Безо всякого предупреждения Клац повернулся и пустился следом за медведем,
стараясь держаться в футах пятнадцати от него. Тот факт, что лорс доверял
медвежонку, и был главным доводом для Иеро, когда он принимал решение.
Порода лорсов была выведена не только сильной и искусной в бою, но и
бдительной - их ментальные сторожевые качества оценивались столь же
высоко, как и физические.
Они отправились на юг тем же путем, каким шел Клац, и вскоре вновь
пересекли дорогу. И тут медведь сделал нечто такое, что заставило Иеро
вытаращить глаза. Передав им сигнал остановиться, Горм снова перешел через
грязную дорогу, а затем протащил себя обратно на передних лапах, стерев
толстым брюхом следы широких копыт Клаца. Теперь на пыльной дороге
остались только следы стада буйверов да смазанное пятно.
"Следуй-иди по твердому грунту потихоньку-не оставляй следов, -
мысленно услышал Иеро. - Не говори-следи за мной-другие подслушают
очень-опасно".
Иеро кивнул сам себе. Медведь действительно умен, очень умен.
Поблизости, видимо, гнездо лемутов. или какой-то центр, или что-то вроде
этого. Если пользоваться мысленной речью, ее легко можно перехватить и по
их следам может устремиться нечто ужасное. Он вспомнил то мимолетное
ощущение отвращения и ледяной ненависти, которое передал ему медведь, и по
спине у него пробежали мурашки.
Некоторое время Горм бежал легкой трусцой, что для лорсов означало
лишь широкий шаг. Воин-священник не ослаблял внимания. Иеро был опытным
лесным жителем, и потому отметил, что медведь ведет их по каменистому
грунту и что в лесу слишком тихо. Обширные леса Канды стояли
непотревоженными и обычно были полны жизни - на деревьях, на земле и даже
в воздухе. А сейчас вокруг было тихо. Ни одна белка не обругала
путешественников, немногочисленные птицы трусливо прятались в ветвях и не
было видно ни одного следа больших животных, таких, как, скажем, олень.
Был тихий и безветренный осенний полдень и почти бесшумный шелест листьев
громом отдавался в ушах Иеро. Его мозг был угнетен. Он почти физически
ощущал давление снаружи, будто сам воздух отчего-то сделался плотней.
Иеро перекрестился. Эта странная тишина и ментальное давление были
неестественными и могли исходить только от сил тьмы, от Нечисти или от
какого-нибудь их логова.
Внезапно Горм остановился. Благодаря какому-то сигналу, которого не
уловил всадник, огромный лорс получил какой-то приказ. Он тоже мгновенно
остановился и так же внезапно лег, скорчившись за большой грудой палых
листьев. Клац весил всего лишь чуток меньше тонны, но опустился на колени
с грацией танцора совершенно беззвучно. Иеро тоже лег на шею лорса,
вытянулся и постарался увидеть, что же так насторожило его проводника.
Перед ним открылась широкая и неглубокая впадина, редко поросшая
молоденькой ольхой и низкорослым кустарником. Прямо на их глазах из
высокого леса справа появилось что-то, около дюжины каких-то фигур.
Иеро считал, что знаком со многими видами лемутов: Крысюками,
Волосатыми ревунами, Немедведями, которые вовсе не были ни людьми, ни
медведями, Липунами и некоторыми другими. Но перед ним была новая
разновидность и, как все лемуты, весьма неприятная на вид, Они были
невысокими, в среднем не выше четырех футов, но очень широкими и
приземистыми. Были они прямоходящими, но позади них болтались пушистые
хвосты. Они были полностью покрыты влажно-маслянистым мехом
желтовато-коричневого оттенка, а морды с глазами-бусинками были узкими и
злобными. Даже искушенному современнику было трудно проследить линию их
предков, ведущую к генетическому взрыву в семействе росомах после
Погибели, и Иеро просто отметил, что перед ним новая и опасная
разновидность лемутов. Опасная потому, что у них были настоящие руки, а их
круглые головы и сверкающие глаза выражали злобный разум высокого уровня.
Одежды на них не было, но каждый нес длинную дубину, на утолщенном конце
которой поблескивали черные осколки обсидиана. Волна злобных намерений
подобно облаку газа распространялась перед ними. Шли они цепочкой, забавно
подпрыгивающей походкой, однако, очень быстро. Через каждые несколько
шагов их вожак останавливался и нюхал воздух, затем опускался на
четвереньки и осматривал землю, а остальные внимательно осматривались по
сторонам. Трое путешественников на холмике, возвышающемся над отрядом,
замерли и даже старались не дышать. Злобные мохнатые Прыгуны, как их
окрестил Иеро, были примерно в двухстах ярдах и если продолжат идти через
впадину не сворачивая, то выберутся из нее прямо рядом с
путешественниками. Но когда цепочка сгорбленных фигур достигла центра
углубления, они остановились. Иеро напрягся и рука его потянулась к
реликварию, где хранился яд, потому как откуда-то появилась еще одна
фигура, приближающаяся теперь к мохнатым Прыгунам.
Несомненно, это был высокий человек, облаченный в темно-серый плащ,
из-под которого виднелись только обутые в сандалии ноги. Капюшон был
откинут и в вечерних лучах солнца ясно виднелась голая безволосая голова.
Кожа его была какой-то бледной, казалась мертвенно-бледной, а цвет глаз
казался изменчивым - его невозможно было рассмотреть с такого расстояния.
На плаще с правой стороны груди был какой-то символ в виде спирали,
который тоже было трудно рассмотреть, нанесенный чем-то красным на
переплетении кругов и линий. Никакого оружия у него видно не было, но от
него исходила аура ментальной силы и холодной угрозы, как тот холод,
которым огромный айсберг извещает о своем приближении мореплавателей.
К добру ли, к худу ли, но это был экстраординарный случай и Иеро
хорошо это понимал. Вот уже несколько столетий ходили слухи, и даже
больше, чем слухи, что у Нечисти есть руководители-люди, целиком
предавшиеся злодеяниям и коварству. В нескольких случаях о таких людях
сообщалось, что их мельком видели, когда они руководили нападениями
Нечисти на караваны или поселения Аббатств, но слухи эти были смутными и
противоречивыми.
Однако, в двух случаях убили людей, пытавшихся проникнуть в секретный
учебный центр и к охраняемым картотекам Центрального Аббатства в Саске. И
каждый раз тела убитых почти сразу же растворялись, и оставалась только
куча гнили, так что и исследовать было нечего, кроме обычной одежды,
по-видимому, когда-то принадлежавшей обычным людям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110