- радостно отозвалась Ольга Александровна.- Мы уж было отчаялись!
- Мы лежим, засыпанные песком, не можем шевельнуться, а вы и в ус не дуете! - зло прогудел Николай Михайлович.- Хорошо, что скафандры не дают песку нас раздавить. Что у вас случилось? Почему молчали до сих пор?
Немного подумав. Маша ответила:
- Мы все четверо живы. "Уран" стоит на поверхности Венеры, где-то недалеко от моря, и тоже засыпан песком... Постойте, что это такое? - оборвала она внезапно.
Маша ясно расслышала тихое ритмичное постукивание, доносившееся откуда-то извне. Ее привычное ухо автоматически отметило:
"...ивы ли вы?"
И тут же наступила тишина.
- Ничего не понимаю, - обратилась она к Сидоренко. - Я готова поклясться, что кто-то сейчас морзил. Вы слышали?
Иван Тимофеевич не успел ответить, так как постукивание возобновилось. Мешая слушать, из громкоговорителя несся бас Синицына:
- Почему вы замолчали? Черт побери! Почему вы молчите?
Чувствуя, что объяснения бесполезны, Маша, не теряя времени, щелкнула выключателем, и в наступившей тишине ясно различила выстукиваемые по обшивке "Урана" слова:
- Я - Белов, живы ли вы? Я - Белов, живы ли вы?
Маша радостно схватила первый попавшийся под руки тяжелый предмет и, подбежав к двери пропускника, где кабина не была обшита линолеумом, забарабанила ответ:
- Мы живы. Где вы находитесь? Целы ли?
Последующий "разговор" был таков:
- Я нахожусь у конца правого крыла, которое торчит из кучи песка и камней. Я цел, но сильно помят. Радиостанция скафандра повреждена. Как у вас дела?
- У Иванова легкое сотрясение мозга и разбито колено. Медведев только ушибся. Остальные здоровы. Установлена радиосвязь с Петровой и Синицыным. Они засыпаны песком. - Маша помедлила, потом застучала: - Связи с Ковалевой пока нет...
Ответные постукивания прекратились. Подождав немного. Маша хотела сделать повторный вызов, но Белов сам продолжил разговор:
- Установите по приборам направление, где находятся Петрова и Синицын, успокойте, как сумеете. Попытайтесь прорыться. Отсюда невозможно и нечем.
- Что делается снаружи?
- Ураган, пронесся, но ветер такой - стоять невозможно. Солнце село. Из-за туч полная темень. Когда вы боролись со смерчем, я проследил место вашего падения. Меня подхватило ветром и протащило по воздуху и по земле с километр. Я оказался метрах в ста под ветром от вас. Полз к вам, но несколько раз меня отшвыривало назад. Все. Приступайте к работе.
Включив радио кабины, Маша успокоила бесновавшегося Синицына и Ольгу Александровну и, запеленговав место, где они находились, стала надевать скафандр. Уже одетые Сидоренко и Максим стояли в дверях пропускника с кирками в руках. Подойдя к Константину Степановичу, Маша увидела, что он спит. Она поставила около него термос с водой и направилась к двери.
Внезапно ей пришла в голову счастливая мысль: а что, если использовать взрывчатый материал?! Максим пошел в кладовую и вскоре вернулся, доверху нагруженный всем необходимым для взрывных работ.
Путешественники с жаром принялись за работу. Воспользовавшись тем, что под корпусом корабля оставалось свободное пространство, они отгребли туда часть песка изпод крыла и принялись рыть подобие пещеры. Правда, стены этой пещеры были очень ненадежны. Пропитанный водой песок отваливался от них целыми пластами, мгновенно уничтожая результаты предыдущих трудов. Но в конце концов пещера все-таки была выкопана. После этого все трое взялись за рытье прохода. Проход шел под крылом. Он был узок и низок, так как емкость пещеры, в которую сгребался песок, не позволяла сделать его шире. Однако проползти по нему, согнувшись в три погибели, было можно. Иван Тимофеевич выгребал песок и отбрасывал его к Маше. Маша сдвигала его по проходу дальше, к пещере, где Максим тщательго заполнял им каждую щель.
Через несколько часов изнурительного труда было готово лишь десять метров прохода. Надо было спешить, иначе засыпанные друзья могли погибнуть. И Маша приступила к выполнению своего смелого плана. Сменив дядю Ваню в голове этого своеобразного забоя, она изменила его направление под прямым углом и, толкая перед собой небольшой сверток взрывчатки, соединенный с бикфордовым. шнуром, протянутым до самого корабля, стала осторожно копать. Вскоре коридор вышел из-под крыла и остался без крыши. Как Маша и ожидала, прежде чем он обвалился, ей удалось прорыться метра на два с половиной от края крыла. Заряд остался в обвалившемся конце. Кое-как с помощью дяди Вани Маша выбралась из-под обвала.
Остальное было просто. Снова засыпав и плотно утрамбовав проход метра на два от места его поворота, путешественники вернулись к кораблю и подожгли шнур. Опасения Максима, чтог от сотрясения осыплются стенки пещеры, не оправдались. Слабый взрыв разметал лишь слой песка, находящийся непосредственно над зарядом, и образовал довольно пологую воронку, дно которой доходило до уровня прохода. Они убедились в этом через час, как только закупоренный конец прохода был открыт. Так, благодаря Маше была одержана первая победа: спустя каких-нибудь десять часов после катастрофы все, кто находился в кабине "Урана", освободились из песчаного плена.
Не обращая внимания на сыпавшиеся в воронку камни, Иван Тимофеевич, Маша и окончательно пришедший в себя, хотя и смертельно усталый Максим поползли на поиски Белова. Он лежал под концом крыла почти без признаков жизни. С огромным трудом они протащили его по песчаному тоннелю в кабину и освободили от скафандра.
Игорь Никитич был цел, но все его тело было так избито, так густо покрыто кровоподтеками и синяками, что на него было страшно смотреть. Каркас скафандра кое-где лопнул, и острые концы его обломанных ребер в нескольких местах впились в тело, причинив не опасные, но очень мучительные ранения.
Маша попробовала уложить Игоря Никитича в постель, но он только отмахнулся.
- Нет, нет, оставьте! Буду я валяться из-за трех синяков! Включите-ка лучше радио.
Пока летчики промывали ему раны, он, временами ежась от боли, кричал в микрофон:
- Ольга Александровна! Николай Михайлович! Что вы там приуныли? Ну-ка, отзовитесь скорей!
- Игорь Никитич? Боже мой, как хорошо! - откликнулась Ольга Александровна. - Как вы себя чувствуете?
- Роскошно! Как новорожденный младенец! - ответил он со смехом, подмигивая окружающим" и показывая глазами на спеленавшие его бинты.- Николай Михайлович, не слышу вас!
- А что меня слушать? - довольно благодушно пророкотал "колючий геолог". - Лежу себе помаленьку да жду секурсу.
- Ну, лежите, лежите! Мы сию минуту выходим вас искать. Маша! Давайте-ка запасной скафандр,
- Но ведь он не по вашей фигуре, - вполголоса ответила Капитанская дочка,- Может быть, вы все же останетесь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
- Мы лежим, засыпанные песком, не можем шевельнуться, а вы и в ус не дуете! - зло прогудел Николай Михайлович.- Хорошо, что скафандры не дают песку нас раздавить. Что у вас случилось? Почему молчали до сих пор?
Немного подумав. Маша ответила:
- Мы все четверо живы. "Уран" стоит на поверхности Венеры, где-то недалеко от моря, и тоже засыпан песком... Постойте, что это такое? - оборвала она внезапно.
Маша ясно расслышала тихое ритмичное постукивание, доносившееся откуда-то извне. Ее привычное ухо автоматически отметило:
"...ивы ли вы?"
И тут же наступила тишина.
- Ничего не понимаю, - обратилась она к Сидоренко. - Я готова поклясться, что кто-то сейчас морзил. Вы слышали?
Иван Тимофеевич не успел ответить, так как постукивание возобновилось. Мешая слушать, из громкоговорителя несся бас Синицына:
- Почему вы замолчали? Черт побери! Почему вы молчите?
Чувствуя, что объяснения бесполезны, Маша, не теряя времени, щелкнула выключателем, и в наступившей тишине ясно различила выстукиваемые по обшивке "Урана" слова:
- Я - Белов, живы ли вы? Я - Белов, живы ли вы?
Маша радостно схватила первый попавшийся под руки тяжелый предмет и, подбежав к двери пропускника, где кабина не была обшита линолеумом, забарабанила ответ:
- Мы живы. Где вы находитесь? Целы ли?
Последующий "разговор" был таков:
- Я нахожусь у конца правого крыла, которое торчит из кучи песка и камней. Я цел, но сильно помят. Радиостанция скафандра повреждена. Как у вас дела?
- У Иванова легкое сотрясение мозга и разбито колено. Медведев только ушибся. Остальные здоровы. Установлена радиосвязь с Петровой и Синицыным. Они засыпаны песком. - Маша помедлила, потом застучала: - Связи с Ковалевой пока нет...
Ответные постукивания прекратились. Подождав немного. Маша хотела сделать повторный вызов, но Белов сам продолжил разговор:
- Установите по приборам направление, где находятся Петрова и Синицын, успокойте, как сумеете. Попытайтесь прорыться. Отсюда невозможно и нечем.
- Что делается снаружи?
- Ураган, пронесся, но ветер такой - стоять невозможно. Солнце село. Из-за туч полная темень. Когда вы боролись со смерчем, я проследил место вашего падения. Меня подхватило ветром и протащило по воздуху и по земле с километр. Я оказался метрах в ста под ветром от вас. Полз к вам, но несколько раз меня отшвыривало назад. Все. Приступайте к работе.
Включив радио кабины, Маша успокоила бесновавшегося Синицына и Ольгу Александровну и, запеленговав место, где они находились, стала надевать скафандр. Уже одетые Сидоренко и Максим стояли в дверях пропускника с кирками в руках. Подойдя к Константину Степановичу, Маша увидела, что он спит. Она поставила около него термос с водой и направилась к двери.
Внезапно ей пришла в голову счастливая мысль: а что, если использовать взрывчатый материал?! Максим пошел в кладовую и вскоре вернулся, доверху нагруженный всем необходимым для взрывных работ.
Путешественники с жаром принялись за работу. Воспользовавшись тем, что под корпусом корабля оставалось свободное пространство, они отгребли туда часть песка изпод крыла и принялись рыть подобие пещеры. Правда, стены этой пещеры были очень ненадежны. Пропитанный водой песок отваливался от них целыми пластами, мгновенно уничтожая результаты предыдущих трудов. Но в конце концов пещера все-таки была выкопана. После этого все трое взялись за рытье прохода. Проход шел под крылом. Он был узок и низок, так как емкость пещеры, в которую сгребался песок, не позволяла сделать его шире. Однако проползти по нему, согнувшись в три погибели, было можно. Иван Тимофеевич выгребал песок и отбрасывал его к Маше. Маша сдвигала его по проходу дальше, к пещере, где Максим тщательго заполнял им каждую щель.
Через несколько часов изнурительного труда было готово лишь десять метров прохода. Надо было спешить, иначе засыпанные друзья могли погибнуть. И Маша приступила к выполнению своего смелого плана. Сменив дядю Ваню в голове этого своеобразного забоя, она изменила его направление под прямым углом и, толкая перед собой небольшой сверток взрывчатки, соединенный с бикфордовым. шнуром, протянутым до самого корабля, стала осторожно копать. Вскоре коридор вышел из-под крыла и остался без крыши. Как Маша и ожидала, прежде чем он обвалился, ей удалось прорыться метра на два с половиной от края крыла. Заряд остался в обвалившемся конце. Кое-как с помощью дяди Вани Маша выбралась из-под обвала.
Остальное было просто. Снова засыпав и плотно утрамбовав проход метра на два от места его поворота, путешественники вернулись к кораблю и подожгли шнур. Опасения Максима, чтог от сотрясения осыплются стенки пещеры, не оправдались. Слабый взрыв разметал лишь слой песка, находящийся непосредственно над зарядом, и образовал довольно пологую воронку, дно которой доходило до уровня прохода. Они убедились в этом через час, как только закупоренный конец прохода был открыт. Так, благодаря Маше была одержана первая победа: спустя каких-нибудь десять часов после катастрофы все, кто находился в кабине "Урана", освободились из песчаного плена.
Не обращая внимания на сыпавшиеся в воронку камни, Иван Тимофеевич, Маша и окончательно пришедший в себя, хотя и смертельно усталый Максим поползли на поиски Белова. Он лежал под концом крыла почти без признаков жизни. С огромным трудом они протащили его по песчаному тоннелю в кабину и освободили от скафандра.
Игорь Никитич был цел, но все его тело было так избито, так густо покрыто кровоподтеками и синяками, что на него было страшно смотреть. Каркас скафандра кое-где лопнул, и острые концы его обломанных ребер в нескольких местах впились в тело, причинив не опасные, но очень мучительные ранения.
Маша попробовала уложить Игоря Никитича в постель, но он только отмахнулся.
- Нет, нет, оставьте! Буду я валяться из-за трех синяков! Включите-ка лучше радио.
Пока летчики промывали ему раны, он, временами ежась от боли, кричал в микрофон:
- Ольга Александровна! Николай Михайлович! Что вы там приуныли? Ну-ка, отзовитесь скорей!
- Игорь Никитич? Боже мой, как хорошо! - откликнулась Ольга Александровна. - Как вы себя чувствуете?
- Роскошно! Как новорожденный младенец! - ответил он со смехом, подмигивая окружающим" и показывая глазами на спеленавшие его бинты.- Николай Михайлович, не слышу вас!
- А что меня слушать? - довольно благодушно пророкотал "колючий геолог". - Лежу себе помаленьку да жду секурсу.
- Ну, лежите, лежите! Мы сию минуту выходим вас искать. Маша! Давайте-ка запасной скафандр,
- Но ведь он не по вашей фигуре, - вполголоса ответила Капитанская дочка,- Может быть, вы все же останетесь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54