- Каррингтон, - обратилась я к ней, - ты еще не одета? Я же приготовила тебе синюю юбку и...
- Я не могу поехать, - жизнерадостно ответила сестра. - Слишком много уроков задали. Я поеду с тетей Гретхен на встречу в ее книжный клуб и все сделаю там.
Гретхен изобразила сожаление.
- Только что вспомнила: у нас сегодня собрание в клубе. Его нельзя пропустить. Девочки там ох как строго следят за посещаемостью. Два пропуска без уважительной причины - и... - Она чиркнула по своей шее пальцем с коралловым ногтем.
- Вот звери, - сказала я.
- Ой, дорогая моя, вы и представить себе не можете. Раз не придешь - и не придешь уже никогда. А потом ищи, думай, чем себя занять во вторник вечером, а кроме книжного клуба, поехать можно только в «Банко групп». - Она виновато посмотрела на Гейджа, - Ты же знаешь, как я ненавижу «Банко».
- Нет, я этого не знал.
- В «Банко» полнеешь, - заявила она ему. - Вся эта закуска. А в мои годы...
- Где папа? - перебил ее Гейдж.
- Дядя Черчилль просил передать, что у него разболелась нога, - с невинным видом ответила Каррингтон, - а потому он сегодня вечером останется дома. К нему приедет Вивиан, и они будут смотреть фильм.
- Но раз уж вы оба так нарядились, - сказала Гретхен, - то поезжайте без нас и ни в чем себе не отказывайте.
И с этим обе упорхнули, как актеры в заключительном акте водевиля, оставив нас ошарашенными стоять посреди комнаты.
Это был заговор. Оторопевшая и смущенная, я повернулась к Гейджу:
- Я тут ни при чем, клянусь...
- Знаю, знаю. - Сначала вид у него был рассерженный, но потом он вдруг расхохотался. - Как видишь, деликатность моим родственникам не знакома.
При виде его широкой улыбки, одной из тех, что так редко появлялись на его лице, я ощутила, как по мне прокатилась волна восторга.
- Ты вовсе не обязан везти меня на ужин, - сказала я. - Тебе, должно быть, нужно отдохнуть после поездки в Нью-Йорк. И Донелл, верно, не слишком обрадуется, если мы куда-то пойдем вдвоем.
Его улыбка поблекла.
- Вообще-то... мы с Донелл вчера расстались.
Я решила, что ослышалась. Делать какие-либо предположения из этих нескольких слов я боялась. Мой пульс зачастил, забился в щеках, в горле и в запястьях. Вид у меня был, очевидно, жалкий и растерянный, но Гейдж молча ждал моего ответа.
- Мне очень жаль, - в конце концов выдавила из себя я. - Так ты для этого ездил в Нью-Йорк? Чтобы... чтобы выяснить с ней отношения?
Гейдж кивнул и, заправляя прядь волос мне за ухо, слегка коснулся большим пальцем моего подбородка. Лицо мое пылало. Я стояла, вся напружинившись, зная, что если расслаблю хоть один мускул, то совершенно расклеюсь.
- Я подумал, - проговорил он, - что раз существует женщина, которой я так увлечен, что не сплю по ночам, думая о ней, то... мне незачем встречаться с кем-то еще. Разве я не прав?
Я буквально онемела. Мой взгляд упал на его плечо, и мне страшно захотелось склонить к нему голову. Он с волнующей легкостью теребил мои волосы.
- Ну так что, едем одни, пойдем у них на поводу? - немного погодя послышался его вопрос.
Я заставила себя поднять на него глаза. Он выглядел сногсшибательно. От огня в камине на его лицо ложились теплые отсветы пламени, в глазах загорались крошечные искорки. Четким рельефом выделялось его лицо. Ему пора было подстричься. Густые черные вихры над ушами и на шее начинали завиваться. Я вспомнила, каковы они на ощупь - точно грубый шелк - и мне ужасно захотелось прикоснуться к его голове, пригнуть ее к себе. Так о чем это он спрашивал? Ах да... ресторан.
- Очень уж неохота доставлять им это удовольствие, - сказала я, и он улыбнулся.
- Точно. Но с другой стороны... поесть-то нам ведь действительно нужно. - Он взглядом скользил вниз по моему телу. - И слишком уж ты красивая, чтобы сегодня вечером оставаться дома. - Он положил мне руку на поясницу и слегка надавил на нее. - Давай уйдем отсюда.
Его машина стояла на подъездной дорожке. Гейдж обычно ездил на «майбахе». Это автомобиль для состоятельных людей, которые не любят выставлять напоказ свое богатство, а потому «майбах» в Хьюстоне видишь нечасто. Где-то примерно за триста тысяч долларов ты приобретаешь такой непритязательный с виду автомобиль, что служащие парковок редко его ставят в один ряд с «БМВ» или «лексусами». Салон отделан лайковой кожей и отполированным до блеска падуком, доставленным из джунглей Индонезии на спине белых слонов. А еще там есть два видеоэкрана, два держателя для бокалов шампанского и встроенный мини-холодильник для маленькой бутылочки водки «Кристалл». И все это разгоняется до шестидесяти миль менее чем за пять секунд.
Гейдж усадил меня в свой автомобиль с низкой посадкой и пристегнул на мне ремень безопасности. Я с наслаждением откинулась на сиденье, вдыхая запах гладкой кожи и разглядывая приборную доску, напоминавшую панель управления небольшого самолета. «Майбах» мягко заурчал, и мы тронулись.
Одной рукой управляясь с рулем, другой Гейдж взял с центральной панели какой-то предмет, оказавшийся сотовым телефоном, и оглянулся на меня:
- Ничего, если я сделаю один короткий звонок?
- Конечно.
Мы выехали из центральных ворот. Я смотрела на проплывающие мимо особняки, на ярко-желтые прямоугольники окон, на пару, прогуливавшуюся с собакой вдоль улицы. У кого-то обычный вечер... а у кого-то творятся невероятные вещи.
Нажав на кнопку, Гейдж быстро набрал уже введенный в память телефона номер. Ему ответили, и он без предисловий заговорил в трубку:
- Пап, я два часа назад вернулся из Нью-Йорка. Еще даже вещи не распаковал. Возможно, тебя это поразит, но я не всегда действую в соответствии с твоими желаниями.
Черчилль что-то ответил.
- Да, - сказал Гейдж, - я это понял. Но предупреждаю - впредь устраивай свою личную жизнь, черт тебя дери, а в мою не вмешивайся. - Он со щелчком захлопнул телефон. - Старый черт, - пробормотал он.
- Всюду сует свой нос, - поддакнула я. У меня дух захватило от того, что я, оказывается, часть его личной жизни. - Он таким образом проявляет свою любовь.
Гейдж бросил на меня насмешливый взгляд:
- Это правда.
Тут меня осенило.
- А он был в курсе, что ты собираешься порвать с Донелл?
- Да, я ему доложился.
Выходит, Черчилль все знал и не сказал мне ни слова. Убить его мало!
- Так вот почему он стал таким благодушным после телефонного разговора с тобой, - сказала я. - Видно, не очень-то он жаловал Донелл.
- Вряд ли ему вообще было до нее дело. А вот тебя он очень любит.
Я не могла сдержать восторга, как невозможно унести в охапке сыплющиеся из рук тяжелые плоды.
- Черчилль многих любит, - тотчас парировала я.
- Вообще то нет. Он почти со всеми довольно сдержан. Я в этом смысле пошел в него.
Мне грозила опасность, которая заключалась в моей готовности говорить с ним о чем угодно, чувствовать себя с ним свободно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98