Все дхуниты, которым удалось уйти, скорее всего ошиваются там, и если они вздумают нанести ответный удар, то наверняка нанесут его из Гнаша. — Вайло улыбнулся, показав черные испорченные зубы. — Может, и присмотришь себе какую подходящую земельку, пока там будешь. Я слыхал, что вожди всегда должны расселять сыновей у своих границ.
Пенго Бладд, снова буркнув что-то, поднял молот за петлю с пола и взял наперевес, держа липовую рукоять поперек груди. Стальные шипы щетинились, как ножи. Глаза Пенго, такого же цвета, как у отца, горели, словно холодные голубые языки, мелькающие порой в огне. Не сказав больше ни слова, он повернулся и пошел прочь, мотая своими сальными косами.
У самой двери Вайло остановил его одним словом:
— Сын.
— Что? — не оборачиваясь, спросил Пенго.
— Пришли ко мне ребятишек до того, как уедешь.
Пенго, дернув головой, вышел и захлопнул за собой дверь, вложив в это всю свою мощь.
Собачий Вождь, оставшись один, перевел дух. Собаки, все пятеро, включая полуволка, успокоились. Вайло опустился на одно колено и поманил их к себе, сколько позволяли поводки. Он ерошил им шерсть, хлопал по животам и дергал за хвосты, испытывая их проворство, а они рявкали, огрызались и хватали его зубами, оставляя на руках пузырящуюся слюну. Хорошие псы, все как один.
В отличие от большинства охотничьих и ездовых собак, которым подпиливали клыки, чтобы они не грызли упряжь и не портили пушного зверя, собаки Вайло сохранили свои клыки во всей первозданной длине и остроте. По его приказу они могли перегрызть человеку горло. Имен у них не было. Вайло давно уже надоело запоминать имена всех окружающих. Человек, имеющий семерых сыновей, у каждого из которых есть жены, свойственники и собственные дети, быстро перестает заботиться о том, как кого зовут. Важно знать, какие они.
Чувствуя боль в каждом из оставшихся семнадцати зубов, Собачий Вождь встал. Колени хрустнули, приняв на себя его вес. Седалище Дхунов, высеченное из цельной глыбы медного купороса, манило его назад. Вайло отошел и сел на простой дубовый табурет у огня. Он слишком стар для каменных тронов и слишком подозрителен, чтобы к ним привыкать. Бастард рано приучается уступать свое место другим.
Глядя на дверь, которую только что захлопнул за собой его второй сын, Вайло нахмурился. В этом беда всех его сыновей. Никто из них не понимает, когда приходит пора уступить свое место другому. Они знают одно: брать.
За спиной у него возились собаки. Полуволк ворчал, и Вайло мог сказать, не оборачиваясь, что другие наскакивают на него за то, что хозяин выказал ему свое предпочтение. Вайло не вмешивался — так уж устроена жизнь.
Так вот он какой, хваленый круглый дом Дхуна, подумал он, протягивая ноги к огню. Некогда здесь жили люди, называвшие себя королями. Теперь остались только вожди.
Улыбка тронула губы Вайло: он вспомнил, как побывал здесь в прошлый раз. Тогда его тоже не приглашали. Это произошло тридцать шесть лет назад, глухой ночью, когда Айри Дхун, тогдашний вождь, и шестьдесят его лучших воинов были в отлучке. Вайло хлопнул себя по ляжке. Тот треклятый священный камень чуть не уморил их всех! Старый Окиш Бык заработал себе грыжу с кулак величиной. Из полусотни кланников, вытаскивавших его из молельни, только двое сумели встать назавтра, а на коня неделю никто сесть не мог.
Вайло хмыкнул. Вся эта затея, конечно, была самым бесшабашным, никчемным, дурацким делом, на какое только способны пятьдесят взрослых мужчин. Они едва дотащили камень до Голубого Дхунского озера. Он и теперь лежит там, на дне, среди ила и глыб песчаника, в каких-нибудь трехстах шагах от круглого дома.
Об этом, само собой, никто не знает, кроме тех пятидесяти человек. Вернувшись двадцать дней спустя в круглый дом Бладда, они все клялись без зазрения совести, что камни на возу, который тащила упряжка мулов, — это куски разбитого священного камня, а не просто щебень, закупленный в каменоломне. Из них в самом деле вышел отличный нужник...
Вайло Бладд подался вперед. Вот было времечко! Крепкие зубы — вот главное. Зубы помогли ему, бастарду, имевшему только половинку имени и врагов в лице своих братьев, стать вождем, которым он остается и по сей день. Он взял свое, и оно не было тем, что полагалось ему от рождения. Взятое далось ему с боем. Он ничего не получил из рук своего отца. Гуллит Бладд удостоил своего побочного сына очень немногими словами с тех пор, как признал его, да и те наполовину состояли из проклятий.
В дверь постучали.
Вайло встрепенулся. Он слишком долго пробыл один и слишком глубоко ушел в свои мысли — бладдийцу это несвойственно.
— Войдите.
Вайло, ожидавший детей своего второго сына, которые этим утром прибыли из Бладда, остановил взгляд где-то на середине двери, но в ней появился мужчина. Увидев длинное белое одеяние и гладкие, почти женские руки, Собачий Вождь испустил тяжкий вздох. Если заключаешь сделку с дьяволом, его приспешники не заставят себя ждать.
— Сарга Вейс. Когда ты приехал?
Высокий человек с желтоватым лицом и женственными глазами вошел в комнату. Всегда носивший простое белое платье священника, Сарга Вейс не был, однако, служителем Бога.
— На свой лад, вождь, я был здесь с самого начала.
Вайло был ненавистен высокий голос этого человека и слишком красивый рисунок его губ. Не любил он также, когда его называли вождем или Бладдом. Он — Собачий Вождь, и его недруги знают это так же хорошо, как и он. Рассердившись, Вайло крикнул:
— Затвори-ка за собой дверь!
Сарга Вейс исполнил приказ, двигаясь развинченно, как все не отличающиеся большой силой мужчины. Собаки заворчали на него. Сарга Вейс не любил собак и поэтому, закрыв дверь, стал как можно дальше от них. И заговорил с легкой дрожью в голосе, которую можно было приписать страху, но Вайло подозревал, что причина ее — гнев:
— Я вижу, вы расположились здесь как дома, вождь. Обитель Дхунов подходит вам как нельзя лучше.
Следуя за взглядом Сарги Вейса, Вайло посмотрел на подножие Седалища Дхунов, где лежала на камне тонкая полоска кожи. И сузил глаза. Этакая малость, кожаная тесемка, выпавшая из косы, а этот пособник дьявола ее тут же приметил. И это уже не в первый раз. Вайло напомнил себе, что с ним нужно держать ухо востро.
— Итак, — сказал он, нащупав на поясе кисет с жевательной травой, — ты все это время был на клановых землях. Где же ты прятался — в печном доме? Или твой хозяин приказал тебе быть поближе на всякий случай?
— Я не вижу, — слегка покраснев, сказал Сарга Вейс, — как вас может касаться то, где я находился.
Собакам не понравился его тон, и они, рыча и взлаивая, подались к нему. Их поводки натянулись до отказа, и полуволк стал грызть свой ремень.
Сарга Вейс скривил губы, и его фиолетовые глаза потемнели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203
Пенго Бладд, снова буркнув что-то, поднял молот за петлю с пола и взял наперевес, держа липовую рукоять поперек груди. Стальные шипы щетинились, как ножи. Глаза Пенго, такого же цвета, как у отца, горели, словно холодные голубые языки, мелькающие порой в огне. Не сказав больше ни слова, он повернулся и пошел прочь, мотая своими сальными косами.
У самой двери Вайло остановил его одним словом:
— Сын.
— Что? — не оборачиваясь, спросил Пенго.
— Пришли ко мне ребятишек до того, как уедешь.
Пенго, дернув головой, вышел и захлопнул за собой дверь, вложив в это всю свою мощь.
Собачий Вождь, оставшись один, перевел дух. Собаки, все пятеро, включая полуволка, успокоились. Вайло опустился на одно колено и поманил их к себе, сколько позволяли поводки. Он ерошил им шерсть, хлопал по животам и дергал за хвосты, испытывая их проворство, а они рявкали, огрызались и хватали его зубами, оставляя на руках пузырящуюся слюну. Хорошие псы, все как один.
В отличие от большинства охотничьих и ездовых собак, которым подпиливали клыки, чтобы они не грызли упряжь и не портили пушного зверя, собаки Вайло сохранили свои клыки во всей первозданной длине и остроте. По его приказу они могли перегрызть человеку горло. Имен у них не было. Вайло давно уже надоело запоминать имена всех окружающих. Человек, имеющий семерых сыновей, у каждого из которых есть жены, свойственники и собственные дети, быстро перестает заботиться о том, как кого зовут. Важно знать, какие они.
Чувствуя боль в каждом из оставшихся семнадцати зубов, Собачий Вождь встал. Колени хрустнули, приняв на себя его вес. Седалище Дхунов, высеченное из цельной глыбы медного купороса, манило его назад. Вайло отошел и сел на простой дубовый табурет у огня. Он слишком стар для каменных тронов и слишком подозрителен, чтобы к ним привыкать. Бастард рано приучается уступать свое место другим.
Глядя на дверь, которую только что захлопнул за собой его второй сын, Вайло нахмурился. В этом беда всех его сыновей. Никто из них не понимает, когда приходит пора уступить свое место другому. Они знают одно: брать.
За спиной у него возились собаки. Полуволк ворчал, и Вайло мог сказать, не оборачиваясь, что другие наскакивают на него за то, что хозяин выказал ему свое предпочтение. Вайло не вмешивался — так уж устроена жизнь.
Так вот он какой, хваленый круглый дом Дхуна, подумал он, протягивая ноги к огню. Некогда здесь жили люди, называвшие себя королями. Теперь остались только вожди.
Улыбка тронула губы Вайло: он вспомнил, как побывал здесь в прошлый раз. Тогда его тоже не приглашали. Это произошло тридцать шесть лет назад, глухой ночью, когда Айри Дхун, тогдашний вождь, и шестьдесят его лучших воинов были в отлучке. Вайло хлопнул себя по ляжке. Тот треклятый священный камень чуть не уморил их всех! Старый Окиш Бык заработал себе грыжу с кулак величиной. Из полусотни кланников, вытаскивавших его из молельни, только двое сумели встать назавтра, а на коня неделю никто сесть не мог.
Вайло хмыкнул. Вся эта затея, конечно, была самым бесшабашным, никчемным, дурацким делом, на какое только способны пятьдесят взрослых мужчин. Они едва дотащили камень до Голубого Дхунского озера. Он и теперь лежит там, на дне, среди ила и глыб песчаника, в каких-нибудь трехстах шагах от круглого дома.
Об этом, само собой, никто не знает, кроме тех пятидесяти человек. Вернувшись двадцать дней спустя в круглый дом Бладда, они все клялись без зазрения совести, что камни на возу, который тащила упряжка мулов, — это куски разбитого священного камня, а не просто щебень, закупленный в каменоломне. Из них в самом деле вышел отличный нужник...
Вайло Бладд подался вперед. Вот было времечко! Крепкие зубы — вот главное. Зубы помогли ему, бастарду, имевшему только половинку имени и врагов в лице своих братьев, стать вождем, которым он остается и по сей день. Он взял свое, и оно не было тем, что полагалось ему от рождения. Взятое далось ему с боем. Он ничего не получил из рук своего отца. Гуллит Бладд удостоил своего побочного сына очень немногими словами с тех пор, как признал его, да и те наполовину состояли из проклятий.
В дверь постучали.
Вайло встрепенулся. Он слишком долго пробыл один и слишком глубоко ушел в свои мысли — бладдийцу это несвойственно.
— Войдите.
Вайло, ожидавший детей своего второго сына, которые этим утром прибыли из Бладда, остановил взгляд где-то на середине двери, но в ней появился мужчина. Увидев длинное белое одеяние и гладкие, почти женские руки, Собачий Вождь испустил тяжкий вздох. Если заключаешь сделку с дьяволом, его приспешники не заставят себя ждать.
— Сарга Вейс. Когда ты приехал?
Высокий человек с желтоватым лицом и женственными глазами вошел в комнату. Всегда носивший простое белое платье священника, Сарга Вейс не был, однако, служителем Бога.
— На свой лад, вождь, я был здесь с самого начала.
Вайло был ненавистен высокий голос этого человека и слишком красивый рисунок его губ. Не любил он также, когда его называли вождем или Бладдом. Он — Собачий Вождь, и его недруги знают это так же хорошо, как и он. Рассердившись, Вайло крикнул:
— Затвори-ка за собой дверь!
Сарга Вейс исполнил приказ, двигаясь развинченно, как все не отличающиеся большой силой мужчины. Собаки заворчали на него. Сарга Вейс не любил собак и поэтому, закрыв дверь, стал как можно дальше от них. И заговорил с легкой дрожью в голосе, которую можно было приписать страху, но Вайло подозревал, что причина ее — гнев:
— Я вижу, вы расположились здесь как дома, вождь. Обитель Дхунов подходит вам как нельзя лучше.
Следуя за взглядом Сарги Вейса, Вайло посмотрел на подножие Седалища Дхунов, где лежала на камне тонкая полоска кожи. И сузил глаза. Этакая малость, кожаная тесемка, выпавшая из косы, а этот пособник дьявола ее тут же приметил. И это уже не в первый раз. Вайло напомнил себе, что с ним нужно держать ухо востро.
— Итак, — сказал он, нащупав на поясе кисет с жевательной травой, — ты все это время был на клановых землях. Где же ты прятался — в печном доме? Или твой хозяин приказал тебе быть поближе на всякий случай?
— Я не вижу, — слегка покраснев, сказал Сарга Вейс, — как вас может касаться то, где я находился.
Собакам не понравился его тон, и они, рыча и взлаивая, подались к нему. Их поводки натянулись до отказа, и полуволк стал грызть свой ремень.
Сарга Вейс скривил губы, и его фиолетовые глаза потемнели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203