы тебе не объявить в 9.45 о том, что у тебя разыгрался твой геморрой?
— Мы что, начинаем ссориться?
— Нет, просто ты будешь вести себя так, как я тебе скажу.
— Слушаюсь, мадам.
Мы поднялись по каменным ступеням к массивной дубовой двери.
Сюзанна показала на колонны портика.
— Ты знаешь, что это настоящие колонны, вывезенные из Карфагена?
— Слышал.
— Это невероятно.
— Это называется грабеж, — отреагировал я. — Вы, миллионеры, ограбили Старый Свет ради того, чтобы украсить свои дома.
— Деньги для этого и существуют, — сообщила мне леди Стенхоп. — Если помнишь, все камины в Стенхоп Холле происходят из различных дворцов Италии.
— Да, я помню этот дворец в Венеции, в котором на месте камина было пустое место. — Я дернул за цепочку звонка. — Ну что, настало время для десерта, не так ли?
Сюзанна меня не слышала. Она не могла оторвать взгляда от колонн из Карфагена и даже обвила руками одну из них.
— Итак, — сказала она в раздумье, — спустя две тысячи лет с тех времен, когда предки Фрэнка Белларозы разрушили и разграбили Карфаген, Фрэнк Беллароза и награбленное встретились здесь, на другом конце земного шара.
— Это слишком отдает философией, Сюзанна. Давай сегодня вечером лучше поговорим об овощах и о цементе.
Сюзанна прошипела мне в ответ:
— Если ты сегодня правильно поведешь свою игру, советник, ты еще до наступления ночи можешь превратиться в советника одной важной персоны.
— Не смешно, — сказал я.
— Кстати, если он вздумает похлопать меня по заднице, ты должен будешь вступиться за меня и врезать ему.
— Если он похлопает меня по заднице, я ему непременно врежу. А твоя задница — это твое дело, дорогая. — Я ущипнул ее сзади, она взвизгнула, и в этот момент массивная дубовая дверь отворилась и на пороге появился сам мистер Беллароза. Он улыбался.
— Benvenuto a nostra casa.
— Grazie, — проговорила Сюзанна.
— Проходите, проходите, — сказал дон Беллароза, снизойдя до английского.
Я обменялся с ним рукопожатием, а Сюзанна была расцелована в обе щеки — итальянские манеры. Кажется, вечер обещал быть долгим.
Мы вошли в просторный вестибюль, что-то вроде атриума, как это теперь называют. Пол вестибюля был покрыт плиткой из красного мрамора, а вдоль стен шла колоннада из розового мрамора — она поддерживала арки, на которых, в свою очередь, громоздились колонны второго этажа. Там же, на втором ярусе, была устроена галерея. Вместо потолка был стеклянный купол с перегородками из причудливых железных секций. Но что выглядело еще более поразительно, так это десятки клеток с птицами, подвешенные вверху каждого из рядов колоннады, среди горшков с экзотическими цветами и лианами. Птицы верещали, свистели и пели, не умолкая. Все это напоминало нечто среднее между вольерой для птиц в зоопарке в Рио-де-Жанейро и большим цветочным магазином в Нью-Йорке.
Мистер Беллароза, как всегда любезный и скромный, сказал:
— Чертовски приятный холл, не правда ли?
— Великолепно, — задыхаясь от восторга, проговорила Сюзанна.
Беллароза выжидательно уставился на меня.
— А как вы выгребаете птичий помет из клеток на такой высоте? — поинтересовался я.
Сюзанна бросила на меня уничтожающий взгляд, но Фрэнк любезно удовлетворил мой интерес. Оказывается, для этой цели у него были предусмотрены специальные лестницы на колесах высотой тридцать футов. Очень любопытно.
— Я смотрю, вы нарядились, — проговорил Беллароза, оглядывая меня.
Я понял, что он ни разу не видел меня в моем костюме от «Брукс Бразерз», и, чтобы он не подумал, что я «нарядился» специально для него, сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183