Оказавшись в
зале, постоянно насылая на них чары невидимости, это существо крошечными
порциями внушало им раздражение и возмущение, пока оно не вылилось в
яростное стремление убивать. В этой истории скрыто еще нечто такое, что ты
мог упустить.
- Нет, отчего же, - улыбнулся Иеро. - Молчание.
- Хороший мальчик, - сказал его наставник. - У тебя, Иеро, под
ленивой маской есть мозги. Да, молчание. Что за ум! Заставить двадцать
сильных разумов убивать друг друга в полнейшей тишине. Шум сорвал бы весь
замысел, так что они должны были убивать друг друга в полнейшем молчании.
Не думаю, что в Республике Метц нашлось хотя бы четыре человека, способных
совершить подобный подвиг.
- И вы, конечно, один из них, - сказал Иеро. - Есть еще что-нибудь
или мы, наконец, перейдем к теме, касающейся меня лично?
- Ты знаешь о тех двоих, которые чуть не проникли в тайные картотеки
и исследовательские центры Центрального Аббатства, - сказал наставник. -
Полагаю, мы можем назвать это номером четыре. Кем они были, сейчас мы не
знаем. Если они действительно были людьми, то как могли сами их тела и
кости раствориться в амебообразную субстанцию? Нечисть во многом
превосходит нас, Иеро.
- Есть много и других интересных случаев, если их рассматривать как
части общей картины. Маленькие отряды опытных исследователей, люди,
похожие на тебя, попадали в засаду или, хуже того, исчезали там, где этого
никто не мог ожидать. Гонцы с посланиями высокой важности для Восточной
Лиги в Отва, а, может быть, и от них к нам, тоже исчезали, отчего
общественно важные дела задерживались чуть ли не на год. И так далее. Все
сходится к одному: на нас накинута паутина, Иеро, смертоносная,
сжимающаяся паутина, а мы все сидим и размышляем, отчего же дела идут так
плохо! - Сутулый старик зацепил взглядом Иеро. - Я так и не услышал
каких-либо проницательных вопросов от своего первого ученика. А мне они
нужны - нужны всем нам. Иеро, твой ум больше не должен лениться. До сих
пор ты выполнял работу, с которой мог справиться любой квалифицированный
священник-экзорсист, и к тому же бегал по лесам и шлялся по равнинам. Как
ты сам знаешь, твои успехи за время обучения в Центральном Аббатстве были
чуть ли не самыми выдающимися. И все это пропадает втуне! Так слушай же
меня, Пер Дестин, я обращаюсь к тебе как духовный и светский руководитель
и требую крайнего твоего внимания! Члены Совета предоставили тебе свободу
действий на несколько лет по двум причинам: во-первых, чтобы ты сам
осознал свою ответственность, что, конечно же, лучше всего. Другая
причина, выдвинутая главным образом мной, это то, что ты таким образом
сможешь приобрести многогранный опыт. Что ж, время твоей праздности
теперь, с этой минуты, официально закончилось. Я ясно выражаюсь? А теперь,
сэр, постарайтесь задавать разумные вопросы, потому что мне еще много о
чем нужно сказать.
Иеро теперь сидел прямо, его черные глаза полыхали гневом, и он не
отрываясь смотрел на своего друга и наставника и вся наносная скука
слетела с него.
- Так вот что вы думаете обо мне, - раздраженно бросил он. - Как о
привилегированном бездельнике и пустом человеке. Это нечестно, Ваше
Высокопреосвященство, и вы хорошо это знаете.
Аббат Демеро просто сидел и смотрел на Иеро, его мудрые глаза
выражали симпатию, а не укор, и молодой человек почувствовал, что его гнев
улетучился. В этих упреках была правда, по крайней мере, ее добрая часть,
и, будучи честным человеком, он не мог ее отрицать.
- Простите мой гнев и дерзость, Отец Настоятель, - тяжело произнес
он. - Видимо, я, в сущности, действительно не совсем священник и даже не
солдат. Чем могу быть полезен Совету?
- Хороший вопрос, Иеро, - оживленно сказал аббат, - но на самом деле
я не его ожидал. Для такого вопроса время настанет позже, в конце, а
сейчас мне нужны твои мысли. Посмотрим, друг мой, что ты заключил из того,
что я тебе рассказал? Я имею ввиду сильные и слабые стороны, достоверность
и даже правдоподобие, а, самое главное - решения и рекомендации?
- Что ж, - медленно начал Иеро, - одна мысль мне пришла в голову с
самого начала и она становилась все крепче с каждой трагедией, о которых
вы упоминали. Здесь не обошлось без измены, где-то в республике есть по
крайней мере один высокопоставленный предатель, а, может, их и больше. Мне
не хотелось бы этого говорить, но если быть честным, я должен. Как насчет
самого Совета?
- Хорошо, - сказал аббат. - Ты не разучился мыслить. Да, измена имеет
место, и по этому поводу ведется тщательное, очень тщательное
расследование. Что же касается равных мне и вышестоящих для тебя, то тебе
вовсе нет никакого дела до того, какие шаги могут быть предприняты, если
даже мы вообразим, что предатель может находиться в таком неподобающем
месте. Поэтому я ничего не скажу тебе о таких теоретически возможных
процедурах.
Две улыбки скрестились над столом. Старый аббат отказался
информировать Иеро и в буквальном смысле слова ничего ему не рассказал.
Совсем ничего, включая тот факт, что и сам Совет не свободен от
подозрений.
- Не могу возражать против конспирации, - резюмировал Иеро. - Нам
действительно кто-то нанес серию тяжелых ударов. И именно так, как вы мне
сказали напоследок. Они должны были быть скоординированы. Поскольку мы
встретились здесь, в закрытом помещении, и разговариваем по вашему
настоянию, значит, вы опасаетесь возможного предательства даже здесь. Если
наши умы сосредоточены на некоем предмете, даже если мы будем говорить
вслух, возникнут потоки, которые сможет уловить адепт, в особенности
такой, какого вы описали. Что вы сделали для того, чтобы избежать
подобного поворота событий? - Он скрестил руки на груди и внимательно
посмотрел на аббата.
- Вот что, - сказал аббат. Пока они разговаривали, молодой человек не
обращал внимания на простую коробку, примерно восемнадцати дюймов в
высоту, стоявшую на краю стола. Аббат поднял ее крышку и показал
любопытный механизм: маленький плоский маятник из какого-то полированного
металла, неподвижно висевший на тонкой деревянной перекладине. Рядом с
маятником с обоих сторон висело два стальных диска.
- Сердцевина этого маятника сделана из какого-то любопытного
вещества, что-то из Забытого Времени, о чем я рассказывал тебе когда-то.
Если на нас будет направлено какое-то мысленное или волевое усилие, то, я
думаю, в 98 случаях из ста крошечный грузик заставит звенеть боковые
диски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
зале, постоянно насылая на них чары невидимости, это существо крошечными
порциями внушало им раздражение и возмущение, пока оно не вылилось в
яростное стремление убивать. В этой истории скрыто еще нечто такое, что ты
мог упустить.
- Нет, отчего же, - улыбнулся Иеро. - Молчание.
- Хороший мальчик, - сказал его наставник. - У тебя, Иеро, под
ленивой маской есть мозги. Да, молчание. Что за ум! Заставить двадцать
сильных разумов убивать друг друга в полнейшей тишине. Шум сорвал бы весь
замысел, так что они должны были убивать друг друга в полнейшем молчании.
Не думаю, что в Республике Метц нашлось хотя бы четыре человека, способных
совершить подобный подвиг.
- И вы, конечно, один из них, - сказал Иеро. - Есть еще что-нибудь
или мы, наконец, перейдем к теме, касающейся меня лично?
- Ты знаешь о тех двоих, которые чуть не проникли в тайные картотеки
и исследовательские центры Центрального Аббатства, - сказал наставник. -
Полагаю, мы можем назвать это номером четыре. Кем они были, сейчас мы не
знаем. Если они действительно были людьми, то как могли сами их тела и
кости раствориться в амебообразную субстанцию? Нечисть во многом
превосходит нас, Иеро.
- Есть много и других интересных случаев, если их рассматривать как
части общей картины. Маленькие отряды опытных исследователей, люди,
похожие на тебя, попадали в засаду или, хуже того, исчезали там, где этого
никто не мог ожидать. Гонцы с посланиями высокой важности для Восточной
Лиги в Отва, а, может быть, и от них к нам, тоже исчезали, отчего
общественно важные дела задерживались чуть ли не на год. И так далее. Все
сходится к одному: на нас накинута паутина, Иеро, смертоносная,
сжимающаяся паутина, а мы все сидим и размышляем, отчего же дела идут так
плохо! - Сутулый старик зацепил взглядом Иеро. - Я так и не услышал
каких-либо проницательных вопросов от своего первого ученика. А мне они
нужны - нужны всем нам. Иеро, твой ум больше не должен лениться. До сих
пор ты выполнял работу, с которой мог справиться любой квалифицированный
священник-экзорсист, и к тому же бегал по лесам и шлялся по равнинам. Как
ты сам знаешь, твои успехи за время обучения в Центральном Аббатстве были
чуть ли не самыми выдающимися. И все это пропадает втуне! Так слушай же
меня, Пер Дестин, я обращаюсь к тебе как духовный и светский руководитель
и требую крайнего твоего внимания! Члены Совета предоставили тебе свободу
действий на несколько лет по двум причинам: во-первых, чтобы ты сам
осознал свою ответственность, что, конечно же, лучше всего. Другая
причина, выдвинутая главным образом мной, это то, что ты таким образом
сможешь приобрести многогранный опыт. Что ж, время твоей праздности
теперь, с этой минуты, официально закончилось. Я ясно выражаюсь? А теперь,
сэр, постарайтесь задавать разумные вопросы, потому что мне еще много о
чем нужно сказать.
Иеро теперь сидел прямо, его черные глаза полыхали гневом, и он не
отрываясь смотрел на своего друга и наставника и вся наносная скука
слетела с него.
- Так вот что вы думаете обо мне, - раздраженно бросил он. - Как о
привилегированном бездельнике и пустом человеке. Это нечестно, Ваше
Высокопреосвященство, и вы хорошо это знаете.
Аббат Демеро просто сидел и смотрел на Иеро, его мудрые глаза
выражали симпатию, а не укор, и молодой человек почувствовал, что его гнев
улетучился. В этих упреках была правда, по крайней мере, ее добрая часть,
и, будучи честным человеком, он не мог ее отрицать.
- Простите мой гнев и дерзость, Отец Настоятель, - тяжело произнес
он. - Видимо, я, в сущности, действительно не совсем священник и даже не
солдат. Чем могу быть полезен Совету?
- Хороший вопрос, Иеро, - оживленно сказал аббат, - но на самом деле
я не его ожидал. Для такого вопроса время настанет позже, в конце, а
сейчас мне нужны твои мысли. Посмотрим, друг мой, что ты заключил из того,
что я тебе рассказал? Я имею ввиду сильные и слабые стороны, достоверность
и даже правдоподобие, а, самое главное - решения и рекомендации?
- Что ж, - медленно начал Иеро, - одна мысль мне пришла в голову с
самого начала и она становилась все крепче с каждой трагедией, о которых
вы упоминали. Здесь не обошлось без измены, где-то в республике есть по
крайней мере один высокопоставленный предатель, а, может, их и больше. Мне
не хотелось бы этого говорить, но если быть честным, я должен. Как насчет
самого Совета?
- Хорошо, - сказал аббат. - Ты не разучился мыслить. Да, измена имеет
место, и по этому поводу ведется тщательное, очень тщательное
расследование. Что же касается равных мне и вышестоящих для тебя, то тебе
вовсе нет никакого дела до того, какие шаги могут быть предприняты, если
даже мы вообразим, что предатель может находиться в таком неподобающем
месте. Поэтому я ничего не скажу тебе о таких теоретически возможных
процедурах.
Две улыбки скрестились над столом. Старый аббат отказался
информировать Иеро и в буквальном смысле слова ничего ему не рассказал.
Совсем ничего, включая тот факт, что и сам Совет не свободен от
подозрений.
- Не могу возражать против конспирации, - резюмировал Иеро. - Нам
действительно кто-то нанес серию тяжелых ударов. И именно так, как вы мне
сказали напоследок. Они должны были быть скоординированы. Поскольку мы
встретились здесь, в закрытом помещении, и разговариваем по вашему
настоянию, значит, вы опасаетесь возможного предательства даже здесь. Если
наши умы сосредоточены на некоем предмете, даже если мы будем говорить
вслух, возникнут потоки, которые сможет уловить адепт, в особенности
такой, какого вы описали. Что вы сделали для того, чтобы избежать
подобного поворота событий? - Он скрестил руки на груди и внимательно
посмотрел на аббата.
- Вот что, - сказал аббат. Пока они разговаривали, молодой человек не
обращал внимания на простую коробку, примерно восемнадцати дюймов в
высоту, стоявшую на краю стола. Аббат поднял ее крышку и показал
любопытный механизм: маленький плоский маятник из какого-то полированного
металла, неподвижно висевший на тонкой деревянной перекладине. Рядом с
маятником с обоих сторон висело два стальных диска.
- Сердцевина этого маятника сделана из какого-то любопытного
вещества, что-то из Забытого Времени, о чем я рассказывал тебе когда-то.
Если на нас будет направлено какое-то мысленное или волевое усилие, то, я
думаю, в 98 случаях из ста крошечный грузик заставит звенеть боковые
диски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110