двухкомнатная квартирка, дровяное
отопление. Как перед богом клянусь, роскошь мне не нужна, просто не
хотелось лямку тянуть, как дружки. Утром идут - в руках жестянка с
обедом: кусок полусырого пирога да термос со вчерашним кофе.
- Ну, что ж, не хотел тянуть лямку, зато сейчас жизнь у тебя слаще
сахара. Подожди, достанется еще тебе на орехи, вот только дело
закончим.
- Сейчас совсем другое. Шибанут раз по зубам - это не беда.
Главное, чтоб не заела до смерти унылая жизнь. Разница большая.
- Но не настолько, чтоб глаз всю дорогу не смыкать. Да и про шлюх
слушать - удовольствие невеликое. - Мак зевнул, поднялся, собрал в кучу
бумагу, улегся и быстро заснул.
А Джим еще долго сидел в дверном проеме, смотрел, как мимо бегут
фермерские домики, поля, засаженные капустой, свеклой; грядки салата,
моркови, с похожей на папоротник ботвой. Меж свекольных грядок блестела
вода. Вот промелькнули поля люцерны, просторные здания молочных ферм, в
нос ударил запах навоза. Потом поезд пошел меж холмами, и солнце
скрылось. Чуть поодаль от насыпи на крутых склонах рос папоротник, ярко
зеленели дубки. Ритмичный перестук колес убаюкал и Джима. Поначалу он
сопротивлялся, мотал головой; хотелось увидеть как можно больше. Но,
наконец, встал, прикрыл дверь и улегся на свою бумажную подстилку.
Уснул он враз словно провалился в ревущую бездонную черноту и,
казалось, проспал целую вечность.
Мак едва растолкал его.
- Нам пора! - крикнул он.
Джим ошалело сел.
- Господи, неужто сотню километров уже отмахали?
- Почти что. Видать, и тебя стук да шум сморили. Я тоже в
товарняке сразу спать заваливаюсь. Ну, как, проснулся? Еще пару минут -
и пойдет медленнее.
Джим сдавил гудящую голову руками.
- Будто врезали крепко!
Мак распахнул дверь и крикнул:
- Прыгай по ходу поезда! И как прыгнешь, не останавливайся,
вперед! - и исчез. Джим прыгнул следом.
Солнце было в зените, почти прямо над головой. Впереди, в тени
садов, теснились домики. Поезд уходил все дальше, а Мак с Джимом
задержались на путях.
- Здесь одна ветка уходит в сторону и пересекается с той, которая
нам нужна, - к долине Торгас. Городком не пойдем. Полями напрямик и - к
перекрестку путей.
Мак, а следом и Джим перебрались через ограду из колючей
проволоки, пересекли поле со жнивьем, вышли на грунтовую дорогу.
Оставили в стороне городок и через полмили вышли к железнодорожному
разъезду.
Мак сел на железнодорожную платформу, кивнул Джиму - присаживайся!
- Здесь место хорошее. Поезда часто ходят. Может, и ждать долго не
придется.
Он скатал бурую самокрутку.
- Тебе теперь тоже без курева не обойтись. Очень общению помогает.
Со сколькими людьми переговорить придется. Предложишь человеку закурить
или сам попросишь, он сразу сердцем потеплеет. А предложит тебе кто
сигаретку, а ты откажешься - словно в душу плюнешь. Так что давай-ка
закуривай.
- Попробую, пожалуй, - решил Джим. - Я ведь только в детстве
баловался. Отвык, небось затошнит.
- Держи, я тебе уже скрутил.
Джим взял самокрутку, затянулся.
- А ничего вроде. Я уж и вкус позабыл.
- Если и не понравится, все одно - для дела польза. На таких
мелочах у наших ребят вся работа держится... Никак, поезд идет. - Мак
встал. - И, похоже, товарный.
Поезд медленно полз по пути.
- Надо ж! - воскликнул Мак. - Восемьдесят седьмой! Наш! А мне в
городе говорили, что он на юг идет. Видно, кое-какие вагоны отцепил и -
на восток.
- Давай отыщем вагон, в котором ехали. Мне в нем понравилось.
Состав поравнялся с ними. Мак и Джим вскочили в вагон, и Мак сразу
же улегся на прежнее место.
- Могли б спать и никуда не вылезать!
Джим снова устроился подле двери. Поезд натужно полз меж круглыми
холмами, попались даже два коротких туннеля. Во рту у Джима еще
оставался привкус табака, приятный привкус. Он порылся в кармане
куртки.
- Слышь, Мак!
- Что?
- Я вчера две шоколадки купил.
Мак взял одну, развернул.
- Ну, ты, видать, в любой революции пригодишься.
Через час Джима снова стало клонить ко сну. Он неохотно закрыл
дверь, забрался на бумажное ложе, и его тотчас же поглотила черная
ревущая бездна. Потом его понесло в каком-то потоке, среди щепок,
обломков. И самого тащило куда-то вниз, вниз, где кончался сон.
Он проснулся - Мак тряс его за плечо.
- Ты б, наверное, неделю дрыхнул, дай тебе только волю! Больше
двенадцати часов сегодня проспал.
Джим потер глаза.
- Опять голова гудит!
- Ну-ка побыстрее просыпайся! Уже к Торгасу подъезжаем!
- Ну и ну! Который час?
- Около полуночи, должно быть. Ну, вот и приехали. Готов?
- Конечно.
- Пошел!
Поезд медленно потащился дальше. Впереди за красным глазком
семафора виднелась станция. Дежурный махал фонарем. Справа тусклые
лампочки на столбах скупо освещали городскую улочку, отбрасывая в
ночное небо белесые ореолы. В воздухе похолодало.
- Есть хочется. Какие будут соображения на этот счет, Мак?
-полюбопытствовал Джим.
- Подожди, сейчас на свет выйдем, посмотрим, кто-то у меня в
списке значится. - И он скрылся во тьме. Джим чуть не вприпрыжку
поспешил следом. Они вышли на городскую окраину, и на углу, под
фонарем, Мак остановился, вытащил листок бумаги.
- Это славный городок, Джим. Здесь нас поддерживают человек
пятьдесят. Есть на кого положиться, выручат в трудную минуту. Ага, вот
кто мне нужен. Альфред Андерсон, меж Четвертой и Пятой улицами, держит
передвижное кафе. Ну, что скажешь?
- А что это за список?
- Список тех, кого мы считаем сочувствующими. С помощью этого
списка мы все, что хочешь, раздобудем, от вязаных носков до ружейных
патронов. А фургончик Альфа открыт всю ночь напролет. Пойдем, это я
возьму на себя.
Скоро они свернули на главную улицу, прошли ею почти до конца, там
попадались пустые лавки, дома стояли не так кучно. Передвижное кафе
Альфа оказалось уютным фургончиком, в оконцах - красное витражное
стекло, задвижная дверь. У стойки на табуретах расположились двое, за
стойкой суетился полный молодой человек, голые руки массивны и белы.
- Эти двое не засидятся, - на чашку кофе с пирожным забежали, -
определил Мак. - Подождем, пусть уйдут.
Они задержались у входа, и тут появился полицейский, стал
приглядываться.
Мак нарочито громко сказал:
- Давай сначала по куску пирога съедим, а уж потом домой пойдем.
Джим понял с полуслова.
- Не хочу я пирога, у меня глаза слипаются, пошли домой.
Полицейский прошел мимо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
отопление. Как перед богом клянусь, роскошь мне не нужна, просто не
хотелось лямку тянуть, как дружки. Утром идут - в руках жестянка с
обедом: кусок полусырого пирога да термос со вчерашним кофе.
- Ну, что ж, не хотел тянуть лямку, зато сейчас жизнь у тебя слаще
сахара. Подожди, достанется еще тебе на орехи, вот только дело
закончим.
- Сейчас совсем другое. Шибанут раз по зубам - это не беда.
Главное, чтоб не заела до смерти унылая жизнь. Разница большая.
- Но не настолько, чтоб глаз всю дорогу не смыкать. Да и про шлюх
слушать - удовольствие невеликое. - Мак зевнул, поднялся, собрал в кучу
бумагу, улегся и быстро заснул.
А Джим еще долго сидел в дверном проеме, смотрел, как мимо бегут
фермерские домики, поля, засаженные капустой, свеклой; грядки салата,
моркови, с похожей на папоротник ботвой. Меж свекольных грядок блестела
вода. Вот промелькнули поля люцерны, просторные здания молочных ферм, в
нос ударил запах навоза. Потом поезд пошел меж холмами, и солнце
скрылось. Чуть поодаль от насыпи на крутых склонах рос папоротник, ярко
зеленели дубки. Ритмичный перестук колес убаюкал и Джима. Поначалу он
сопротивлялся, мотал головой; хотелось увидеть как можно больше. Но,
наконец, встал, прикрыл дверь и улегся на свою бумажную подстилку.
Уснул он враз словно провалился в ревущую бездонную черноту и,
казалось, проспал целую вечность.
Мак едва растолкал его.
- Нам пора! - крикнул он.
Джим ошалело сел.
- Господи, неужто сотню километров уже отмахали?
- Почти что. Видать, и тебя стук да шум сморили. Я тоже в
товарняке сразу спать заваливаюсь. Ну, как, проснулся? Еще пару минут -
и пойдет медленнее.
Джим сдавил гудящую голову руками.
- Будто врезали крепко!
Мак распахнул дверь и крикнул:
- Прыгай по ходу поезда! И как прыгнешь, не останавливайся,
вперед! - и исчез. Джим прыгнул следом.
Солнце было в зените, почти прямо над головой. Впереди, в тени
садов, теснились домики. Поезд уходил все дальше, а Мак с Джимом
задержались на путях.
- Здесь одна ветка уходит в сторону и пересекается с той, которая
нам нужна, - к долине Торгас. Городком не пойдем. Полями напрямик и - к
перекрестку путей.
Мак, а следом и Джим перебрались через ограду из колючей
проволоки, пересекли поле со жнивьем, вышли на грунтовую дорогу.
Оставили в стороне городок и через полмили вышли к железнодорожному
разъезду.
Мак сел на железнодорожную платформу, кивнул Джиму - присаживайся!
- Здесь место хорошее. Поезда часто ходят. Может, и ждать долго не
придется.
Он скатал бурую самокрутку.
- Тебе теперь тоже без курева не обойтись. Очень общению помогает.
Со сколькими людьми переговорить придется. Предложишь человеку закурить
или сам попросишь, он сразу сердцем потеплеет. А предложит тебе кто
сигаретку, а ты откажешься - словно в душу плюнешь. Так что давай-ка
закуривай.
- Попробую, пожалуй, - решил Джим. - Я ведь только в детстве
баловался. Отвык, небось затошнит.
- Держи, я тебе уже скрутил.
Джим взял самокрутку, затянулся.
- А ничего вроде. Я уж и вкус позабыл.
- Если и не понравится, все одно - для дела польза. На таких
мелочах у наших ребят вся работа держится... Никак, поезд идет. - Мак
встал. - И, похоже, товарный.
Поезд медленно полз по пути.
- Надо ж! - воскликнул Мак. - Восемьдесят седьмой! Наш! А мне в
городе говорили, что он на юг идет. Видно, кое-какие вагоны отцепил и -
на восток.
- Давай отыщем вагон, в котором ехали. Мне в нем понравилось.
Состав поравнялся с ними. Мак и Джим вскочили в вагон, и Мак сразу
же улегся на прежнее место.
- Могли б спать и никуда не вылезать!
Джим снова устроился подле двери. Поезд натужно полз меж круглыми
холмами, попались даже два коротких туннеля. Во рту у Джима еще
оставался привкус табака, приятный привкус. Он порылся в кармане
куртки.
- Слышь, Мак!
- Что?
- Я вчера две шоколадки купил.
Мак взял одну, развернул.
- Ну, ты, видать, в любой революции пригодишься.
Через час Джима снова стало клонить ко сну. Он неохотно закрыл
дверь, забрался на бумажное ложе, и его тотчас же поглотила черная
ревущая бездна. Потом его понесло в каком-то потоке, среди щепок,
обломков. И самого тащило куда-то вниз, вниз, где кончался сон.
Он проснулся - Мак тряс его за плечо.
- Ты б, наверное, неделю дрыхнул, дай тебе только волю! Больше
двенадцати часов сегодня проспал.
Джим потер глаза.
- Опять голова гудит!
- Ну-ка побыстрее просыпайся! Уже к Торгасу подъезжаем!
- Ну и ну! Который час?
- Около полуночи, должно быть. Ну, вот и приехали. Готов?
- Конечно.
- Пошел!
Поезд медленно потащился дальше. Впереди за красным глазком
семафора виднелась станция. Дежурный махал фонарем. Справа тусклые
лампочки на столбах скупо освещали городскую улочку, отбрасывая в
ночное небо белесые ореолы. В воздухе похолодало.
- Есть хочется. Какие будут соображения на этот счет, Мак?
-полюбопытствовал Джим.
- Подожди, сейчас на свет выйдем, посмотрим, кто-то у меня в
списке значится. - И он скрылся во тьме. Джим чуть не вприпрыжку
поспешил следом. Они вышли на городскую окраину, и на углу, под
фонарем, Мак остановился, вытащил листок бумаги.
- Это славный городок, Джим. Здесь нас поддерживают человек
пятьдесят. Есть на кого положиться, выручат в трудную минуту. Ага, вот
кто мне нужен. Альфред Андерсон, меж Четвертой и Пятой улицами, держит
передвижное кафе. Ну, что скажешь?
- А что это за список?
- Список тех, кого мы считаем сочувствующими. С помощью этого
списка мы все, что хочешь, раздобудем, от вязаных носков до ружейных
патронов. А фургончик Альфа открыт всю ночь напролет. Пойдем, это я
возьму на себя.
Скоро они свернули на главную улицу, прошли ею почти до конца, там
попадались пустые лавки, дома стояли не так кучно. Передвижное кафе
Альфа оказалось уютным фургончиком, в оконцах - красное витражное
стекло, задвижная дверь. У стойки на табуретах расположились двое, за
стойкой суетился полный молодой человек, голые руки массивны и белы.
- Эти двое не засидятся, - на чашку кофе с пирожным забежали, -
определил Мак. - Подождем, пусть уйдут.
Они задержались у входа, и тут появился полицейский, стал
приглядываться.
Мак нарочито громко сказал:
- Давай сначала по куску пирога съедим, а уж потом домой пойдем.
Джим понял с полуслова.
- Не хочу я пирога, у меня глаза слипаются, пошли домой.
Полицейский прошел мимо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76