Это расхолаживает руководящие элементы, особенно на периферии, и движение мертвеет.
Я плохо знаю, как выглядит наш центр вблизи, но убежден, что все те люди полностью заслужили эти ходячие клички: вайсенбургские нигилисты, бездельники, пенсионеры, недотепы, чудаки, престарелые калеки, грязная нищета и т. д.
Они только выставляют нас, гетмановцев, в смешном свете и сводят на нет все усилия Вашей Светлости.
Основоположники гетманского движения. Ваша Светлость, по-другому представляли наше движение! Другим оно и должно быть... Больно обо всем этом писать, но еще стыднее обо всем слышать из чужих, даже не гетмановских, уст, Ваша Светлость!
Прошу любезно простить мне, что так долго и несвязно пишу и только теперь перехожу к ответам на конкретные вопросы Вашей Светлости.
В чем я вижу причины катастрофического состояния гетмайского движения:
Управление внутренних дел гетманского движения не сумело втянуть в это движение свежих украинцев с Востока, что является первоочередным делом;
не в состоянии было разрешить конфликты, которые возникли среди гетмановцев в Берлине, Праге, Бромберге, Данциге и др.;
слабо добивалось расширения гетманского движения на самые широкие круги украинской общественности и их учреждения. Так что гетманское движение теряет, а не приобретает новых членов.
Дела прессы и пропаганды... «Украинська дийснисть» вызывает неудовлетворение у читателей. Третий номер «Военно-научного альманаха» за сентябрь 1944 г. «по техническим причинам» вышел только на этих днях.
Жизнь в СГД замирает...
В центре находятся малоактивные, безынициативные люди... Слышится критика особы Вашей Светлости. Растет недовольство в рядах основоположников движения...
Это внутри нашего движения.
Еще хуже внешнее положение нашего движения.
1. Гетманский центр не смог включиться в события этой войны — значит, он политически несостоятелен.
2. Несостоятелен он еще и тем, что все дела ведет сам Гетман... Ходят целые легенды, как Ваша Светлость «добивалась председательства в комитете», что Ваша Светлость просила Бандеру и Бульбу поддержать свою кандидатуру... Мы им не верим, но знаем, что этих слухов не было бы, если бы Ваша Светлость не занималась лично политикой.
Ошибки я вижу в следующем:
в отсутствии тесной связи со свежими людьми с Украины;
в том, что в наш центр часто попадали люди случайные или недостойные тех высоких постов, которые они занимали;
в том, что вокруг нашего центра были люди, думавшие лишь о своих интересах, зарабатывавшие даже тем, что продавали, книги авторов и издательств, враждебных гетманскому движению.
Прошу верить, что мне, и я уверен, что и всем другим организованным и неорганизованным гетмановцам, очень больно обо всем этом писать. Однако я, помимо полного поворота к нашим идеологическим принципам и необходимой перемены людей в центре, не вижу иного выхода. На мой взгляд, гетманское движение само себя ликвидирует...
Преданный Вам подполковник М. Россиневич»
Девятое мая... У этого дня столько лиц, сколько лиц у победителей. Его видели ликующим, палящим изо всех стволов...
Была Победа и такой — в Праге, на Летне, прямо на траве спали советские солдаты. Они подоспели вовремя, вместе с повстанцами выбили фашистов — и теперь спали, положив под головы автоматы.
И была Победа такой: в той же Праге 9 мая 1945 года повесился белогвардейский полковник — дроздовец, фанатичный враг советского строя. Он был среди тех, кому удалось ускользнуть, по определению Александра Блока, от ударов исторического молота. Но дальше в скобках поэт пророчески написал: удалось ли еще? не настигнет ли их и там история? Ведь спрятаться от нее невозможно.
Раньше Или позже история настигнет и тех, кто бежал от нее еще дальше — в Западную Германию, в Америку, Австралию.
ГЛАВА 5
ВОЛКИ В РАЮ
Один из блокнотов Кости Найдича был исписан наполовину. Это была все та же, очевидно, задуманная им рубрика. Заметки предварял заголовок: «Эмигрантские судьбы». Без числа, порою без указания адреса описываемых событий. Возможно, в своих поездках он записывал эмигрантские истории с чьих-то слов или переводил из газет. Возможно, Найдич сам встречался с героями своих записных книжек. А возможно, это было начало задуманной им статьи или да-
же книги. Но успел он, как видно, немного. Надежда Павловна сказала: в последние годы у него появились галлюци- нации, мучило нервное истощение. В начатом блокноте мы узнали о некоторых судьбах.
СУДЬБА ПЕРВАЯ
Евгении Сергеевне Т. 91 год. У нее суставный ревматизм, и она передвигается в кресле на колесиках... Она выразила желание поселиться в старческом доме. История Евгении Сергеевны необычна. Она уроженка Владивостока, там вышла замуж, имела двух сыновей.
В 1920 году Евгения Сергеевна поехала из Владивостока в Харбин, где очутились ее братья, прошедшие Ледяной поход. Через месяц она собиралась вернуться во Владивосток, но, увы, Евгения Сергеевна оказалась отрезанной от семьи. Через четыре года, когда дипломатические отношения между Китаем и СССР были установлены, Евгения Сергеевна узнала, что муж ее в Сибири, а сыновья отданы в детский дом. Прошло несколько лет, муж Евгении Сергеевны умер. О детях она не имела никаких сведений. Евгения Сергеевна работала конторщицей в управлении Китайско-Восточной железной дороги. Шли годы, братья Евгении Сергеевны тоже умерли. Началась японская оккупация, затем вторая мировая война. Евгения Сергеевна перебивалась как могла, жила впроголодь, но отказалась от репатриации в СССР.
— Все мы, горсточка русских, оставшихся в Харбине, влачили жалкое существование,— рассказывает Евгения Сергеевна.— Но вот случилось чудо. Моей подруге, Соне З., удалось уехать в Бразилию, к сыну. Однажды в Сан-Паулу она пошла к зубному врачу и там, дожидаясь приема, разговорилась с каким-то русским господином. Узнав, что Соня приехала из Китая, этот господин спросил, знает ли она Евгению Сергеевну Т. «Как не знать! Это моя лучшая подруга. Мы вместе с ней горе мыкали».—«Сын вашей подруги ее разыскивает,— сказал господин.— Он живет в Нью-Йорке. Мы вместе с ним были в немецком плену. Дайте мне адрес Евгении Сергеевны, я сегодня же напишу ее сыну...» Мой младший сын, Сережа, нашел меня и выписал в Америку. Мой старший сын погиб в боях под Курском. Я прожила с Сережей 15 лет. Он умер от рака три года тому назад. Теперь я совсем одна. Я боюсь оставаться ночью одна. Вот почему для меня лучше будет поселиться в старческом приюте.
— Мы вас устроим, Евгения Сергеевна. Все будет хорошо.
Приходит смуглая и большеглазая Мэри. Мы говорим по-французски, и Мэри сообщает мне, что полюбила одинокую старушку, как родную.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
Я плохо знаю, как выглядит наш центр вблизи, но убежден, что все те люди полностью заслужили эти ходячие клички: вайсенбургские нигилисты, бездельники, пенсионеры, недотепы, чудаки, престарелые калеки, грязная нищета и т. д.
Они только выставляют нас, гетмановцев, в смешном свете и сводят на нет все усилия Вашей Светлости.
Основоположники гетманского движения. Ваша Светлость, по-другому представляли наше движение! Другим оно и должно быть... Больно обо всем этом писать, но еще стыднее обо всем слышать из чужих, даже не гетмановских, уст, Ваша Светлость!
Прошу любезно простить мне, что так долго и несвязно пишу и только теперь перехожу к ответам на конкретные вопросы Вашей Светлости.
В чем я вижу причины катастрофического состояния гетмайского движения:
Управление внутренних дел гетманского движения не сумело втянуть в это движение свежих украинцев с Востока, что является первоочередным делом;
не в состоянии было разрешить конфликты, которые возникли среди гетмановцев в Берлине, Праге, Бромберге, Данциге и др.;
слабо добивалось расширения гетманского движения на самые широкие круги украинской общественности и их учреждения. Так что гетманское движение теряет, а не приобретает новых членов.
Дела прессы и пропаганды... «Украинська дийснисть» вызывает неудовлетворение у читателей. Третий номер «Военно-научного альманаха» за сентябрь 1944 г. «по техническим причинам» вышел только на этих днях.
Жизнь в СГД замирает...
В центре находятся малоактивные, безынициативные люди... Слышится критика особы Вашей Светлости. Растет недовольство в рядах основоположников движения...
Это внутри нашего движения.
Еще хуже внешнее положение нашего движения.
1. Гетманский центр не смог включиться в события этой войны — значит, он политически несостоятелен.
2. Несостоятелен он еще и тем, что все дела ведет сам Гетман... Ходят целые легенды, как Ваша Светлость «добивалась председательства в комитете», что Ваша Светлость просила Бандеру и Бульбу поддержать свою кандидатуру... Мы им не верим, но знаем, что этих слухов не было бы, если бы Ваша Светлость не занималась лично политикой.
Ошибки я вижу в следующем:
в отсутствии тесной связи со свежими людьми с Украины;
в том, что в наш центр часто попадали люди случайные или недостойные тех высоких постов, которые они занимали;
в том, что вокруг нашего центра были люди, думавшие лишь о своих интересах, зарабатывавшие даже тем, что продавали, книги авторов и издательств, враждебных гетманскому движению.
Прошу верить, что мне, и я уверен, что и всем другим организованным и неорганизованным гетмановцам, очень больно обо всем этом писать. Однако я, помимо полного поворота к нашим идеологическим принципам и необходимой перемены людей в центре, не вижу иного выхода. На мой взгляд, гетманское движение само себя ликвидирует...
Преданный Вам подполковник М. Россиневич»
Девятое мая... У этого дня столько лиц, сколько лиц у победителей. Его видели ликующим, палящим изо всех стволов...
Была Победа и такой — в Праге, на Летне, прямо на траве спали советские солдаты. Они подоспели вовремя, вместе с повстанцами выбили фашистов — и теперь спали, положив под головы автоматы.
И была Победа такой: в той же Праге 9 мая 1945 года повесился белогвардейский полковник — дроздовец, фанатичный враг советского строя. Он был среди тех, кому удалось ускользнуть, по определению Александра Блока, от ударов исторического молота. Но дальше в скобках поэт пророчески написал: удалось ли еще? не настигнет ли их и там история? Ведь спрятаться от нее невозможно.
Раньше Или позже история настигнет и тех, кто бежал от нее еще дальше — в Западную Германию, в Америку, Австралию.
ГЛАВА 5
ВОЛКИ В РАЮ
Один из блокнотов Кости Найдича был исписан наполовину. Это была все та же, очевидно, задуманная им рубрика. Заметки предварял заголовок: «Эмигрантские судьбы». Без числа, порою без указания адреса описываемых событий. Возможно, в своих поездках он записывал эмигрантские истории с чьих-то слов или переводил из газет. Возможно, Найдич сам встречался с героями своих записных книжек. А возможно, это было начало задуманной им статьи или да-
же книги. Но успел он, как видно, немного. Надежда Павловна сказала: в последние годы у него появились галлюци- нации, мучило нервное истощение. В начатом блокноте мы узнали о некоторых судьбах.
СУДЬБА ПЕРВАЯ
Евгении Сергеевне Т. 91 год. У нее суставный ревматизм, и она передвигается в кресле на колесиках... Она выразила желание поселиться в старческом доме. История Евгении Сергеевны необычна. Она уроженка Владивостока, там вышла замуж, имела двух сыновей.
В 1920 году Евгения Сергеевна поехала из Владивостока в Харбин, где очутились ее братья, прошедшие Ледяной поход. Через месяц она собиралась вернуться во Владивосток, но, увы, Евгения Сергеевна оказалась отрезанной от семьи. Через четыре года, когда дипломатические отношения между Китаем и СССР были установлены, Евгения Сергеевна узнала, что муж ее в Сибири, а сыновья отданы в детский дом. Прошло несколько лет, муж Евгении Сергеевны умер. О детях она не имела никаких сведений. Евгения Сергеевна работала конторщицей в управлении Китайско-Восточной железной дороги. Шли годы, братья Евгении Сергеевны тоже умерли. Началась японская оккупация, затем вторая мировая война. Евгения Сергеевна перебивалась как могла, жила впроголодь, но отказалась от репатриации в СССР.
— Все мы, горсточка русских, оставшихся в Харбине, влачили жалкое существование,— рассказывает Евгения Сергеевна.— Но вот случилось чудо. Моей подруге, Соне З., удалось уехать в Бразилию, к сыну. Однажды в Сан-Паулу она пошла к зубному врачу и там, дожидаясь приема, разговорилась с каким-то русским господином. Узнав, что Соня приехала из Китая, этот господин спросил, знает ли она Евгению Сергеевну Т. «Как не знать! Это моя лучшая подруга. Мы вместе с ней горе мыкали».—«Сын вашей подруги ее разыскивает,— сказал господин.— Он живет в Нью-Йорке. Мы вместе с ним были в немецком плену. Дайте мне адрес Евгении Сергеевны, я сегодня же напишу ее сыну...» Мой младший сын, Сережа, нашел меня и выписал в Америку. Мой старший сын погиб в боях под Курском. Я прожила с Сережей 15 лет. Он умер от рака три года тому назад. Теперь я совсем одна. Я боюсь оставаться ночью одна. Вот почему для меня лучше будет поселиться в старческом приюте.
— Мы вас устроим, Евгения Сергеевна. Все будет хорошо.
Приходит смуглая и большеглазая Мэри. Мы говорим по-французски, и Мэри сообщает мне, что полюбила одинокую старушку, как родную.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111