ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

Дорогая Ирена! Вот мой опус и закончен. Сейчас кажется, что вещь готова — и пусть! Я на той стадии сейчас, когда в написанном видишь само совершенство — и пусть! Пусть двадцать четыре часа будет праздник! Я знаю: не позже чем завтра восторг мой лопнет как мыльный пузырь и после пьяной радости настанет жуткое похмелье — мой труд покажется мне чистой ахинеей, состряпанной каким-то кретином. Зато сегодня солнце триумфа в зените, и печет голову, и ничто не отбрасывает тени. И пусть! Завтра мне разонравится решительно все. Мне одинаково будет запретить и самоуверенность, с какой я вещаю с кафедры прозы, и — может, еще больше того — робость, с какой я предлагаю успокоительные капли, не умея вырвать ни одного больного зуба. Однако возможно, что больше всего меня не устроят те страницы, где мне — как целителю душ — следовало бы врачевать, а я — как ведьма в докторском белом халате — делала вивисекцию. Завтра я буду ящерицей, которая потеряла свой хвост. Вместе с законченной вещью от меня отделилась какая-то часть моего существа, и, хотя я прекрасно знаю, что некоторое время спустя у меня отрастет новый хвост, отделение — процесс болезненный. Сегодня я этого еще не чувствую, так как муку снимает наркоз удовлетворения.

Вы — мое первое частое сито, милая Ирена! Когда я благополучно пройду через него, то начну гадать, будут ли меня печатать ответственные редакторы (рискуя хоть и не головой, но, может быть, служебными неприятностями), а после папечатания стану опасаться, не будут. Перевод на русский язык. «Советский писатель», 1986. Ли рвать и метать рассерженные моим детищем моралистки и слать в открытую и анонимно жалобы в Союз писателей и, не дай бог, еще выше, обвиняя меня в том, что в условиях демографического кризиса я не борюсь против разводов и, оборони бог, может быть, даже «проповедую сексуальную распущенность», не припишут ли мне венцы творения «симпатий к женскому авангардизму», не помчится ли Ваша бывшая директриса в ОНО жаловаться, что «изображено все субъективно, и так оно вовсе не было, потому что было совсем иначе» и т. д. Я конечно буду злиться — ведь ставится под угрозу право литератора, мое право писать то, что я считаю, и так, как я считаю нужным, а не просто фотографировать жизнь. И тем не менее буду с тревогой ждать первых рецензий (хотя я и клялась Вам, что критики не боюсь!).


 

Теоретически это невозможно, так же как беззубому киту набрать, пропустив сквозь себя тонны океанской воды, суточный рацион пищи для поддержания жизни. Однако практически это происходит из века в век и изо дня в день.
Пока еще даже я ощущаю себя над Вами асфальтовой крышкой — и не скрою, порой, ха, ничуть не жажду, чтобы Вы прободали меня своим лбом! Есть только одна закавыка — Вы моя дочь, а к дочери я не могу испытывать ни враждебности, ни зависти. Так же как всякая мама, не написавшая в жизни ни строчки, я смутно надеюсь, чью Вы меня превзойдете, что Вы достигнете того, что мне оказалось не под силу. Как всякая мама, не напасавшая ни строчки, я хочу уберечь Вас от мук, какие перенесла сама. Но как мама, кое-что написавшая, я Вас на эти муки благословляю.
Не читайте «Здоровье»! Медицинские советы, основанные на длительных и добросовестных исследованиях, несомненно правильны, скажем, насчет потребления калорий, продолжительности сна или, например, оптимального режима отдыха, продлевающих нам жизнь (черт возьми, жизнь-то она у нас единственная!), однако применить их на практике у Вас будет мало шансов. Мы с Вами принадлежим к разным типам сложение. Я толстая, Вы же из сухощавых, и не исключено, чью во второй половине жизни станете слишком тощей. Мне следует ограничивать число калорий (как всякая женщина, я хочу быть красивой женщиной), но каждый раз, когда я стою перед выбором между лишним бутербродом, который увеличивает мой вес, и чувством голода, который мешает работать, я каждый раз решаю в пользу бутерброда (так же как не задумываясь о весе, я ела все подряд, когда кормила детей и в груди не хватало молока). Думаю, Вы будете поступать так же, то есть всякий раз выбирать вариант, нужный для Вашей работы и для ребенка, а не для поддержания веса.
Не читайте «Здоровье»! Там Вы узнаете, что женщине следует спать восемь часов. Но если Вы позволите себе спать восемь часов, в литературе Вы не достигнете ничего... Кстати сказать, по экспериментируйте, каков для Вас критический предел сна, и старайтесь примерно его держаться. Для меня, например, этот рубеж где-то около десяти часов — пяти с половиной. Без сомнений, это сугубо индивидуально. Попытка копировать некоторых гениев (два-три часа в сутки) окончилась для меня позорным пшиком — услугами невропатолога. Если Вы последуете моему примеру, очень может быть, что в чем-то и повредите своему здоровью, но если здоровье будет для Вас важнее литературы, то в литературе Вы ничего не достигнете. Замечу кстати — в литературе Вы ничего не достигнете, если хоть что-то на свете будет для Вас важнее литературы. Поэтому очень важно самой иметь ясность насчет предела своих физических возможностей или скажем так: с одной стороны — не будем намеренно стремиться в пациенты к психиатрам, но с другой стороны — отсыпаться за все уж будем на Лесовом или на Опту-пилсском кладбище...
Не читайте и «Женщину Советской Латвии»! Там Вы узнаете слишком много из того, что должна делать и уметь женщина, как ей следует себя вести и как поступать. Если Вы будете делать все, что полагается делать и уметь женщине, если будете вести себя и поступать как полагается женщине, Вы ничего не напишете... Вам не хватит или времени, или умения, или огонька... или, очень возможно, Вам вовсе и не покажется столь уж важным что-либо написать...
Да точно ли мы принадлежим к женскому полу? Или мы какие-то извращенные отклонения, нелепые мутации? Запрограммированные быть коровами, то есть рожать телят и давать молоко, не взяли ли мы на себя и роль коня — а из всей скотины именно конь идет впереди и из всего именно коню приходится труднее всего, он идет по дороге, но, если надо, идет и без дороги, он идет не только сам, но, если надо, тянет и повозку, он тянет не только повозку, но, если надо, и в ней сидящих, он тянет плуг и косилку, поскольку питается травой и овсом, но, если надо, тянет и охотничье оружие, хотя сам мяса не ест, он остывает в воде, но, если надо, то остывает и потея, он пройдет там, где проходит машина, но, если надо, он пройдет и там, где машина не пройдет, он надежная шла, но, если надо, ш и хороший корм для лис...
Р. 5. 1. Ах да, еще «в-седьмых»... Когда я прочитала: «Какое качество Вы в человеке цените выше всего?», сперва я подумала, что ото и есть наконец тот вопрос, на который я сумею ответить без особых колебаний, притом одним - единственным словом и уже собралась вывести столь популярную в периодике, но в общежитии столь дефицитную «доброту», как спохватилась, что я ведь слишком высоко ценю интеллект, чтобы я могла без возражений принять, скажем, добродушного дурака. Тогда я взялась за ручку вновь, чтобы написать «мудрость», однако тут же вспомнила строки Сократа: «...и любые знания, отделенные от справедливости и других добродетелей, выглядят жульничеством, а не мудростью, и поняла, что я слишком высоко ставлю и порядочность, чтобы в своем ответе ее обойти, но, к сожалению, в тот же миг вспомнила, что в мировой истории безвольная порядочность, не заряженная целенаправленной энергией, столько раз способствовала кровопролитию и разным подлостям, что к недостаточно раскрытому понятию «порядочность» слишком близко стоят, равнодушие и робость, чью порядочность должна быть мудрой, смелой, доброй, окрыленной, — и вдруг поняла, что все это умещается в слове — энтузиазм.
А Ваш последний вопрос, дорогая, это уж чистая демагогия: что бы я пыталась спасти, если бы горел мой дом и войти в него я могла бы юлько один раз?
Я рассердилась!
Но чтобы задать и Вам несколько загадок, все же решила ответить:
а) внука,
б) начатую рукопись,
в) партбилет,
г) словарь Мюленбаха-Эндзелина,
д) Яна Яунсудрабиня,
е) собаку.
И хотя Вы позволили мне войти в дом только раз, все же я вошла бы еще раз — чтобы вынести кое-что съестное для внука, для собаки и для себя.
Р. 3. 2. А теперь один встречный вопрос в стиле и в духе Вашего письма: Вы когда-нибудь бывали счастливы? Редко? Часто? Очень часто? Каждый день? (Нужное подчеркнуть.)
Ну ладно уж, ладно, не сердитесь...
10 октября 1978 года
ИЗ ДНЕВНИКА
17 октября 1978 года
Срочная телеграмма! Ноги подкосились: опять какая-то беда! Но я ошиблась — все наоборот! Раскрываю: «Сегодня половине четвертого утра Ундина родила сына. Ирена». Разрядка наступила так мгновенно и бурно, что ни с того ни с сего у меня скатилась слеза. У почтальонши выразительно отвисла нижняя челюсть. Ну и дуреха я, честное слово! На свет родился ребенок, а я...
Так разве Ирена умнее! Напугала до смерти. В жизни бы не подумала, что сна поймет меня так буквально. Во время нашей последней встречи я ей сказала: как только Ундина родит, сразу же дайте мне знать. «Телеграммой?» — насмешливо уточнил Гунтар. И я в тон ему отозвалась — а хоть бы и телеграммой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47