..
ложный, но соблазнительный тезис, который лишь помогает уйти от
ответственности... Знаете, мне никого не приходилось пытать - и, дай Бог,
не придется. Может быть, Торн даст добровольные показания, когда поймет,
что у него нет другого выхода. Но я сомневаюсь. Этот тип выглядит весьма
неподатливым.
Вновь зазвучал голос Бойнтона.
- С вашего разрешения, мисс Галбира, я подниму вертолет. С ним все в
порядке. Мы доставим Торна в дирижабль.
- Действуйте, Бойнтон, - ответила Джил. - Если вертолет в рабочем
состоянии, поднимитесь потом к вершине Башни. Мы будем там чуть позже.
Через десять минут оператор радарной установки доложил, что вертолет
в воздухе. По словам Бойнтона, все шло нормально.
Оставив Коппенейма в рулевой рубке, Джил направилась в грузовой
отсек. Торн, закутанный в полотнища, был уже на борту, но еще не пришел в
сознание. Она пошла вслед за людьми, которые несли раненого в медицинский
отсек, где им сразу занялся доктор Грейвс.
- Он в шоке, но думаю, что я его приведу в чувство, - сказал врач.
Потом он бросил острый взгляд на Джил. - Однако учтите, сразу допрашивать
его нельзя.
Джил оставила у двери двух охранников и вернулась в рубку управления.
Дирижабль уже набирал высоту, направляясь к вершине Башни. Через полчаса
"Парсефаль", лениво вращая пропеллерами, вновь завис над посадочной
площадкой в двухстах ярдах от купола. Механики выкатили из мастерской
сооруженную ими тележку. Ее спустили вниз, прикрепили к ручкам
стержни-удлинители и протолкнули в коридор до поворота. Быстро сделав
шесть снимков, аэронавты вытянули тележку назад.
Джил схватила снимки, проявленные аппаратом в момент съемки; руки ее
дрожали.
- Его там нет!
Она протянула снимки Сирано.
- А это что? Небольшое возвышение и дверь в конце прохода... Похоже
на подъемник, но без кабины и тросов.
- Не думаю, чтобы Они нуждались в таких примитивных устройствах, -
заметила Джил. - Очевидно, Пискатор преодолел силовое поле и вошел в лифт.
- Но почему он не вернулся? Он же знает, как мы беспокоимся.
Сирано сделал паузу и добавил:
- Он так же знает, что мы не можем оставаться здесь вечно.
Теперь перед ними стояла другая задача.
60
Джил вновь приказала поднять дирижабль вверх и распорядилась, чтобы
команду собрали в грузовом отсеке, самом большом на корабле. Затем она
прошла туда сама, и коротко обрисовала людям ситуацию. Фотографии
переходили из рук в руки.
- Мы останемся здесь на неделю, затем улетаем. По своей воле Пискатор
не пробудет там так долго. Если он не вернется через... скажем, двенадцать
часов, будем считать, что он в плену. Или произошел несчастный случай, и
Пискатор ранен или погиб. Мы не можем выяснить, в чем дело. Единственное,
что в наших силах, - ждать.
Ни у кого из членов экипажа не возникло мысли бросить Пискатора на
произвол судьбы. Но Джил почувствовала напряжение; людей пугала
необходимость провести еще семь дней в этом зловещем и мрачном месте, в
преддверии адских врат.
Однако впереди было немало дел. Вертолет Файбраса уже чуть дымился;
из него вынесли тела погибших, затем механики приступили к осмотру машины,
чтобы установить причину взрыва. Другая группа извлекла пули из пробоин в
корпусе второго вертолета. Трое часовых продолжали дежурить у входа в
Башню.
Перед тем, как уйти в кают-компанию, Джил переговорила с доктором
Грейвсом.
- Торн начинает приходить в себя, ему явно лучше, - сообщил врач. Он
в раздумье потер лоб длинными пальцами и произнес: - Вот что еще... Я
сделал вскрытие и осмотрел мозг Файбраса... вернее, то, что он него
осталось. Хотя осмотр был чисто внешним, мне удалось обнаружить небольшой
черный шарик, вживленный в лобные доли. Сначала я принял его за осколок,
попавший в голову Файбраса при взрыве... но он совершенно гладкий, и
механики говорят, что в машине не было ничего подобного.
- Вы полагаете, что шарик хирургическим путем имплантирован в его
мозг?
- Возможно... Но пока я не осмотрю другие тела, ничего определенного
сказать не могу. Для этого требуется время, а я не должен спускать глаз с
Торна.
Сдерживая дрожь в голосе, Джил спросила:
- Значит, вы все-таки допускаете возможность имплантации?
- Мне надо еще поразмыслить. Я не могу понять, что бы это значило,
хотя сознаю всю серьезность находки. Знаете, Джил, за многие годы я сделал
массу вскрытий, но ни разу не обнаружил ничего необычного. И вот что еще я
хочу сказать - теперь мне ясно, почему Файбрас хотел сделать всей команде
рентгеновские снимки черепа: он искал эти шарики. Кстати, помните Штерна?
Он велел бросить его тело в Реку, потому что знал - у Штерна в мозгу тоже
такой шарик. Как говорила Алиса - "Все страньше и страньше", верно?
Ее сердце судорожно забилось, дыхание перехватило от ужаса. В полном
смятении она взглянула на доктора.
Итак, Файбрас был одним из Них.
Через долгую, бесконечную минуту Джил вновь пришла в себя, и голос
начал ей повиноваться.
- Файбрас обещал объяснить нам, почему он настаивает на рентгеновских
снимках. Но мне, во всяком случае, он ничего не говорил. А вам?
- Нет. Я спрашивал его, но он отшутился.
- Сейчас мы не знаем, есть ли у Торна этот шарик. Но, если он умрет,
нужно сделать вскрытие, док.
- Обязательно. Я проведу исследования в любом случае, но не сейчас.
Ему нужно набраться сил.
- А это не убьет его? Я знаю, что при таких операциях удаляют макушку
черепа, чтобы добраться до мозга.
- Я сделаю все возможное.
Прошли сутки. Джил старалась занять команду делом, но сейчас они
могли лишь прибираться в отсеках, есть да спать. Она жалела, что не
догадалась прихватить из Пароландо кинопроектор и несколько фильмов - они
лучше бы отвлекали людей, чем болтовня, шахматы, карточная игра и метание
стрел в мишень.
С каждым часом темнота и холод все больше угнетали путешественников.
В нервном напряжении держала и мысль о том, что внизу, под ними,
притаились создавшие этот мир таинственные существа. Что они замышляют?
Почему не показываются людям? А главное - где же Пискатор?
Сирано пребывал в совершеннейшем потрясении. Он молчал, замкнулся;
по-видимому, мысли о гибели Файбраса преследовали его. Но Джил казалось,
что у француза есть и какой-то другой повод для волнений.
Доктор Грейвс попросил ее зайти к нему. Когда она шагнула в
медицинский отсек, врач сидел на краю стола, покачивая ногой. Не говоря ни
слова, он протянул Джил ладонь: на ней лежал крошечный черный шарик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
ложный, но соблазнительный тезис, который лишь помогает уйти от
ответственности... Знаете, мне никого не приходилось пытать - и, дай Бог,
не придется. Может быть, Торн даст добровольные показания, когда поймет,
что у него нет другого выхода. Но я сомневаюсь. Этот тип выглядит весьма
неподатливым.
Вновь зазвучал голос Бойнтона.
- С вашего разрешения, мисс Галбира, я подниму вертолет. С ним все в
порядке. Мы доставим Торна в дирижабль.
- Действуйте, Бойнтон, - ответила Джил. - Если вертолет в рабочем
состоянии, поднимитесь потом к вершине Башни. Мы будем там чуть позже.
Через десять минут оператор радарной установки доложил, что вертолет
в воздухе. По словам Бойнтона, все шло нормально.
Оставив Коппенейма в рулевой рубке, Джил направилась в грузовой
отсек. Торн, закутанный в полотнища, был уже на борту, но еще не пришел в
сознание. Она пошла вслед за людьми, которые несли раненого в медицинский
отсек, где им сразу занялся доктор Грейвс.
- Он в шоке, но думаю, что я его приведу в чувство, - сказал врач.
Потом он бросил острый взгляд на Джил. - Однако учтите, сразу допрашивать
его нельзя.
Джил оставила у двери двух охранников и вернулась в рубку управления.
Дирижабль уже набирал высоту, направляясь к вершине Башни. Через полчаса
"Парсефаль", лениво вращая пропеллерами, вновь завис над посадочной
площадкой в двухстах ярдах от купола. Механики выкатили из мастерской
сооруженную ими тележку. Ее спустили вниз, прикрепили к ручкам
стержни-удлинители и протолкнули в коридор до поворота. Быстро сделав
шесть снимков, аэронавты вытянули тележку назад.
Джил схватила снимки, проявленные аппаратом в момент съемки; руки ее
дрожали.
- Его там нет!
Она протянула снимки Сирано.
- А это что? Небольшое возвышение и дверь в конце прохода... Похоже
на подъемник, но без кабины и тросов.
- Не думаю, чтобы Они нуждались в таких примитивных устройствах, -
заметила Джил. - Очевидно, Пискатор преодолел силовое поле и вошел в лифт.
- Но почему он не вернулся? Он же знает, как мы беспокоимся.
Сирано сделал паузу и добавил:
- Он так же знает, что мы не можем оставаться здесь вечно.
Теперь перед ними стояла другая задача.
60
Джил вновь приказала поднять дирижабль вверх и распорядилась, чтобы
команду собрали в грузовом отсеке, самом большом на корабле. Затем она
прошла туда сама, и коротко обрисовала людям ситуацию. Фотографии
переходили из рук в руки.
- Мы останемся здесь на неделю, затем улетаем. По своей воле Пискатор
не пробудет там так долго. Если он не вернется через... скажем, двенадцать
часов, будем считать, что он в плену. Или произошел несчастный случай, и
Пискатор ранен или погиб. Мы не можем выяснить, в чем дело. Единственное,
что в наших силах, - ждать.
Ни у кого из членов экипажа не возникло мысли бросить Пискатора на
произвол судьбы. Но Джил почувствовала напряжение; людей пугала
необходимость провести еще семь дней в этом зловещем и мрачном месте, в
преддверии адских врат.
Однако впереди было немало дел. Вертолет Файбраса уже чуть дымился;
из него вынесли тела погибших, затем механики приступили к осмотру машины,
чтобы установить причину взрыва. Другая группа извлекла пули из пробоин в
корпусе второго вертолета. Трое часовых продолжали дежурить у входа в
Башню.
Перед тем, как уйти в кают-компанию, Джил переговорила с доктором
Грейвсом.
- Торн начинает приходить в себя, ему явно лучше, - сообщил врач. Он
в раздумье потер лоб длинными пальцами и произнес: - Вот что еще... Я
сделал вскрытие и осмотрел мозг Файбраса... вернее, то, что он него
осталось. Хотя осмотр был чисто внешним, мне удалось обнаружить небольшой
черный шарик, вживленный в лобные доли. Сначала я принял его за осколок,
попавший в голову Файбраса при взрыве... но он совершенно гладкий, и
механики говорят, что в машине не было ничего подобного.
- Вы полагаете, что шарик хирургическим путем имплантирован в его
мозг?
- Возможно... Но пока я не осмотрю другие тела, ничего определенного
сказать не могу. Для этого требуется время, а я не должен спускать глаз с
Торна.
Сдерживая дрожь в голосе, Джил спросила:
- Значит, вы все-таки допускаете возможность имплантации?
- Мне надо еще поразмыслить. Я не могу понять, что бы это значило,
хотя сознаю всю серьезность находки. Знаете, Джил, за многие годы я сделал
массу вскрытий, но ни разу не обнаружил ничего необычного. И вот что еще я
хочу сказать - теперь мне ясно, почему Файбрас хотел сделать всей команде
рентгеновские снимки черепа: он искал эти шарики. Кстати, помните Штерна?
Он велел бросить его тело в Реку, потому что знал - у Штерна в мозгу тоже
такой шарик. Как говорила Алиса - "Все страньше и страньше", верно?
Ее сердце судорожно забилось, дыхание перехватило от ужаса. В полном
смятении она взглянула на доктора.
Итак, Файбрас был одним из Них.
Через долгую, бесконечную минуту Джил вновь пришла в себя, и голос
начал ей повиноваться.
- Файбрас обещал объяснить нам, почему он настаивает на рентгеновских
снимках. Но мне, во всяком случае, он ничего не говорил. А вам?
- Нет. Я спрашивал его, но он отшутился.
- Сейчас мы не знаем, есть ли у Торна этот шарик. Но, если он умрет,
нужно сделать вскрытие, док.
- Обязательно. Я проведу исследования в любом случае, но не сейчас.
Ему нужно набраться сил.
- А это не убьет его? Я знаю, что при таких операциях удаляют макушку
черепа, чтобы добраться до мозга.
- Я сделаю все возможное.
Прошли сутки. Джил старалась занять команду делом, но сейчас они
могли лишь прибираться в отсеках, есть да спать. Она жалела, что не
догадалась прихватить из Пароландо кинопроектор и несколько фильмов - они
лучше бы отвлекали людей, чем болтовня, шахматы, карточная игра и метание
стрел в мишень.
С каждым часом темнота и холод все больше угнетали путешественников.
В нервном напряжении держала и мысль о том, что внизу, под ними,
притаились создавшие этот мир таинственные существа. Что они замышляют?
Почему не показываются людям? А главное - где же Пискатор?
Сирано пребывал в совершеннейшем потрясении. Он молчал, замкнулся;
по-видимому, мысли о гибели Файбраса преследовали его. Но Джил казалось,
что у француза есть и какой-то другой повод для волнений.
Доктор Грейвс попросил ее зайти к нему. Когда она шагнула в
медицинский отсек, врач сидел на краю стола, покачивая ногой. Не говоря ни
слова, он протянул Джил ладонь: на ней лежал крошечный черный шарик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124