Сулл посмотрел на него, как на комок грязи, соскобленный с подошвы своего сапога.
— Принося жертву или платя дань, мы пользуемся самым дорогим, что у нас есть. А в этом мире холодных лун и острых стрел нет ничего дороже сулльской крови. — Он откинул входное полотнище и вышел во мрак.
Райф сидел, глубоко дыша. Руки под повязками ощущались, как сырое мясо. От боли в них он две ночи потел и ворочался под одеялами, будто обжег их, а не обморозил. В бреду ему представлялось, как он срывает бинты и окунает горящие руки в снег. Хуже всего было на закате второго дня, когда воин по имени Несогласный снял бинты и стал чистить потемневшую плоть, отрывая кусочки мякоти. Райф, не узнавая своих пальцев, спросил, не отвалятся ли они, и сулл ответил: «Нет».
То же слово он повторил в середине ночи, когда Аш закричала во сне. Тогда этот здоровенный, как медведь, человек положил ей руку на лоб и сказал: «Нет, сребровласка. Никакие демоны тебя здесь не достанут».
Способы, которыми этот воин пользовал Аш, превышали познания Райфа. Несогласный, заварив чай из черного корня и листьев барбариса, будил Аш каждые несколько часов и поил ее этим настоем. На вопрос Райфа он ответил, что чай выведет желтый яд из ее крови. Он пользовался также отваром из побегов омелы и золотистой смолой неизвестного Райфу дерева. Он обмывал Аш, массировал ее с душистыми маслами, примачивал обмороженные места на ее лице ведьминым орешником, а порезы и язвы мазал очищенным лисьим жиром и заклеивал здешним мхом.
Почти все эти процедуры Райф проспал. Изнеможение не давало ему бодрствовать подолгу. Когда суллы вошли в очерченный им на снегу круг, он вложил последние силы в то, чтобы встретить их стоя. Райф мрачно улыбнулся, вспоминая об этом. Теперь он расплачивался за свою клановую гордость.
Ему понадобилось очень много времени, чтобы подняться на ноги. Он не мог опереться на свои перевязанные руки, и ногам пришлось управляться самим. Чем сильнее напрягались ослабевшие мускулы, тем больше крепла его решимость встать. Он был благодарен суллам за помощь, оказанную ему и Аш, но стискивал зубы от того, что вынужден зависеть от них хоть на миг дольше необходимого. Они суллы, он кланник. Они граничат друг с другом три тысячи лет, но больше их ничего не связывает.
Когда он подошел к Аш, она как раз начала шевелиться. Он тихо позвал ее по имени, и она сразу открыла глаза.
— Райф!
Он вознес про себя хвалу Каменным Богам... а заодно и сулльским, имен которых он не знал.
— Доброе утро, соня.
Она зевнула во весь рот и виновато улыбнулась.
— Прошу прощения. Не слишком красиво, да?
Ему было все равно. Какие бы снадобья ни давал Несогласный, они возымели действие. Кожа на ее лице стала розовой и прозрачной, от желтизны и отечности не осталось и следа. Райф отважился встать на колени, чтобы быть поближе к ней.
— Как ты себя чувствуешь?
— Усталой и не совсем здоровой. — Ее взгляд упал на его руки. — Что с тобой?
— Да так. Убил волка голыми руками.
Она неуверенно улыбнулась, думая, что он шутит. Райф, чтобы переменить разговор, сказал:
— Надо спросить этих суллов...
— Суллов?
— Ну да. Эти двое, которые нашли нас в долине, — суллы.
Аш рассеянно потрогала моховую нашлепку на щеке.
— Я этого не знала... я помню только теплые руки и голос, который говорил: выпей то, выпей это... — Серые глаза Аш вспыхнули, поймав аметистовое пламя костра. — Как давно я...
— Мы находимся в двух днях к северу от перевала. Утром второго дня ты лишилась чувств, и я нес тебя, пока не стемнело.
— Нес... — повторила Аш вполголоса. — А что случилось потом?
Райф опустил глаза. Он вряд ли мог ответить на это и вряд ли хотел. Впервые за последние дни он нащупал свой амулет под шерстяной рубахой. Шнурок наполовину сопрел от пота. Райф убрал амулет обратно и как можно короче рассказал Аш о происшедшем.
Выслушав его, она спросила:
— Значит, ты начертил заветный круг, а потом появились сулльские воины?
— Их, наверно, привлек волчий вой.
— В другое ты не веришь?
— Я не знаю больше, чему верить, — отрезал он жестче, чем намеревался.
Аш, посмотрев на него долгим взглядом, сказала:
— Сколько нам понадобится, чтобы дойти до Поточной горы?
Он испытал к ней благодарность за то, что она заговорила о другом. Ему не хотелось думать о причинах, по которым Каменным Богам вдруг вздумалось спасти его.
— Об этом я и хотел с тобой поговорить. Возможно, мне придется сказать суллам, куда мы идем. Я видел на севере высокий горный пик, весь пронизанный ледниками, — это, должно быть, и есть Поточная. Но я не знаю, где протекает Полая река, и мы можем потратить добрую неделю на ее поиски.
Аш задумалась. Райф, слыша, как тяжело она дышит, напомнил себе, что она еще очень слаба. Наконец она сказала:
— Ты доверил этим людям нашу жизнь. За последние два дня они могли сделать с нами что угодно, однако ничего плохого не сделали. Я думаю, они пришли, потому что ты позвал их — это известно как тебе, так и им, и это вас связывает. — Райф хотел было возразить, но она его опередила. — Не думаешь же ты, что Каменные Боги послали их только перевязать нам раны, точно лекарей на поле битвы?
Райф нахмурился. Аш подошла слишком близко к вопросам, которые ни один кланник не смеет обсуждать. Каменные Боги — не то что Единый Бог, который имеет власть в городских владениях. Дела верующих в них людей их не касаются, и они не откликаются на мелкие просьбы. Ощутив с новой силой боль в руках, он сказал:
— Я скажу только, куда мы идем, — больше ничего.
Аш кивнула. Райф подвинулся к огню, чтобы поискать для нее горячую еду и питье.
На краю кострища лежали кольцами каменные фигурки, которые свободно помещались в руке, все под цвет ночного неба и луны. Обсидиановые, опаловые, слюдяные, из черного чугуна и горного хрусталя с серебряными прожилками, они нагрелись и были теплыми на ощупь. От старости их очертания стерлись и края стали круглыми. Тяжелые, они хорошо ложились в ладонь. Райф видел, как тот сулл, что пониже, положил одну фигурку в медный котелок со снегом, но помнил, что суллы натаянную воду не пили — только обмакивали в ней тряпицу, которой протирали руки.
Теперь у огня стоял другой медный сосуд, и Райф его взял.
— Человек, который ухаживал за мной, — сказала Аш, — напомнил мне одного бладдийца.
— Клаффа Сухую Корку, — проворчал Райф. — Это бастард из Порубежья.
— Значит, отчасти сулл?
— Да, — поморщился Райф. — Порубежники уже много веков не считают себя суллами, но сколько детей бы у них ни рождалось от кланников и горожан, суллы по-прежнему защищают их, как своих.
— Почему так?
— Не знаю... Порубежники ведут торговлю с кланами и Горными Городами, а суллы только с порубежниками.
— Значит, порубежники нужны суллам, чтобы торговать, а суллы порубежникам — для защиты?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203