Но Иеро понимал, что оказался вовсе не поблизости
от того места, где дорога подходит к шумному портовому городу Пэмкаш. Он,
должно быть, в сотнях миль дальше к востоку и какие города лежат на этих
берегах, если здесь вообще они есть, никто не знает, если не считать
нескольких подозрительных и молчаливых торговцев. Люди из гильдии
торговцев иногда путешествуют на тысячи миль, но большинство из них -
язычники и они не испытывают особой любви к Аббатствам, как и к самой
Республике, да и вообще ко всем правительствам, кроме своей собственной
торговой федерации. Это были люди не того сорта, которые легко выдают
информацию, и можно быть уверенным, что кто-нибудь из них сотрудничает с
Нечистью, если не является их прямым слугой. И все же с торговцами было
необходимо иметь дело. В их среде встречались хорошие люди, служащие
Аббатствам шпионами и секретными посланниками, и платой за это им
частенько служила ужасная смерть.
Большая часть информации, которую Иеро запас у себя в голове и был
готов извлечь ее в случае нужды с помощью мнемонических методов, была
получена через бродячих торговцев, иногда профильтрованная через тысячи
миль слухов и сплетен. Но вся информация о восточных, центральных и южных
областях Внутреннего моря была смутной, устарелой и, скорее всего,
неточной.
Немалое число кораблей бороздило Внутреннее море. Некоторые из них
были гребными, но большинство - парусными. Частью из них владели пираты,
остальными - торговцы. Однако, временами трудно было сказать где кто,
потому что, подобно викингам древних легенд, иногда честный торговец
считал попавшего в затруднительное положение коллегу слишком легкой
добычей, чтобы противиться соблазну.
А еще в глубине вод и среди множества островов скрывались Нечистые в
своих странных, редко попадающихся судах. А еще в глубинах таились
огромные звери и некоторые из них в поисках жертв выплывали на мелководье.
Другие огромные безымянные животные считались растительноядными, но были,
тем не менее, драчливыми и легко впадали в ярость.
Но хуже этих, так называемых естественных опасностей, были опасности
древние, столь же старые, как и само Внутреннее море, которое являло собой
нить пяти более маленьких морей, что ясно показывали старые из
сохранившихся в монастырях карты. Тут были и места, пораженные
безжалостной Погибелью, где огни ужасной радиации все еще отравляли воду и
воздух. Большинство таких мест утратило свою когда-то смертоносную
действенность. Отважные флибустьеры, рискуя кончить жизнь в страшных
мучениях, временами отправлялись грабить один из Затерянных городов,
которые окаймляли Внутреннее море и которым свыше пяти тысяч лет назад
было предназначено служить целью Первого Удара. Некоторые из этих мест
были и чумными районами, где человек мог умереть ужасной смертью от
радиоактивного заражения, а если и избежал ее, то мог заразиться другой
страшной болезнью и к тому же перед смертью наградить ею окружающих.
В результате те, кто уходил в Затерянные города, даже в такие,
которые, судя по всему, очистились со временем, предпочитали делать это
тайно, иначе друзья, если только они сами не были пиратами, были склонны
убить их собственноручно, не дожидаясь повальных смертей от болезней.
По берегам моря и по его водам странствовали различные группы
кочевников, часть которых жила дарами моря, как рыбаки, другие собирали
вынесенное на берег волнами, третьи занимались и тем, и другим и жили в
постоянных стойбищах. По общепринятому мнению Внутреннее море и его берега
были весьма оживленным местом, где человека могли убить в любой из
двадцати четырех часов суток, в любой из семи дней недели, различными
способами, не опасаясь однообразия.
Все это пронеслось в голове Иеро, пока он рассматривал дюны и
раздумывал, что же может лежать за ними. Так он и заснул; солнце освещало
его бородатое лицо, спутанные волосы, почерневшие от грязи, покрытую
грязевой коркой одежду. Сейчас он скорее выглядел отбросом рода
человеческого, чем Пэром Универсальной Церкви и хорошо известным
монастырским ученым.
Он отчего-то заспешил и этим вечером позволил Клацу попастись совсем
немного. Медведь уловил возбуждение Иеро и тоже заторопился. Проглотив
тетеревятину пятидневной давности, которой осталось совсем немного, и
галеты, они отправились в путь и испытали облегчение, оставив тяжкое
испытание позади.
Освещенные лунным светом заросли кустарника, простирающиеся между
ними и высокими дюнами, оказались ягодником, перемежавшимся невысокими
кактусами, похожими на подушечки для иголок. Медведь попробовал спелые
красновато-коричневые ягоды и тут же принялся заглатывать их целыми
пригоршнями. Лорс тоже не терял времени и срывал губами целые ветки, да и
Иеро, так и не сумев опознать ягоды, съел не менее фунта этих сладких
даров природы. Насытившись, они вновь отправились в путь, чувствуя, что
идти быстрее им было бы сейчас затруднительно.
Белые песчаные дюны, до которых они вскоре добрались, оказались всего
лишь около ста футов в высоту, да и к тому же покрытыми оврагами,
облегчающими подъем на вершину. Вскоре путешественники уже стояли наверху
и восхищенно взирали на открывшуюся картину, освещенную на три четверти
полной луной.
Они смотрели на огромный залив Внутреннего моря. Прямо перед ними, не
более чем в тысяче шагов, лежала длинная белая прибрежная полоса,
испещренная пеной и отчасти покрытая плавником. Прямо отсюда и далеко к
югу, вплоть до линии горизонта, вода казалась почти неподвижной. Едва
видимые справа и слева, высокие черные мысы охраняли вход в залив,
имевший, по-видимому, размеры миль пять в глубину и миль десять в ширину.
Ветерок со стороны моря дул настолько легкий, что его едва хватало, чтобы
шевелить грязные волосы человека. Вода казалась спокойной, как в бассейне.
Внутреннее море, чьи яростные штормы вошли в легенду, в данный момент
отдыхало и спало, и его не тревожили ни ветер, ни другие атмосферные
турбуленции.
Но оно вовсе не было безжизненным. В нескольких лигах от берега по
гладкому зеркалу воды плыли огромные круглые листья, во много ярдов в
диаметре. Белые цветы огромных лилий распускались то тут, то там, их
опьяняющий аромат был настолько силен, что казался Иеро почти осязаемым.
Между гигантских лепестков шумно плавали огромные темные тела,
взбивая пену, время от времени исчезая из виду и снова взбивая спокойную
поверхность воды в сотне футов в стороне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
от того места, где дорога подходит к шумному портовому городу Пэмкаш. Он,
должно быть, в сотнях миль дальше к востоку и какие города лежат на этих
берегах, если здесь вообще они есть, никто не знает, если не считать
нескольких подозрительных и молчаливых торговцев. Люди из гильдии
торговцев иногда путешествуют на тысячи миль, но большинство из них -
язычники и они не испытывают особой любви к Аббатствам, как и к самой
Республике, да и вообще ко всем правительствам, кроме своей собственной
торговой федерации. Это были люди не того сорта, которые легко выдают
информацию, и можно быть уверенным, что кто-нибудь из них сотрудничает с
Нечистью, если не является их прямым слугой. И все же с торговцами было
необходимо иметь дело. В их среде встречались хорошие люди, служащие
Аббатствам шпионами и секретными посланниками, и платой за это им
частенько служила ужасная смерть.
Большая часть информации, которую Иеро запас у себя в голове и был
готов извлечь ее в случае нужды с помощью мнемонических методов, была
получена через бродячих торговцев, иногда профильтрованная через тысячи
миль слухов и сплетен. Но вся информация о восточных, центральных и южных
областях Внутреннего моря была смутной, устарелой и, скорее всего,
неточной.
Немалое число кораблей бороздило Внутреннее море. Некоторые из них
были гребными, но большинство - парусными. Частью из них владели пираты,
остальными - торговцы. Однако, временами трудно было сказать где кто,
потому что, подобно викингам древних легенд, иногда честный торговец
считал попавшего в затруднительное положение коллегу слишком легкой
добычей, чтобы противиться соблазну.
А еще в глубине вод и среди множества островов скрывались Нечистые в
своих странных, редко попадающихся судах. А еще в глубинах таились
огромные звери и некоторые из них в поисках жертв выплывали на мелководье.
Другие огромные безымянные животные считались растительноядными, но были,
тем не менее, драчливыми и легко впадали в ярость.
Но хуже этих, так называемых естественных опасностей, были опасности
древние, столь же старые, как и само Внутреннее море, которое являло собой
нить пяти более маленьких морей, что ясно показывали старые из
сохранившихся в монастырях карты. Тут были и места, пораженные
безжалостной Погибелью, где огни ужасной радиации все еще отравляли воду и
воздух. Большинство таких мест утратило свою когда-то смертоносную
действенность. Отважные флибустьеры, рискуя кончить жизнь в страшных
мучениях, временами отправлялись грабить один из Затерянных городов,
которые окаймляли Внутреннее море и которым свыше пяти тысяч лет назад
было предназначено служить целью Первого Удара. Некоторые из этих мест
были и чумными районами, где человек мог умереть ужасной смертью от
радиоактивного заражения, а если и избежал ее, то мог заразиться другой
страшной болезнью и к тому же перед смертью наградить ею окружающих.
В результате те, кто уходил в Затерянные города, даже в такие,
которые, судя по всему, очистились со временем, предпочитали делать это
тайно, иначе друзья, если только они сами не были пиратами, были склонны
убить их собственноручно, не дожидаясь повальных смертей от болезней.
По берегам моря и по его водам странствовали различные группы
кочевников, часть которых жила дарами моря, как рыбаки, другие собирали
вынесенное на берег волнами, третьи занимались и тем, и другим и жили в
постоянных стойбищах. По общепринятому мнению Внутреннее море и его берега
были весьма оживленным местом, где человека могли убить в любой из
двадцати четырех часов суток, в любой из семи дней недели, различными
способами, не опасаясь однообразия.
Все это пронеслось в голове Иеро, пока он рассматривал дюны и
раздумывал, что же может лежать за ними. Так он и заснул; солнце освещало
его бородатое лицо, спутанные волосы, почерневшие от грязи, покрытую
грязевой коркой одежду. Сейчас он скорее выглядел отбросом рода
человеческого, чем Пэром Универсальной Церкви и хорошо известным
монастырским ученым.
Он отчего-то заспешил и этим вечером позволил Клацу попастись совсем
немного. Медведь уловил возбуждение Иеро и тоже заторопился. Проглотив
тетеревятину пятидневной давности, которой осталось совсем немного, и
галеты, они отправились в путь и испытали облегчение, оставив тяжкое
испытание позади.
Освещенные лунным светом заросли кустарника, простирающиеся между
ними и высокими дюнами, оказались ягодником, перемежавшимся невысокими
кактусами, похожими на подушечки для иголок. Медведь попробовал спелые
красновато-коричневые ягоды и тут же принялся заглатывать их целыми
пригоршнями. Лорс тоже не терял времени и срывал губами целые ветки, да и
Иеро, так и не сумев опознать ягоды, съел не менее фунта этих сладких
даров природы. Насытившись, они вновь отправились в путь, чувствуя, что
идти быстрее им было бы сейчас затруднительно.
Белые песчаные дюны, до которых они вскоре добрались, оказались всего
лишь около ста футов в высоту, да и к тому же покрытыми оврагами,
облегчающими подъем на вершину. Вскоре путешественники уже стояли наверху
и восхищенно взирали на открывшуюся картину, освещенную на три четверти
полной луной.
Они смотрели на огромный залив Внутреннего моря. Прямо перед ними, не
более чем в тысяче шагов, лежала длинная белая прибрежная полоса,
испещренная пеной и отчасти покрытая плавником. Прямо отсюда и далеко к
югу, вплоть до линии горизонта, вода казалась почти неподвижной. Едва
видимые справа и слева, высокие черные мысы охраняли вход в залив,
имевший, по-видимому, размеры миль пять в глубину и миль десять в ширину.
Ветерок со стороны моря дул настолько легкий, что его едва хватало, чтобы
шевелить грязные волосы человека. Вода казалась спокойной, как в бассейне.
Внутреннее море, чьи яростные штормы вошли в легенду, в данный момент
отдыхало и спало, и его не тревожили ни ветер, ни другие атмосферные
турбуленции.
Но оно вовсе не было безжизненным. В нескольких лигах от берега по
гладкому зеркалу воды плыли огромные круглые листья, во много ярдов в
диаметре. Белые цветы огромных лилий распускались то тут, то там, их
опьяняющий аромат был настолько силен, что казался Иеро почти осязаемым.
Между гигантских лепестков шумно плавали огромные темные тела,
взбивая пену, время от времени исчезая из виду и снова взбивая спокойную
поверхность воды в сотне футов в стороне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110