– Кроме ключей к наручникам, удостоверения и тому подобного у вас в кармане лежали записки. Задержать меня в такое-то время. Убрать навсегда – не так уж трудно понять. Еще у вас в бумажнике было двенадцать долларов. Какой якорь сбросить следующим?
– Я не… – Самюэлсону казалось, будто он произносит законченную фразу; только в следующий миг до него дошло, что это не так. – Чего вы хотите?
– Если честно, я хочу сбросить в воду остальные якоря и посмотреть, что получится. Зачем вы швырнули меня в залив, дилетанты хреновы?
– Вы – фокусник.
– Я – фокусник, – бесстрастно отвечал Картер.
– Я решил, что так вам и надо.
– Решили… – Картер замялся. – Вы действительно так подумали?
– Я подумал, что вы или выберетесь, или нет. В любом случае так вам и надо.
– За что? – Он выглядел обезоруженным, искренне расстроенным.
Самюэлсон заморгал. Он не знал, как объяснить то, что казалось самоочевидным всего час назад. Сами перетасуйте колоду. Видите, этот ящик совершенно пуст – нет ни проволоки, ни платформ. Как фокусники раззадоривают зрителей, убеждая, что не смогут их обмануть. Самюэлсон твердо верил, что любой фокусник – враг и сам напрашивается, чтобы его поставили на место.
Наконец Картер спросил:
– Кто из вас давал мне хлороформ?
На этот вопрос Самюэлсон ответил охотно:
– Штуц.
– Тот, который убежал?
– Нет. То был Холлиз, – с удовольствием ответил Самюэлсон. Ох и врежет он Холлизу, когда снова его увидит!
– M-мм… Так Штуц – один из тех, кто болтается там?
– Штуц… мне не следовало говорить. Он колол вас иголкой. Это не по инструкции. – Самюэлсон прикусил губу и взглянул на Картера.
– Так он извращенец. Замечательно. – В идеальном мире Картер измыслил бы для Штуца подходящую месть, однако желание восстановить справедливость убывало по мере того, как он понимал, с какими людишками имеет дело. Тем не менее он еще не закончил.
– Эй! – раздалось слева, с палубы парома. Там стоял капитан в дождевике и форменной фуражке.
– Помогите! – закричал Самюэлсон. – Я федеральный агент!
Картер прикрыл лицо от дождя.
– Капитан Уиллоу?
– Чарли Картер! – произнесено с радостью. – Как дела?
– Отлично.
– Рад слышать!
– Голоден, правда, как собака.
– Этот человек напал на федерального агента! – закричал Самюэлсон. – Немедленно вызовите полицию!
Капитан Уиллоу скрестил руки на груди.
– Это действительно так?
– Да!
Капитан хохотнул и хлопнул ладонью по поручню.
– Кошмар. Репетируете новый фокус, Чарли?
– Нет, – бесстрастно отвечал Картер. – Он говорит правду.
Капитан погрозил ему пальцем.
– Ну вы и шутник! Пришлите нам с хозяйкой билеты, когда представление будет готово. Я отвлеку пассажиров.
И он исчез.
Самюэлсон смотрел на опустевшую палубу, словно на перрон, от которого только что отошел последний поезд домой.
– Простите. – Картер подошел к краю пристани и, без громких слов, сбросил в воду второй якорь.
Самюэлсон вскрикнул, напрягся. Цепь скользнула по ногам, раздался плеск.
Ничего не произошло.
Картер снова наклонился над ним.
– Прошу простить за мистификацию. У меня это в крови. Разумеется, я знал, какой якорь привязан к вам, так что давайте к делу. В моем кармане был сигарный футляр. Где он?
– Я…
Рука Картера закрыла ему рот.
– Вы хотели сказать: «Я не знаю, о чем речь». Давайте сделаем вид, что вы это уже сказали. Сказали несколько раз, очень искренне. Если будете упорствовать, я скину с причала последний якорь. Без колебаний. Понятно?
Самюэлсон кивнул. Картер убрал руку. Самюэлсон несколько раз раскрывал и закрывал рот, глаза его бегали, словно он вспоминает, как собирать автомат.
– Хорошо. Хорошо. Всё, что было у вас в карманах, – осторожно произнес он, – осталось в машине.
– И теперь оно у агента Холлиза?
– Да, – Самюэлсон с облегчением улыбнулся, как будто они с Картером вместе решили головоломку и теперь могут быть друзьями. Когда Картер тоже улыбнулся в ответ, у Самюэлсона отлегло от сердца.
– Думаю, я могу вас развязать. Остался один пустячок. – Картер вынул из кармана череп с золотыми цифрами «322» на лбу. – Вот. – Он зажал ладонь, разжал ее: череп исчез. Повторил всё то же самое: череп появился снова. – Я пытаюсь понять, что именно он означает.
– Талисман на счастье.
– И каким же образом он вам помогает?
Самюэлсон смотрел на череп. Существовали вещи, через которые он не мог переступить ни при каких обстоятельствах. Череп и то, что он олицетворял, были для него бесконечно важны. За эту тайну он действительно готов был умереть.
Картер посмотрел вверх и произнес нараспев:
– Wer war der Thor, wer Weiser, Bettler oder Kaiser?
У Самюэлсона сердце чуть не выскочило из груди. Он закончил:
– Ob Arm, ob Reich, im Tode gleich, – и засмеялся. От облегчения закружилась голова. – Вы – член ордена!
– Комната номер триста двадцать два, – прошептал Картер, словно воскрешая в памяти воспоминания, и повел рукой в воздухе: – Вот каменная плита, вот шутовской колпак и колокольчики, вот нищенская сума, и корона, и четыре человеческих черепа. Поразительная комната!
– Лучшие дни моей жизни! – отвечал Самюэлсон, мечтая об одном: чтобы Картер его освободил.
– Всё это время в колледже, изучая бизнес, деньги и тому подобное…
– Да! Да!
– Жаль, что этой комнаты нет на свете. – Картер, изогнув бровь, подбросил и поймал череп.
– Что?!
Глаза у Картера стали равнодушные – бесконечно синие, как горизонт.
– Какая-то… чушь. – Последнее слово Самюэлсон выговорил с трудом.
– Мой брат учился в Йеле. – Картер участливым тоном объяснил: – Это называется «дурья башка». Членам ордена поручается иногда проигрывать такие в карты или отдавать в уплату долгов тем, кто мечтал бы вступить в орден, да не подходит.
– Но…
– Так что ваш однокашник, или кто еще, проиграл вам эту черепушку, обставил это со всей торжественностью и научил вас немецкому стишку, который, если подумать, никак не тянет на пароль. Теперь вы могли воображать, будто входите в орден.
– Но… – От горя голос у Самюэлсона стал совсем детским. – Вы – член ордена?
– Вообще-то я не учился в колледже. Я играл в варьете. – Он со смехом пнул ногой последний оставшийся якорь.
– Нет! – заорал Самюэлсон. Последняя цепь заскользила к воде, хлеща его по ногам. – Нет! – выкрикнул он снова, напрягаясь в ожидании чудовищного рывка.
Когда он открыл глаза, то обнаружил, что по-прежнему лежит на причале. Ничего не произошло. Ни один из якорей не был привязан к его ногам. Самюэлсон хотел оскорбительно расхохотаться; вместо этого из глаз брызнули слезы.
Картер, прихрамывая, пошел было прочь, потом импульсивно повернулся, сел на корточки и обеими руками взял Самюэлсона за щеки. Тот страдальчески поднял глаза и увидел, что лицо фокусника лучится весельем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148