При сообщениях, касающихся пунктов 2—5, необходимо точно указать день, по возможности время.
Также надо докладывать о местах, где не было замечено войсковых частей, штабов или транспортов. Только таким образом достигается полезная и систематическая работа.
Необходимо точное наблюдение путей сообщения (железных дорог и шоссейных), а именно: какие железнодорожные объекты (линии, мосты, виадуки, вокзалы, резервуары, мастерские и т. д.) были разрушены, какие исправляют и какие вообще не разрушили. То же относится и к объектам дорожной сети.
Точно установить, где красные устраивают военные депо, склады продовольствия и амуниции, госпитали.
Такие же показания необходимы и насчет радиостанций, аэродромов и заводов военной промышленности.
Интересуйтесь всеми фортификационными работами. Где строятся траншеи, заграждения из бетона и колючей проволоки? Какие укрепления старых русских крепостей (Гродно, Белосток, Осовец и т. д.) будут использованы? Где находят-
ся красные зенитные батареи? Особое внимание обратить на район Августов, укрепленный поляками... Весьма желательно получить фотографические снимки. Непременно приучите Ваших людей к разбору по карте и составлению чертежей
Прошу руководствоваться этими указаниями...»
С осени 1938 года зачастили письма между Бургасом и Прагой. В Бургасе перебивался с хлеба на воду Прокопий Ковган, пидтоптанный, как говорят на Украине, казачина Несколько месяцев назад он перебрался сюда из Харбина и начал искать связи с немецкой разведкой. Прежде чем ре комендовать его хозяевам, казачий центр запросил генерала Наумова, «войскового атамана Забайкальского войска и походного атамана казачьего войска Восточной Сибири», что он знает о Ковгане. Ответ удовлетворил всех: «Кубанец Ковган — несомненный антибольшевик. Организация, аген том коей он является, одна из наиболее активных в смысле деятельности своей против большевиков на Дальнем Вое токе».
После этого в Бургас и пошли письма. На серых конвертах в ряд были наклеены марки с гитлеровским профилем и прямой, как воинский строй, готикой: «Германская империя, протекторат Богемия и Моравия». «Продолжая изыскивать возможности для нашего дела,— писал Ковгану его земляк Михайлушкип, - я нашел одно издательство, которое заинтересовалось Вашими материалами о СССР и Дальнем Востоке. Фирма эта очень солидная.
Я сообщил директору издательства, что Вы обладаете материалами, которые могли бы представить для них интерес Директор принял с охотой мое предложение связать Вас с ним. Итак, они интересуются положением на советской территории, настроениями в Красной Армии, среди населе ния, особенно в приграничьи, в среде эмиграции. Какие на Дальнем Востоке есть русские, казачьи и прочие полити ческие организации? Каково настроение местных кругов? Какие слухи ходят между людьми? Что представляет из себя казачья эмиграция?»
«Глубокоуважаемый Игнат Михайлович,— отвечал Ковган,— я рад, что издателя интересует СССР и Дальний Восток. Там я оставил целую сеть своих агентов и осведомителей, но...»
То, что Ковган не договаривал, «издатели» поняли быстро — эту публику они знали очень хорошо: «Не беспокойтесь, все расходы будут покрыты. Работа серьезная только началась. Могли бы Вы порекомендовать на 100 процентов
надежныхых людей для ответственной работы в Бухаресте, Афинах, Стамбуле, Багдаде, Анкаре, Нью-Йорке? Все это должны быть люди отобранные, которых перекупить нельзя».
Ковган ответил, что может. Он может все, что вредит большевикам. Он с теми, кто единственный, по его убеждению, может разбить СССР, с фашистской Германией, с ее вождем —«глубокопочитаемым господином фюрером». Не-нависть и собачье обожание странным образом сплавились в нем, русском только по рождению.
Накануне в Софии знакомые затащили его в театр. Давали «Мать» Чапека, оптимистическую драму о матери, которая сама вручает винтовку последнему из сыновей, благословляя его на смертный бой с фашизмом.
Во время представления Ковган, не выдержав, рванулся на сцену — в казачьем мундире, сапогах. Выхватив пистолет, кричал:
— Это большевистская пропаганда, это коммунистический спектакль, запрещаю вам играть!
Под свист и улюлюканье несколько болгар вышвырнули его на улицу.
Со всего мира стекались сведения в Берлин, на Курфюр-стенштрассе, 58, в «Центральштелле Ост-Европа». Учрежденческая вывеска прикрывала одну из контор гитлеровской разведки, созданную специально для изучения СССР. Отсюда выходили служебные бюллетени, здесь составляли и пропагандистские обзоры, справки. Правда, цена всем этим трудам, как оказалось вскоре, была невелика.
Уже в ходе войны германский генштаб пересмотрел старые выводы. «Государственное руководство Советского Союза,— отмечается в обзоре, составленном 1 декабря 1941 года,— с большой политической предусмотрительностью направило все усилия страны, масштабы которых было трудно предугадать до начала войны, на увеличение численности Красной Армии. Русская промышленность в своем развитии шагнула так далеко, что даже после утраты важных районов она оказалась в состоянии производить все самое необходимое для нужд войны».
Далее в том же обзоре отмечаются вопреки прежним оценкам волевые качества нашего командного состава, его решительность, упорство, дисциплина. Гитлеровцы пересматривали свои взгляды под воздействием той реальной обстановки, с которой они столкнулись на советской территории: беззаветной готовности советских воинов сражаться за каждую пядь родной земли.
Но все это было позже.
Пока же гитлеровская разведка лихорадочно перетрясла свою агентуру. В гестапо вспомнили о Думине, давнем осведомителе, и предложили перебраться в Берлин, чтобы работать среди эмигрантов. Он с готовностью согласился.
Задолго до 22 июня 1941 года гитлеровские офицеры формировали батальоны украинских националистов, разрабатывали секретные акции. Об одной из них говорилось на Нюрнбергском процессе. Там было приведено под номером С-107 секретное распоряжение отдела иностранной контрразведки № 53/41. Вот его полный текст:
«Контрразведка — 11/ЛА.
Секретное дело штаба.
Берлин, 20 июня 1941.
Дело начальника штаба руководства.
Только через офицера.
Для выполнения полученных от 1-го оперативного отдела военно-полевого штаба указаний о том, чтобы для использования нефтяных районов обеспечить разложение в Советской России, рабочему штабу «Румыния» поручается создать организацию «Тамара», на которую возлагаются следующие задачи:
1. Подготовить силами грунт организацию восстания на территории Грузни.
2. Руководство организацией возложить на обер-лейте-иапта доктора Крамера (отдел 2 контрразведки).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111