Скоро дорогу сюда построят, железную дорогу. Жителей на берегах Сийкаярви стало раз в десять больше. Да, все меняется. Вот только озеро Сийкаярви остается прежним, прекрасным и вечно родным для Вейкко. Эти лесные берега, хмурые скалы — его родина Только долго ли они сохранятся такими?
Кайтаниеми встретила его лаем собак, шумом машин, пронзительным треском моторных пил, работавших совсем рядом с поселком. Дома в поселке стояли нескученно: в отличие от многих лесопунктов, между ними сохранились деревья. Раньше, бывало, начнут строить лесопункт, весь лес подчистую вырубят, а потом дома построят и начинают саженцы высаживать у домов. А здесь не так. Вот раскидистая береза, вся уже желтая, стоит у дома Николая Кауронена. В тот вечер, когда пришли сюда и стали выбирать места для домов, они решили, что лучше отступиться от плана и построить дом чуть в стороне от дороги, чем рубить такое дерево, такую красоту. Вот и осталась береза на дворе, возле дома. В этом доме Вейкко всегда останавливается. Николай ему как брат. Когда Вейкко был еще мальцом-несмышленышем и мать его ушла на заработки на Мурманку, Насто, мать Николая, взяла его к себе и заботилась как о родном сыне.
— А-вой, Вейкко! — всплеснула руками Насто, вытерла руки о передник и обнялась с Вейкко.— Ну, как муамо? Здорова ли? А Ирина? — Узнав, что Наталия Артемьевна больна, стала утешать: — Да что, милый. Бог здоровье дает, он же и берет. Ты не печалься. Муамо твоя куда крепче меня, да и моложе ведь...
У Кауроненов все были живы-здоровы. Да и вообще у них никто никогда не болел. Николай и Марина — на работе. Петька, старший из внуков, в школе, а эти вот... И те
тя Насто показала трех белоголовых крепышей, каждый из которых был вылитым Николаем Кауроненом.
Вейкко попил чаю и отправился в контору.
В конторе лесопункта было жарко и сонливо-тихо. Только слышалось неторопливое щелканье на счетах и шелест бумаг. Начальника лесопункта в кабинете не оказалось. Его массивный стол был в таком идеальном порядке, что можно было с уверенностью сказать — за ним сегодня еще никто не сидел. Вейкко не стал расспрашивать, где начальник. В лесу, где ж ему еще быть? Он тоже решил отправиться в лес.
Нижний склад находился на другом берегу, за заливом. Увидев, что из леса выехала машина с древесиной, Вейкко поспешил вокруг залива на склад. Возле тропинки, почти у самой воды, среди огромных валунов высилась старая сосна, такая длинная, что из нее вышли бы доски для двух лодок и еще верхушка осталась бы, и такая толстая, что вряд ли даже вдвоем можно было обхватить ее ствол. Эту сосну, стоявшую подобно хозяину этих берегов, Вейкко тоже помнил с давних пор. Еще мальчишкой вместе с дядей Ийваной он приходил сюда рыбачить. Дядя ^Ийвана Кауронен заменил ему тогда отца и учил азам жизни. Год назад Ийвана умер, а вот его любимая сосна по-прежнему стоит величественная и важная. Вейкко хлопнул ладонью по шершавой коре:
— Стареешь и ты!
Он присел на камень. Вслушиваясь в шум сосны, подумал, что вот Ийваны Кауронена нет и сосна дожизает свой век. Стало грустно.
На нижнем складе Вейкко нашел машину, отправлявшуюся на делянку, и вскочил в кабину. Огромный «МАЗ» покатил по лежневке через болото. Во многих местах бревна на лежневке переломились и колеса машины проваливались. Машину бросало из стороны в сторону, бревна ходили под ней ходуном.
— Как же ты ездишь по такой дороге? — удивился Вейкко.
— Так и езжу. Конечно, по-настоящему машину не нагрузишь. Три рейса сделаешь, глядишь — и вечер. А была бы дорога, рейсов пять свободно можно сделать.
— А как план выполняешь?
Шофер ответил уклончиво:
— Когда как. В общем, как весь лесопункт, так и я.
Машина выехала на сухое место, но дорога не стала лучше. Сплошные камни да рытвины.
— На дорожных работах у вас людей много? — спросил Вейкко.
— Сказал бы я, сколько их...— шофер хотел ругнуться.— Дорога в выполнение плана не входит. Как знаешь, так и давай план.
Вейкко посоветовал:
— Сегодня у вас собрание. Вот скажи и о дороге.
— Чего-чего, а собраний и речей у нас хватает,— усмехнулся водитель.
Вейкко не знал шофера и решил назваться:
— Я приехал к вам как представитель райкома партии...
Водитель не удивился:
— Вашего брата, представителей всяких, тоже хватает.
На этом разговор оборвался.
На делянке вокруг костра сидели лесорубы и курили. Были среди них и знакомые Вейкко. Ему уступили место на бревне.
— У вас что, обеденный перерыв? — спросил Вейкко.
Люди переглянулись. Потом один из лесорубов, пожилой,
весь обросший черной бородой, вытащил сигарету изо рта, сплюнул в костер и ответил:
— Да. Перерыв на обед. Хоть на десять обедов хватит.
Видимо, этот ответ показался неполным шоферу, с которым Вейкко приехал. Он счел нужным добавить:
— У нас заботу о людях проявляют, товарищ уполномоченный. Потому и перекуры длинные. Чтоб люди не очень уставали.
Вейкко начал сердиться. Что они, над ним смеются, что
ли?
— Скажи хоть ты, Ховатта,— обратился он к одному из знакомых,— что все это значит?
У Ховатты вечно во рту торчала маленькая трубка-носогрейка. Такая коротенькая, что курилась чуть ли не под самым носом, между пышной бородой и густыми усами. Ховатта вытащил трубку изо рта, неторопливо выбил ее, обдумывая, видимо, свой ответ. И он дал исчерпывающий ответ:
— Бензина нет.
И снова стал набивать трубку, сосредоточенно глядя в огонь.
— Черт побери, опять Степан Ннкифорович в отъезде,— вздохнул кто-то.— От него хоть одна польза: если он па де
лянке, без бензина его не оставят. Глядишь, и нам немного достанется.
— У меня для крана еще немножко осталось горючего. Пойдем, я нагружу твою машину,— сказал долговязый мужчина, поднимаясь с бревна. Водитель «МАЗа» сел в кабину и повел машину к штабелям.
Вейкко остался у костра. Он поговорил с рабочими, кое- что записал в блокнот. Надо немедленно разыскать начальника. Шофер сказал Вейкко, что на делянку начальник не поехал. Если бы поехал, он знал бы,— шоферня все знает. Вейкко подождал, пока закончили погрузку, и поехал обратно в поселок.
В конторе начальника опять не оказалось. И стол был в том же порядке, что и утром. Значит, не приходил. Секретарша тоже не знала, где он. Вейкко уже был в дверях, как она вдруг спросила, зачем ему нужен начальник. Тогда Вейкко представился.
— Почему вы сразу не сказали? — удивилась девушка и добавила, понизив голос: — Он с парторгом дома. Доклад готовят. Не велели никого посылать к ним.
Открывая щеколду на калитке, Вейкко взглянул на окна дома начальника лесопункта: занавески задернуты, словно никого нет дома. Но из трубы шел дым. Вейкко вошел во двор, тщательно вытер ноги, сперва о еловые ветки, лежавшие перед крыльцом, потом о половичок, аккуратно расстеленный на крыльце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Кайтаниеми встретила его лаем собак, шумом машин, пронзительным треском моторных пил, работавших совсем рядом с поселком. Дома в поселке стояли нескученно: в отличие от многих лесопунктов, между ними сохранились деревья. Раньше, бывало, начнут строить лесопункт, весь лес подчистую вырубят, а потом дома построят и начинают саженцы высаживать у домов. А здесь не так. Вот раскидистая береза, вся уже желтая, стоит у дома Николая Кауронена. В тот вечер, когда пришли сюда и стали выбирать места для домов, они решили, что лучше отступиться от плана и построить дом чуть в стороне от дороги, чем рубить такое дерево, такую красоту. Вот и осталась береза на дворе, возле дома. В этом доме Вейкко всегда останавливается. Николай ему как брат. Когда Вейкко был еще мальцом-несмышленышем и мать его ушла на заработки на Мурманку, Насто, мать Николая, взяла его к себе и заботилась как о родном сыне.
— А-вой, Вейкко! — всплеснула руками Насто, вытерла руки о передник и обнялась с Вейкко.— Ну, как муамо? Здорова ли? А Ирина? — Узнав, что Наталия Артемьевна больна, стала утешать: — Да что, милый. Бог здоровье дает, он же и берет. Ты не печалься. Муамо твоя куда крепче меня, да и моложе ведь...
У Кауроненов все были живы-здоровы. Да и вообще у них никто никогда не болел. Николай и Марина — на работе. Петька, старший из внуков, в школе, а эти вот... И те
тя Насто показала трех белоголовых крепышей, каждый из которых был вылитым Николаем Кауроненом.
Вейкко попил чаю и отправился в контору.
В конторе лесопункта было жарко и сонливо-тихо. Только слышалось неторопливое щелканье на счетах и шелест бумаг. Начальника лесопункта в кабинете не оказалось. Его массивный стол был в таком идеальном порядке, что можно было с уверенностью сказать — за ним сегодня еще никто не сидел. Вейкко не стал расспрашивать, где начальник. В лесу, где ж ему еще быть? Он тоже решил отправиться в лес.
Нижний склад находился на другом берегу, за заливом. Увидев, что из леса выехала машина с древесиной, Вейкко поспешил вокруг залива на склад. Возле тропинки, почти у самой воды, среди огромных валунов высилась старая сосна, такая длинная, что из нее вышли бы доски для двух лодок и еще верхушка осталась бы, и такая толстая, что вряд ли даже вдвоем можно было обхватить ее ствол. Эту сосну, стоявшую подобно хозяину этих берегов, Вейкко тоже помнил с давних пор. Еще мальчишкой вместе с дядей Ийваной он приходил сюда рыбачить. Дядя ^Ийвана Кауронен заменил ему тогда отца и учил азам жизни. Год назад Ийвана умер, а вот его любимая сосна по-прежнему стоит величественная и важная. Вейкко хлопнул ладонью по шершавой коре:
— Стареешь и ты!
Он присел на камень. Вслушиваясь в шум сосны, подумал, что вот Ийваны Кауронена нет и сосна дожизает свой век. Стало грустно.
На нижнем складе Вейкко нашел машину, отправлявшуюся на делянку, и вскочил в кабину. Огромный «МАЗ» покатил по лежневке через болото. Во многих местах бревна на лежневке переломились и колеса машины проваливались. Машину бросало из стороны в сторону, бревна ходили под ней ходуном.
— Как же ты ездишь по такой дороге? — удивился Вейкко.
— Так и езжу. Конечно, по-настоящему машину не нагрузишь. Три рейса сделаешь, глядишь — и вечер. А была бы дорога, рейсов пять свободно можно сделать.
— А как план выполняешь?
Шофер ответил уклончиво:
— Когда как. В общем, как весь лесопункт, так и я.
Машина выехала на сухое место, но дорога не стала лучше. Сплошные камни да рытвины.
— На дорожных работах у вас людей много? — спросил Вейкко.
— Сказал бы я, сколько их...— шофер хотел ругнуться.— Дорога в выполнение плана не входит. Как знаешь, так и давай план.
Вейкко посоветовал:
— Сегодня у вас собрание. Вот скажи и о дороге.
— Чего-чего, а собраний и речей у нас хватает,— усмехнулся водитель.
Вейкко не знал шофера и решил назваться:
— Я приехал к вам как представитель райкома партии...
Водитель не удивился:
— Вашего брата, представителей всяких, тоже хватает.
На этом разговор оборвался.
На делянке вокруг костра сидели лесорубы и курили. Были среди них и знакомые Вейкко. Ему уступили место на бревне.
— У вас что, обеденный перерыв? — спросил Вейкко.
Люди переглянулись. Потом один из лесорубов, пожилой,
весь обросший черной бородой, вытащил сигарету изо рта, сплюнул в костер и ответил:
— Да. Перерыв на обед. Хоть на десять обедов хватит.
Видимо, этот ответ показался неполным шоферу, с которым Вейкко приехал. Он счел нужным добавить:
— У нас заботу о людях проявляют, товарищ уполномоченный. Потому и перекуры длинные. Чтоб люди не очень уставали.
Вейкко начал сердиться. Что они, над ним смеются, что
ли?
— Скажи хоть ты, Ховатта,— обратился он к одному из знакомых,— что все это значит?
У Ховатты вечно во рту торчала маленькая трубка-носогрейка. Такая коротенькая, что курилась чуть ли не под самым носом, между пышной бородой и густыми усами. Ховатта вытащил трубку изо рта, неторопливо выбил ее, обдумывая, видимо, свой ответ. И он дал исчерпывающий ответ:
— Бензина нет.
И снова стал набивать трубку, сосредоточенно глядя в огонь.
— Черт побери, опять Степан Ннкифорович в отъезде,— вздохнул кто-то.— От него хоть одна польза: если он па де
лянке, без бензина его не оставят. Глядишь, и нам немного достанется.
— У меня для крана еще немножко осталось горючего. Пойдем, я нагружу твою машину,— сказал долговязый мужчина, поднимаясь с бревна. Водитель «МАЗа» сел в кабину и повел машину к штабелям.
Вейкко остался у костра. Он поговорил с рабочими, кое- что записал в блокнот. Надо немедленно разыскать начальника. Шофер сказал Вейкко, что на делянку начальник не поехал. Если бы поехал, он знал бы,— шоферня все знает. Вейкко подождал, пока закончили погрузку, и поехал обратно в поселок.
В конторе начальника опять не оказалось. И стол был в том же порядке, что и утром. Значит, не приходил. Секретарша тоже не знала, где он. Вейкко уже был в дверях, как она вдруг спросила, зачем ему нужен начальник. Тогда Вейкко представился.
— Почему вы сразу не сказали? — удивилась девушка и добавила, понизив голос: — Он с парторгом дома. Доклад готовят. Не велели никого посылать к ним.
Открывая щеколду на калитке, Вейкко взглянул на окна дома начальника лесопункта: занавески задернуты, словно никого нет дома. Но из трубы шел дым. Вейкко вошел во двор, тщательно вытер ноги, сперва о еловые ветки, лежавшие перед крыльцом, потом о половичок, аккуратно расстеленный на крыльце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93