Я опустил руки и закурил сигарету. Мажордом встал и вытер ладонью кровь.
– Вор, сеньора… – Он указал на меня пальцем. – Вошел в дом и… Сейчас вызовем полицию.
– Добрый день, – сказал я, выпуская дым в потолок.
– Что вы здесь делаете?
– Пришел показать вам фотографии и немного поболтать.
Рядом с женщиной появился некто высокий и худой.
Несмотря на разделявшее нас расстояние, я увидел, как сверкнули его стальные глаза. Это был Дельбо. С самого утра он был одет так, как если бы собрался идти устраиваться на работу в министерство.
Парень, целившийся в меня, опустил ружье, а служанки мгновенно умолкли. Мажордом стоял с опущенной головой, потирая подбородок и недоумевая, какого рода отношения могут связывать меня с хозяевами.
– Не слишком ли вы рано, сеньор.., сеньор? – запинаясь, произнесла Ортенсия.
– Карпинтеро, – уточнил Дельбо ледяным тоном.
– Насколько я знаю, вы коллекционируете фотографии. Я принес вам еще несколько штук. Возможно, у вас таких нет.
Дельбо быстро сбежал по лестнице. Стук его каблуков прозвучал оглушительно громко, как будто бежала рота солдат. На последней ступеньке он на мгновение остановился, но потом все же сделал несколько шагов в мою сторону.
Я расстегнул пиджак и положил руку на пояс, рядом с "габилондо".
– Может быть, вы все же объясните, что вам угодно, прежде чем мы позвоним в полицию?
Держась за перила, Ортенсия медленно и величественно спустилась в холл. На ней был длинный, до пола зеленый халат. Выглядела она отдохнувшей, только уголки губ досадливо кривились.
– Этот человек сказал, что ему надо, Дельбо?
– Нет еще, – солгал тот, сделав вид, что не слышал моих слов.
– Фотографии, сеньора, – повторил я. – Было бы неплохо, чтобы вы на них взглянули.
– Где ты шатался, Хаймс? – спросил Дельбо у парня с ружьем.
– Понимаете, сеньор Дельбо, я возился с машиной в гараже и…
– Вы меня поняли, Ортенсия? – продолжал я наступать, – у меня с собой кое-какие снимки…
Несколько мгновений она колебалась, губы ее неслышно шевелились, как бы творя молитву, потом сказала, бросив взгляд на мажордома:
– Мы будем в гостиной, Лукас. Сеньор Карпинтеро скоро уйдет. Сеньор Дельбо завтракает с нами.
– Слушаюсь, сеньора. – Мажордом поклонился и повернулся к служанкам, которые смотрели на все происходящее, как на театр.
– Пошли. – Он ударил в ладоши. – Работать, работать, быстро!
– Сеньор Дельбо… – начал было парень с ружьем.
– Убирайся, кретин, – ответил Дельбо. – Иди мой машину.
Ортенсия направилась к двери справа. Дельбо обогнал ее и, открыв дверь, пропустил даму вперед.
– Я войду последним, Дельбо.
Очутившись в комнате, я медленно закрыл за собой дверь. Она села на один из светлых стульев, стоявших вокруг овального стола. В комнате царили мягкие тона, на стенах висели яркие картины. По обе стороны высокого окна, доходившего почти до пола, стояли удобные кресла с подлокотниками, между ними – низкий столик, заваленный журналами. Из этого окна сад выглядел очень нарядно. Дельбо продолжал стоять.
– Садитесь, Дельбо.
– Мне так удобнее, – ответил он.
– Я предпочитаю, чтобы вы сели и положили руки на стол. Мне так хочется.
– Как угодно. – Он обошел вокруг стола и сел рядом с Ортенсией. – Выкладывайте поскорее, что вы продаете.
– Где Кристина?
– Моя дочь отдыхает.., и вообще я не обязана давать вам объяснения. Прошу вас, говорите побыстрее, что вы хотели сказать. Вы меня раздражаете своей вульгарностью и невоспитанностью.
– Вполне возможно, – сказал я, бросая на стол фотографии Паулино. – Но в отличие от вас я не обманываю людей, продавая им дерьмо вместо мясных консервов.
Фотографии рассыпались по столу, но она пальцем не шевельнула, чтобы их собрать. Дельбо смотрел на них так, как смотрит на карты игрок, уверенный, что эту партию он выиграл.
– Больной скот, не проходящий даже ветеринарного контроля… Вот из чего изготовляются продукты фирмы Фуэнтес, – сказал я. – Вам не удалось забрать у Паулино все фотографии, Дельбо.
– Вы еще больший кретин, чем я думал, Карпинтеро.
Вы нас недооценили. Мы успели полностью перестроить наши бойни, изменить все до неузнаваемости. – Он постучал пальцем по фотографиям. – Все эти снимки не стоят ни гроша. Так что ваша работа – коту под хвост.
– Не пытайтесь меня убедить в том, что эти фотографии не имеют для вас никакого значения. Их значение очень велико. Они многое доказывают, и даже если в суде они будут иметь относительную ценность, то пресса – совсем другое дело, не правда ли? Кроме того, эти фотографии стоили жизни двум людям.
Он вскочил со стула, будто его пружиной подбросило.
Я продолжал:
– Вы убили моего товарища Паулино. Он был не ахти каким хорошим человеком, но он был моим товарищем.
Вы избили его до полусмерти и оставили одного умирать.
Теперь я уверен, что Паулино и Псих Соуса шантажировали Луиса этими фотографиями. В их функцию входило доставлять из Португалии больной скот. У них было транспортное агентство. Или я ошибаюсь, Дельбо?
Женщина высокомерно спросила:
– Что-нибудь еще?
– Да, мой друг Луис, ваш зять. Один из вас убил его, он не покончил с собой. Я в этом уверен.
– Убирайтесь отсюда, – голос Дельбо звучал так, как будто слова рождались у него в животе и вылетали изо рта наподобие рвоты. – Убирайтесь немедленно.
Я положил руку на пистолет и продолжал:
– Вы меня выслушаете до конца, хотите вы этого или нет… Возможно, Луис всегда знал, из чего изготовляются столь популярные продукты фирмы Фуэнтес, но до поры до времени это его не трогало, потому что по утрам он пил апельсиновый сок и слушал пение птиц в саду. Однако случилось так, что в один прекрасный день, неважно по какой причине, ему стало противно, он больше не мог терпеть, в нем заговорила совесть, и тогда он стал пить…
Потом он узнал, что транспортировкой больного скота и шантажом занимался один и тот же человек и что этот человек – его старый товарищ по армии, то есть Паулино, сумевший вкрасться к нему в доверие и ставший в конце концов его собутыльником. Вероятнее всего, именно тогда он и подписал свой смертный приговор. Вы не могли допустить, чтобы дон Луис Роблес, экономический советник АПЕСА, оказался жертвой шантажа со стороны каких-то подонков, вернее, вас раздражало, что Луису на все наплевать… Мне хочется верить, что поведение Луиса объясняется решением бросить эту жизнь и стать таким, как прежде, но этого я уже никогда не узнаю… Однако я твердо знаю, что он вам мешал, он был для вас опасен.., и вы убили его, так же как убиваете этих больных и старых животных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49