- Це моя стара, а то - моя доня, а от туточки мы з моим хлопцем, - говорил он, показывая групповой снимок.
"Стара" была симпатичной немолодой женщиной с гладко зачесанными и завязанными узлом на затылке темными волосами, которую Галя мельком видела сквозь стекла кабины в день отлета. Тогда рядом с ней стояла и дочка - взрослая замужняя женщина, уже имевшая двоих детей, которая работала врачом в одной из московских поликлиник. Что же касается "хлопца", то это был коренастый крепыш, одетый в форму старшего лейтенанта танковых войск, удивительно похожий на отца. Такое же широкое упрямое ч волевое лицо, те же темные, с хитринкой глаза.
Глядя на Ивана Тимофеевича, полез в карман и Максим. Он положил на стол фотографии отца, матери и братишки Павлушки. Одну небольшую карточку он зажал в руке и незаметно положил обратно. Маша, заметив этот маневр, порозовела и улыбнулась.
Пример оказался заразительным. Не прошло и пяти минут, как весь стол был завален фотографиями отцов, матерей, братьев, сестер, жен, детей. Каждому хотелось взглянуть на дорогие лица, поговорить о них или хотя бы ответить на чей-нибудь дружеский вопрос. Даже Синицын достал свою заветную фотографию, где он, еще не старый и не седой, сидел между красивой, несколько увядшей женщиной и худым, видимо болезненным, юношей с чудесными лучистыми глазами, "И такой сын родился у этого бездушного сухаря! Просто невероятно!" подумала Галя.
Оказалось, что у Ольги Александровны довольно много родни. Но добрая половина фотографий изображала ее мужа то в костюмах и гриме, то в домашней обстановке, то на прогулке,везде одинаково вычурного, расфранченного и прилизанного.
Все шумно переговаривались. Только два человека остались бездеятельными: Галя и Игорь Никитич. Они сидели у разных сторон стола и пассивно рассматривали незнакомые и поэтому почти ничего не говорящие им лица, рассеянно хваля и упитанных карапузов и славных стариков, всех, чьи фотографии попадали им в руки.
Гале было грустно. Ну что она могла показать? Фотографии двух-трех институтских подруг? Или себя в купальном костюме на пляже? На всем свете у нее не было ни одного родного человека! Она попала в детскиИ дом двухлетним ребенком, и у нее не осталось от прошлого никаких сувениров. Пожалуй, первый раз в жизни она ощутила себя одинокой, хотя вокруг сидели самые близкие друзья. Ее вывел из задумчивости хрипловатый басок профессора Синицына:
- А что же вы, Игорь Никитич, не показываете своих семейных?
Галя встрепенулась и насторожилась. Она вспомнила рассказ Ольги Александровны о трагической гибели семьи Белова, и ей стало так больно за него, что на глазах навернулись слезы. Но никто не понимал бестактности вопроса Николая Михайловича. Все, кроме потупившейся Ольги Александровны, смотрели с вежливым, равнодушным любопытством.
Лицо Белова оставалось спокойным. Он медленно обвел взглядом сидящих за столом.
- У меня нет ни жены, ни детей. Они давным-давно умерли... Я никогда не вынимаю их фотографии. Их облик и без того всегда стоит у меня перед глазами. Я, как мотылек, потерявший подругу,- продолжал он негромко,- никогда уж не найду себе другой. А ребенок...
- Простите, ради бога, Игорь Никитич, - прервал Синицын.Я вас не понимаю. Ведь мотылек - это символ непостоянства, ветрености, легкомыслия. Зачем вам понадобилось такое странное сравнение?
Подобие вялой улыбки промелькнуло на губах Белова.
- Не судите поверхностно, дорогой Николай Михайлович! Все бабочки летают парами и никогда друг друга не оставляют. Да вы попросите Константина Степановича, он вам расскажет по этому поводу кое-что из области китайского фольклора.
Все обернулись к Константину Степановичу и наперебой стали просить его рассказать историю о бабочках. Одна лишь Галя молчала. В мыслях она готова была разорвать этого противного Синицына за то, что он так не вовремя ввязался в разговор.
Как-то за завтраком, на исходе первого месяца полета, Игорь Никитич при всех спросил Ольгу Александровну, достаточно ли хо,- рошо команда освоилась с отсутствием тяжести, чтобы сделать вылазку в космическое пространство. Ольга Александровна поняла шутливый тон Белова и, не обращая ни малейшего внимания на красноречивые взгляды молодежи, нарочито долго обдумывала ответ, как бы не зная, на что решиться. Наконец, к общему облегчению, ответила утвердительно.
Сразу же после завтрака начались сборы. Из кладовой были извлечены скафандры, обогреватели, тросы и прочее снаряжение. Несмотря на то что на Земле все оборудование было тщательно проверено, а скафандры изготовлены индивидуально по фигуре каждого из участников экспедиции, Белов настоял на повторной проверке. Никаких дефектов обнаружено не было, и вскоре Игорь Никитич, Сидоренко, Синицын и Галя заперлись в пропускнике. Остальные члены экипажа должны были на всякий случай остаться на корабле и выйти на "прогулку" во вторую очередь.
По мере того как из пропускника выкачивался воздух, распираемые изнутри оболочки скафандров натягивались сильней и сильней, . и если бы не жесткие каркасы, которые придавали им форму человеческого тела, скафандры раздулись бы, как огромные метки. Но каркасы хорошо выполняли свое назначение, и хотя давление внутри достигало целой атмосферы, скафандры почти не стесняли свободы движений. При любых положениях рук и ног объем их оставался неизменным, и человеку, шевелясь, не нужно было преодолевать сопротивление сжимаемого воздуха.
Катушки с тонкими тросами, соединявшими космических путешественников с кораблем, были тщательно пристегнуты к скафандрам, а концы тросов прикреплены к кораблю с помощью особых штепселей-карабинчиков. Тросы были свиты из тонких струн, покрытых изолирующим лаком. По ним с момента присоединения штепселя к проводке пропускался электрический ток, чтобы части троса, попавшие в тень или вытянутые параллельно солнечным лучам, не переохладились под влиянием космического холода и не стали бы хрупкими.
Гнутые, с широким углом обзора смотровые окна в скафандрах были сделаны из тонкого небьющегося стекла, которое поглощало коротковолновую часть солнечного спектра. Ткань была изготовлена из многослойного прорезиненного полотна. Чтобы она сохранила эластичность, внутри между ее слоями были заложены изолированные друг от друга обогревательные сетки из тончайшей серебряной проволоки, по которым также пропускался электрический ток.
Миниатюрные аппараты для очистки воздуха в скафандрах точно копировали стационарный аппарат, очищавший воздух в жилых помещениях корабля и основанный на выжигании органических веществ и вымораживании углекислоты.
Радиотелефон позволял путешественникам переговариваться и между собой и с теми, кто находился в кабине, в которой были установлены микрофон и репродуктор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54