Он спросил, смогу ли я пойти завтра вечером с ним куда-нибудь поужинать, и я машинально ответила «да».
Мы немного поговорили. Я пребывала в полубессознательном состоянии и поэтому не понимала, что говорю. В голове у меня беспорядочно плачущими горлицами метались обрывки мыслей. Я с ужасом предвидела, как мне будет плохо, когда с меня спадет это оцепенение, и пыталась уговорить себя, что причин для этого никаких нет. Другие девчонки моего возраста уже вовсю спали со своими парнями... а Люси и Мэди всерьез подумывали об этом. Что ж из того, если и я буду? Я ведь по-прежнему та же. Я снова и снова повторяла это себе. Я по-прежнему та же.
Теперь, когда это случилось, будет ли это в дальнейшем повторяться регулярно? Неужели теперь Люк после каждого нашего свидания будет надеяться на секс? Эта мысль привела меня в ужас. Я почувствовала, как у меня закололо и задергалось в самых неожиданных местах, мышцы моих напряженных бедер сжались. С Харди было бы то же самое, сказала я себе. Боль, запахи, весь физический процесс - все было бы то же.
Мы остановились перед нашим трейлером, и Люк проводил меня до ступенек. Ему, видимо, хотелось еще постоять со мной. Отчаянно стремясь поскорее от него отделаться, я, изображая чувство, крепко его обняла, поцеловала в губы, в подбородок и в щеку. Это проявление чувств как будто успокоило его. Он широко улыбнулся и отпустил меня.
- Пока, куколка.
- Пока, Люк.
Лампа в общей комнате горела, но мама и Каррингтон уже спали. Радуясь этому, я взяла пижаму, пошла в душ и включила самую горячую воду, какую только могла вытерпеть. Стоя практически под кипятком, я изо всех сил терла пятна засохшей крови на своих ногах. Жар воды немного размягчил сгустки боли в моем теле. Я обливалась водой до тех пор, пока мне не стало казаться, что все следы, оставленные Люком, смыты с моего тела. Вышла из ванной я почти сварившаяся.
Надев пижаму, я пошла к себе в комнату, где Каррингтон уже ворочалась в своей кроватке. Морщась от саднящей боли между ног, я поспешила приготовить бутылочку. Когда же вернулась, Каррингтон уже проснулась, но в кои-то веки не закричала. Она терпеливо ждала, будто знала, что ко мне требуется быть снисходительной. Я взяла ее на руки и понесла к креслу-качалке, а она протянула ко мне пухленькие ручки и уцепилась за мою шею.
От Каррингтон пахло детским шампунем и кремом. От нее пахло невинностью. Ее маленькое тельце было точно частью моего, и пока я держала бутылочку, она похлопывала по моей руке своей ладошкой. Ее сине-зеленые глаза не отрываясь смотрели в мои. Я медленно качала ее, так, как она любила. С каждым легким движением напряжение у меня в груди, горле и голове постепенно растворялось, пока из уголков моих глаз не стали сочиться слезы. Никто на свете - ни мама, ни даже Харди - не сумел бы меня так утешить, как Каррингтон. Радуясь облегчению, которое приносили слезы, я продолжала тихо плакать, пока кормила ребенка.
Вместо того чтобы положить Каррингтон в кроватку, я взяла ее к себе в постель, устроив у стены. Это было именно то, что мисс Марва советовала никогда не делать. Она сказала, что ребенок потом ни за что не захочет по своей воле спать в своей кроватке.
Мисс Марва, как всегда, оказалась права. С той ночи Каррингтон всегда настойчиво просилась ко мне в постель и, если я игнорировала ее протянутые ко мне руки, выла, словно койот. И если честно, я любила с ней спать. Мы обе прижимались друг к другу под пуховым одеялом с розами. Я решила, что если она мне нужна, а я нужна ей, то мы, как сестры, имеем право дарить друг другу утешение.
Глава 9
Секс у нас с Люком случался редко: условий для этого не было - ни он, ни я не имели отдельного жилья, - и удовольствия я от этого, как бы ни притворялась, никакого не получала. Мы никогда не обсуждали эту тему. Каждый раз, когда мы все-таки оказывались в постели, Люк пробовал и так, и сяк, но его ухищрения ни к чему не приводили. Ни ему, ни себе я не могла объяснить, отчего я оказалась в постели такой бездарной.
- Странно, - как-то раз сказал Люк, когда мы лежали у него в спальне после школы. Его родители уехали на день в Сан-Антонио, и дом пустовал. - Ты самая красивая девчонка, с какой я когда-либо встречался, самая сексуальная. Я не понимаю, почему ты не можешь... - Он умолк, подсунув руку под мой голый зад.
Я знала, о чем это он.
- Вот что получаешь от свиданий с мексиканской баптисткой, - сказала я. Он засмеялся, и его грудь заколыхалась под моим ухом.
Я поделилась своей проблемой с Люси, которая недавно рассталась со своим парнем и теперь встречалась с помощником менеджера из кафетерия.
- Тебе нужно встречаться с парнями постарше, - авторитетно заявила она. - Мальчишки из средней школы в этом деле ничего не смыслят. Знаешь, почему я бросила Томми?.. Он всегда так накручивал мои соски, будто ловил по радио нужную волну. И какое, к черту, после этого удовольствие! Скажи Люку, что хочешь пообщаться с другими.
- Уже не придется. Он и так через две недели уезжает в Бейлор. - Мы с Люком пришли к согласию, что хранить друг другу верность во время его учебы в колледже будет нереально. Это не был разрыв в прямом смысле - мы договорились, что будем встречаться, когда он будет наезжать сюда.
Я испытывала смешанные чувства по поводу отъезда Люка. С одной стороны, я с радостью предвкушала возвращение свободы. Выходные снова будут безраздельно принадлежать мне, да и необходимость ложиться с ним в постель отпадет. Но все-таки без него будет одиноко.
Я решила целиком и полностью посвятить себя Каррингтон и учебе. Я решила стать образцовой сестрой, дочерью, подругой, ученицей, в общем, образцом ответственной молодой женщины.
День труда выдался сырым. С прокаленной солнцем земли в бледное дневное небо поднимался пар. Однако ежегодно проводимым в округе родео и выставке скота жара была не помеха. На ярмарочной площади яблоку негде было упасть: все ее пространство было сплошь покрыто мозаикой торговых палаток с кустарными изделиями и столами с разложенными на них ножами и огнестрельным оружием. Там организовывались катания на пони, соревнования лошадей-тяжеловозов, выставки тракторов и бесконечные ряды прилавков с едой. В восемь вечера на открытой арене ожидалось родео.
Мы с мамой и Каррингтон приехали в семь. Мы собирались поужинать и навестить мисс Марву, которая арендовала киоск для продажи собственных работ. Я толкала вперед коляску по пыльной разбитой земле и со смехом смотрела, как забавно Каррингтон крутит головой, стараясь проследить взглядом за гирляндами цветных лампочек, которые оплетал и центральный фуд-корт.
Участники ярмарки в основном были одеты в джинсы с массивными ремнями и ковбойки с длинными рукавами на манжетах, карманами с клапанами и застежкой на перламутровых кнопках спереди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
Мы немного поговорили. Я пребывала в полубессознательном состоянии и поэтому не понимала, что говорю. В голове у меня беспорядочно плачущими горлицами метались обрывки мыслей. Я с ужасом предвидела, как мне будет плохо, когда с меня спадет это оцепенение, и пыталась уговорить себя, что причин для этого никаких нет. Другие девчонки моего возраста уже вовсю спали со своими парнями... а Люси и Мэди всерьез подумывали об этом. Что ж из того, если и я буду? Я ведь по-прежнему та же. Я снова и снова повторяла это себе. Я по-прежнему та же.
Теперь, когда это случилось, будет ли это в дальнейшем повторяться регулярно? Неужели теперь Люк после каждого нашего свидания будет надеяться на секс? Эта мысль привела меня в ужас. Я почувствовала, как у меня закололо и задергалось в самых неожиданных местах, мышцы моих напряженных бедер сжались. С Харди было бы то же самое, сказала я себе. Боль, запахи, весь физический процесс - все было бы то же.
Мы остановились перед нашим трейлером, и Люк проводил меня до ступенек. Ему, видимо, хотелось еще постоять со мной. Отчаянно стремясь поскорее от него отделаться, я, изображая чувство, крепко его обняла, поцеловала в губы, в подбородок и в щеку. Это проявление чувств как будто успокоило его. Он широко улыбнулся и отпустил меня.
- Пока, куколка.
- Пока, Люк.
Лампа в общей комнате горела, но мама и Каррингтон уже спали. Радуясь этому, я взяла пижаму, пошла в душ и включила самую горячую воду, какую только могла вытерпеть. Стоя практически под кипятком, я изо всех сил терла пятна засохшей крови на своих ногах. Жар воды немного размягчил сгустки боли в моем теле. Я обливалась водой до тех пор, пока мне не стало казаться, что все следы, оставленные Люком, смыты с моего тела. Вышла из ванной я почти сварившаяся.
Надев пижаму, я пошла к себе в комнату, где Каррингтон уже ворочалась в своей кроватке. Морщась от саднящей боли между ног, я поспешила приготовить бутылочку. Когда же вернулась, Каррингтон уже проснулась, но в кои-то веки не закричала. Она терпеливо ждала, будто знала, что ко мне требуется быть снисходительной. Я взяла ее на руки и понесла к креслу-качалке, а она протянула ко мне пухленькие ручки и уцепилась за мою шею.
От Каррингтон пахло детским шампунем и кремом. От нее пахло невинностью. Ее маленькое тельце было точно частью моего, и пока я держала бутылочку, она похлопывала по моей руке своей ладошкой. Ее сине-зеленые глаза не отрываясь смотрели в мои. Я медленно качала ее, так, как она любила. С каждым легким движением напряжение у меня в груди, горле и голове постепенно растворялось, пока из уголков моих глаз не стали сочиться слезы. Никто на свете - ни мама, ни даже Харди - не сумел бы меня так утешить, как Каррингтон. Радуясь облегчению, которое приносили слезы, я продолжала тихо плакать, пока кормила ребенка.
Вместо того чтобы положить Каррингтон в кроватку, я взяла ее к себе в постель, устроив у стены. Это было именно то, что мисс Марва советовала никогда не делать. Она сказала, что ребенок потом ни за что не захочет по своей воле спать в своей кроватке.
Мисс Марва, как всегда, оказалась права. С той ночи Каррингтон всегда настойчиво просилась ко мне в постель и, если я игнорировала ее протянутые ко мне руки, выла, словно койот. И если честно, я любила с ней спать. Мы обе прижимались друг к другу под пуховым одеялом с розами. Я решила, что если она мне нужна, а я нужна ей, то мы, как сестры, имеем право дарить друг другу утешение.
Глава 9
Секс у нас с Люком случался редко: условий для этого не было - ни он, ни я не имели отдельного жилья, - и удовольствия я от этого, как бы ни притворялась, никакого не получала. Мы никогда не обсуждали эту тему. Каждый раз, когда мы все-таки оказывались в постели, Люк пробовал и так, и сяк, но его ухищрения ни к чему не приводили. Ни ему, ни себе я не могла объяснить, отчего я оказалась в постели такой бездарной.
- Странно, - как-то раз сказал Люк, когда мы лежали у него в спальне после школы. Его родители уехали на день в Сан-Антонио, и дом пустовал. - Ты самая красивая девчонка, с какой я когда-либо встречался, самая сексуальная. Я не понимаю, почему ты не можешь... - Он умолк, подсунув руку под мой голый зад.
Я знала, о чем это он.
- Вот что получаешь от свиданий с мексиканской баптисткой, - сказала я. Он засмеялся, и его грудь заколыхалась под моим ухом.
Я поделилась своей проблемой с Люси, которая недавно рассталась со своим парнем и теперь встречалась с помощником менеджера из кафетерия.
- Тебе нужно встречаться с парнями постарше, - авторитетно заявила она. - Мальчишки из средней школы в этом деле ничего не смыслят. Знаешь, почему я бросила Томми?.. Он всегда так накручивал мои соски, будто ловил по радио нужную волну. И какое, к черту, после этого удовольствие! Скажи Люку, что хочешь пообщаться с другими.
- Уже не придется. Он и так через две недели уезжает в Бейлор. - Мы с Люком пришли к согласию, что хранить друг другу верность во время его учебы в колледже будет нереально. Это не был разрыв в прямом смысле - мы договорились, что будем встречаться, когда он будет наезжать сюда.
Я испытывала смешанные чувства по поводу отъезда Люка. С одной стороны, я с радостью предвкушала возвращение свободы. Выходные снова будут безраздельно принадлежать мне, да и необходимость ложиться с ним в постель отпадет. Но все-таки без него будет одиноко.
Я решила целиком и полностью посвятить себя Каррингтон и учебе. Я решила стать образцовой сестрой, дочерью, подругой, ученицей, в общем, образцом ответственной молодой женщины.
День труда выдался сырым. С прокаленной солнцем земли в бледное дневное небо поднимался пар. Однако ежегодно проводимым в округе родео и выставке скота жара была не помеха. На ярмарочной площади яблоку негде было упасть: все ее пространство было сплошь покрыто мозаикой торговых палаток с кустарными изделиями и столами с разложенными на них ножами и огнестрельным оружием. Там организовывались катания на пони, соревнования лошадей-тяжеловозов, выставки тракторов и бесконечные ряды прилавков с едой. В восемь вечера на открытой арене ожидалось родео.
Мы с мамой и Каррингтон приехали в семь. Мы собирались поужинать и навестить мисс Марву, которая арендовала киоск для продажи собственных работ. Я толкала вперед коляску по пыльной разбитой земле и со смехом смотрела, как забавно Каррингтон крутит головой, стараясь проследить взглядом за гирляндами цветных лампочек, которые оплетал и центральный фуд-корт.
Участники ярмарки в основном были одеты в джинсы с массивными ремнями и ковбойки с длинными рукавами на манжетах, карманами с клапанами и застежкой на перламутровых кнопках спереди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98