- Высота всего лишь четыреста метров.
- Попробуем еще чуточку спуститься, - ответил Белов. - В крайнем случае включайте двигатель хоть на десять "же" и пробивайтесь кверху сквозь облака: начнем все сначала.
Стрелка высотомера снова зашевелилась. Галя хорошо запомнила, что такое десять "же", недавно испытанные ею при спуске. Она подумала было, что следует лечь, но отбросила эту мысль и осталась у окна.
Вдруг впереди закачались какие-то тени, метнулись в стороны обрывки туч, и "Уран" вынырнул из тумана... Под ним бежало назад мрачное, красновато-коричневое море, по которому медленно катились огромные, рачделенные сотнями метров водяные горы. По пологим скатам этих великанов тяжело карабкались меньшие волны. Неистовый ветер нетерпеливо срывал с них гребни, поднимал их кверху и мчал, разметывая в клочья, рассеивая и превращая в бешено крутящуюся белую пыль, которая тут же бесследно таяла в воздухе.
Над кипяшрй пучиной неслись низкие, почти черные тяжелые тучи, которые клубились, быстро меняй причудливые очертания. Они то касались нерхушек рвущихся кнерху волн, перемешиваясь с потоками пены, то стремительно взмывали вверх, чтобы в следующий миг снова ринуться навстречу разъяренному морю.
То тут, то там вырастали гибкие смерчи, Извиваясь, как змеи, они жадно всасывали влагу и, не удержав ее, рушились вниз сгремнтельными водопадами. Ветер подхватывал их на лету, разбивая в невидимые брызги.
Ветвистые молнии, внезапно расцветая на фоне туч, придавали грозному ландшафту мертвенно-фиолетовый оттенок. Грома не было слышно из-за монотонного рева двигателей При свете молний волны и летящие клочья пены как бы застывали на мгновение, и тогда путешественникам казалось, что перед ними не живой бушующий мир, а картина, написанная обезумевшим художником. Молния гасла, и волны снова начинали спою бешеную пляску. Глядя на беснующийся хаос, Галя чувствовала, что восторг переполняет ее грудь. Вдруг ей показалось, что сквозь окружающий грохот доносятся слова:
"Все мрачней и ниже тучи опускаются нал морем, и ноют, и рвутся волны к высоте навстречу грому. Гром грохочет. В пене гнева стонут волны, с ветром споря. Вот охватывает ветер стаи волн объятьем крепким и бросает их с размаха в дикой злобе на утесы, разбивая в пыль и брызги изумрудные громады".
Галя удивленно оглянулась. Капитанская дочка стояла у среднего окна и бессозяательно шевелила губами. Микрофон свешивался ей на грудь.
- Ну же! Давай громче! - крикнул Иван Тимофеевич, отрываясь от штурвала.
Маша поднесла микрофон поближе к губам, и слова чудесной песни перекрыли и грохот моторов, и удары грома, и рев неистовствующей бури:
"Синим пламенем пылают стаи туч над бездной моря. Море ловит стрелы молний и в своей пучине гасит. Точно огненные змеи, вьются в море, исчезая, отраженья этих молний. Буря! Скоро грянет буря!"
Могучий космический корабль, буререстник грядущих побед Человека над природой, стремительно летел навстречу урагану.
Путешественники долго не могли произнести ни слова, подавленные величественной и грозной картиной неведомого мира. Многие сотни километров остались позади, а вокруг по-прежнему бушевало море да клубились тучи.
- Константин Степанович, в какой .части планеты мы находимся? - спросил Белов.
- Точно не скажу, но, по предварительным замерам, недалеко от экватора. Да и температура говорит об этом. Взгляните, на наружных термопарах девяносто шесть градусов. Столько же показывают гипсотермометры. Значит, температура воздуха равна температуре кипения воды при существующем здесь атмосферном давлении - 640 миллиметров ртутного столба. Море действительно кипит!
- Из-за низкой облачности мы не можем осмотреть планету с высоты. Надо найти какой-то другой путь исследования. Что вы предлагаете, товарищи? - спросил Белов.
- Я думаю, что самое простое - это прежде всего облететь Венеру по экватору, - предложил закончивший вахту Иван Тимофеевич, разминая затекшие руки. - Тогда мы увидим, есть ли на ней суша, и узнаем, что здесь делается ночью.
- Если мы хотим побыстрее познакомиться с планетой, то облетать ее надо по меридиану! - сказал, подымаясь с койки. Николай Михайлович, в первый раз без ворчливого тона. - Тогда мы сразу выясним положение полюсов, а значит, и наклон оси планеты к плоскости эклиптики. Это упростит нам дальнейшую ориентировку. Кроме того, при облете по меридиану мы наверняка сумеем побывать и на ее ночной стороне. Ведь при огромной скорости "Урана" облет вряд ли займет больше нескольких часов.
- Положим, на такой высоте и при такой погоде он займет десятки часов. Но в основном вы правы, - заключил Белов. Так и поступим.
Корабль, развернувшись, взял курс на южный полюс. Скорость была доведена до восьмисот километров в час. Лететь быстрее при почти бреющем полете и при плохой видимости было опасно. Впрочем, для успешных наблюдений даже эта скорость была предельно высокой. При ней облет планеты должен был занять около сорока восьми чясов, что вполне удовлетворяло участников экспедиции.
На всякий случай радар держали все время включенным. Встреча с горным хребтом была маловероятной, но Игорь Никитич не хотел рисковать.
Уже прошло несколько часов, а "Уран" все еще мчался над морем. Через каждые десять минут Галя включала на несколько секунд кинокамеру. В остальное время она без устали фотографировала и старалась тут же проявлять снимки.
(Эклиптика - большой круг небесной сферы, по которому происходит видимое движение Солнца. прим. редакции.)
Ольга Александровна брала пробы воздуха и, уединившись в лаборатории, производила химический анализ, принимая бесконечные меры предосторожности, чтобы воздух не попал в жилые помещения. Уже первая проба показала, что атмосфера Венеры состоит в основном из углекислого газа и азота. Количество свободного кислорода было ничтожным. Оно исчислялось тысячными долями процента, в то время как воздух Земли на одну пятую состоит из этого газа.
Константин Степанович категорически заявил, что раз в атмосфере есть свободный кислород, значит на планете должна быть хоть какая-нибудь растительность.
- Кстати сказать, - добавил он в заключение, - очень подозрителен цвет моря. То ли оно грязное от глинистых частиц, поднимаемых волнением, то ли кишит красноватыми микроорганизмами и водорослями, вроде нашего земного планктона.
- Но ведь планктон зеленый? - спросил Николай Михайлович.
- На Земле - зеленый, - ответил старый астроном, - а на Венере может быть и красным. Здесь переизбыток тепла, и растения защищаются от него тем, что отражают тепловую, красную часть спектра. Вы когда-нибудь видели водоросли, растущие в горячих источниках? Ведь они красные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
- Попробуем еще чуточку спуститься, - ответил Белов. - В крайнем случае включайте двигатель хоть на десять "же" и пробивайтесь кверху сквозь облака: начнем все сначала.
Стрелка высотомера снова зашевелилась. Галя хорошо запомнила, что такое десять "же", недавно испытанные ею при спуске. Она подумала было, что следует лечь, но отбросила эту мысль и осталась у окна.
Вдруг впереди закачались какие-то тени, метнулись в стороны обрывки туч, и "Уран" вынырнул из тумана... Под ним бежало назад мрачное, красновато-коричневое море, по которому медленно катились огромные, рачделенные сотнями метров водяные горы. По пологим скатам этих великанов тяжело карабкались меньшие волны. Неистовый ветер нетерпеливо срывал с них гребни, поднимал их кверху и мчал, разметывая в клочья, рассеивая и превращая в бешено крутящуюся белую пыль, которая тут же бесследно таяла в воздухе.
Над кипяшрй пучиной неслись низкие, почти черные тяжелые тучи, которые клубились, быстро меняй причудливые очертания. Они то касались нерхушек рвущихся кнерху волн, перемешиваясь с потоками пены, то стремительно взмывали вверх, чтобы в следующий миг снова ринуться навстречу разъяренному морю.
То тут, то там вырастали гибкие смерчи, Извиваясь, как змеи, они жадно всасывали влагу и, не удержав ее, рушились вниз сгремнтельными водопадами. Ветер подхватывал их на лету, разбивая в невидимые брызги.
Ветвистые молнии, внезапно расцветая на фоне туч, придавали грозному ландшафту мертвенно-фиолетовый оттенок. Грома не было слышно из-за монотонного рева двигателей При свете молний волны и летящие клочья пены как бы застывали на мгновение, и тогда путешественникам казалось, что перед ними не живой бушующий мир, а картина, написанная обезумевшим художником. Молния гасла, и волны снова начинали спою бешеную пляску. Глядя на беснующийся хаос, Галя чувствовала, что восторг переполняет ее грудь. Вдруг ей показалось, что сквозь окружающий грохот доносятся слова:
"Все мрачней и ниже тучи опускаются нал морем, и ноют, и рвутся волны к высоте навстречу грому. Гром грохочет. В пене гнева стонут волны, с ветром споря. Вот охватывает ветер стаи волн объятьем крепким и бросает их с размаха в дикой злобе на утесы, разбивая в пыль и брызги изумрудные громады".
Галя удивленно оглянулась. Капитанская дочка стояла у среднего окна и бессозяательно шевелила губами. Микрофон свешивался ей на грудь.
- Ну же! Давай громче! - крикнул Иван Тимофеевич, отрываясь от штурвала.
Маша поднесла микрофон поближе к губам, и слова чудесной песни перекрыли и грохот моторов, и удары грома, и рев неистовствующей бури:
"Синим пламенем пылают стаи туч над бездной моря. Море ловит стрелы молний и в своей пучине гасит. Точно огненные змеи, вьются в море, исчезая, отраженья этих молний. Буря! Скоро грянет буря!"
Могучий космический корабль, буререстник грядущих побед Человека над природой, стремительно летел навстречу урагану.
Путешественники долго не могли произнести ни слова, подавленные величественной и грозной картиной неведомого мира. Многие сотни километров остались позади, а вокруг по-прежнему бушевало море да клубились тучи.
- Константин Степанович, в какой .части планеты мы находимся? - спросил Белов.
- Точно не скажу, но, по предварительным замерам, недалеко от экватора. Да и температура говорит об этом. Взгляните, на наружных термопарах девяносто шесть градусов. Столько же показывают гипсотермометры. Значит, температура воздуха равна температуре кипения воды при существующем здесь атмосферном давлении - 640 миллиметров ртутного столба. Море действительно кипит!
- Из-за низкой облачности мы не можем осмотреть планету с высоты. Надо найти какой-то другой путь исследования. Что вы предлагаете, товарищи? - спросил Белов.
- Я думаю, что самое простое - это прежде всего облететь Венеру по экватору, - предложил закончивший вахту Иван Тимофеевич, разминая затекшие руки. - Тогда мы увидим, есть ли на ней суша, и узнаем, что здесь делается ночью.
- Если мы хотим побыстрее познакомиться с планетой, то облетать ее надо по меридиану! - сказал, подымаясь с койки. Николай Михайлович, в первый раз без ворчливого тона. - Тогда мы сразу выясним положение полюсов, а значит, и наклон оси планеты к плоскости эклиптики. Это упростит нам дальнейшую ориентировку. Кроме того, при облете по меридиану мы наверняка сумеем побывать и на ее ночной стороне. Ведь при огромной скорости "Урана" облет вряд ли займет больше нескольких часов.
- Положим, на такой высоте и при такой погоде он займет десятки часов. Но в основном вы правы, - заключил Белов. Так и поступим.
Корабль, развернувшись, взял курс на южный полюс. Скорость была доведена до восьмисот километров в час. Лететь быстрее при почти бреющем полете и при плохой видимости было опасно. Впрочем, для успешных наблюдений даже эта скорость была предельно высокой. При ней облет планеты должен был занять около сорока восьми чясов, что вполне удовлетворяло участников экспедиции.
На всякий случай радар держали все время включенным. Встреча с горным хребтом была маловероятной, но Игорь Никитич не хотел рисковать.
Уже прошло несколько часов, а "Уран" все еще мчался над морем. Через каждые десять минут Галя включала на несколько секунд кинокамеру. В остальное время она без устали фотографировала и старалась тут же проявлять снимки.
(Эклиптика - большой круг небесной сферы, по которому происходит видимое движение Солнца. прим. редакции.)
Ольга Александровна брала пробы воздуха и, уединившись в лаборатории, производила химический анализ, принимая бесконечные меры предосторожности, чтобы воздух не попал в жилые помещения. Уже первая проба показала, что атмосфера Венеры состоит в основном из углекислого газа и азота. Количество свободного кислорода было ничтожным. Оно исчислялось тысячными долями процента, в то время как воздух Земли на одну пятую состоит из этого газа.
Константин Степанович категорически заявил, что раз в атмосфере есть свободный кислород, значит на планете должна быть хоть какая-нибудь растительность.
- Кстати сказать, - добавил он в заключение, - очень подозрителен цвет моря. То ли оно грязное от глинистых частиц, поднимаемых волнением, то ли кишит красноватыми микроорганизмами и водорослями, вроде нашего земного планктона.
- Но ведь планктон зеленый? - спросил Николай Михайлович.
- На Земле - зеленый, - ответил старый астроном, - а на Венере может быть и красным. Здесь переизбыток тепла, и растения защищаются от него тем, что отражают тепловую, красную часть спектра. Вы когда-нибудь видели водоросли, растущие в горячих источниках? Ведь они красные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54