Но в каждом случае
монастырские охранники и священники поднимали тревогу из-за мысленного, а
не плотского ощущения опасности, и в каждом случае те люди или существа
проникали сквозь многочисленную охрану, которая утверждала впоследствии,
что ничего не видела.
Существо, оказавшееся сейчас перед Иеро, могло быть только одним из
тех таинственных людей, которые, как предполагалось, правят Нечистью.
Никакой нормальный человек, даже отверг, не стал бы, да и не смог бы
общаться с этой злобной стаей. А тем более, когда этот человек подошел к
дикарям, они раболепно съежились, явно выказывая страх.
Вожак Мохначей, низко склонившись, подошел к человеку и они отошли
немного в сторону, а остальные сгрудились в кучку, непрестанно похрюкивая
и повизгивая низкими голосами. Иеро увидел, что губы человека шевелятся и
в ответ время от времени поблескивали желтые клыки вождя Прыгунов. Они
явно разговаривали друг с другом, не пользуясь мыслеобменом! И хотя Иеро
внутренне содрогался от отвращения ко всей этой банде, ученый внутри его
не мог не восхищаться подобным искусством. Когда пользуются естественной
речью, не возникает предательских потоков мысли, из-за которых он боялся
обращаться к Клацу чаще, чем только в силу крайней необходимости и из-за
чего медведь и призвал их к мысленному молчанию.
Теперь совещание, видимо, окончилось: человек, очевидно, отпустив
стаю ужасных существ, повернулся и пошел прочь в том направлении, откуда
пришел. То есть, на юго-восток. Мохнатые прыгуны обступили своего вождя,
который прорычал им нечто такое, что заставило их утихомириться. В одно
мгновение они снова образовали цепочку и потопали по опавшей листве
обратно, то есть на запад.
Как только человек в сером плаще исчез в одном направлении, а
мохнатые Прыгуны в другом, трое путешественников слегка расслабились. Но
ни один не рискнул воспользоваться мысленной речью, а просто все спокойно
сидели и ждали.
По прошествии доброго получаса медведь встал и потянулся. Он
оглянулся на Клаца и его всадника, не посылая никакого сообщения, но смысл
его взгляда был и так ясен. Большой лорс встал бесшумно, как и ложился, и
Иеро внимательно осмотрел молчаливый лес со своего удобного
наблюдательного пункта на высокой спине лорса.
Восходящее солнце бросало косые лучи сквозь сосны и клены, сверкая в
подлеске пятнами живой зелени и окрашивали груды опавшей листвы в
красновато-коричневый и золотой цвет, Поваленные бревна засверкали -
зеленые мхи и лишайники улавливали последние лучи заходящего солнца.
"Как прекрасна эта страна, - подумал священник, - и сколько злобы
прячется под ее очарованием".
А Горм в это время был целиком занят делом и, когда он начал
спускаться во впадину, Клац последовал за ним, причем его раздвоенные
копыта шумели листьями не больше, чем какая-нибудь мышь.
Иеро забеспокоился, заметив, что медвежонок направляется прямо к той
точке на дальней стороне углубления, где исчезла зловещая личность в
плаще. И хотя Иеро отчаянно жаждал узнать побольше об этом порождении
мрака, узнать его намерения, он вовсе не желал столкнуться с ним лоб в
лоб. В конце концов, прежде всего - его миссия - идти вперед, на восток!
Он не отважился послать мысленное сообщение, когда враги так близко, а
ощущение ментального угнетения все еще висело тяжким грузом на его душе, и
не смог придумать никакого другого способа заставить медведя остановиться
или сменить направление, кроме как свистнуть.
Горм оглянулся и увидел, что человек настойчивыми жестами требует
остановиться. Он остановился и подождал Клаца. Иеро смотрел на медведя
сверху вниз и никак не мог придумать, каким же образом объяснить тому,
чего он добивается. Он продолжал держать прочный мысленный блок и весьма
ясно представлял себе, стоит только снять его, как стаи дьяволов тут же
бросятся на них со всех сторон света. Но Горм выручил его. Проницательно
посмотрев на Иеро, медведь наклонился и очистил клочок земли от листьев
своими удивительно ловкими передними лапами. Одним когтем он провел по
земле длинную линию, завершив ее стрелкой, как это мог сделать человек.
Линия вела в том направлении, в котором они шли. С обеих сторон стрелки и
позади нее Горм тщательно выцарапал множество кружочков или спиралей.
Священник тут же вспомнил переплетенный символ на плаще врага. Смысл
рисунка был совершенно ясен. Им угрожала опасность сзади и с обеих сторон
и, несмотря на то, что они идут по следам зловещего лысого человека,
двигаться в этом направлении менее опасно, чем в любом другом. Медведь
поднял голову, и Иеро кивнул. Горм засыпал листьями свой рисунок и снова
без суеты пустился в путь. Легкое движение человека - и огромный скакун -
Клац - послушно зашагал вслед за медведем.
Всадник вновь и вновь вспоминал, как вел себя медведь с момента
своего появления. Ну совсем как человек! Считалось, что Озерный народец
столь же разумен, как люди, хотя у них другие взгляды на жизнь. Многие из
лемутов, конечно же, были такими же разумными, как люди, однако,
неимоверно более злобными и опасными в физическом и духовном смысле. Но
вот и еще у одной породы животных загорелся огонь разума. Перед
монастырскими теологами встанет превосходная задача, хмуро думал Иеро. Они
до сих пор так и не могли прийти к согласию по поводу духовного статуса
Озерного народца, а тут еще новая порода существ, о которой ничего не
говорится в священном писании, подольет масла в доктриальный огонь.
Солнце быстро садилось за высокие деревья, но Клац видел в темноте
как кошка, да и медведь, вероятно, тоже, так что Иеро не видел особого
повода для беспокойства. Он и сам видел в сумерках так же хорошо, как и
многие звери - результат детства, проведенного в лесу, а вместе с тем и
развитые способности умелого охотника. Он не спешил устраивать стоянку: с
одной стороны, потому что не особенно устал, с другой - потому что
стремился выехать из этой искусственной лесной тишины, из зоны мысленного
давления, которое он так сильно ощущал.
Пару миль маленький отряд шел по чистому сосновому лесу, медведь и
лорс оставляли за собой лишь легкое потрескивание сосновых иголок. Уже
наступили сумерки, но временами луч солнца еще прорывался сквозь кроны
деревьев, чтобы осветить клочок земли или кустик папоротника.
И тут вдруг безо всякого предупреждения Горм исчез. Вот только что он
мягко трусил перед ними в десяти футах - и вот он исчез.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
монастырские охранники и священники поднимали тревогу из-за мысленного, а
не плотского ощущения опасности, и в каждом случае те люди или существа
проникали сквозь многочисленную охрану, которая утверждала впоследствии,
что ничего не видела.
Существо, оказавшееся сейчас перед Иеро, могло быть только одним из
тех таинственных людей, которые, как предполагалось, правят Нечистью.
Никакой нормальный человек, даже отверг, не стал бы, да и не смог бы
общаться с этой злобной стаей. А тем более, когда этот человек подошел к
дикарям, они раболепно съежились, явно выказывая страх.
Вожак Мохначей, низко склонившись, подошел к человеку и они отошли
немного в сторону, а остальные сгрудились в кучку, непрестанно похрюкивая
и повизгивая низкими голосами. Иеро увидел, что губы человека шевелятся и
в ответ время от времени поблескивали желтые клыки вождя Прыгунов. Они
явно разговаривали друг с другом, не пользуясь мыслеобменом! И хотя Иеро
внутренне содрогался от отвращения ко всей этой банде, ученый внутри его
не мог не восхищаться подобным искусством. Когда пользуются естественной
речью, не возникает предательских потоков мысли, из-за которых он боялся
обращаться к Клацу чаще, чем только в силу крайней необходимости и из-за
чего медведь и призвал их к мысленному молчанию.
Теперь совещание, видимо, окончилось: человек, очевидно, отпустив
стаю ужасных существ, повернулся и пошел прочь в том направлении, откуда
пришел. То есть, на юго-восток. Мохнатые прыгуны обступили своего вождя,
который прорычал им нечто такое, что заставило их утихомириться. В одно
мгновение они снова образовали цепочку и потопали по опавшей листве
обратно, то есть на запад.
Как только человек в сером плаще исчез в одном направлении, а
мохнатые Прыгуны в другом, трое путешественников слегка расслабились. Но
ни один не рискнул воспользоваться мысленной речью, а просто все спокойно
сидели и ждали.
По прошествии доброго получаса медведь встал и потянулся. Он
оглянулся на Клаца и его всадника, не посылая никакого сообщения, но смысл
его взгляда был и так ясен. Большой лорс встал бесшумно, как и ложился, и
Иеро внимательно осмотрел молчаливый лес со своего удобного
наблюдательного пункта на высокой спине лорса.
Восходящее солнце бросало косые лучи сквозь сосны и клены, сверкая в
подлеске пятнами живой зелени и окрашивали груды опавшей листвы в
красновато-коричневый и золотой цвет, Поваленные бревна засверкали -
зеленые мхи и лишайники улавливали последние лучи заходящего солнца.
"Как прекрасна эта страна, - подумал священник, - и сколько злобы
прячется под ее очарованием".
А Горм в это время был целиком занят делом и, когда он начал
спускаться во впадину, Клац последовал за ним, причем его раздвоенные
копыта шумели листьями не больше, чем какая-нибудь мышь.
Иеро забеспокоился, заметив, что медвежонок направляется прямо к той
точке на дальней стороне углубления, где исчезла зловещая личность в
плаще. И хотя Иеро отчаянно жаждал узнать побольше об этом порождении
мрака, узнать его намерения, он вовсе не желал столкнуться с ним лоб в
лоб. В конце концов, прежде всего - его миссия - идти вперед, на восток!
Он не отважился послать мысленное сообщение, когда враги так близко, а
ощущение ментального угнетения все еще висело тяжким грузом на его душе, и
не смог придумать никакого другого способа заставить медведя остановиться
или сменить направление, кроме как свистнуть.
Горм оглянулся и увидел, что человек настойчивыми жестами требует
остановиться. Он остановился и подождал Клаца. Иеро смотрел на медведя
сверху вниз и никак не мог придумать, каким же образом объяснить тому,
чего он добивается. Он продолжал держать прочный мысленный блок и весьма
ясно представлял себе, стоит только снять его, как стаи дьяволов тут же
бросятся на них со всех сторон света. Но Горм выручил его. Проницательно
посмотрев на Иеро, медведь наклонился и очистил клочок земли от листьев
своими удивительно ловкими передними лапами. Одним когтем он провел по
земле длинную линию, завершив ее стрелкой, как это мог сделать человек.
Линия вела в том направлении, в котором они шли. С обеих сторон стрелки и
позади нее Горм тщательно выцарапал множество кружочков или спиралей.
Священник тут же вспомнил переплетенный символ на плаще врага. Смысл
рисунка был совершенно ясен. Им угрожала опасность сзади и с обеих сторон
и, несмотря на то, что они идут по следам зловещего лысого человека,
двигаться в этом направлении менее опасно, чем в любом другом. Медведь
поднял голову, и Иеро кивнул. Горм засыпал листьями свой рисунок и снова
без суеты пустился в путь. Легкое движение человека - и огромный скакун -
Клац - послушно зашагал вслед за медведем.
Всадник вновь и вновь вспоминал, как вел себя медведь с момента
своего появления. Ну совсем как человек! Считалось, что Озерный народец
столь же разумен, как люди, хотя у них другие взгляды на жизнь. Многие из
лемутов, конечно же, были такими же разумными, как люди, однако,
неимоверно более злобными и опасными в физическом и духовном смысле. Но
вот и еще у одной породы животных загорелся огонь разума. Перед
монастырскими теологами встанет превосходная задача, хмуро думал Иеро. Они
до сих пор так и не могли прийти к согласию по поводу духовного статуса
Озерного народца, а тут еще новая порода существ, о которой ничего не
говорится в священном писании, подольет масла в доктриальный огонь.
Солнце быстро садилось за высокие деревья, но Клац видел в темноте
как кошка, да и медведь, вероятно, тоже, так что Иеро не видел особого
повода для беспокойства. Он и сам видел в сумерках так же хорошо, как и
многие звери - результат детства, проведенного в лесу, а вместе с тем и
развитые способности умелого охотника. Он не спешил устраивать стоянку: с
одной стороны, потому что не особенно устал, с другой - потому что
стремился выехать из этой искусственной лесной тишины, из зоны мысленного
давления, которое он так сильно ощущал.
Пару миль маленький отряд шел по чистому сосновому лесу, медведь и
лорс оставляли за собой лишь легкое потрескивание сосновых иголок. Уже
наступили сумерки, но временами луч солнца еще прорывался сквозь кроны
деревьев, чтобы осветить клочок земли или кустик папоротника.
И тут вдруг безо всякого предупреждения Горм исчез. Вот только что он
мягко трусил перед ними в десяти футах - и вот он исчез.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110