– Я на мели, а Чарли снова меня бросил, – сообщила она. – Швы разошлись, поднялась температура».
«Да, привез», – ответил я и вынул из карманов рассованные купюры – тысячу долларов, которую выгреб перед отъездом из кухонной коробки для наличных. Женщина изумилась. Взяла деньги левой рукой и сунула в карман под одеяло. Или просто под одеяло.
Младенец был удивительный. Прежде я никогда не видел такое крошечное, совсем недавно рожденное существо. Маленькие ручки в складочках – чудо. Темные курчавые волосики на голове. У меня даже сердце защемило.
«Бриттани, поторапливайся с овсянкой, – велела женщина, – и приведи со двора мальцов, мне нужно будет, чтобы ты прошлась в город и купила кое-что из бакалеи. – Она взглянула на меня. – Хотите позавтракать? Этот ребенок готовит превосходный завтрак. Бриттани, поставь на стол бекон. И ступай за малышней».
«Я отвезу ее в город, – сказал я. – А где Томми?»
«В лесу, где же еще? – насмешливо ответила она. – Читает какую-то книжку с картинками. Я предупредила его, что если он не отнесет эту книжку обратно в магазин, то угодит в тюрьму. За ним придут и заберут, куда следует. Он украл эту книжку. И они это знают. Продавщица в магазине такая же сумасшедшая, как он. За ним обязательно придут. А ее тоже не мешало бы упрятать в тюрьму».
«А другие книги у него есть?» – поинтересовался я.
«Откуда деньги-то на другие книги? – рассердилась женщина. – Оглянитесь вокруг. Видите разбитое окошко? Посмотрите туда. Хорошенько приглядитесь. Видите маленькую девочку? Она не говорит. Бриттани, дай Бетани кашки. А где же кофе? Присаживайтесь за стол. Просто отодвиньте барахло в сторону. Этот ребенок заваривает превосходный кофе. Уверяю вас, я каждый день благодарю Господа, что он послал мне Бриттани, и послал ее первой. Бриттани, приведи Мэтью и Джонаса. Я уже дважды тебе говорила! Этот младенец описался. Помоги скорее. Нет у меня денег на книжки. У меня стиральная машина вот уже два месяца как стоит сломанная. Папашка ни разу не дал мне денег на книжки».
«Хорошо. Я скоро вернусь», – сказал я и ушел в лес. Так, негустой сосняк, что растет в тех местах, где мало дубов. Вскоре я увидел мальчонку. Он сидел на бревне и читал.
Худой, но хорошо сложен, с черными кудрявыми волосами, совсем как у меня. Он поднял на меня взгляд пронзительных синих глаз. Книга была об искусстве. Открыта на странице со «Звездной ночью» Ван Гога.
На мальчике была грязная тенниска и джинсы. Я заметил у него на лице и на одной руке огромные черные синяки. На тыльной стороне левой ручки виднелся ожог.
«Это Чарли тебя ударил?» – спросил я.
Мальчик промолчал.
«Это он прижал твою ручку к плите?» – продолжал я.
Он опять не ответил. Перевернул страницу. Картина Гогена.
Тогда я сказал:
«Все скоро изменится. Я твой родственник. Внук Папашки, а ты сын Папашки, ты ведь в курсе?»
Мальчик ничего не сказал. Упрямо уставился в книгу и снова перевернул страницу. Картина Сера.
Я назвал ребенку свое имя. Сказал, что все переменится к лучшему. И, уже собираясь уходить, добавил:
«Однажды ты поедешь в Амстердам и сам увидишь картины Ван Гога».
«Я бы лучше съездил бы в Нью-Йорк, – выпалил мальчик, – там бы я мог посмотреть сразу всех импрессионистов и экспрессионистов в музее „Метрополитен“».
Я опешил. Четкая и ясная речь.
«Ты, наверное, гений», – сказал я.
«Вовсе нет, – ответил он. – Просто я много читаю. Я прочел все, что хотел, в филиале библиотеки, а теперь потихоньку осваиваю книжный магазин в Мейплвилле, куда хожу в школу. Больше всего мне нравятся книги по искусству. Пару раз Папашка привозил мне такие».
Ошеломляющее откровение. Папашка – и вдруг книги по искусству. Откуда он брал книги по искусству? Что он вообще знал о книгах по искусству? Как бы то ни было, он это делал для своего незаконного сынишки, которому позволил жить в таком убогом месте.
К счастью, у меня нашлось еще немного денег, около пятидесяти долларов.
«Держи, – сказал я. – В отделе уцененных книг можно откопать настоящие сокровища. Больше не воруй».
«А я никогда не ворую, – сказал он. – Мать все выдумывает. Ее послушать – так это Чарли прижал мою руку к плите».
«Понял. Я к тому, что на эти деньги ты теперь сможешь купить кое-что, а не брать книги на время».
«Кто твой любимый художник?» – спросил мальчик.
«Трудно сказать», – ответил я.
«Представь, что ты мог бы спасти всего одну-единственную картину от третьей мировой войны, – не отступал он, – то какую бы выбрал?»
«Обязательно периода Ренессанса. Обязательно какую-нибудь Мадонну, – ответил я, – но не знаю, какую именно. Скорее всего, одну из Мадонн Боттичелли, а может быть, и Фра Филиппо Липпи. Но есть и другие. Просто я не знаю». – Я подумал о красивой женщине в вагончике с младенцем на руках. Мне захотелось упомянуть ее в связи с разговором о Мадоннах, но я не стал этого делать.
Мальчик кивнул.
«А я бы спас Дюрера, – сказал он. – „Спасителя мира“ – знаешь, портрет Христа с пробором посредине».
«Хороший выбор, – сказал я. – Возможно, гораздо лучше, чем мой, – я запнулся. Мы зашли в разговоре гораздо дальше, чем я мог надеяться, когда сюда ехал. – Послушай, – сказал я, – а ты не хотел бы оказаться в хорошей школе, с полным пансионом, получить хорошее образование, в общем, выбраться отсюда?»
«Я не могу оставить Бриттани, – ответил мальчик. – Это было бы несправедливо».
«А как насчет остальных?»
«Не знаю, – ответил он, вздохнув, словно взрослый мужчина со взрослыми проблемами на душе. – Матери, в общем-то, мы не нужны, – сказал он. – Раньше, когда мы с Бриттани были маленькие, она была добрее. Но сейчас, когда появились все остальные, она часто нас колотит. Мне приходится защищать от нее Бриттани, но иногда я ничего не могу поделать. Зато маленьких бить я ей не позволяю. Сразу отнимаю у нее ремень».
Я возмутился, но так ничего и не придумал. Всю свою жизнь я слышал о несовершенстве систем социального обеспечения и опеки, но я не знал, что делать.
«Понятно, – отозвался я. – Ты не можешь оставить их».
«Вот именно, – сказал он. – Я и сейчас хожу в лучшую школу, чем Бриттани, но она все равно получает хорошее образование. Это я тебе точно говорю. Она делает домашние задания, и она умненькая. Так что выхода нет».
«Послушай, я буду помнить о тебе. Скоро вернусь и привезу еще денег. Возможно, мне удастся сделать так, что и твоей маме и всем вам станет полегче жить, и тогда ей больше не захочется бить ребятишек».
«И как ты это сделаешь?»
«Дай мне подумать. Но, поверь, я вернусь. До свидания, дядя Томми».
Это вызвало у него первую улыбку, а когда я помахал ему рукой, он тоже помахал мне.
Потом мальчик вскочил с бревна и побежал за мной. Я, конечно, остановился, чтобы он догнал меня.
«Эй, а ты веришь в потерянную Атлантиду?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184
«Да, привез», – ответил я и вынул из карманов рассованные купюры – тысячу долларов, которую выгреб перед отъездом из кухонной коробки для наличных. Женщина изумилась. Взяла деньги левой рукой и сунула в карман под одеяло. Или просто под одеяло.
Младенец был удивительный. Прежде я никогда не видел такое крошечное, совсем недавно рожденное существо. Маленькие ручки в складочках – чудо. Темные курчавые волосики на голове. У меня даже сердце защемило.
«Бриттани, поторапливайся с овсянкой, – велела женщина, – и приведи со двора мальцов, мне нужно будет, чтобы ты прошлась в город и купила кое-что из бакалеи. – Она взглянула на меня. – Хотите позавтракать? Этот ребенок готовит превосходный завтрак. Бриттани, поставь на стол бекон. И ступай за малышней».
«Я отвезу ее в город, – сказал я. – А где Томми?»
«В лесу, где же еще? – насмешливо ответила она. – Читает какую-то книжку с картинками. Я предупредила его, что если он не отнесет эту книжку обратно в магазин, то угодит в тюрьму. За ним придут и заберут, куда следует. Он украл эту книжку. И они это знают. Продавщица в магазине такая же сумасшедшая, как он. За ним обязательно придут. А ее тоже не мешало бы упрятать в тюрьму».
«А другие книги у него есть?» – поинтересовался я.
«Откуда деньги-то на другие книги? – рассердилась женщина. – Оглянитесь вокруг. Видите разбитое окошко? Посмотрите туда. Хорошенько приглядитесь. Видите маленькую девочку? Она не говорит. Бриттани, дай Бетани кашки. А где же кофе? Присаживайтесь за стол. Просто отодвиньте барахло в сторону. Этот ребенок заваривает превосходный кофе. Уверяю вас, я каждый день благодарю Господа, что он послал мне Бриттани, и послал ее первой. Бриттани, приведи Мэтью и Джонаса. Я уже дважды тебе говорила! Этот младенец описался. Помоги скорее. Нет у меня денег на книжки. У меня стиральная машина вот уже два месяца как стоит сломанная. Папашка ни разу не дал мне денег на книжки».
«Хорошо. Я скоро вернусь», – сказал я и ушел в лес. Так, негустой сосняк, что растет в тех местах, где мало дубов. Вскоре я увидел мальчонку. Он сидел на бревне и читал.
Худой, но хорошо сложен, с черными кудрявыми волосами, совсем как у меня. Он поднял на меня взгляд пронзительных синих глаз. Книга была об искусстве. Открыта на странице со «Звездной ночью» Ван Гога.
На мальчике была грязная тенниска и джинсы. Я заметил у него на лице и на одной руке огромные черные синяки. На тыльной стороне левой ручки виднелся ожог.
«Это Чарли тебя ударил?» – спросил я.
Мальчик промолчал.
«Это он прижал твою ручку к плите?» – продолжал я.
Он опять не ответил. Перевернул страницу. Картина Гогена.
Тогда я сказал:
«Все скоро изменится. Я твой родственник. Внук Папашки, а ты сын Папашки, ты ведь в курсе?»
Мальчик ничего не сказал. Упрямо уставился в книгу и снова перевернул страницу. Картина Сера.
Я назвал ребенку свое имя. Сказал, что все переменится к лучшему. И, уже собираясь уходить, добавил:
«Однажды ты поедешь в Амстердам и сам увидишь картины Ван Гога».
«Я бы лучше съездил бы в Нью-Йорк, – выпалил мальчик, – там бы я мог посмотреть сразу всех импрессионистов и экспрессионистов в музее „Метрополитен“».
Я опешил. Четкая и ясная речь.
«Ты, наверное, гений», – сказал я.
«Вовсе нет, – ответил он. – Просто я много читаю. Я прочел все, что хотел, в филиале библиотеки, а теперь потихоньку осваиваю книжный магазин в Мейплвилле, куда хожу в школу. Больше всего мне нравятся книги по искусству. Пару раз Папашка привозил мне такие».
Ошеломляющее откровение. Папашка – и вдруг книги по искусству. Откуда он брал книги по искусству? Что он вообще знал о книгах по искусству? Как бы то ни было, он это делал для своего незаконного сынишки, которому позволил жить в таком убогом месте.
К счастью, у меня нашлось еще немного денег, около пятидесяти долларов.
«Держи, – сказал я. – В отделе уцененных книг можно откопать настоящие сокровища. Больше не воруй».
«А я никогда не ворую, – сказал он. – Мать все выдумывает. Ее послушать – так это Чарли прижал мою руку к плите».
«Понял. Я к тому, что на эти деньги ты теперь сможешь купить кое-что, а не брать книги на время».
«Кто твой любимый художник?» – спросил мальчик.
«Трудно сказать», – ответил я.
«Представь, что ты мог бы спасти всего одну-единственную картину от третьей мировой войны, – не отступал он, – то какую бы выбрал?»
«Обязательно периода Ренессанса. Обязательно какую-нибудь Мадонну, – ответил я, – но не знаю, какую именно. Скорее всего, одну из Мадонн Боттичелли, а может быть, и Фра Филиппо Липпи. Но есть и другие. Просто я не знаю». – Я подумал о красивой женщине в вагончике с младенцем на руках. Мне захотелось упомянуть ее в связи с разговором о Мадоннах, но я не стал этого делать.
Мальчик кивнул.
«А я бы спас Дюрера, – сказал он. – „Спасителя мира“ – знаешь, портрет Христа с пробором посредине».
«Хороший выбор, – сказал я. – Возможно, гораздо лучше, чем мой, – я запнулся. Мы зашли в разговоре гораздо дальше, чем я мог надеяться, когда сюда ехал. – Послушай, – сказал я, – а ты не хотел бы оказаться в хорошей школе, с полным пансионом, получить хорошее образование, в общем, выбраться отсюда?»
«Я не могу оставить Бриттани, – ответил мальчик. – Это было бы несправедливо».
«А как насчет остальных?»
«Не знаю, – ответил он, вздохнув, словно взрослый мужчина со взрослыми проблемами на душе. – Матери, в общем-то, мы не нужны, – сказал он. – Раньше, когда мы с Бриттани были маленькие, она была добрее. Но сейчас, когда появились все остальные, она часто нас колотит. Мне приходится защищать от нее Бриттани, но иногда я ничего не могу поделать. Зато маленьких бить я ей не позволяю. Сразу отнимаю у нее ремень».
Я возмутился, но так ничего и не придумал. Всю свою жизнь я слышал о несовершенстве систем социального обеспечения и опеки, но я не знал, что делать.
«Понятно, – отозвался я. – Ты не можешь оставить их».
«Вот именно, – сказал он. – Я и сейчас хожу в лучшую школу, чем Бриттани, но она все равно получает хорошее образование. Это я тебе точно говорю. Она делает домашние задания, и она умненькая. Так что выхода нет».
«Послушай, я буду помнить о тебе. Скоро вернусь и привезу еще денег. Возможно, мне удастся сделать так, что и твоей маме и всем вам станет полегче жить, и тогда ей больше не захочется бить ребятишек».
«И как ты это сделаешь?»
«Дай мне подумать. Но, поверь, я вернусь. До свидания, дядя Томми».
Это вызвало у него первую улыбку, а когда я помахал ему рукой, он тоже помахал мне.
Потом мальчик вскочил с бревна и побежал за мной. Я, конечно, остановился, чтобы он догнал меня.
«Эй, а ты веришь в потерянную Атлантиду?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184